Бывший сотрудник ЦРУ рассказал о невежестве Запада

Характер событий, произошедших в боснийском городе Сребреница в 1995 году во время гражданской войны в бывшей Югославии, давно уже стал одним из главных политических вопросов на Балканах.

О том, что творилось в этом городе и его окрестностях в период с 1992 по 1995 год, в интервью ИА REGNUM рассказывает один из членов Независимой международной комиссии, сформированной по инициативе парламента Республики Сербской в 2019 году, бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ Стивен Мейер.

Одно из самых кровавых событий гражданской войны, начавшейся после развала бывшей Югославии в 1990-е годы, бошняки и коллективный Запад оценивают как «геноцид», ссылаясь в том числе на приговор Международного трибунала по бывшей Югославии, вынесенный по делу командующего армией боснийских сербов Ратко Младича. В то же время сербы в Боснии и Герцеговине признают, что в Сребренице произошло массовое убийство, которое никак нельзя назвать геноцидом. Парламент Сербии в 2010 году осудил резню в Сребренице, но признавать ее геноцидом отказался.

В марте 2019 года парламент Республики Сербской принял решение о формировании Независимой международной комиссии по расследованию произошедшего в Сребренице и ее окрестностях в 1992—1995 гг., которая объективно проанализирует события гражданской войны и представит их международному сообществу. Комиссия в июне 2021 года представила правительству Республики Сербской итоги своей работы. Уже в конце июля этого же года бывший верховный представитель международного сообщества в Боснии и Герцеговине Валентин Инцко ввел в уголовное законодательство страны положение о запрете отрицания «геноцида в Сребренице», что вызвало резко негативную реакцию властей Республики Сербской.

В составе Независимой международной комиссии по Сребренице работал бывший сотрудник ЦРУ Стивен Мейер, который во время югославских войн в 1990-е годы занимал должность заместителя начальника Межведомственных балканских оперативных групп (BTF), дислоцировавшихся в штаб-квартире ЦРУ. BTF был самым важным инструментом разведки, которым располагала администрация Билла Клинтона, а сотрудники этой службы с 1992 по 1995 год работали не только в Вашингтоне, но и по всему Балканскому региону. Кроме работы на балканском направлении, Мейер занимался вопросами, касающимися НАТО, Германии, ЕС и России. После ухода из ЦРУ он преподавал в Национальном университете обороны США. Сегодня Мейер читает лекции в Европе и США.

В прошлом Вы работали в ЦРУ, в том числе на руководящих должностях. Совсем недавно Вы стали одним из экспертов независимой международной комиссии по Сребренице. Расскажите, пожалуйста, как Вы стали членом этой комиссии, каковы были Ваши личные мотивы для участия в этом большом исследовании?

Я много лет работаю с Балканами, это значит, что я знаю многих лидеров этого региона. Они пригласили меня стать частью комиссии. Я с радостью согласился, потому что мне хотелось посмотреть, получится ли пролить свет на то, что на самом деле произошло в регионе во время войн в 1990-х.

Во время конфликта в Боснии и Герцеговине в 1990-е годы Вы являлись заместителем начальника Межведомственных балканских оперативных групп (BTF), которые располагались в штаб-квартире ЦРУ. Могло ли ваше ведомство на основании информации, которой оно располагало, прогнозировать ход событий в Сребренице и вокруг нее?

Для любой разведслужбы невероятно сложно предсказать, что случится. На основании той информации, которой мы располагали, мы могли наметить несколько вариантов развития событий. Соответственно, один из ожидаемых нами сценариев предполагал многоуровневую жестокость и зверства. Мы представили такую вероятность, наряду с другими, администрации Клинтона. По правде говоря, они не знали, что делать с этой информацией.

Во время одного из Ваших выступлений по поводу доклада о Сребренице Вы сказали, что этот город был законной военной целью Республики Сербской, поскольку с ее территории совершались нападения на республику. Расскажите, пожалуйста, на основании каких критериев Вы определили, что нужно говорить именно о том, что там произошло военное преступление, но не геноцид?

Мы определили, что Сребреница была законной военной целью сербов, потому что в городе было большое количество мусульманских боевиков, и силы, которые контролировали Сребреницу и прилегающие территории, контролировали весь регион. Мы определили, что военные преступления совершались как мусульманами, так и сербами в этом регионе в форме внесудебных расправ, убийств гражданских лиц, казни пленных, произвольного уничтожения собственности и так далее. Мы не квалифицировали эти преступления как геноцид, потому что мы основывались на определении геноцида, данном Организацией Объединённых Наций, и это определение не подходило к тому, что происходило в Сребренице и окрестностях.

