Закономерное развитие или деградация: как современные технологии отражаются на образовании? Что осваивать, когда всё меняется, и как учить по-новому, не теряя основы? Тезисы выступления в НГУ профессора ВШЭ Вадима Радаева прокомментировал для «Континента Сибирь» Олег Донских, профессор «НИНХ» (НГУЭУ).
«Континент Сибирь» продолжает обсуждать состояние образовательной системы вместе с новосибирцами, которые знают её устройство изнутри. Напомним, что отправной точкой для разговора послужило выступление в Новосибирске проректора Высшей школы экономики — Вадима Радаева — с публичной лекцией «Кризис в современном преподавании». Образовательный менеджер, исследователь и действующий преподаватель крайне пессимистично оценил тенденции в вузовской педагогической практике. Однако проблемы, которые он обозначил, лежат в плоскости отношений «преподаватель — обучающийся», а потому могут быть характерны для всей системы образования.
Справка:
17 октября 2024 г. Вадим Радаев выступил в Новосибирском государственном университетес публичной лекцией «Кризис в современном преподавании» в рамках IV научных чтений памяти академика Т. И. Заславской «Время перемен: индивидуальный и групповой выбор в ответ на новые вызовы».
Вадим Радаев — первый проректор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ, г. Москва), доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой экономической социологии НИУ ВШЭ, заведующий лабораторией экономико-социологических исследований. В числе прочего координирует в НИУ ВШЭ работу по повышению качества преподавания, организацию студенческой оценки преподавателей, проведение конкурса «Лучший преподаватель». Неоднократно был признан студентами «Лучшим преподавателем» НИУ ВШЭ. Автор книг «Преподавание в кризисе», «Миллениалы: как меняется российское общество» и других трудов.
Говоря о полномасштабном кризисе, Вадим Радаев отметил, что современное поколение — другое: его представители плохо удерживают внимание и требуют переупаковки учебного материала в аудиовизуальный формат; им трудно работать со сложными текстами, и даже сам навык медленного вдумчивого чтения исчезает; они не задают вопросы, заказывают готовые письменные работы, подключая к этому генеративные системы, не накапливают культурный багаж, но при этом бегло ориентируются в бескрайнем информационном пространстве. Вдобавок к этому появилось множество образовательных альтернатив в виде онлайн-занятий и коротких курсов. И вообще встает вопрос о роли преподавателя: система наставничества, сложившаяся за многие века, изживает себя, преподаватель уже не воспринимается как носитель уникального знания (интернет знает больше), экспертиза и оценка с его стороны теряют вес, авторитет падает. И что делать в этой ситуации, как признался профессор, до конца не ясно.
Вырисовывается целый спектр вопросов: кого учить, чему учить, как учить и кто будет учить. Это серьезный уровень неопределенности.
«Континент Сибирь» спрашивает экспертов, участвующих в продолжении разговора: согласны ли вы с прозвучавшим диагнозом системе образования, какие выделяете признаки кризиса и что предлагаете делать для выхода из него?
Олег Донских, доктор философских наук, профессор кафедры философии и гуманитарных наук Новосибирского государственного университета экономики и управления «НИНХ» (НГУЭУ), автор книги «Деградация. Размышления об образовании и его месте в нашей культуре» и других работ по проблемам образования:
— Слово «кризис» — многозначное, тут нужны уточняющие критерии. Но в любом случае, я думаю, эта оценка по отношению к образованию точнее, чем все остальные, потому что происходит какой-то очень важный слом, видны уже некоторые последствия, и это не просто ответ на вызовы времени.
Тезисы, которые представлены по докладу Вадима Радаева, в принципе, правильные, практически со всем здесь можно согласиться.
Если говорить про работу с информационными потоками вместо запасов знаний, то вижу следующее. Изначально знание — это было то, что передавалось от одного человека к другому. То есть был, условно, гуру, он передавал знания, и они оставались в сознании ученика как подарок от учителя. Ситуация кардинально изменилась. Сейчас везде рассыпано то, что называется информацией. И ощущение такое, что знание приравнивается к информации: «Ну, вот мне сказали, я посмотрел — и я это знаю». Эта ситуация пришла с новыми информационными средствами, когда можно одним кликом ответить на любой вопрос. Но качество этого ответа — отдельная тема, потому что никакого критического отношения к информации нет. Например, раньше хотя бы какая-то логика в докладах студентов присутствовала. То, что я наблюдаю сейчас — это просто набор отдельных тезисов, не очень точно «надерганных» из интернета, поскольку оснований для «надергивания» нет никаких, абсолютно случайная информация.
Но информация — это не знания, это лишь то, что позволяет формировать знания. Знание — системное представление о каком-то явлении, когда вопрос осмыслен каким-то образом, понят, и тогда информация соответствующим образом организована.
Про упаковку материала, о чем Радаев говорит, что нужны картинки, что без видео не воспринимается и так далее — это все тоже определяется современными возможностями. Но в отношении преподавания я в этом смысле традиционалист. Потому что система образования — это система формирования культуры и трансляция культуры, она должна работать на связь поколений, а не разрывать. На том основании, что для разных поколений нужны разные методы преподавания. Когда говорят: «Не воспринимают длинные тексты», «Им легче с картинками…» — мало ли что им легче! Что же, теперь всё в пересказах и комиксах давать? Литературное произведение в принципе не сводится к сюжету, классические книги требуют серьезного труда для своего восприятия, потому что это и наш великий язык, и размышления об отношениях людей, и т. д. А пересказ сводит все к сюжету. В свое время, когда Льва Николаевича Толстого попросили сформулировать главную идею «Анны Карениной», он ответил, что для этого ему нужно полностью рассказать весь роман.
Образование — это все-таки труд в первую очередь. Если вы занимаетесь с ребенком, вы видите, как тяжело многие вещи осваивать, но он должен уметь это преодолевать. А когда все ориентировано на то, что называется «геймификация» или «фасилитация» и т. п. — то, простите, о каком труде тогда речь? Если мы упрощаем, они дальше уже в принципе не способны воспринимать более сложную информацию — это работает на деградацию.
Я глубоко убежден, что образовательное пространство должно быть свободно от всяких информационных технологий. Школьное — стопроцентно. То есть никаких гаджетов, «виджетов», смартфонов и так далее. Например, ребята начинают учить счет в первом–втором классе. Вы им один раз покажете калькулятор — и после этого будут они считать «в столбик»? Но это тяжело, зачем? В результате у них представление о числе, о порядках исчезает, для них это становится просто значками.
Или по поводу искусственного интеллекта. Меня поражает риторика, когда говорят, что рутинные задания берет на себя искусственный интеллект, а вот творческие должны оставаться человеку. Если человек не освоил хорошо рутинные задания, он вообще не может быть творцом.
Любое расширение использования информационных систем в образовании должно быть очень жестко обосновано. Вот еще пример: есть такая платформа «Открытое образование», они там гордятся тем, что эта система с помощью ИИ контролирует процесс обучения и направляет человека. Если он устал — уменьшает количество информации, и так далее. Когда я это прочитал, пришел в ужас: вместо того, чтобы учить преодолевать трудности, человека от них специально избавляют. Это один момент. Второй — о специализации: искусственный интеллект за человека решает, к чему он способен, а к чему нет, и ведет его. После этого мы будем говорим о воспитании свободной творческой личности? Вот же что страшно.
Онлайн-обучения, я считаю, в принципе не должно быть в школе и очень ограниченно — в вузе (только в ситуациях, когда есть четкая мотивация с обеих сторон и высокое качество организации). Иначе дистанционное обучение превращается в имитацию образования. Представьте себе, если я должен читать лекцию, а передо мной просто список студентов. Чем они занимаются — я не знаю. Даже включение камеры ничего не решит.
Я не ретроград, не говорю, что совсем недопустимо использование нейросетей и прочего, но нельзя спешить. Все время бежать за паровозом, внедрять эти новые технологии, говорить, что мы введем электронные дневники, позволим калькулятором пользоваться на экзамене и так далее — ну, чего вы добиваетесь? Нужно понимать следствия, психологический аспект таких вещей, это надо анализировать. Мы хотим добра нашим детям или нет? Если мы хотим их превратить в морально убогих — то да, мы делаем все правильно. Хорошие учителя, конечно, преодолевают некоторые из этих недостатков. Но мы-то говорим все-таки о массовой школе.
Повторяю: я убежден, что в школе должна быть традиционная система преподавания, опирающаяся на то, что учитель реально больше знает, умеет и учит. И ещё: образование — это не услуга. Когда в образовании используется чисто экономический термин «услуга» и общечеловеческие отношения переводят в экономику, то вред очевиден, потому что, ну, какой авторитет учителя, если он оказывает услугу? Да, от этого термина отказались, но в обществе это представление осталось, и многие родители в этом свято убеждены.
Экономизм — мышление, ориентированное исключительно на профит — сделал еще одну ужасную вещь: то, что учебные заведения все время ассоциируются с деньгами: «деньги идут за учеником», «вузы должны зарабатывать». Университет — это не компания, которая зарабатывает деньги за счет преподавания. Как только университет становится таковым, он начинает неизбежно деградировать, потому что выгодно тогда брать как можно больше людей. Как бы они ни относились к учебе, их нельзя отчислять, потому что это потеря денег. Сразу встает следующий вопрос: может ли высшее образование быть массовым? То, что школа должна быть массовой — конечно: люди должны получать всеобщее среднее образование (другой вопрос — все 11 лет или до 9). Но я убежден, что должен быть серьезный отбор в вузы, и нужно, чтобы тон задавали лучшие преподаватели и лучшие студенты. Речь должна идти о перестройке всей системы образования.
Для того, чтобы сейчас реально трансформировать образование, нужно начинать с детальной оценки всех обозначенных сторон. Ведь реформа подразумевает, что мы должны зафиксировать нынешнее состояние, указать цели и обязательно обозначить моменты, которые позволят нам отслеживать, двигаемся мы к этой цели или нет. Вот такой реформы у нас не было. У нас просто все время говорят: «Мы введем вот это — будет лучше». А потом, мы еще не закончили, видим, что не туда идет — следующие предлагаем установки, и так далее. Простой пример: когда вводили ЕГЭ, говорилось о том, что у нас исчезнет репетиторство. Спрашивается: почему в таком случае сейчас ребенок не может закончить школу без репетитора? Это абсолютно ненормально. Это означает только одно: что школа перестала быть бесплатной.
И, конечно, должно быть принципиальное решение, что мы ставим в качестве цели образования — гармонично развитую личность или профессионала. Эти цели параллельны и взаимодополняемы, но все равно акцент очень важен.
Я думаю, что нужно ориентироваться на цель формирования культурного, образованного человека. Самодостаточного! Всё остальное должно под это как бы подстраиваться. Не должно быть ранней специализации в принципе, это абсолютно вредно. Независимо от профессии должно быть понимание ценности гуманитарного знания: это ценность языка (язык – колоссальное достояние, нужно учить его чувствовать, различать богатство смыслов в каждом слове, а не краткие пересказы читать). Это ценность русской литературы (классика задает все традиционные ценности — и не обязательно отдельно им учить). Это ценность хорошего знания русской истории. И в образовании непременно должен присутствовать мощный этический компонент. Это основа. То, что делает человека человеком, гражданином.