Жизнь и карьера Владимир Ресина неразрывно связаны со строительством. В 1988 году он возглавил Мосстройкомитет, заложив фундамент современного столичного строительного комплекса, которым бессменно руководил в качестве первого заместителя главы города до 2011 года, курировал множество крупных строительных проектов, включая реконструкцию центра столицы, строительство Третьего транспортного кольца, развитие транспортной инфраструктуры, а также реализацию программы реновации жилья. Его деятельность оказала значительное влияние на облик современной Москвы и была высоко оценена. В частности, в середине декабря Владимир Ресин был награжден золотой звездой Героя Труда за большие заслуги в развитии российской государственности и многолетнюю плодотворную трудовую деятельность. Накануне Нового года Владимир РЕСИН встретился с редакцией «Строительной газеты» и рассказал, как придумали реновацию, как он общался с Дональдом Трампом и без чего стройкомплекс Москвы не сможет обойтись.
Владимир Иосифович, спасибо за приглашение в гости.
Я рад встрече. «Строительная газета» — старейшее отраслевое издание, она по-разному называлась в разные периоды своего существования, но мы ее всегда поддерживали. Времена меняются, все поменялось — форма собственности, люди... Но «Строительная газета» всегда была в надежных руках, в ней всегда трудились профессионалы. На сегодняшний день для строителей «Стройгазета» нужна как воздух, особенно для настоящих строителей — тех, кто работает организованно, по строительному кодексу, начиная от системы управления и кончая сдачей объекта. Таких осталось мало, в том числе, к сожалению, и в Москве.
А как вы оцениваете качество современного строительства в столице?
Оцениваю его хорошо, потому что в Москве сохранилась блестящая система, которая себя оправдала и которую вице-премьер Марат Хуснуллин внедряет по всей России, потому что не надо велосипед изобретать. Однако для любой системы нужны толковые исполнители.
Москва здорово за эти годы рванула вперед и по качеству строительства, и по решению социальных вопросов. Подход у Сергея Собянина правильный, в том числе с точки зрения составления генерального плана и его исполнения. За основу взята комплексная застройка. Конечно, комплексная застройка была и раньше, и еще при Хрущёве, но комплексная застройка при Хрущёве и при Собянине — это каменный век против атомного. При нынешней комплексной застройке даже на окраинах есть все — и культура, и здравоохранение, и торговля, и транспорт, и метро. Раньше люди из спальных районов ехали в центр города, чтобы сделать покупки, сходить в театр или кино. А сейчас в каждом районе есть все необходимое, как будто ты находишься в центре города.
Возможно, это связано с бюджетом: есть в бюджете деньги — строй все, что хочешь.
А что значит — деньги? Москва их зарабатывает. Когда Сергей Собянин стал мэром, у города был отличный бюджет — около триллиона рублей. А сейчас шесть триллионов, поскольку используются все возможности для получения дохода. Изыскиваются средства на строительство, объемы его увеличиваются. Территория города выросла в два с половиной раза, произошло объединение с новыми районами, где когда-то проживали всего 250 тыс. человек. Сейчас уже половина жителей Новой Москвы имеет рядом с домом метро. Многие коренные москвичи, чтобы сэкономить, покупают жилье в Новой Москве или в области.
Пока происходит экстенсивное развитие Москвы, но она же не может расширяться до бесконечности. Правильный ли это подход?
Она уже не расширяется. Сейчас надо больше развивать и использовать подземное пространство. Первое крупное освоение подземного пространства началось в 1974 году — на ВДНХ около скульптуры «Рабочий и колхозница» появился подземный гараж на 1 500 машино-мест, он и сейчас действует. А уже в 1990-е годы построили торговый комплекс под землей около гостиницы «Москва». Так что под землей формируется второй город.
То есть столица будет развиваться вертикально?
Она будет развиваться и вверх, и вглубь. Что касается высоты, при современных технологиях можно возводить здания и в 120, и даже в 140 этажей — но надо все просчитывать, все экстремальные случаи. Также и под землей. И надо соблюсти обязательно плотность застройки, заложенную в генеральном плане. Невозможно все дворы заасфальтировать, оставить город без зелени — лишь бы жилье понастроить, поскольку оно пользуется большим спросом. У Москвы другие приоритеты — удобная городская среда и город для людей! Общепризнанно, что в Москве уровень жизни достаточно высокий, комфортность проживания выше даже, чем в Париже, Нью-Йорке и многих других городах.
А что ждет города поменьше Москвы?
Думаю, и там будет свет в конце тоннеля, и он уже есть во многих местах. Я первый раз в Казань приехал в 1960-е годы и недавно там был. Это ночь и день. Тулу 40-летней давности и Тулу сегодняшнюю разве можно сравнить? Везде идут перемены, города строятся, развиваются. Конечно, не такими темпами, как Москва, но все меняется.
Темпы строительства как-то изменятся в среднесрочной перспективе? Что будет со спросом, предложением жилья?
Сейчас курс взят на одноэтажное строительство, на ИЖС. Объем ввода индивидуального жилищного строительства по итогам этого года вырастет минимум на 10% по сравнению с 2023-м, когда население построило рекордные 59 млн кв. м. Я уже лет 35 фактически живу не в Москве, а на даче. Многим людям больше нравится жить не в многоэтажных домах, а в индивидуальных, ближе к земле.
