Подводя итоги 2024 года в Европе и выстраивая прогнозы на 2025-й, обозреватель Bloomberg Лионель Лоран дал весьма точную и лаконичную характеристику политическому пути, пройденному французским лидером, и его политическим перспективам:
«Эммануэль Макрон во Франции прошел путь от хождения по воде до промокания — и, возможно, не «доживет» до второго срока».
Как Новый год встретишь…
2024 год Эммануэль Макрон начал с отставки премьер-министра Элизабет Борн 9 января по принципу «мавр сделал свое дело, мавр может уйти».
Согласно данным социологического института Odoxa (далее по умолчанию мы будем использовать данные именно этого учреждения), 66% французов выступали за уход Борн, считая ее безразличной к проблемам граждан, некомпетентной и не готовой к диалогу с обществом.
Но, по сути, Борн была alter ego Макрона — вполне лояльным проводником его социальной политики.
К началу 2024 года она уже исчерпала лимит «непопулярных мер», наиболее резонансной из которых явилась пенсионная реформа 2023 года, предусматривавшая увеличение возраста выхода на пенсию с 62 до 64 лет.
Важно отметить, что в Национальной Ассамблее после парламентских выборов 2022 года не было пропрезидентского большинства и Борн возглавляла «правительство меньшинства». Оно было достаточно устойчивым благодаря «внешней» поддержке со стороны фракции партии «Республиканцы» (LR).
Однако непопулярные меры приходилось вводить в действие через статью 49.3 Конституции (сокращенно — «процедура 49.3»), — без голосования в парламенте, решением правительства.
У парламента в такой ситуации появляется право вынесения вотума недоверия, но в ответ на пенсионную реформу левая оппозиция во главе с «Непокоренной Францией» (LFI) Жан-Люка Меланшона и национал-консерваторы из «Национального объединения» (RN) во главе с Марин Ле Пен не могли объединить усилия по идеологическим причинам, а в ответ на бюджет 2024 г., чтобы вынести вотум, оппозиции не хватило всего 5 голосов.
Не удивительно, что Макрон решил избавиться от столь «токсичного» политического актива и отправил Элизабет Борн в отставку.
Выборы в Европарламент
Ее преемником стал достаточно популярный 34-летний министр национального образования и по делам молодежи Габриэль Атталь.
Атталь начал с «высокой ноты» — уже в своем первом выступлении в Национальной Ассамблее он зашел на территорию как левой оппозиции, сделав упор на повышение зарплат, борьбу с безработицей и строительство социального жилья, так и правой, объявив меры по поддержке французского АПК (назначение Атталя состоялось на фоне очередных массовых выступлений французских фермеров) и призвав к правильному воспитанию молодёжи.
И хотя в заявлениях нового премьера был немалый заряд популизма, французское общество выдало ему немалый кредит доверия, что создало интересную картину — для пропрезидентского блока партий «Возрождение» Атталь стал электоральным «локомотивом», а Макрон — «токсичным активом».
Наиболее ярко это проявилось на выборах в Европарламент 9 июня.
Публичная активность Макрона в поддержку «Возрождения» привела к обратному результату — пропрезидентская сила набрала вдвое меньше, нежели национал-консерваторы Ле Пен, и лишь немного опередила партию «Социалисты» (LS).
Проблему ярко описал журналист и консультант по связям с общественностью Жан-Люк Мано: «Все умоляли его не вести кампанию. Сказать: «Добрый день! Удачи [премьер-министру] Атталю», — и всё. А он провел двухчасовую пресс-конференцию на очень вдохновляющую французов тему «коперниковской революции в действии» (термин введенный Иммануилом Кантом и обозначающий разворот на 180 градусов при описании некоего процесса. — Прим. авт.).
Так что великое множество потенциальных избирателей, вооружившись словарями и энциклопедиями, пытаются понять, что же сказал им президент в первом выступлении после старта кампании».
Крах амбиций
Электоральное поражение «Возрождения» означало полный крах всех европейских амбиций Макрона.
Созданный им либеральный блок «Обновляя Европу» (в который входит «Возрождение» как основная сила) потерпел серьезное поражение не только во Франции, но и во многих других странах, в результате чего его представительство в Европарламенте сократилось со 102 до 77 депутатов (из 577).
В результате осталось лишь миражом желание французского президента сменить немку Урсулу фон дер Ляйен на посту председателя Европейской комиссии французом Тьерри Бретоном — комиссаром ЕК по внутреннему рынку.
Бретон был лидером оппозиции Ляйен внутри ЕК, например, в середине апреля он при поддержке еще 3-х еврокомиссаров «завалил» однопартийца фон дер Ляйен по Христианско-демократическому союзу на пост главы представителя ЕС по делам малого и среднего бизнеса немца Маркуса Пипера.
Не удивительно, что позднее, несмотря на то, что Бретон был выдвинут кандидатом на 2-й срок (2024 — 2029), Ляйен сумела вывести его из игры, вынудив к «добровольной» отставке.
«Пусть сильнее грянет буря!»
Еще на стадии экзитполов в ночь с 9 на 10 июня Макрон объявил о роспуске парламента и досрочных парламентских выборах — 30 июня и 7 июля.
60% французов сочли, что роспуск Национальной Ассамблеи был «плохим решением». Согласно The Financial Times, неделя после объявления досрочных выборов стала худшей для французского рынка ценных бумаг с сентября 2022 года.
Эксперты до сих спорят, что подвигло французского лидера на этот шаг, ибо даже конечный итог, который оказался лучше, чем предсказывали все социологи, все равно привел к тупику и дальнейшему падению рейтинга Макрона.
Необходимо отдать должное Эммануэлю Макрону — он сумел выжать максимум из особенностей французской избирательной системы, которая подразумевает голосование на парламентских выборах по избирательным округам в два тура.
Хотя в первом туре парламентских выборов явно доминировала RN, ведомая популярной Марин Ле Пен и харизматичным Жорданом Барделла, в конченом итоге национал-консерваторы вместе с союзниками заняли лишь третье место — 143 парламентских кресла.
Перед вторым туром Макрону удалось создать коалицию, гордо именуемую «республиканской баррикадой» (против «ультраправых») из президентского блока «Вместе за Республику!» и конгломерата левых партий, объединившихся в «Новый Народный фронт» (NFP).
Это позволило оттеснить национал-консерваторов, но, вопреки надеждам Макрона, на 1-е место вышел NFP — 192, а «Вместе!» оказалось на 2-м — 164.
61% опрошенных французов заявили, что «недовольны» результатами этих выборов, в том числе 31% — «очень недовольны».
Украденные выборы
Демонизировав национал-консерваторов, Макрон сразу же после выборов вступил в конфликт с левыми, нарушив французскую политическую традицию, согласно которой на пост премьер-министра должен быть назначен кандидат от политической силы, получившей больше всего мест в Национальной Ассамблее.
NFP выдвинул малоизвестного 37-летнего экономиста Люси Касте, но Макрон отказался ее назначать и отложил решение по премьеру на «после Олимпиады». Все это время — до сентября — Габриэль Атталь и его министры пребывали в статусе и. о.
При этом NFP захватил абсолютное большинство в президиуме парламента — 12 мест из 19, а RN — победитель первого тура — не получил в нём ни одного места.
Окончательно разрывая с левыми, президент Франции назначил премьером 73-хлетнего Мишеля Барнье, самого возрастного премьера в истории Пятой республики. Барнье представляет партию LR, ставшую с большим отрывом от лидеров всего лишь 4-й.
Но сам он считается политическим «тяжеловесом» — был четырежды министром (окружающей среды, 1993; европейских дел, 1995; иностранных дел, 2004; сельского хозяйства, 2007), дважды еврокомиссаром и, наконец, вполне успешным переговорщиком ЕС с Британией по Brexit.
Барнье считается взвешенным и крайне методичным политиком и чиновником, не склонным к импровизациям.
Он опирался на коалицию пропрезидентского блока «Вместе!» и LR плюс ряд депутатов близких взглядов из малых партий, что составляло примерно 220 парламентариев из 577.
Однако благодаря близости взглядов с Ле Пен на проблемы миграции Барнье сумел обеспечить «благожелательный нейтралитет» RN, благодаря которому его «правительство меньшинства» сумело пережить вотум недоверия левого NFP.
