Миграционный консультант Катерина Грачева: «У всех беженцев есть общее – неуверенность в завтрашнем дне»

Служба новостей ООН/Анна Радомская

Катерина Грачева (слева) работает консультантом для мигрантов в Германии.

Число беженцев в мире продолжает расти. Одной из основных причин, по данным Международной организации по миграции, остается сегодня полномасштабное вторжение России на территорию Украины. Это привело к одному из крупнейших миграционных кризисов со времен Второй мировой войны, а Украина стала второй в мире страной по количеству беженцев после Сирии.

Одной из основных стран в мире, принявших наибольшее количество людей, бегущих от войны, остается Германия – здесь проживает около 3,4 миллиона вынужденных мигрантов. Из них более миллиона – украинские беженцы, остальные – из Сирии, Афганистана, Ирака и других стран. О том, с какими проблемами они сталкиваются, в какой помощи нуждаются, как адаптируются к новым условиям жизни, почему возвращаются домой, невзирая на войну, и о том – каково это, быть мигрантом самому – в репортаже Службы новостей ООН.

Большинство беженцев не были готовы уехать

«Я работаю с беженцами из разных стран. Кроме украинцев, у меня очень много людей из Сирии, Афганистана, Ирака, Ирана, Сомали. Все люди разные, но у всех беженцев есть общее – неуверенность в завтрашнем дне. Это люди, которые покинули дом и пытаются устроить жизнь заново. Безусловно, все мы не знаем, что нас ждет в будущем. Но в этом случае – это особенно сильная дезориентация. Ведь это люди, которые в большинстве не были готовы уехать. И теперь они не знают, что им делать», – делится Катерина Грачева, миграционный консультант и волонтер. 

Миграционная волна 2022 года произвела «особенное впечатление»

Катерина много лет помогает мигрантам в Германии. За последние три года эта страна приняла рекордное со времен Второй мировой войны количество беженцев из разных стран. Последняя волна, которая началась в феврале 2022 года, произвела особенное впечатление. «Когда началась полномасштабная война в Украине – это для всех был шок. Мои коллеги работали по ночам, все структуры – в режиме нон-стоп. Никто не был готов, но нужно было очень быстро действовать. Все сотрудники, вне зависимость от должности, встречали автобусы, распределяли людей, размещали их – работали день и ночь. Словом, это был полный апокалипсис», – вспоминает Катерина конец зимы и весну 2022-го.

«У нас есть квартиры, комнаты. Мы очень хотим помочь»

К Катерине тогда обратился мэр поселка, где она жила с семьей. «Мэр собрал волонтеров и предложил мне присоединиться. Он сказал – у нас есть квартиры, комнаты, мы очень хотим помочь! Мы поселили тогда у нас в Осдорфе 60 человек. Я очень болела за людей, переживала вместе с ними – они были очень растеряны. Тогда была самая первая и самая страшная волна, когда российская армия оккупировала Бучу, Ирпень, Гостомель и люди в панике бежали», – рассказывает девушка. 

«Это была помощь в режиме нон-стоп»

То время было невероятно тяжелым, все личное время стало рабочим. «Лишь маленький эпизод. Субботним утром я сидела за завтраком со своей семьей и тут мне позвонила украинка. У ее маленького ребенка сильно разболелся зуб, но куда обратиться в выходной день, когда все закрыто, она не знала. Я бросила завтрак и стала искать врача. И мне удалось вызвонить стоматолога, который согласился их принять, а потом – волонтера, который смог их отвезти. В итоге ребенок попал к доктору, который сказал, что еще бы полчаса и раздуло бы десну, и это привело бы к страданиям на все выходные. И таких случаев было много. Кому-то стало плохо, нужно было вызвать скорую, отвезти в больницу. Это была работа нон-стоп».

Чуть позже, когда люди немного освоились, стало легче. «Как бы это ужасно не звучало, но люди привыкают ко всему. Привыкли и к этой войне, – констатирует Катерина. – Люди стали помогать друг другу. Те, кто приехал раньше, стали помогать вновь прибывшим. В поселке образовалась целая коалиция, где многие нашли друзей».

«Конечно же иногда бывают люди, которые злоупотребляют гостеприимством. Бывает и социальный туризм, уже даже появился соответствующий термин. Из-за этого кто-то уходит из волонтерской деятельности, разочаровывается. Но это не значит, что нужно перестать помогать остальным, ведь это не правило», – говорит миграционный консультант.

Сама Катерина тоже когда-то эмигрировала и живет в Германии уже 12 лет. Здесь у нее семья – муж и двое детей. «Изначально я собиралась приехать временно, подучить язык, но потом сложилось так, что я осталась. У меня тогда уже было высшее образование, я закончила политехнический институт. Но в тот момент я мечтала о другой профессии – хотела работать в социальной сфере. Я с детства была такой, любила людей, животных. Могла отдать последние деньги, которые мама дала мне на хлеб, проходящей мимо бабушке, и тому подобное. Но в Украине работа социального сотрудника была низкооплачиваемой, прожить на такие деньги было невозможно. И я решила получить это образование в Германии, чтобы работать в этом направлении здесь. Германия – очень социальное государство, где я могла себя профессионально реализовать», – рассказывает Катерина. 