В отчете, подготовленном десятью видными экспертами в разных сферах из разных уголков мира, помимо прочего, был сделан вывод о том, что вооруженные силы боснийских мусульман под руководством Алии Изетбеговича и местного командира Насера Орича подвергли этническим чистками более 800 кв. км территории проживания сербского населения. Более 150 сербских поселений было уничтожено, около 2 тысяч сербов были убиты, в том числе дети. Почему об этом не сообщалось достаточно громко западным странам и миру в целом и почему даже сейчас эти трагические факты скрываются и, соответственно, преступления против сербов замалчиваются и отрицаются?

Действиям Орича и мусульман было дано равное освещение, как и деятельности сербских вооружённых сил. Мы объективно детализировали, как только могли, все аспекты зверств в Сребренице и окрестностях. Некоторые СМИ, другие разведывательные службы и правительства решили не акцентировать внимание на деятельности Орича и мусульман, потому что, как я считаю, они были убеждены, что именно сербы были главными виновниками насилия и зверств. Определенно, сербы совершили свою долю зверств, но мусульмане и хорваты их тоже совершали.

Как результаты Ваших исследований в рамках комиссии могут повлиять на международную оценку событий в Сребренице 1995 года? Поставило ли международное сообщество точку в оценке этих событий в тот момент, когда Гаагский трибунал приговорил к пожизненному заключению генерала армии боснийских сербов Ратко Младича — в том числе за участие в событиях в Сребренице? Может ли доклад вашей комиссии повлиять на то, чтобы восприятие этого периода современной истории Боснии и Герцеговины стало более объективным?

Я надеюсь, что работа комиссии сможет более объективно осветить события на Балканах. С нашей точки зрения, осуждение Младича не поставило точку в работе и оценке комиссии; пожалуйста, помните, что комиссия была создана намного позже судебного приговора Младича.

После публикации доклада комиссии по Сребренице политическое руководство Республики Сербской отметило в официальных заявлениях, что доклад содержит множество неприятных фактов о преступлениях, совершенных членами сербских вооруженных сил, но что сербский народ должен взглянуть в глаза прошлому и осудить все преступления, особенно совершенные лицами или группами лиц от имени Сербии. Поступили ли политические лидеры мусульман в Сараево таким же образом?

По моему мнению, правительство Республики Сербской хотело честно взглянуть на события, которые произошли в Сребренице и окрестностях. Члены комиссии настаивали на том, что мы не будем терпеть вмешательства или давления со стороны правительства. Многие из нас сказали, что мы уволимся и сделаем публичное заявление в случае вмешательства или давления с целью изменить наши выводы. Я с радостью сообщаю, что правительство Республики Сербской никогда не вмешивалось в нашу работу и не пыталось на нас давить. И как уже упоминалось в предыдущем вопросе, оценка комиссии включала в себя откровенную правду о сербских зверствах. Выводы были больше чем «неприятные», они были осуждающие. Но это дало сербам возможность принять ответственность и выйти за рамки тех ужасных событий.

С недавних пор такие СМИ, какAlJazeera и её аналоги, а также медиа ультралевого характера непрофессионально и без каких-либо научных контраргументов пытаются очернить доклад комиссии и обозначить его как предвзятый и ревизионистский. Они коверкают и искажают факты, манипулируют и выпячивают негативный подтекст, они даже заявляют, что ученый, который посвятил всю свою жизнь изучению Холокоста, профессор Гидеон Грайф, отрицает геноцид. Самый последний пример такой манипуляции — это недавние публикации в ряде СМИ, о том, что Грайф планирует исправить некоторые факты в докладе. В связи с тем, что доклад является результатом коллективного авторства, может ли каждый из вас самостоятельно менять что-либо в нем без предоставления новых доказательств и фактов и без привлечения всей комиссии к их расследованию?

Да, работа комиссии подвергалась атакам со стороны некоторых групп и средств массовой информации. К тому же некоторые из нас подвергались личным нападкам, особенно профессор Грайф, который является очень уважаемым историком, человеком с безупречной репутацией, добросовестным и честным. Мне неизвестно о каких-либо усилиях профессора Грайфа, предпринимаемых для изменения результатов доклада комиссии, и да, для изменения доклада требуются новые доказательства и участие всей комиссии. Маловероятно, что большая часть критиков не читала отчет (он объемом всего-то в 1100 страниц). Нападки критиков построены на лжи, неприязни, зависти и ненависти. У людей, которые организовывают эти нападки, нет ни капли порядочности.