Жан-Люк Меланшон, лидер крупнейшей левой группы — радикальной LFI, заявил, что внесение кандидатуры Барнье свидетельствует о том, что «выборы были украдены».
В то же время Ле Пен потребовала от Барнье «уважения к голосам 11 млн избирателей», которые поддержали RN.
Но «медовый месяц» Барнье и его весьма правого по французским меркам кабинета с RN закончился быстрее, нежели первые 100 дней. Камнем преткновения стал бюджет на 2025 год.
Пушки вместо пенсий
О глубине бюджетного кризиса свидетельствует дефицит в 6% от ВВП, это ровно в три раза выше уровня, заложенного в «маастрихтских критериях» для стран ЕС. При этом госдолг Франции в 2024 году перевалил за €3 трлн и составил 112% ВВП.
Но даже этот чудовищный дефицит был рассчитан при условии, что правительство «оздоровит» бюджет на €60 млрд в 2025 году.
Главное направление — сокращение на €40 млрд государственных расходов по линиям всех министерств, кроме Минобороны.
Экономия в государственной системе социального и медицинского страхования предполагалась в размере €14,8 млрд, еще €4 млрд предлагалось сэкономить на индексации пенсий. Бюджет Минтруда был урезан на €2,3 млрд, а Минобразования должно было сократить 4 тыс. учителей. Французским муниципалитетам было предложено сократить расходы на €5 млрд.
При этом военный бюджет Франции в 2025 году должен был вырасти более чем на €3 млрд — до €50,5 млрд.
«Популярной мерой» являлись €20 млрд поступлений от временного повышения налогов на доходы самых состоятельных людей Франции, а также на 440 крупнейших корпораций.
Очевидно, что этот «антисоциальный» бюджет вызвал возмущение французов — 56% выступили решительно против его принятия. Правительство Барнье попыталось ввести его в действие через всё ту же «процедуру 49.3».
Но 6 декабря, впервые за 62 года, депутаты вынесли вотум недоверия правительству, в котором объединились левые из NFP и национал-консерваторы из RN.
Эммануэль Макрон, который не может распустить парламент в течение первого года его полномочий, оказался у разбитого корыта с крайне низким рейтингом доверия — ниже 25%. Опрос, проведенный накануне вотума недоверия медиа-холдингом CNews, показал, что 62% французов считают, что президент должен уйти в отставку, если Барнье будет смещен.
Попытка номер 6
13 декабря Эммануэль Макрон назначил новым премьер-министром лидера партии Демократическое движение (MoDem) Франсуа Байру, который стал 6-м премьер-министром, назначенным Макроном с 2017 года, 4-м главой Кабинета в 2024 году и 2-м премьером после досрочных парламентских выборов.
73-хлетний Байру считается центристом и также «тяжеловесом». Он был министром образования (1993–1997) и юстиции (2017), трижды баллотировался на пост президента (2002 — 6,8%; 2007 — 18,6%; 2012 — 9,13%).
Его партия MoDem имеет 33 места из 164, полученных в составе блока «Вместе!».
В феврале 2024 года Байру был оправдан после семи лет расследования дела о мошенничестве при найме парламентских помощников его партией в Национальной Ассамблее; его недолгое руководство минюстом в 2017 году было прервано именно из-за «этических проблем», которые создали указанные обвинения.
Если кабинет Барнье демонстрировал «правый крен», то на этот раз на переговоры с лидерами парламентских фракций в Елисейский дворец лидера правых Барделла даже не пригласили. Новое «правительство меньшинства» во главе с Байру попытается «пропетлять» от вотума недоверия и разработать бюджет на 2025 год, опираясь на ту же коалицию «Вместе!» — LR, но рассчитывая на «нейтралитет» входящей в NFP партии «Социалисты» (64 места).
Однако 11 декабря лидер социалистов Оливье Фор заявил, что он выступает против назначения Байру, поскольку тот будет олицетворять «преемственность» политики Макрона.
Так что общий политический кризис и его составляющая — кризис доверия к президенту Макрону идет по нарастающей и, скорее всего, спровоцирует досрочные парламентские выборы летом 2025 года, которые либо вновь приведут к политическому тупику, либо станут триумфом национал-консерваторов из RN во главе с Ле Пен и Барделла.
