Расширение БРИКС за счет африканских государств в качестве партнеров демонстрирует новые тенденции, однако о консолидации между такими разными странами говорить преждевременно. Такое мнение высказала Майя Никольская, руководитель Центра африканских исследований ИМИ МГИМО, отвечая на вопрос корреспондента «Африканской инициативы».
«Идентичность БРИКС все еще формируется. Мы на самом деле все еще не знаем, какова она. И ни одна из стран-участниц тоже не знает этого полностью. На данный момент я вижу в ней скорее платформу для диалога, и это уже хорошо — это очень хорошая отправная точка», — заявила эксперт в ходе семинара «Уганда — новый восточноафриканский партнер БРИКС» на базе Института Африки РАН.
Никольская подчеркнула, что присоединение Уганды в качестве государства-партнера может изменить подход к расширению БРИКС.
«Ранее членами и партнерами БРИКС становились страны с определенным уровнем дохода, ВВП и других макроэкономических показателей. Уганда находится на другом уровне, но у нее есть политическое влияние, сильное руководство с видением национального суверенитета, своей роли в Восточной Африке и Африке в целом», — сказала она.
Отвечая на вопрос о формировании единой политической группировки в Африке, эксперт выразила скептицизм.
«Я не верю, что Африка станет единой политической институцией. Возьмем, к примеру, [президента Уганды] Йовери Мусевени — он сильный национальный лидер. То же самое можно сказать о лидерах Алжира, Нигерии, Египта, Эфиопии…. Кто возглавит такой блок? Вот главный вопрос», — заявила Никольская.
В то же время она отметила, что африканские страны активно продвигают свои позиции на глобальных платформах, включая БРИКС.
«БРИКС служит такой платформой, и, конечно, мы видим растущее присутствие Африки на ней. Африканские страны хотят укреплять свои позиции в ООН, но пока этого не происходит. Возможно, альтернативные структуры, такие как БРИКС, предоставляют им такую возможность, что выгодно как для Африки, так и для самого объединения», — заключила эксперт.
Уганда присоединилась к БРИКС в качестве государства-партнера с 1 января 2025 года. Позднее в январе аналогичный статус получила Нигерия.