Доклад комиссии подтверждает на основании большого количества документов боснийских мусульман и других документов, доступных в базе данных Гаагского трибунала, что в июле 1995 года во время прорыва 28-й мусульманской дивизии через сербские территории около 4000−5000 её бойцов были убиты в бою. Также было доказано, что около 1500−3000 членов 28-й мусульманской дивизии были захвачены в плен во время этих событий, среди них около трехсот — трудоспособные мужчины призывного возраста с базы ООН в Проточари. Во время транспортировки в тюрьму для военнопленных большая часть из них была убита группой офицеров, вышедших из-под контроля командования армии боснийских сербов, а несколько сотен были впоследствии обменены. Можете ли Вы сказать после проведения длительных всеобъемлющих междисциплинарных исследований, почему эти несомненные военные преступления против нескольких тысяч военнопленных пытаются любой ценой представить среди бошняков и на Западе в качестве геноцида? Какие мотивы могут стоять за этим?

Мне кажется, что проблема основывается на том факте, что многие, если не большинство критиков, не понимают определения геноцида. Фактически многие критики придумывают определения по ходу дела. Вдобавок к этому для большинства критиков геноцид — это удобный ярлык, который можно повесить на того, кто тебе не нравится. Также это выставляет обвинителя мучеником, что вызывает сочувствие. Как я уже упоминал, комиссия использовала определение геноцида, данное Организацией Объединенных Наций. Оно справедливое и разумное.

Существует ли, по Вашему мнению, связь между публикацией доклада Независимой международной комиссии по Сребренице, в работе которой Вы участвовали, и так называемым законом Валентина Инцко, запрещающим отрицать «геноцид мусульман», который сербы якобы совершили в этом городе в 1995 году?

Ситуация выглядит так, что появление закона Инцко произошло в ответ на доклад комиссии. Инцко объявил о своем «законе» за несколько дней до того, как срок его полномочий в качестве верховного представителя в БиГ закончился. Он сделал заявление, а потом трусливо ускользнул из Боснии. «Закон» Инцко был принят в Федерации Боснии и Герцеговины, но при этом был обнулён и объявлен недействительным парламентом Республики Сербской. В итоге ряд людей в Федерации арестовали. По моему мнению, у Инцко не было никаких законных полномочий для введения своего «закона». К тому же «закон» Инцко не ограничивается только «геноцидом мусульман». Согласно формулировке, «преступлением» является отрицание «геноцида» в любом месте в любое время.

В 2015 году Великобритания попыталась провести через СБ ООН резолюцию по Сребренице, признающую произошедшее актом геноцида. В прошлом году появился «закон Инцко». В чем цель объявления Республики Сербской «геноцидным образованием»?

Объявление Республики Сербской «геноцидным образованием» — это форма наказания. У правительства Республики Сербской, особенно у Милорада Додика, хватает смелости не соглашаться с западными правительствами, когда Запад действует против интересов Республики Сербской. Иронично, что давление с Запада подталкивает Республику Сербскую к независимости.

Ставит ли Запад своей целью ликвидацию Республики Сербской и что в таком случае будет с сербами в Боснии и Герцеговине?

Ликвидация Республики Сербской обсуждалась в некоторых западных кругах. Но это не является частью Дейтонских соглашений, а именно они формируют основу текущей политической конфигурации в Боснии. Правительство Республики Сербской вышло из состава ряда совместных боснийских институтов. Так что реальный вопрос, по моему мнению, стоит не в ликвидации Республики Сербской, а в ее независимости.

Вы неоднократно в интервью балканской прессе высказывали свои взгляды по поводу возможных решений ряда актуальных вопросов региональной политики. Что, по Вашему мнению, должны сделать бошняки и сербы в БиГ для того, чтобы между ними уже не стояла тень прошедшей войны? Могут ли объективные расследования фактов боснийской войны этому способствовать?

Я считаю, что этнический вопрос продолжает быть единственно важным и насущным вопросом в регионе. Учитывая эту реальность, разделение, хотя бы на время, это лучшее решение. Разделившись, независимые образования Федерации и Республики Сербской смогут установить те связи, которые необходимы каждому из них в своих интересах. Босния существует только потому, что Запад настоял на том, что она должна существовать. Это свидетельствует о высокомерии и невежестве Запада в отношении Балкан.