Александр Ананьев, старший советник МИД России в отставке
«To be an enemy of America can be dangerous, but to be a friend is fatal»[1].
«Быть врагом Америки может быть опасно, но быть другом — смертельно опасно»
Бывший Государственный секретарь США Генри Киссинджер
Геополитическое и экономическое доминирование не в последнюю очередь достигается за счет контроля над ключевыми торговыми путями. Прежде приоритетными были морские сообщения. Шесть океанских флотов позволяли Соединенным Штатам регулировать морские торговые маршруты по всей планете и, следовательно, быть ключевым бенефициаром глобальной экономики. Однако в последнее время сухопутная логистика стала конкурировать, и весьма успешно, с морской гегемонией. Возникли такие проекты, как «Один пояс, один путь», «Срединный коридор» («Восток-Запад»), «Коридор Север-Юг» и масштабное строительство магистральных трубопроводов. Они намного надежней и дешевле, чем поставки танкерами, и ощутимо снизили в Евразии значение водных путей сообщения для торговли товарами и энергоресурсами. Альтернативные торговые коммуникации, неподконтрольные США, — одно из принципиальных противоречий в регионе Южного Кавказа.
На слушаниях о будущем Европы в Комитете Сената по международным отношениям 30 июля помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Джеймс О'Брайен назвал[2] Южный Кавказ в качестве одного из важнейших регионов для открытия второго фронта против России, в том числе экономического. По его мнению, контроль над маршрутами, которые будут пролегать через Азербайджан, Армению и Грузию, позволит перекрыть параллельный импорт в Россию, а также регулировать логистику между Китаем и Европой (при этом в конце мая США потребовали от Евросоюза разорвать деловые связи с Китаем[3]).
В целом вашингтонский эмиссар дал понять, что основная задача западного вектора на Южном Кавказе — получить дополнительный рычаг своего геополитического доминирования, вытеснив из региона русских, иранцев и не допустив усиления китайцев. Обращает на себя внимание радикализация политики коллективного Запада на евразийском направлении, переход от методов «мягкой силы» к жёстким мерам в условиях ускользающего в прошлое господства США и Европы на международной арене. Теперь ставку делают на антиправительственные силовые акции, госперевороты и агрессивные идеологические кампании. В этом контексте США и их союзники с разным успехом предприняли беспрецедентные усилия для повторения с небольшими вариациями украинского сценария в трех постсоветских закавказских республиках: Азербайджане, Армении и Грузии, а также частично признанных[4] - Абхазии и Южной Осетии.
По отработанной схеме в качестве инструмента дестабилизации политической обстановки Запад использует в Закавказье сеть неправительственных (некоммерческих) организаций - НПО (НКО)[5]. Цепочка заказчиков и исполнителей в большинстве случаев выглядит так: Госдеп США - посольства США - организация USAID[6] (запрещена в России с 2012 г.) - местные филиалы неправительственных организаций (НПО). USAID - вершина американской пирамиды по финансированию прозападных структур на местах.
Абхазия и Южная Осетия
Ситуация в двух частично признанных республиках до последнего времени выглядела относительно спокойно. В 2008 г. после признания Россией их независимости они получили военно-политические гарантии и социально-экономическую помощь со стороны России, а Грузия, несмотря на официальную риторику о восстановлении территориальной целостности как важнейшем приоритете, прагматично не предпринимала усилий по установлению своей юрисдикции над Сухумом и Цхинвалом.
Однако в последнее время в ответ на агрессивные пропагандистские кампании западных НПО частично признанные республики показали расходящиеся тренды.
В Южной Осетии с 2014 г. действует закон «О некоммерческих организациях (НКО)», который вводит понятие «НКО, выполняющая функции иностранного агента»[7], в отношении организаций, получающих финансирование из-за рубежа. Такие организации обязаны вести свою финансовую деятельность через банковские структуры республики Южная Осетия. Для них составляется отдельный реестр, и предусмотрена иная отчетность. В случае если источник финансирования будет сокрыт, законопроект позволяет Минюсту инициировать через суд ликвидацию некоммерческой организации.