Фантом европейского лидерства
На фоне внутриполитической нестабильности во Франции и провале его политической силой выборов в Европарламент потуги Эммануэля Макрона претендовать на лидерство в Европе выглядели, мягко говоря, неубедительно.
9 апреля 2024 года праздновалась 120-я годовщина подписания англо-французского соглашения Антанта (Entente cordiale) — «Сердечное согласие».
Антанта 2.0, по замыслу ее основателей, должна стать противовесом России в случае, если Дональд Трамп начнет выполнять свои предвыборные обещания «заставить европейцев платить за свою безопасность».
Но после пышных торжеств президент Франции и премьер-министр Британии погрязли во внутриполитических проблемах, а Риши Сунак и вовсе потерял пост после парламентских выборов.
В ЕС только Франция обладает ядерным оружием, а потому Макрон считает его ключевым элементом общей стратегии обороны Евросоюза. Опираясь на этот фундамент, президент Франции решил сделаться военным лидером Европы.
France 24 сообщил в апреле, что Макрон задумал переход к военной экономике по двум направлениям: пополнение запасов вооружения и возвращение производственных ресурсов на территорию страны.
Благодаря приоритету оборонной промышленности Франция надеется сохранить стратегическую автономию и продолжить поставки боеприпасов на Украину.
Генеральное управления по вопросам вооружений Франции опирается на серьезную базу, костяк которой представляют 9 крупнейших промышленных подрядчиков, а также около 4 тыс. предприятий малого и среднего бизнеса. Суммарно — более 200 тысяч рабочих мест.
Все эти компании работают одновременно и в военном, и в гражданском секторе, но переход к военной экономике подразумевает приоритет «оборонной» составляющей.
В качестве основы перехода Франции к военной экономике является Закон о военной программе, выделяющий бюджет в €413 млрд на ближайшие 6 лет.
С другой стороны, как указывал Bloomberg, авторитет Франции в военной сфере не подкрепляют объективные факты: численность личного состава ВС не превышает 200 тыс., а в 2023 году был зафиксирован недобор новобранцев: 13 тыс. вместо 16 тыс.
«Экспедиционный корпус» для Украины
Наиболее «яркой» инициативой Макрона в борьбе за статус лидера Европы стала идея направить на Украину войска, которую он высказал 26 февраля лидерам западных стран, спешно собранным в Елисейском дворце.
Вначале многие сочли это «уткой», но разговор подтвердили премьер Словакии Роберт Фицо и президент Польши Анжей Дуда, который утверждал, что по вопросу отправки солдат на Украину дискуссия была «самой острой», но «абсолютного согласия не было».
По сути, инициативу Макрона поддержали только воинственные прибалты, а «группу разъяренных критиков, несогласных с утверждением Макрона», по утверждению издания Politico, возглавил канцлер Олаф Шольц.
Politico так подытожила ситуацию: «Если высказывания французского лидера были призваны послать жёсткое предупреждение Кремлю, то они потерпели полную неудачу, достигнув на самом деле прямо противоположного эффекта».
Подвёл черту Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, который заявил, что у Альянса нет планов посылать войска на Украину.
Вскоре французский президент «отыграл назад», заявив, что Франция никогда не возьмёт на себя инициативу в военных действиях на Украине, потому что «Франция — это сила мира».
Макрон в течение года несколько раз публично давал понять, что готов к телефонному разговору с российским президентом, но перманентный «игнор» со стороны Кремля и разговор Владимира Путина с Шольцем показали, насколько комична попытка французского президента позиционировать себя как возможного посредника.
12 декабря Эммануэль Макрон вновь вернулся к своей idee fixe послать хоть кого-нибудь на Украину.
Во время визита в Варшаву он предложил разместить европейских миротворцев вдоль будущей линии разграничения.
Однако по итогам встречи с премьер-министром Польши Дональдом Туском последний заявил: «Я хочу положить конец спекуляциям о потенциальном присутствии войск той или иной страны на Украине после достижения перемирия или мира. Мы пока не планируем таких действий».
В данном случае Макрон действовал в развитие идеи избранного президента США Дональда Трампа, высказанной им на открытии Собора Парижской Богоматери. Схема выглядит примерно так: «европейские миротворцы на Украине вместо принятия Киева в Альянс». Макрон, демонстрируя свою полезность Трампу, попытался сразу же продвинуть эту идею в Варшаве.
Галльское позёрство
При всех призывах Макрона помогать Украине собственный вклад Парижа в реальную помощь Киеву не так уж и велик: в общей сложности Франция выделила менее €2 млрд, тогда как Германия — €22 млрд. Это порождало у немцев весьма критичный настрой к позиции Макрона, которую в правительстве Германии называют не иначе как «галльским позерством».
Британский журналист Адам Парсонс на сайте Sky News изложил эту же мысль в немного ином аспекте. Франция всего лишь 14-й по объему вложенных средств донор Украины, уступая Финляндии, Швейцарии и даже Бельгии.
«Зато президент Макрон указывает миру, что нужно делать больше, быть смелее и избегать обвинений в трусости. При этом канцлер ФРГ Олаф Шольц выделил огромную сумму денег Киеву — и не получил за это ничего, кроме обвинений в нерешительности», констатирует Парсонс.
Опрос социологической службы Elabe по заказу телеканала BFMTV показал: 57% французов считают, что Макрон поступил неправильно, выступив с идеей об отправке военных на Украину, а 51% опрошенных выступает против выделения суммы в €3 млрд в рамках подписанного президентами Макроном и Зеленским соглашения о сотрудничестве в области безопасности.
Вскоре выяснилось, что эти €3 млрд создают бюджетную проблему для Франции.
По информации Le Monde, военная помощь, предусмотренная в Соглашении о гарантиях поддержки, подписанном 16 февраля 2024 г., «создает головную боль для правительства страны» — оно вынуждено урезать расходы на другие статьи и прибегать к различным бухгалтерским ухищрениям.
Le Monde утверждает, что правительство предлагало такую схему: включить эти €3 млрд в счет ранее выделенных (!) средств на различные многосторонние программы (такие как франко-датско-нидерландо-украинская программа закупки самоходных орудий Caesar) и взносы в Европейский фонд мира, призванный компенсировать странам — членам ЕС военные поставки Украине, совершенные на двусторонней основе.
Системный кризис Пятой республики
Дистанция между амбициями Макрона в отношении роли Парижа на мировой арене и реальными возможностями Франции носит, как говорят в таких случаях англосаксы, «драматический характер». И 2024 г. продемонстрировал это с полной очевидностью.
Экономический базис Пятой республики не выдерживает не только политической нагрузки президентских амбиций, но и груза социальных обязательств.
Высокие социальные гарантии противоречат процессу старения французской нации и низкой рождаемости, а миграционная политика в большей степени увеличивает число реципиентов бюджетной помощи, нежели число работающих налогоплательщиков.
Высокие налоги во имя «социального государства» делают французский бизнес неконкурентоспособным по отношению к американскому и китайскому.
Государство, по сути, не может свести расходы с доходами, что приводит к росту госдолга, далеко вышедшему за рамки 100% от ВВП.
Что касается политической «надстройки», то мудрёная электоральная система («мажоритарка» в 2 тура) перестала справляться с задачей фильтра на пути политических сил, неприемлемых для французского истеблишмента. Причем как «леваков», так и национал-консерваторов.
Создать устойчивое левоцентристское либо правоцентристское правительство более невозможно. Именно центристские силы маргинализируются, а крайности становятся мейнстримом. Суммарный результат сил правее республиканцев и левее социалистов и экологов превысил 50%.
В такой ситуации оздоровить бюджетно-финансовую систему «непопулярными мерами», в первую очередь сокращением социальных выплат, невозможно: такие решения отныне будут торпедироваться вотумом недоверия, благо прецедент уже создан. Кроме того, многие инструменты влияния на ситуацию у французского правительства отсутствуют ввиду отказа от национальной валюты в пользу евро.
На этом фоне внешнеполитические инициативы Макрона, каждая из которых подразумевает лидерство Парижа, вызывают откровенную иронию Вашингтона и практически нескрываемое раздражение европейских союзников Франции.
Выхода из системного кризиса, в который погрузилась Пятая республика, не просматривается. А это значит, Францию вновь ждут «великие потрясения».