«Лето Господне» И.С.Шмелева на московской сцене

Татьяна Марченко продолжает лекционный курс о литературе русского зарубежья в РАМТе">

Ответы на вопросы слушателей после лекции об Иване Шмелеве">

Афиша к премьере. В центре - детская фотография Сережи Шмелева, сына писателя">

В антракте с Ириной Мелентьевой и известным исследователем творчества И.С.Шмелева Светланой Шешуновой">

Сцена из спектакля. Ваня (Ивушка) - Макс Кутузов, Иван Сергеевич - Александр Девятьяров">

На сцене и после спектакля">

Татьяна Марченко продолжает лекционный курс о литературе русского зарубежья в РАМТе

Ответы на вопросы слушателей после лекции об Иване Шмелеве

Афиша к премьере. В центре - детская фотография Сережи Шмелева, сына писателя

В антракте с Ириной Мелентьевой и известным исследователем творчества И.С.Шмелева Светланой Шешуновой

Сцена из спектакля. Ваня (Ивушка) - Макс Кутузов, Иван Сергеевич - Александр Девятьяров

На сцене и после спектакля

17 марта 2025 года доктор филологических наук, заведующая отделом культуры российского зарубежья ДРЗ Татьяна Вячеславовна Марченко прочитала в Российском академическом молодежном театре третью лекцию из цикла «Посланники русского зарубежья».

Программа осуществляется в рамках Молодежного образовательного проекта РАМТа «ТЕАТР+» при поддержке Дома русского зарубежья. На второй лекции 21 февраля Татьяна Марченко рассказала об автобиографической прозе, созданной русскими писателями в эмиграции, а мартовская лекция называлась «Душа родины: творческий путь Ивана Шмелева в эмиграции». Разговор шел о мировоззрении писателя и о символе его веры, о месте Шмелева в литературе русского зарубежья и выдвижении на Нобелевскую премию, о его главных произведениях, сложной личности, о роковых ошибках и читательском признании за рубежом и на родине.

Этот сезон в театре особенный. Осенью состоялась премьера спектакля «Усадьба Ланиных» по пьесе Б.К.Зайцева, а 20 марта в переполненном зале была представлена весенняя премьера: «Лето Господне» И.С.Шмелева получило сценическое воплощение. Нам посчастливилось побывать на пресс-показе и на самой премьере вместе с коллегами — историками литературы, шмелевоведами.

«Лето Господне» не только по праву считается вершиной творчества Ивана Шмелева, эта книга — национальный литературный памятник. И потому в предвкушении спектакля мы волновались и трепетали, наверное, не меньше создателей спектакля. На прогоне для представителей масс-медиа в зале было мало людей, но по окончании спектакля они устроили овацию, громом аплодисментов соизмеримую с полным залом. Затворы фотокамер к финалу щелкали почти без перерыва. Чувство радости, даже счастья переполнило зрителей. Победа! А вечером «Лето Господне» Ивана Шмелева утвердилось на московской сцене — зритель принял спектакль безоговорочно.

Одна из самых неожиданных и радостных сцен нового спектакля — «Жаворонок запел!» И весь спектакль прозвучал как давно, но с сомнением и надеждой ожидаемая — радость.

Алексей Стадников, автор инсценировки, вопреки возможным представлениям вообще не перекраивал текст И.С.Шмелева, не вмешивался в авторское повествование. Оказалось, разноголосое при монологичности рассказчика «Лето Господне» невероятно сценично. Единственное, чего в почти трехчасовом сценическом действе не хватило нам — профессиональным литературоведам, знающим книгу едва ли не наизусть, — это средней части: «Радости». На сцене только «Праздники» и «Скорби». Структура книги, ее замысел бережно сохранены, от первой реплики «Я просыпаюсь…» до финального «помилуй нас…». Шмелевская жизнь в Москве — со всем буйством разгульной масленицы, «разливанного» постного рынка, с мощно вторгающейся в жизнь замоскворецких жителей рекой, с портомойнями, молебнами, страхами, суевериями, обычаями, такая красочная, сочная — воссоздана на сцене режиссером Мариной Брусникиной ярко, свежо, искрометно и достоверно. Заслугу художника Наны Абдрашитовой и всех ее коллег трудно переоценить. Сценография бесспорна и убедительна, не перегружена шмелевской изобильностью, легко — с «кустодиевинкой» — цитатна. А вот слушать шмелевский текст со сцены — не то, что читать: как молодое поколение будет воспринимать всю эту старину с ушедшими реалиями и незнакомыми словами — пока загадка. Но ведь это — наше наследие: как-нибудь разберутся. Тем более в помощь зрителю красочный буклет включает в себя и пояснения к воссозданным на сцене праздникам, да и подробно сообщает о биографии Ивана Шмелева.