Принятие закона об иноагентах позволило правительству Южной Осетии контролировать деятельность НКО. В то время как в Абхазии подобный закон не принят до сих пор[8], и НПО действуют практически бесконтрольно, поскольку законодательная инициатива об иностранных агентах пока не находит необходимой поддержки абхазских парламентариев, среди которых немало активистов прозападных НПО. Они полагают, что «категория «иностранный агент» является ложным и пропагандистским клише»[9], а предложение гармонизировать российско-абхазское законодательство недостаточным аргументом для пересмотра статуса НПО.
В Абхазии суммарный бюджет прозападных организаций составил в 2023 г. более 1 млрд. руб.[10] Они готовят активистов, которые организуют протесты, а помимо подготовки протестной базы под лозунгом «отстаивания суверенитета» идет формирование соответствующих групп влияния среди депутатов, политиков и чиновников. Их цель - ослабить правящий режим или изменить его внешнеполитический вектор.
В Абхазии, как это ни парадоксально, препятствовать экономическому развитию местным элитам помогает Программа развития ООН (UNDP-ПРООН). Через официальное подразделение этой организации американское агентство USAID пытается легализовать свои действия в Абхазии, спонсируя в республике протестные акции против законодательного оформления гарантий для российских инвестиций, а в Грузии радикальную оппозицию, призывающую открыть второй фронт против России.
По словам[11] первого зампредседателя службы госбезопасности (СГБ) Абхазии Заала Хварцкия, через ПРООН USAID проводит 70% общего финансирования НПО. Всего в небольшой Абхазии действует 23 НПО и 10 представительств международных организаций. С января 2020 г. по ноябрь 2023 г. зарубежное финансирование этих организаций составило 2090 млн. руб. Региональные офисы по координации деятельности НПО Абхазии находятся в Тбилиси. Соответственно проекты на территории Абхазии согласуются с интересами Грузии, то есть, направлены на сближение двух республик и отдаления Абхазии от России.
Важный сегмент среди НПО с зарубежным финансированием составляют турецкие организации, представляющие диаспору потомков выходцев[12] из Абхазии (многие из них уже получили абхазское гражданство). Турция, признавая территориальную целостность Грузии, никогда не теряла интереса к Абхазии, в первую очередь в контексте геополитического и экономического интереса Анкары к Большому Кавказу.
В отсутствие контроля некоторые НПО с зарубежным финансированием, заявляя в своих уставах полезные для общества цели, на деле занимаются переформатированием общественного сознания, рассчитывая на постепенное ослабление влияния России в Абхазии, создавая там очередной очаг напряженности. Практически любой правовой акт, связанный с российским присутствием, кроме финансовой помощи, абхазский парламент отвергает под давлением оппозиции.
Так случилось и в ноябре, когда в парламенте Абхазии должна была состояться ратификация соглашения об инвестиционной деятельности, которое давало возможность российским инвесторам заниматься проектами в сфере промышленности, туризма, энергетики, сельского хозяйства, инфраструктуры и транспорта. Соглашение предусматривало защиту прав инвесторов, но также налагало на них обязательства — сумма инвестиций по конкретному проекту не должна быть меньше двух миллиардов рублей. Необходимость подобного соглашения давно назрела на фоне многочисленных случаев злоупотреблений, когда у инвесторов из России при поддержке местных властей отбирали уже построенные объекты или развернутый бизнес. На эти обстоятельства указывает и первый зампред комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин: «Были отмечены случаи, когда после начала какой-то деятельности этот бизнес отнимается в Абхазии. Люди, которые вложили деньги, их теряют. Чтобы прекратить эту вакханалию, российская сторона настаивала на принятии необходимых для развития самой же Абхазии решений»[13].
Однако местная оппозиция устроила массовые беспорядки, организованные прозападными НПО, с захватом государственных учреждений, требуя немедленного отзыва соглашения либо отрицательного голосования парламента. Интересно, что даже в такой напряженный момент оппозиционеры не забыли о любви к России: в толпах, штурмующих парламент и телестанцию, было много российских триколоров, а лидеры протестующих через слово заявляли, что они за Россию и вековую дружбу и требуют лишь отставки действующего президента.
Такое поведение объясняется тем, что абхазские элиты пытаются сохранить давно изжившую себя иждивенческую модель (почти половину доходного бюджета республики составляют безвозмездные российские дотации, за последние 15 лет из РФ поступило более 110 млрд. руб.)[14] и тормозят развития республики, преследуя свои клановые коммерческие интересы. При этом понятно, что освоение российских инвестиций принесет рабочие места и хорошие зарплаты простым гражданам.