Как-то Дональд Трамп был в Москве, мы с ним обсуждали реконструкцию Манежной площади и гостиницы «Москва». Потом он меня пригласил в США, мы поднялись на его еще недостроенный небоскреб, примерно на сотый этаж. Я посмотрел вниз и понял, что ни за какие деньги не хотел бы там жить. А ведь самые дорогие квартиры, как известно, на высоте.
Как вы относитесь к модульному строительству?
Скажу прямо: без индустриального домостроения проблему обеспечения жильем не решить. Как ни крути, нужны заводы, выпуск железобетонных изделий, скоростное возведение комфортного, теплого жилья, но не однотипного, а с разным набором квартир и с разными фасадами. Не надо ничего придумывать, все это есть — и в Испании, и во Франции. Я в Париже еще в 1980-е годы видел огромные микрорайоны — как оказалось, индустриального модульного домостроения — и не мог поверить, что это не индивидуальное жилье: оно все разное.
Погоня за дешевизной и развитие модульного строительства не обернутся появлением гетто? Этого не будет. Если жилье плохое, кто его купит?
Люди, особенно молодежь, теперь другие, у них иные запросы. Если люди старшего поколения еще могут войти в положение, с чем-то смириться, то молодежь, даже сорока-пятидесятилетние — нет. Сейчас по реновации такие дома строят, какие раньше только работникам ЦК полагались, без преувеличения. Но даже к этому предоставляемому бесплатно жилью жильцы предъявляют высокие, но обоснованные требования.
Как вы оцениваете программу реновации? Сколько она может продолжаться?
Эту программу мы с Юрием Лужковым задумали еще в начале 1990-х годов — не от хорошей жизни. К тому времени в Москве накопилось очень много домов, требующих срочного капитального ремонта, а денег на него не было. Тогда в Юго-Западном административном округе рядом с аварийным пятиэтажным домом построили новый, в два-три раза выше, переселили в него людей из ветхого жилья, часть квартир продали, старый дом снесли. Так и пошло. Москвичи переезжали в квартиры, которые мы возводили еще по тем современным стандартам и с учетом дополнительной площади. И таким образом мы до 2010 года бесплатно переселили 365 тыс. москвичей. Потом был принят специальный закон, и процесс ускорился. Масштабную программу реновации утвердили в августе 2017 года. Она касается уже около миллиона москвичей. И мэр Москвы Сергей Собянин поручил увеличить темпы ее реализации в два раза. Следующие на очереди — девятиэтажки и так далее. Пока все жилье не приведем в порядок.
Опыт этих лет показал, что возможно в условиях даже сложившейся застройки, используя метод волнового отселения, проводить поэтапную реновацию устаревшего жилого фонда столицы без создания серьезных неудобств для москвичей.
Сейчас также выводятся из оборота и застраиваются промышленные зоны.
В этом отношении все делается по уму. Активная реорганизация промзон ведется с 2010 года. За это время там появились жилые дома, школы, детские сады, спортивные объекты. Общая площадь застройки превышает 23 млн кв. м. В кварталах, построенных после 2010 года на месте бывших промзон, проживают до 700 тыс. человек.
Однако Москве нужны и промышленные территории, промышленные предприятия. Но получается, что они выводятся за пределы города.
Столица проводит сбалансированный комплексный подход, и там, где надо, на месте старых промзон создает инновационные производственные кластеры, возвращая промышленность в районы с хорошей транспортной доступностью рядом с жилыми кварталами В этом и суть: не одним жильем жив человек, мало дать ему квартиру, надо сделать так, чтобы он мог комфортно жить, где-то рядом работать, чтобы не тратить время на многочасовые поездки. На месте бывших промзон сегодня создаются места приложения труда, офисы, современные производственные объекты. С 2020 года в них создано почти 500 тыс. новых рабочих мест.
Расскажите о программе по строительству храмов в столице.
Без малого 15 лет назад по количеству храмов на душу населения Москва занимала последнее место в России. В региональных центрах один православный храм приходился на 10-15 тыс. человек, в Москве — на 45-50 тыс. жителей, потому что за время советской власти все поуничтожали, древние церкви взрывали, разбирали на кирпичи, переоборудовали под склады, тюрьмы. В результате город утратил великое множество святынь. Поэтому и была принята программа по строительству 200 храмов, которая сейчас осуществляется под руководством святейшего патриарха и мэра Москвы. Идея строительства храмов в спальных районах столицы родилась, чтобы сделать храм доступным для каждого.
Реализуется она удачно, финансируется из внебюджетных источников. Возведены 140 крупных каменных храмовых комплексов и установлены 125 малых деревянных. И дальше речь идет уже не о 200 храмах — их будет где-то 300, в связи с тем, что Москва расширилась. Изначально предполагалось строительство храмов по типовым проектам вместимостью 300-500 прихожан, затем от типовых проектов отказались и вместимость увеличили с 500 до 1000 человек. В 2014 году стало понятно, что люди хотят видеть свои храмы уникальными. А в 2018 году произошел окончательный переход от типового к индивидуальному проектированию, при котором каждый храм обретает свой неповторимый облик.
В заключение, что бы вы хотели пожелать читателям «Стройгазеты»?
Главное — здоровья и удачи, пусть Господь хранит и направляет. А что касается отрасли, расскажет ваша газета.