Спектакль удался и прозвучал как гимн любви к родине, к традициям и семейным ценностям. «Лето Господне» в РАМТе и радостно, и трагично, ведь вторая часть рассказывает о смерти отца маленького героя. Но главное, что сумели воплотить на редкость слаженно работающей командой создатели спектакля — это ту трудовую, творящую жизнь в вечно строящейся, кипучей Москве, о которой и писал Шмелев. Нет, это не «соляночка на сковородочке», за которую писателя упрекала эмигрантская критика. Это живая русская жизнь, непредставимая без обильного застолья — после тяжелой, напряженной, грубой, но опоэтизированной писателем работы.

А еще спектакль порадовал и поразил своим музыкальном звучанием. Александр Девятьяров, все три часа находящийся на сцене, поскольку он исполняет роль «Ивана Шмелева» (именно так, не «рассказчика»), написал к спектаклю… музыку? Нечто гораздо лучшее и большее, чем музыкальное сопровождение. Это не аранжировки народных песен, это проза Ивана Шмелева, переходящая в песню, продолжающую и раскрывающую происходящее на сцене. Душа родины, которую стремился в эмиграции «найти», понять и раскрыть Иван Шмелев, звучит в этой музыке. Мартовская капель, быстро бегущая река, шелест дождя — всему найдено музыкальное созвучие. Актеры поют изумительно, но это пение не отделить от текста, от реплик, от действия.

Назовем по именам тех, кто участвовал в премьерном показе, они исполняли по нескольку «ролей»: Яна Палецкая, Полина Каленова, Денис Баландин, Иван Юров, Дмитрий Бурукин, Владимир Зомерфельд, Алексей Мишаков, Татьяна Матюхова… Замечательный богатырь и предводитель плотницкой артели Василь Василич — Тарас Епифанцев, чудесный Горкин — Алексей Блохин, маленький Ваня — девятилетний Максимилиан Кутузов… И — Анна в исполнении Анны Тараторкиной: когда она в сцене прощания с Отцом (Евгений Редько) выходит на авансцену, такая статная, сияющая в светлом платье, кажется, это сама Россия стоит у того края, за которым — революционное крушение прошлого мира. Звучит панихида, в глазах у актрисы слезы, — Россия-то еще не знает, что она дореволюционная, но как невыразимо грустно это прощание — в гораздо более широком, чем сценический эпизод, смысле.

Со сцены на протяжении всего спектакля звучит рефреном мысль, обжигавшая писателя в эмиграции: все они ушли, умерли, исчезли… Но звучит и другое слово в православной молитве — бессмертный. Были? Нет, они есть, здесь, сейчас, в этом пронзительном, немного балаганно-скоморошьем и одновременно строгом, как звучащий на клиросе хор, спектакле. Они живы, и Россия жива, и Москва, и течет по ней река, а по ней бегут кораблики… И Кремль — как и для маленького Вани — был и есть «всегда». «Лето Господне» написано не в линейном, а в цикличном времени, которое несет в себе вечное обновление. И встает, и звучит со сцены не просто «шмелевская Россия», а наша, живая, так трепетно донесенная до нас режиссером, актерами, всеми, кто работал над спектаклем. Забвения нет: «Пом-ни… пом-ни…». Помним.

Конечно, огрехов, недоработок, вылезающих узелков в только что выпущенном спектакле — сколько угодно. Вот как шары, отпущенные в голубой простор в чистый понедельник — «грехи развязал», — никак не поднимаются ввысь, скучно болтается веревка, которую Александр Девятьяров отматывает как предстоящую Ване череду радостных дней. Но все это — преодолимые мелочи. Критиковать не хочется совсем, хочется радоваться вместе с режиссером, актерами и всем коллективом театра, с теми, кто делал спектакль, кто его «вел» и кто за него переживал. И, конечно, хочется их всех от души поздравить и пожелать спектаклю «Лето Господне» счастливой сценической судьбы.

За наши труды и праздники в РАМТе сердечно благодарим Ольгу Бигильдинскую.

Татьяна Марченко