В 2024 году в доход государства были изъяты активы на 358 млрд рублей, оценил «Коммерсантъ». В том числе это активы «крабового короля» Олега Кана, а также его партнера Дмитрия Дремлюги, автодилера «Рольф», «Макфы». В генпрокуратуре ранее говорили, что за пять лет в доход государства было взыскано более 11 000 объектов движимого и недвижимого имущества, а также денежных средств на сумму свыше 760 млрд рублей
В 2024 году в доход государства были изъяты активы на 358 млрд рублей, оценил «Коммерсантъ». Сюда входят в том числе активы Олега Кана, которого называют дальневосточным «крабовым королем», и его партнера Дмитрия Дремлюги (17,4 млрд рублей), автодилера «Рольф» (60 млрд рублей) и «Макфы» (22 млрд рублей).
Кроме того, в доход государства в этом году были обращены алкогольные холдинги Global Spirits (15 млрд рублей). Украинского бизнесмена Евгения Черняка (его деятельность признана в России экстремистской и запрещена; включен Росфинмониторингом в перечень лиц, причастных к терроризму и экстремизму), основавшего Global Spirits, в МВД обвинили в финансировании ВСУ на 1,3 млрд рублей за счет российского бизнеса. Были также изъяты активы SPI Group Юрия Шефлера (бизнесмен и подконтрольные ему компании признаны судом экстремистским объединением, их деятельность запрещена в России; внесены Росфинмониторингом в перечень причастных к терроризму и экстремизму) на 2,8 млрд рублей.
За пять лет прокуратура добилась обращения в доход государства более 11 000 объектов движимого и недвижимого имущества, а также денежных средств на сумму более 760 млрд рублей, заявил ТАСС в начале декабря генеральный прокурор Игорь Краснов. За это время было предъявлено более 400 соответствующих исков, отметил он. По данным адвокатского бюро NSP на август, с 2022 года силовики провели 84 мероприятия по изъятию собственности или обращению взыскания на активы россиян и иностранных лиц.
В конце октября Конституционный суд запретил применять текущие сроки давности, установленные Гражданским кодексом, к антикоррупционным искам прокуроров об изъятии имущества коррупционеров в доход государства и допустил их последующее установление. Так, КС признал фактическое отсутствие таких сроков «адекватно отражающим в конкретно-исторических условиях общественные потребности». Он постановил, что законодатель может как воздержаться от каких-либо изменений и признать отсутствие сроков давности по коррупционным искам прокуратуры, так и ввести такие сроки, однако они должны существенно превышать уже установленные (три года и 10 лет).
КС уточнил, что это относится только к искам прокуроров об обращении в доход имущества, которое было получено при несоблюдении антикоррупционных требований и запретов. К другим требованиям прокурора вывод о неприменении сроков давности не может применяться. Кроме того, обращение имущества в доход государства не должно затрагивать третьих лиц, которые не участвовали в организации коррупционных схем.