Итоги 2024 года говорят о том, что мир стоит на пороге глобальной общественно-политической трансформации.
Американский философ и политолог Фрэнсис Фукуяма признал, что ошибся в 1992 году, когда рассказал миру о «конце истории». То есть об окончательном утверждении в мире либеральной демократии западного образца, что стало бы финальной точкой социокультурной эволюции человечества и формированием конечной формы правительства. Тогда он предположил, что век идеологических противостояний, глобальных революций и войн закончился.
Уже в 1990-е годы многие ученые опровергали Фукуяму, особенно его критика обострилась после терактов 11 сентября 2001 года. Но именно в последние годы стало понятно, что либеральная демократия не справляется с кризисом. И первым таким явным звоночком была эпидемия ковида, которая в целом, можно сказать, разрушила в мире выстроенную систему прав человека, чему, кстати, поспособствовала глобальная цифровизация. Стало очевидным, что развитие новых технологий не увеличивает свободу, а может более эффективно ее ограничивать.
В нынешнюю эпоху мировой нестабильности вообще произошла уникальная ситуация, когда на президентских выборах в США демократическая пресса и «генералы бигтеха» сначала не стали поддерживать кандидатуру Камалы Харрис, а затем многие из них присягнули на верность Дональду Трампу, в том числе внесением внушительных сумм в его инаугурационный фонд.
И вот Financial Times называет главным событием года то, что в развитых странах, в которых проходили выборы, абсолютно все партии власти либо проиграли, либо не увеличили долю голосовавших за себя. Это случилось впервые в истории. В 2024 году избиратели как никогда были разочарованы в правящих элитах.
Про победу Трампа уже было сказано много. Политический кризис во Франции стал самым масштабным с середины прошлого века. И, видимо, выборы в парламент в 2024 году стали последними на нынешнем этапе, когда коалиция центристов и левых смогла не допустить даже не правого, а ультраправого большинства.
Теперь на очереди немцы, у которых выборы состоятся 23 февраля. И там ожидается триумф «Альтернативы для Германии». Конечно, ее не возьмут ни в какую коалицию, но ее кандидат в канцлеры Алис Вайдель выигрывает опросы общественного мнения, набирая 24% голосов. К слову, одним из самых горячих ее сторонников в соцсетях стал Илон Маск. Вайдель на 4% обходит вероятного канцлера от консервативного блока Христианско-демократического и Христианско-социального союзов Фридриха Мерца, который, кстати, куда более правый, чем была Ангела Меркель.
Но и сами выборы оказались уже совершенно, так сказать, переосмысленными как демократическая ценность. США и ЕС вводят санкции против лидеров победившей в Грузии «Грузинской мечты», причем, никаких зримых свидетельств фальсификации выборов нет. В Румынии пошли еще дальше и вообще отменили выборы после того, как их неожиданно выиграл внесистемный правый Кэлин Джорджеску. Местный конституционный суд посчитал, что его с помощью ботов в соцсетях поддерживала Россия, но потом оказалось, что Джорджеску, как пугало, использовала Национал-либеральная партия, чтобы не пустить к власти лидера Альянса за объединение румын Джордже Симиона. Грубо говоря, это как если выпустить на выборы «Коммунистов России», чтобы отнять голоса у КПРФ.
Тут уже можно смело говорить, что мир вовсе не пошел по пути, предложенному западной демократией. И о чем я вспомнил после отмены выборов в Румынии? Да, о «третьем туре» на Украине, а еще об отмене выборов после поражения кандидата от «Единой России» в российском Приморском крае.
Однако более важным представляется трансформация того, что называется цифровой средой. Мы слышали много благоглупостей, что скоро интернет победит телевизор и именно тогда наступит настоящий «конец истории», который и предсказывал Фукуяма. Да, действительно, публично интернет развивали молодые и прогрессивные. Однако есть нюанс — еще над интернетом много работал Китай, у которого он получился не таким уж и свободным.
Сейчас можно четко сказать о том, что именно китайская модель цифровой среды победила западную. Судите сами — Apple блокирует в своем магазине приложения признанных иноагентами медиа для российских пользователей, Telegram для западной аудитории блокирует каналы, которые в ЕС считают российской пропагандой, а в самой России замедляется YouTube. Все это успешно получается. Несмотря на протесты тех, кто согласен с одними блокировками и не согласен с другими.
Что же стало той точкой невозврата, после которой начала рушиться либеральная демократия западного образца? Можно предположить, что последней каплей стала пресловутая «культура отмены». Собственно, она сама по себе стала возвратом к истокам маккартизма и «охоты на ведьм», что было как раз характерно для «холодной войны» и противостояния двух систем. Вот отсюда, кстати, и персональные санкции, и законы об иноагентах, причем, уже не только в России. Культура отмены, по сути, подорвала фундамент западной демократии, а именно систему прав человека, в которой любые ограничения гражданских свобод могли накладываться только в строго определенных случаях и по решению суда.
Следствием того, что «конец истории» не состоялся, стала невозможность международной изоляции России после начала СВО. Более того, теперь, когда даже сам Фукуяма признал свою ошибку, у России появляется шанс быть законодателем политической моды для западной цивилизации. Китай на эту роль не подходит из-за серьезной разницы в менталитете между Западом и Востоком, а вот Россия может играть важную роль, что, кстати, вполне отчетливо признает Дональд Трамп.
Можно, конечно, считать излишним и избыточным насаждение традиционных ценностей, но ведь если предположить, что это рассчитано не на внутреннюю политику, а на внешнюю, то получается не так все и бессмысленно.
В России уже давно чуть ли не запрещено слово «трансгендер» и совсем запрещены операции по смене пола, а сейчас и Трамп в США обещает «остановить трансгендерное безумие» и в первый же день президентства вновь запретить трансгендерам служить в армии. И уж явно не потому, что Трамп пропутинский политик, он едва ли не повторяет за президентом России тезис про гендеры о «родителях №1 и № 2».
Тут не стоит искать какую-то взаимозависимость и уж тем более конспирологически подозревать, что кто-то кого-то подкупил. Схожесть Путина с Трампом именно идеологическая. У них во многом общие ценности, причем, отнюдь не исконно русские, а скорее западные, христианские. Отсюда и борьба с множеством гендеров, и поддержка многодетности, и ценность семьи. Это все то, что оказалось на задворках маргинальной политики при либеральной демократии. Теперь же Трамп выигрывает не только по голосам выборщиков, но и по голосам избирателей, чего с республиканцами не случалось уже давно.
Кроме того, все шутки про присоединение Канады, возвращение Панамского канала и американскую Гренландию, не просто темы для политических ток-шоу. Мы ведь помним, как горячо в 1990-е годы в телевизоре обсуждалось присоединение Крыма и чем все закончилось.
Поэтому мир встал на порог глобальной трансформации, которая приведет к множеству кризисов — от экономических до военных. При этом будущее этого мира на ближайшую эпоху будет больше связано с консервативными ценностями, чем с либеральной демократией. И Россия в нем может занять достойное место, за которое, впрочем, надо еще побороться. Другое дело, что «Орешник» в этой борьбе будет весьма второстепенным средством.
Кирилл Шулика