Российские военные выбили ВСУ из села Сонцовка в четырёх километрах севернее города Курахово в ДНР и в 55 км к западу от Донецка. Об этом утром 12 декабря сообщил «РИА Новости» глава комиссии Общественной палаты России по вопросам суверенитета, сопредседатель координационного совета по интеграции новых регионов Владимир Рогов. По его словам, уже идёт зачистка села.
ИА Регнум
В начале недели сообщалось о боях у Сонцовки как о части операции наших войск по освобождению Курахова и его окрестностей.
На первый взгляд, известие о взятии Сонцовки теряется в сводках о занятых в эти дни небольших «населённиках», которые на военкорском сленге часто называют «бабкосёлами».
Но если копнуть чуть глубже, то можно обнаружить: у селения, где до начала боевых действий жило меньше тысячи человек, история куда богаче и дольше, чем у всей окрестной агломерации. Сонцовка на полтора столетия старше города Курахово, основанного в середине 1930-х.
Такие живые напоминания об эпохе освоения российского юга, затерявшиеся среди шахтёрских посёлков советского времени, не редкость в Донбассе. Вспомним, например, древнее село Торское на севере ДНР.
Но, кроме того, Сонцовка на слуху у каждого, кто сколько-нибудь серьёзно изучал историю русской академической музыки.
Именно здесь 11 апреля (23-го по новому стилю) 1891 года в семье управляющего имением дворян Сонцовых личного почётного гражданина Сергея Алексеевича Прокофьева родился сын, которого в честь отца назвали Сергеем.
Сергей Сергеевич Прокофьев, уже будучи всемирно известным композитором, лауреатом Ленинской и шести Сталинских премий, восстанавливал в автобиографии воспоминания детства — о весенней степи, пестревшей тысячами полевых цветов: «Цветные ковры чередовались с зелёными полями пшеницы, вплоть до далёкого плоского горизонта. Иногда попадались невысокие курганы, памятники степных кочевников. В них случалось находить утварь и старинные монеты».
Анна Рыжкова/ИА Регнум
Эти края действительно помнят скифов, великое переселение народов, владычество половцев, а затем — татар. Но само село Сонцовка — памятник другой эпохи, времён продвижения Российской империи на юг во времена Екатерины II. Теперь благодаря ВС России малая родина Сергея Прокофьева вернулась на большую Родину.
Офицеры, нумизматы и коннозаводчики
В биографиях «великого украинского композитора» Прокофьева — например, в этой — утверждается: село, мол, по-русски называлось Солнцевкой, а на «украинский манер» именовалось Сонцовкой. Это фейк, такой же, как и права Украины на Сергея Прокофьева.
В конце царствования Екатерины Великой харьковский прокурор коллежский советник Александр Борисович Сонцов (представитель древнего княжеского рода, происходящего от Рюриковичей, но за поколения потерявшего княжеский титул) купил земли в Бахмутском уезде Екатеринославского наместничества. Здесь в 1785 году и была основана деревня Сонцовка, названная по фамилии барина.
В архивных документах Бахмутского уезда начала XIХ века находим запись: «Деревня Сонцовка, она же Солонинка тайного советника Сонцова с женою. 256 жителей, 7841 десятин возделываемой земли».
Второе название села дано по протекающей здесь речке Солёненькой (или на местный лад — Солоненькой, вспоминал Прокофьев в своей автобиографии).
В 1793 году Александр Сонцов был переведён в Воронеж и там в короткое павловское правление дослужился до чина тайного советника и должности губернатора, при этом чуть не угодив под расправу. Во «дней Александровых прекрасное начало» Александр Борисович стал первым полтавским губернатором, а затем вновь руководил Воронежской губернией. Девять лет спустя тот же пост занял его сын, ветеран наполеоновских войн Пётр Александрович Сонцов. Он также дослужился до статского советника.
