Каковы пределы ответственности российских банков по долгам иностранцев?
Почти год назад Арбитражный суд г. Москвы принял решение в споре между Совкомбанком, Citibank и АО КБ «Ситибанк» по делу № А40-167352/23 (далее — «дело Ситибанка»). И этот спор остался бы одним из многих банковских санкционных споров, если бы не решение суда привлечь к ответственности АО КБ «Ситибанк» — российский банк, аффилированный с Citibank.
Сейчас ВС РФ рассматривает кассационную жалобу АО КБ «Ситибанк», и председатель ВС РФ продлил срок рассмотрения кассационной жалобы до конца года. Параллельно в российских судах появились «клоны дела Ситибанка»: аналогичные споры, где российские истцы ссылаются на дело Ситибанка как на ролевую модель.
Дело Ситибанка поставило вопрос о пределах защиты российских истцов в санкционных спорах. Можно ли защитить российского истца за счет имущества российского «аффилиата» ответчика, особенно если этот аффилиат — российский банк?
Автор фокусируется только на юридическом анализе подхода Ситибанка (и подходов истцов из дел-«клонов»), оставляя за скобками любые иные стороны вопроса. Статья отражает личную позицию автора и не претендует на объективность. Подход дела Ситибанка является ошибочным и может повлечь катастрофические последствия для российской правовой системы.
«За» и «против» использования подхода Ситибанка
Ниже приведены основные тезисы из дела Ситибанка (и похожих споров).
1. К солидарной ответственности можно привлечь, исходя из конкретных обстоятельств дела
Комментарий. В подтверждение тезиса истцы (как и суды) ссылаются на определение ВС РФ по делу № А40-171605/2019. Однако буквально ВС РФ указал следующее: «Положения [ст. 322 ГК РФ] не требуют прямого указания в договоре на то, что обязательства являются солидарными, солидарность обязательств двух лиц может вытекать и из иных обстоятельств дела».
Более того, ВС РФ рассматривал ситуацию договора подряда, где два подрядчика совместно создали единый (и неделимый) проект с ошибками, и невозможно отделить обязательство одного от обязательства другого. Речь не шла ни о санкциях, ни о неисполнении конкретным контрагентом обязательств, ни об аффилированности.
В данном случае дела раличаются: 1) можно отделить обязательства одного от другого; 2) специфика подряда предполагает солидаритет (ч. 1 ст. 707 ГК РФ).
Закон не допускает привлечение к ответственности из-за аффилированности или из-за неисполнения обязательств контрагентом вследствие санкций. Известные примеры привлечения российских компаний к ответственности были связаны либо солидаритетом в силу закона (как в спорах с российским ООО «Гугл»), либо в силу договора (как в спорах с российской «дочкой» компании «Сименс»).
В этой связи нельзя избыточно расширительно толковать концепцию «генерального деликта», позволяя привлекать ответчика по чужим долгам из-за «бездействия по погашению».
2. Неисполнение договорного обязательства из-за санкций становится не нарушением договора, а деликтом, «осложненным санкционным элементом» (правда, неясно, в чем же сложность. — Авт.). Раз деликт, то к ответственности можно привлечь не только сторону договора, но и в принципе всех участников, которые своим поведением причинил вред
Комментарий. Различие между деликтом и договорным обязательством является уже давно решенным вопросом как в доктрине, так и в судебной практике (см., например, Постановление АС МО от 22 ноября 2023 года по делу № А40-18306/2023; Постановление АС ПО от 27 июля 2023 года по делу № А55-15874/2022). Санкции как факт не меняют природу и характер нарушения, не трансформируют «договорное нарушение» в деликт.
При этом как для деликта, так и для договорного нарушения действует принцип относительности обязательств. Независимо от природы обязательства, ответственность может нести либо причинитель вреда, либо нарушитель, но не третье лицо (п. 3 ст. 308 ГК РФ).
3. Вред причинил не конкретный субъект, а группа компаний целиком: иностранный аффилиат — своим действием (блокировкой денег, отказом от исполнения обязательств), а российский банк — своим бездействием (неисполнением обязательства вместо иностранного аффилиата)
Комментарий. Даже если речь идет о холдинге, то принцип имущественной самостоятельности продолжает работать. Участие в холдинге может влиять на применение презумпций и «проникновение» за «вуаль», но не может служить самодостаточным доводом для признания группы «единым целым». Подобного правила нет ни в России, ни за рубежом.
Единственный пример, где подобное отступление было возможно до сих пор, — споры о субсидиарной ответственности в делах о банкротстве. Однако, даже если применять эту логику, то в подобных спорах есть хотя бы: 1) правило распределения доказывания и презумпций, опровергающих «прокалывание» вуали; 2) возможность ответчика влиять на размер своей ответственности; 3) ограниченный размер обязательств.