«Эмиграция сильно отбросила назад»

«Первые пять лет было очень тяжело, – говорит девушка. – Через два года я вошла в фазу, когда ты все еще чужой здесь и уже чужой дома. Мне все еще хотелось обратно, в свою старую жизнь, в свое окружение – к семье, друзьям, но и отступать уже не хотелось. Я выучила язык до того уровня, чтобы иметь возможность получать то образование, которое я планировала. Находилась я в стране по студенческой визе и не получала ни копейки от государства. Поэтому, у меня было шесть работ. Я была уборщицей, няней. Работа официантки мне не подходила, так как я хотела меньше общаться. А вот когда я убирала, меня никто не трогал и я могла параллельно в наушниках слушать лекции, записанные на парах в университете».

Читайте также:

Как ООН помогает самым беззащитным украинским беженцам в Молдове

«Я получила бакалавра в 30 лет. А приехала я в 23 – в тот момент мне уже хотелось влиться во взрослую жизнь, начать работать. Но эмиграция сильно отбросила назад – нужно было снова начинать буквально с алфавита, как первый раз в первый класс. Пришлось снова чувствовать себя ребенком в буквальном смысле.  Поэтому, я отлично представляю, каково сейчас людям, которые оказались в ситуации, когда нужно начинать все с нуля», – говорит девушка.

«Людям кажется, что я могу все»

Сегодня задача Катерины – консультировать абсолютно по всем вопросам, которые возникают у человека, переехавшего жить в Германию. «А начинаются эти вопросы с самых базовых вещей – как оформить пособие по безработице, как устроить детей в школу, как найти работу или языковые курсы, оформить медицинское страхование, да элементарно обратиться к врачу. Моя задача – помочь людям со всем этим справиться, разобраться с документами, которых обычно здесь множество. На самом деле, меня могут спрашивать о чем угодно, вплоть до того, как обстановка на польской границе – это последний хит, – улыбается Катерина. – Однажды люди просили меня разблокировать их карту в банковской системе, к которой, разумеется, у меня нет доступа, ведь я не банковский работник. В общем, людям кажется, что я могу все!»

«У меня в кабинете часто плакали»

У всех беженцев, откуда бы они ни были, есть общие черты – растерянность, беспомощность, прежде всего душевная, а еще тоска, раздражение, – делится Катерина. – У людей опускаются руки. Очень часто я наблюдала вот эту “последнюю каплю” – казалось бы, терялась какая-то бумажка или была неверно поставлена в тексте запятая – и человек срывался. У меня в кабинете часто плакали. От беспомощности – людям казалось, что они глупые, не понимают базовых вещей. Их это очень расстраивало. И я это понимала, сопереживала, старалась успокоить».

Трудности толкают людей на то, чтобы вернуться домой, где идет война

Иногда люди не выдерживают трудностей эмиграции. Отсутствие жилья, проблемы с трудоустройством толкают их на то, чтобы принять решение вернуться домой, невзирая на продолжающиеся боевые действия и нестабильность в стране. «Я лично знаю много украинцев, которые, несмотря ни на что, уехали обратно. Но кто-то уезжает до первой бомбежки, и потом снова возвращается. Бывают и трагические случаи. Помню одну семью – муж, жена и трое детей. Я едва их знала. Они жили в Берлине, но потом не выдержали и решили вернуться домой. Но только не доехали – на подъезде к Харькову попали под обстрел и, к сожалению, все погибли», – вспоминает девушка. 

Дети адаптируются лучше взрослых, а сложнее всех пожилым

Детям обычно адаптироваться легче, чем взрослым. «У меня есть пример – мальчик, который приехал с мамой из Харькова два года назад. Сегодня я подвозила их по дороге и аж затормозила, когда услышала, как ребенок заговорил со мной на чистом немецком без какого-либо акцента. Ему 9 лет. Конечно, чем младше ребенок, тем ему легче. А вот сложнее всех тем людям, кому за 60. Они, как правило, не очень уверенно чувствуют себя в интернет-пространстве, им сложно учить язык, у них проблемы со здоровьем», – рассказывает миграционный консультант.

Принять устои страны, выучить язык и быть самостоятельным – это ключ ко всему

«У всех мигрантов есть еще одна общая черта – каждый приносит с собой частичку своей культуры и пытается оградиться ею, как коконом, – говорит Катерина. – Это как личное окно в прошлый мир, туда, где человек родился, вырос и привык. Часто люди стараются обзавестись кругом общения из своей культуры, очень радуются, когда находят магазин с привычными продуктами. Все это можно понять, но одновременно – это и преграда на пути к интеграции. А если хочешь, чтобы интеграция была успешной, нужно постараться понять и принять правила, устои этой страны, и как можно активнее учить язык – это ключ ко всему. Нужно как можно быстрее попытаться стать самостоятельным. Часто люди боятся этого, потому что боятся делать ошибки. Но ведь без ошибок не бывает правильных решений».