В результате протестных акций, которые Затулин назвал фактическим государственным переворотом, всенародно выбранный президент ушел в отставку, но вместо того, чтобы дождаться результатов внеочередных выборов и проголосовать за соглашение уже с новым президентом, абхазская оппозиция продавила отказ парламента от ратификации инвестиционного соглашения с Россией.
В ответ Россия приостановила соцвыплаты (в том числе силовому блоку и правоохранительным органам) в рамках финансово-экономической помощи Абхазии. Кроме того, переток электричества в республику стал идти на коммерческой основе, поскольку льготные, вплоть до бесплатных поставок электроэнергии из РФ в осенне-зимние периоды привели к тому, что Абхазия стала столицей нелегального майнинга криптовалют. Константин Затулин оценил[15] долю потребляемой майнерами в Абхазии электроэнергии в 45% и заявил власти и оппозиции, что на майнинге они зарабатывают деньги.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров объяснил решение Москвы о прекращении финансирования Абхазии несоблюдением «баланса обязательств» по ранее достигнутым лидерами двух стран договоренностям.
Сокращение поддержки со стороны России вызвало кризис в республике. Власти вынуждены сокращать подачу электричества, закрывать школы и приостанавливать выплаты зарплат бюджетникам. И. о. премьер-министра РА Валерий Бганба (представитель оппозиции), замалчивая отказ от инвестиционного соглашения, обратился к правительству России с просьбой возобновить перевод денег из российского бюджета на социальные нужды Абхазии. Комментируя просьбу абхазского правительства, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков пообещал, что Москва «продолжит переговоры с абхазскими друзьями».
Азербайджан
В ноябре 2023 г., выступая[16] на слушаниях в комитете Палаты представителей Конгресса США, помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Джеймс О'Брайен предложил принудить Азербайджан подписать мирный договор с Арменией на американских условиях. Баку дал неожиданно резкий и быстрый ответ[17]: были отменены все визиты высокого уровня из США в Азербайджан, была запрещена деятельность все того же главного провокатора - USAID в Азербайджане[18],[19]. Одновременно в азербайджанский МИД вызвали послов США, Франции и Германии в знак протеста против «незаконной финансовой поддержки» оппозиционного информагентства «Abzas Media»[20].
Учитывая энергетическую роль Азербайджана для Европы и его стратегическую роль в качестве форпоста против Ирана, не желая утратить рычаги влияния на переговорный процесс между Баку и Ереваном, Соединенные Штаты в попытке закрепиться на Южном Кавказе отказались от анонсированных санкций в отношении Азербайджана. Более того, Вашингтон уговорил Ереван отказаться в пользу Баку от проведения Конференции сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата (COP29), которая и прошла в ноябре 2024 года в Азербайджане.
Для президента Ильхама Алиева, который старается выйти на более широкое геополитическое поле, было важно, чтобы такое значимое международное событие состоялось именно в его стране. Дело в том, что Азербайджан в последнее время делает упор на зеленую энергетику и экологические проекты, а на Конференцию всегда приезжают большие делегации специалистов в данном направлении, а также проходит международная выставка. Азербайджан, принимая на себя роль ведущего организатора, подтвердил свою готовность активно участвовать в решении глобальных экологических вызовов. Это открывает стране новые перспективы для международного партнерства и привлечения инвестиций в развитие «зеленой» экономики.
Вместе с тем далеко не все страны Европы остались довольны решением проводить COP29 в Азербайджане. Еще в июне 2024 году И.Алиев в ходе Парламентской ассамблеи тюркоязычных государств заявил[21] о «холодной войне» трех стран ЕС с Азербайджаном (не уточнив, какие государства имеет в виду). По его словам, в ЕС сформировалась антиазербайджанская коалиция. Ряд стран предприняли попытку политизировать СОР29. Об отказе участвовать в мероприятии заявили лидеры США, Германии, Индии, Бразилии и Франции. В свою очередь французский МИД порекомендовал гражданам и вовсе воздержаться от поездок в Азербайджан.
Выступая на открытии COP29, И.Алиев отреагировал на обвинения в адрес Баку со стороны ряда НПО и членов ЕС: «К сожалению, двойные стандарты, привычка поучать другие страны и политическое лицемерие стали устоявшимся modus operandi (образом действий) некоторых политиков, контролируемых государством НПО и СМИ по производству фейковых новостей в некоторых западных странах»[22].