В случае же с делами, подобными делу Ситибанка, таких подходов нет.
Подход к холдингу как к «единому субъекту» ведет к деградации российского права. Применение «теории фикции» (разработанной еще в Средние века) и обязанность платить по чужим долгам лишают российское право эволюции, возвращают нас в состояние «все в ответе за всех».
Группа должна была «адаптировать отношения с Истцом», так как российский банк мог без затруднений исполнить обязательства на территории России
Комментарий: российским правом не предусмотрена обязанность лиц «адаптировать отношения» в отличие от немецкого права (в частности, именно на это правило сослался суд в делах «Сименса»).
Кроме того, нельзя просто констатировать возможность «адаптации». в силу особенностей законодательства, ряд обязательств в принципе нельзя исполнить вместо кого-то (например, совершить платеж в иностранной валюте за рубеж).
4. Российский банк не вправе оправдывать свое бездействие «имущественной самостоятельностью», так как такое поведение является недобросовестным. Другими словами, действуя добросовестно, российский банк должен погашать долги иностранных аффилиатов
Комментарий. Стандарт добросовестности — это минимальный стандарт, установленный законом. Коммерческая организация не должна погашать чужие долги, так как это противоречит цели ее деятельности и интересам контрагентов. В таком случае нельзя говорить о недобросовестности, поскольку нет такого минимального требования. Особенно этот тезис справедлив для банка: банк — не добрый самаритянин и не должен служить идеальным «образцом», рассчитываясь деньгами своих клиентов по долгам аффилиатов.
Положения ст. 10 ГК РФ (как писал И.А. Покровской — «каучуковой» нормы) не могут выступать в качестве «костыля». Если считать недобросовестным бездействие лица по погашению чужого долга, то по этой логике к ответственности можно привлечь любую компанию (как российскую, так и иностранную).
5. Привлечение российского банка необходимо, так как взыскать деньги с иностранного аффилиата затруднительно
Комментарий. Это не правовой, а скорее, фактический довод. Нет в законе правила о возможности обращения взыскания на имущество российского аффилиата, раз нельзя взыскать с иностранного ответчика.
Более того, стоит поставить вопрос о причине «препятствий в исполнении». Если речь идет об обращении взыскания на счета типа «С», то тогда проблема не в поведении иностранного ответчика. Проблема в норме, запрещающей обращать взыскание на счета такого типа.
Соответственно, привлечение российского банка по долгам иностранцев — это не правомерное средство, а способ обойти ограничения закона в части взыскания денег со счета типа «С» за счет имущества российского банка.
Текущая ситуация
Сторонники подхода Ситибанка зачастую оправдывают выводы исключительным характером обстоятельств и отсутствием в реальности способа защиты у российских лиц.
Однако стоит открыть «Картотеку», как станет очевидным тот «снежный ком» дел по модели «Ситибанка»:
- блокировка международных платежей (когда иностранный банк заблокировал платеж);
- невыплата купонных доходов в платежах.
Тиражирование выводов из дела Ситибанка привело к тому, что уже ЦБ РФ вынужден вмешиваться в качестве третьего лица в подобные споры. По ряду дел ЦБ РФ привлечен третьим лицом1, по другому делу обратился с жалобой в порядке ст. 42 АПК РФ2.
Это показывает, что волна, вызванная Ситибанком, уже затронула весь банковский сектор.
Подобное беспокойство оправдано. Если тиражировать ситуацию Ситибанка дальше, то к ответственности можно привлечь российскую компанию за любое неисполнение обязательств зарубежным контрагентом (да и не только зарубежным). Достаточно сказать: 1) «А» и «Б» аффилированы; 2) «А» не погасил мне долг, а «Б», действуя добросовестно, должен был погасить долг «А»; 3) раз так, то они совместно причинили мне вред.
Определить границы
Сейчас жалоба российского Ситибанка находится в ВС РФ, и решение по ней еще не принято. Позиция ВС РФ будет иметь решающее значение для подобных дел и определит дальнейшее развитие российского права.
Однако если дело Ситибанка останется без внимания ВС РФ, то суды будут вынуждены ответить на вопросы о пределах такого подхода.
Где начертаны границы защиты прав истца? Они заканчиваются там, где начинается имущественная самостоятельность российского банка и где затрагиваются интересы его контрагентов и вкладчиков. В противном случае ради защиты таких истцов мы приносим в жертву стабильность системы гражданского оборота и принципы, на которых основано российское право.
1. Определение АСгМ от 23 июля 2024 года по делу № А40-14993/2024; Определение АСгМ от 28 октября 2024 года по делу № А40-192651/2024.
2. Определение 9ААС от 20 ноября 2024 года по делу № А40-46479/2024.