Сын его, Дмитрий Петрович, служил адъютантом при генерал-фельдмаршале Иване Пасквиче-Эриванском, под его началом участвовал в усмирении Польского восстания 1830 года и в помощи австрийцам в подавлении восстания венгерского 1848–1849 гг. Но больше Дмитрий Сонцов запомнился как собиратель древностей, автор книг по нумизматике и один из основателей Московского археологического общества.
Его наследник Дмитрий Дмитриевич держал конный завод в Курской губернии и соревновался с Иваном Мичуриным в выведении морозостойких сортов яблок. Он-то и решил всерьёз взяться за Сонцовку. Но не лично, а назначив управляющим своего однокурсника по Московскому университету — Сергея Алексеевича Прокофьева.
Так 1878 году Прокофьевы и поселились в Сонцовке. Здесь у них родились и умерли две дочери, а затем появился сын Сергей.
«Окружающее принадлежит не то папе, не то царю»
К моменту переезда Прокофьевых хозяйство Сонцовки было запущенным, почти все земли (а это 6,5 тысячи га) не обрабатывались. Новому управляющему пришлось разбивать земли на поля для обработки, набирать конторщиков, надсмотрщиков, объездчиков. Были приобретены косилки, жатки, паровая молотилка. Стремительно развивалось животноводство, кроме крупного рогатого скота в хозяйстве занялись выращиванием овец, количество голов превысило 4 000. Через несколько лет хозяйство перестаёт быть убыточным, а через 15 лет годовой доход составлял от 80 тысяч до 100 тысяч рублей.
За все время, пока Прокофьевы жили в Сонцовке, Дмитрий Сонцов только раз посетил свое имение в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии. В своей «Автобиографии» Прокофьев так описывает детские впечатления от этого визита:
«Однажды, когда я проснулся утром, мне сказали, что я должен надеть новый костюмчик и вообще держать себя хорошо, так как приехал сам Сонцов, которому принадлежит и дом, и сад, и все вокруг.
До сих пор я как-то смутно представлял себе, что окружающее принадлежит не то папе, не то царю.
Тут же вдруг появилось лицо, которое на самом деле всем владело. С большим интересом вышел я в гостиную. Сонцов приехал с младшим сыном, толстым юношей-студентом. Увидев блестящие пуговицы на студенческой тужурке, я решил, что этот и есть главный, и не хотел верить, что он только сын, а «главный» — с обыкновенными пуговицами. Это было тем более досадно, что студент оказался мил, посадил меня на колени и рассказывал всякие небылицы, например, про самоеда, который начинает есть себя с ног и в конце концов всего съедает (я возражал, что в таком случае он вывернется наизнанку).
Сонцов пробыл не долго, осмотрел имение, наговорил отцу комплиментов и уехал со словами:
— У Вас, Сергей Алексеевич, хозяйство поставлено лучше, чем у меня в Курске.
Это был его первый и единственный визит за тридцать лет и три года пребывания отца в Сонцовке».
Так что с практической точки зрения обширное хозяйство действительно «принадлежало» Сергею Прокофьеву — старшему.
«Интеллигентные соседи отсутствовали»
С момента рождения будущего композитора и ко времени его поступления в Петербургскую консерваторию в 1904-м, население Сонцовки мало-помалу росло и богатело. Если в 1886-м здесь числилось 938 жителей и чуть более полутора сотен дворов, то к середине первого десятилетия XX века число жителей — сплошь православного вероисповедания — и их домохозяйств почти удвоилось.
Ещё в середине XIX века в окрестностях Сонцовки была начата угледобыча. Пласты «толщиной в два фута» разрабатывалась на землях Сонцовых на речке Солёной при впадении её в Волчью.
В селе были конный завод, лавка и Петропавловская церковь, чьё изображение присутствует и на современном гербе Сонцовки, вместе с клавишами фортепиано, напоминающими о Прокофьеве.
Unknown author
Герб села Сонцовка
Сам композитор вспоминал:
«В начале XX века, то есть когда мне было лет десять — пятнадцать, Сонцовка представляло собою большое село с населением в тысячу душ. Пять улиц, некоторые до двух километров длиной, раскинулись пауком от центра в разные стороны.
На пригорке стояла церковь, на другом склоне — школа… Это был ещё захолустный угол: железная дорога — в двадцати пяти километрах, врач и больница — в двадцати трёх, почта — в восьми и работала дважды в неделю, шоссе отсутствовало, интеллигентные соседи тоже».
Когда Серёже исполнилось 9 лет, родители решили сменить музыкальный инструмент, в Санкт-Петербурге за 700 рублей был куплен рояль фирмы Шредер. Со станции Гришино (ныне Покровск) до Сонцовки его транспортировали с величайшими предосторожностями — «шагом все двадцать пять километров».
Перенос центра тяжести
В декабре 1901 года Серёжа с матерью выехали в Москву, где состоялась встреча с профессором консерватории, учеником Чайковского и другом семьи Льва Толстого — Сергеем Ивановичем Танеевым. Прослушав произведения юного композитора, профессор Танеев настоятельно рекомендовал матери нанять мальчику педагога для усвоения основ гармонии.
Он должен был заниматься с Серёжей три летних месяца 1902 года. Им стал Рейнгольд Морицевич Глиэр, будущий автор балетов «Красный мак» и «Тарас Бульба».
Зимой 1903 г. семья Прокофьевых прибыла в Петербург, где произошла встреча с композитором, директором столичной консерватории Александром Глазуновым, будущим автором балета «Раймонда» и обработки «Рабочей Марсельезы». В свои неполные четырнадцать лет Сергей Прокофьев был принят в консерваторию: «С Сонцовкой ещё не расстались, но центр тяжести перенёсся в Санкт-Петербург».
В 1910 году скончался отец композитора. После этого Прокофьев в Сонцовку больше не возвращался — нужно было заканчивать консерваторию. Профессора, среди которых был Николай Римский-Корсаков, возлагали на ученика большие надежды, которые целиком оправдались уже в 1914-м. Тогда на выпускном экзамене Прокофьев блестяще исполнил свой Первый концерт для фортепиано с оркестром, за который был удостоен премии имени Антона Рубинштейна. С тех пор «центр тяжести» жизни композитора окончательно перенёсся в Петербург, а затем в другие мировые столицы.
Прокофьеву — да, коллаборационистам — нет
Что же касается Сонцовки, то она, вместе с выросшими вокруг шахтёрскими посёлками, переживала катаклизмы XX века. В годы Гражданской войны на этот край претендовали и держава гетмана Скоропадского, и УНР, и Донецко-Криворожская советская республика, и «вольная территория» батьки Махно.
В 1927 году, когда на включённых в УССР исторических землях Новороссии вовсю шла «коренизация» (в данном случае украинизация), партийное руководство постановило переименовать Сонцовку в Красное. Это название село носило до декоммунизации 2016 года.
К тому моменту вовсю шла очередная, постсоветская волна украинизации Новороссии. Так, официально, по переписи 2001 года, почти 93% жителей Красного «зазначили рідною мову українську». Вторым после Прокофьева знатным уроженцем Сонцовки числился Дмитро Кислица (урождённый Дмитрий Иевлев), профессор Львовского университета, который, как уклончиво сказано в его биографии, «в 1944 году выехал в Германию», а затем в Канаду, где редактировал патриотическую газету «Наши дни».
Но судя по результатам референдума 2014 года (а окрестности Курахова, как и вся бывшая Донецкая область, проголосовали за независимость ДНР), для сельчан не столь важны украинизация и память об отступивших вместе с вермахтом «патриотах». Зато Прокофьев важен — как и для всего Донбасса, всегда мыслившегося себя как часть русского культурного пространства.
Символично, что нападение ВСУ на Донецк в 2014 году началось с атаки на Международный аэропорт имени Прокофьева, а знаком перелома в той войне стало освобождение аэропорта. Будет ли воздушная гавань, названная именем русского композитора, вновь принимать международные рейсы и сохранится ли музей Прокофьева на его малой родине, будет зависеть от успехов в дальнейшем освобождении ДНР. А оно, судя по новостям, поступающим из Курахово, идёт полным ходом.