В ответ на недружественные действия президент Азербайджана раскритиковал власти Франции за подавление акций протеста на французских заморских территориях. «Режим президента Макрона убил 13 и ранил 169 человек во время законного протеста канаков в Новой Каледонии в этом году, 1 700 человек были арестованы». При этом ни Еврокомиссия, ни Европарламент, ни ПАСЕ не осудили эти преступления. Не обошел вниманием Алиев и тогдашнего главу европейской дипломатии Жозепа Борреля, который называл Европу «садом», а весь остальной мир – «джунглями». «Если мы джунгли, то держитесь от нас подальше и не вмешивайтесь в наши дела!»[23], — предупредил Алиев.
Именно по этой причине И.Алиев отказался от каких-либо посредников на мирных переговорах с Арменией и постепенно добивается все больших уступок от армянского премьера Н.Пашиняна. Глава МИД Азербайджана Джейхун Байрамов на днях заявил[24], что Баку все еще не доволен согласованием двух из семнадцати пунктов мирного договора, не назвав их. Однако он указал, что Конституция Армении «всё ещё содержит территориальные претензии к Азербайджану… Недавнее решение Конституционного суда Армении ещё больше усложнило ситуацию», и Баку ожидает от Еревана «решительных шагов в связи с этим». Кроме того, Байрамов также сообщил, что Баку продолжает работать ускоренными темпами над открытием «Зангезурского коридора» на своей территории. В последнее время Баку выдвинул новые претензии к Еревану по поводу сворачивания миссии ЕС (EUMA) в преддверии окончания ее двухгодичного мандата (20 февраля 2025 г.). Вопрос о продлении миссии пока не решен, но Никол Пашинян решил сыграть на опережение, согласившись якобы пойти навстречу и вывести[25] сотрудников EUMA с тех участков армяно-азербайджанской границы, где будут завершены работы по их делимитации и демаркации. К сегодняшнему дню стороны провели демаркацию только 12,7 км границы (Тавушская область Армении — Газахский район Азербайджана), общая протяжённость которой составляет около 1000 км.
Создается впечатление, что, декларируя стремление к скорейшему заключению мирного договора, обе стороны устраивает затянувшаяся пауза. Дело в том, что президент И.Алиев дал понять, что не примет никаких компромиссов, кроме полной реализации своих требований, включая Зангезурский коридор, изменение Конституции Армении и даже полное разоружение страны. Он хотел бы все свои переговорные достижения закрепить в договоре, но «заключить мир не с Пашиняном, а с Арменией». Видимо, он не совсем уверен, что действующий премьер сохранит свой пост после очередных выборов, которые состоятся в Армении через полтора года. Для него, судя по всему, предпочтительнее было бы заключить договор о мире с тем, кто будет руководить страной следующие пять лет и даст гарантии, что не будет поднимать вопрос о возвращении Карабаха.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
[4] Независимость Абхазии и Южной Осетии от Грузии признали 5 стран — Российская Федерация, Никарагуа, Венесуэла, Науру и Сирия.
[5] Основное отличие между НКО и НПО заключается в том, что НКО может включать как государственные, так и негосударственные организации, в то время как НПО обычно организуют и управляют гражданские общественные институты. Обе организации выполняют значимую роль в решении социальных и общественных проблем. https://www.liveabout.com/differences-between-ngos-and-nonprofits-4589762
[6] USAID — одна из крупнейших в мире организаций по оказанию помощи с бюджетом около 27 млрд долл. США. Только на 2023–2025 гг. из бюджета этой организации 9 млрд долл. выделены «на поддержку строительства гражданского общества в разных странах». При этом донорские фонды и механизмы помощи USAID были созданы Штатами для поддержки по большей части оппозиционных организаций в разных странах под предлогом «поддержки демократического развития» и финансируются посредством предоставления различных грантов.
[7] Позднее термин "иностранный агент" был заменен на "иностранный партнер"
[12] На территории Турецкой Республики проживает многочисленная абхазская диаспора. Ее формирование проходило в XIX веке, особенно в 1860-1870-е гг. после завершения многолетней Кавказской войны, когда значительная часть населения Западного Кавказа стала «махаджирами» (от арабского - переселенцы) и переселилась в пределы тогдашней Оттоманской империи.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs