Развилки после Асада: возможен ли экономический подъем в новой Сирии

Уход Башара Асада радикально меняет перспективы сирийской экономики. Не делая политических прогнозов, председатель совета директоров компании Arbat Capital Алексей Голубович и управляющий директор Arbat Capital Александр Орлов оценили возможности для экономического роста и привлечения инвестиций, которые появятся, если в Сирии будет достигнута стабилизация, а новая власть окажется открытой для развития бизнеса

Уход Башара Асада радикально меняет перспективы сирийской экономики. Не делая политических прогнозов, мы постараемся оценить возможности экономического роста и привлечения инвестиций в случае, если в 2025 году в стране будет достигнута политическая стабилизация, а новая власть окажется открытой для развития бизнеса, сделав безопасность и защиту прав инвесторов своим приоритетом. 

После начала гражданской войны в 2011 году развитию страны мешали не только боевые действия, но и санкции, введенные внешними силами. Понимание этого факта может мотивировать новую власть изменить политику ради экономического роста. Вместе с тем национальное и религиозное разнообразие страны, клановый характер общества, способны стать причинами новых конфликтов. Если элиты Сирии не смогут объединиться, то возможны разные сценарии развития: 

• Новая гражданская война с участием суннитов, шиитов, курдов, поддерживающих их стран и, как следствие, — распад Сирии;
• Возникновение авторитарного государства, декларирующего ценности «не самого радикального» ислама, первоначально под покровительством Турции;
• Формирование «прозападного» умеренно религиозного государства, использующего элементы светского режима Асадов и одновременно объединяющего национальные группы и регионы на «федеративной» основе.

Telegram-канал Forbes.Russia

Канал о бизнесе, финансах, экономике и стиле жизни

Подписаться

Сделать прогноз по этим сценариям можно, только получив ответы на ключевые вопросы:

При этом круг потенциальных инвесторов понятен, в этом качестве могут выступить:

• Этнические группы, связанные с диаспорами в ЕС, США и Канаде: армяне, ливанцы, турки;
• Европейские и турецкие компании, заинтересованные в новых рынках, в первую очередь — поставщики оборудования и подрядчики, готовые участвовать в восстановлении страны;
• Инвесторы из стран, на протяжении десятилетий связанных с Сирией, включая Россию, чьи компании строили заводы, электростанции и другие важные объекты инфраструктуры страны;
• Нефтегазовые компании США, ЕС, Катара и, возможно, Саудовской Аравии. 

Можно ожидать, что интерес к Сирии проявят и китайские компании. В 2022 году Сирия присоединилась к китайской инициативе «Пояс и путь», направленной на развитие экспорта китайских товаров в Европу и на Ближний Восток.

Основа сирийской экономики — сельское хозяйство, добыча фосфатов и нефти, которые вместе составляют более половины ВВП. По данным Всемирного банка, потери в результате активной фазы гражданской войны с 2011-го по 2016 год достигли $226 млрд, притом что реальный ВВП Сирии оценивается в $50–60 млрд. По оценкам ООН, на восстановление разрушенного в ближайшие 10–15 лет потребуется $400 млрд. Страна страдает от масштабных санкций, ограничивающих торговлю с США, ЕС и даже с арабскими странами. 

Инфляция в Сирии — одна из самых высоких в мире — 140% по итогам 2023 года. У страны достаточно низкий внешний долг — $10 млрд или 15–20% ВВП. Зато уровень безработицы в среднем за последние пять лет — более 15%. 80% граждан живут менее чем на $3,1 в день. 

Возможности для инвесторов

Какие отрасли сирийской экономики наиболее перспективны? Сельское хозяйство, прежде всего производство пшеницы, ячменя, хлопка, бобовых и маслин, было приоритетом для правительства Асада, стремившегося к продовольственной самостоятельности. На этот сектор приходилось 22% ВВП, более четверти рабочей силы и почти две трети экспорта. Однако проблемами отрасли были низкий технологический уровень, отток населения из сельской местности и, конечно, санкции, ограничившие сирийский экспорт. В случае развития тесных отношений с Турцией вероятно разорение части сирийских производителей из-за конкуренции со стороны более эффективных турецких поставщиков.

Промышленность составляет более 28% ВВП, и в ней занято около 17% рабочей силы. По данным МВФ, до начала гражданской войны в Сирии продажа нефти, в основном из курдских регионов, по трубопроводу через Турцию, приносила стране $3,2 млрд в год или до 25% доходов бюджета. Тогда производство нефти в Сирии составляло 0,5% мировой добычи, но уже в 2016 году снизилось почти в 10 раз.

Санкции против Дамаска стали вводить еще с 1979 года, но наиболее жесткие появились после начала гражданской войны в 2011 году. Сейчас против Сирии действует 2643 санкционных ограничения, по этому показателю страна занимает третье место в мире — после России и Ирана. Сильнее всего пострадал экспорт — снизившийся в 2023 году до $700 млн при $4,7 млрд импорта, что привело к серьезному дефициту торгового баланса.

Если посмотреть на официальную статистику Сирии, то главные статьи экспорта — это оливковое масло, орехи и специи, хлопковое волокно, фрукты и овощи. Фосфатные руды экспортируются через ливанские компании и почти не попадают в статистику, по серым схемам идет экспорт нефти и нефтепродуктов. Легальный экспорт — только через «дружественные» страны — Иран, Россию, Ливан. Импорт состоит из пшеницы, табака, машин, энергетического и транспортного оборудования, химии и оружия. 

Связи с Россией

Российско-сирийские отношения стимулировались не только геополитическими интересами, важностью военных баз Тартус и Хмеймим, но и экономическими соображениями. Еще со времен СССР Сирия была одним из основных внешнеторговых партнеров Москвы на Ближнем Востоке, с «перекосом» в сторону российского экспорта (пшеница и вооружение) против импорта из Сирии — в основном сельхозпродукции. Но с почти $2 млрд в 2011 году взаимный товарооборот упал до $500–600 млн. Главными торговыми партнерами Сирии стали Турция, ОАЭ и Китай. Скорее всего, они и будут основными инвесторами в восстановление сирийской экономики.

С началом гражданской войны, введением санкций и уходом западных компаний из Сирии, Россия осталась важным источником прямых инвестиций в страну. Проекты с участием российских компаний связаны с добычей фосфатов, логистикой, нефтяной отраслью и туризмом. 

Среди крупнейших российских инвесторов в Сирии — компания «Союзнефтегаз», еще в 2004 году получившая права на разведку запасов нефти и газа на сирийском шельфе. Ей же были получены права на геологоразведку газового месторождения Кара в районе Хомса. В нефтедобыче участвовали компании «Капитал» и «Татнефть», однако начав в 2010 году, уже в 2011-м они были вынуждены из-за войны остановить добычу, а в 2014-м закрыть проект.

Восстановлением фосфатных разработок в районе Пальмиры занимался «Стройтрансгаз», подписавший в 2018 году пятидесятилетний контракт на добычу 2,2 млн тонн фосфатов в год. Предполагалось, что основными рынками сбыта могут быть Индия и страны Латинской Америки.

Другие крупные проекты — нефтепровод из иракского Курдистана в Сирию (Киркук-Баниас) и железная дорога от фосфатных месторождений до побережья. Нефтепровод оценивался в $9 млрд, и в нем была заинтересована «Роснефть», вложившая почти $3 млрд в добычу нефти в иракском Киркуке, но сталкивавшаяся с проблемой вывоза нефти через Турцию. Проект мог быть альтернативой потоку курдской нефти через трубопровод Киркук-Джейхан. 

В 2017 году РЖД получила предложение за $2 млрд восстановить 290 км железной дороги от фосфатных рудников близ Пальмиры до средиземноморского побережья. Проект включал поставки подвижного состава, доведения железной дороги до границы с Ираком и, в перспективе, с Турцией. Планировалось построить и линию из Дамаска до границ с Иорданией, но и эти планы не были реализованы из-за войны и санкций.

Что может ждать  Сирию

При достижении стабильности на всей территории страны, в том числе на границах с Израилем и в Курдистане, повышении эффективности государственного управления и снятии санкций, можно ожидать развития на ряде направлений:

• Восстановление инфраструктуры, в том числе торговой. В этом могут быть заинтересованы богатые арабские страны. Опыт Ирака и Египта показывает, что западные компании неохотно инвестируют в «проблемные» страны, особенно, пока санкции не полностью сняты;
• Энергетический сектор, требующий ремонта и модернизации электростанций, нефтепроводов, НПЗ, а также развития возобновляемых источников энергии;
• Телекоммуникации, где, если санкции будут снимать медленно, нишу займут китайские производители оборудования, такие как Huawei или ZTE;
• Модернизация портов ради расширения импорта и экспорта. Как в любом строительстве, здесь могут доминировать турецкие компании;
• Медицинский сектор, требующий восстановления больниц и клиник, созданных в основном еще в период сотрудничества с СССР. Инвестиции в медицинскую сферу возможны в случае интереса богатых арабских стран и международных организаций.

Правительство может привлечь инвесторов с помощью налогового стимулирования, специальных экономических зон (СЭЗ), развития современных финансовых услуг. В области СЭЗ пригодится опыт ОАЭ и Египта. Для создания современной финтех-модели банковского сектора можно привлечь европейские и китайские компании.

Еще в 2009 году открылась Дамасская фондовая биржа (DWX). Она работает и сейчас, но для ее развития нужно снятие некоторых санкций и введение льгот, аналогичных действующим в СЭЗ в Эмиратах. Подобные шаги станут сигналом для инвесторов о готовности новой власти работать с развитыми странами.

Экономические перспективы разрушенной практически до основания Сирии базируются на небольшом количестве оптимистических предпосылок: сохранении целостности страны, прекращении гражданской войны, восстановлении связей между регионами, и главное — снятии хотя бы части санкций и приходе в страну широкого круга инвесторов из Турции, стран Персидского залива, Китая и Европы. Восстановление сирийской экономики откроет экспортные возможности и для компаний с российским капиталом.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов