Популярные артисты и в Голливуде, и в России утрачивают былое могущество. И это хорошо.
Деконструкция культов – дело трудоемкое, требующее серьезного вдумчивого подхода. Зачастую неблагодарное, но необходимое. А если наблюдать со стороны, с безопасного расстояния, то и довольно увлекательное. Прямо сейчас можно наблюдать за тем, как происходит деконструкция одного из самых раздутых культов в истории – культа звезд. Звезд кинематографа, звезд эстрады и прочих. Но в первую очередь мы, понятно, будем говорить именно о популярных актерах и актрисах. Еще недавно казалось, что они – могучие небожители, чье влияние простирается далеко за пределы их непосредственной сферы деятельности. Но в последние годы становится все более очевидным, что никакого влияния у них нет и, вероятно, никогда не было.
Собственно, чего далеко за примерами ходить. На протяжении почти всего уходящего года мы следили за предвыборной гонкой в США. И своими глазами видели, как вся голливудская рать в едином порыве изо всех сил агитировала за одного из кандидатов – в публичных выступлениях, в комментариях профильным СМИ. А также посредством социальных сетей, транслируя на многомиллионные аудитории преданных подписчиков пламенные лозунги. Тем не менее победил на выборах другой кандидат, за которого вся голливудская рать в едином порыве не то что не агитировала – поносила его на чем свет стоит.
Что ж получается? Они себя искренне считали властителями дум. Мегаинфлюэнсерами. Законодателями трендов. Моральными авторитетами. Да и мы все, чего греха таить, таковыми их считали тоже. Просто потому, что привыкли таковыми их считать. Ведь нас к этой мысли долго и упорно приучали. А тут вдруг оказалось, что никакие они не властители дум, не законодатели трендов, не мегаинфлюэнсеры и уж тем более не моральные авторитеты. Что их ценное мнение насчет того, в каком направлении должна следовать целая нация (а учитывая позиции США на международной арене – и немалая часть мира до кучи), не такое уж ценное. Если прямо говорить, то «тьфу и растереть».
Этот досадный конфуз наложился на разочарование, вызванное длинной чередой кассовых провалов дорогущих проектов. Которая изрядно подмочила репутацию самого института голливудских кинозвезд, красноречиво засвидетельствовав, что одно присутствие громких имен в титрах больше никак не способствует коммерческому успеху. Победа же главного американского суперзлодея обладателей громких имен добила совсем, спровоцировав в их рядах коллективную истерику.
Кто-то намылил лыжи за границу, подальше от проклятого республиканского режима. Или, по крайней мере, такие планы во всеуслышание провозгласил. Кто-то (некогда обворожительная Шэрон Стоун) бросился оскорблять соотечественников, позволивших себе проголосовать не за того, за кого надо, клеймя их «невежественными» «необразованными» «фашистами». Ну а кто-то потихоньку стал переобуваться – как Бен Стиллер, на голубом глазу заявивший, что, дескать, из-за воукизма комедии уже не те, растерял жанр былую остроту.
Но как же так вышло, что мощнейший инструмент пропаганды, верой и правдой служивший интересам демократической партии на протяжении десятилетий, не просто дал сбой, а показал свою полную несостоятельность? Конечно, сразу напрашивается обвинить в том упомянутый воукизм – идеологию радикального леволиберализма, подразумевающую оголтелую бескомпромиссную борьбу за права всяческих меньшинств. Идеологию эту как раз и приняла за основу собственной политики демпартия и далее стала ее активно продвигать, используя практически полностью себе подвластную крупнейшую на планете индустрию развлечений. Элементами которой и служат в том числе кинозвезды.
Они в стратегии борьбы за власть должны были выступить в авангарде, в качестве агентов влияния. Но, как было заявлено выше, никакого реального влияния так называемые кинозвезды – а равно и звезды всего шоу-бизнеса как такового – никогда не имели. Просто раньше никто этого особо не замечал. И горькая истина, состоящая в том, что короли больших и малых экранов – голые, вскрылась слишком поздно. Когда на них уже было поставлено слишком многое и ставки больше не принимались. Однако воукизм нельзя считать первопричиной крушения культа. Он явился лишь окончательным фактором, обнажившим его фантомную сущность. Но были ведь и другие факторы.
На один из них как-то прямо указал режиссер и правдоруб Квентин Тарантино. Пару лет назад, обсуждая в каком-то подкасте положение дел в современном кинематографе, он посетовал, что теперь не персонажи делаются известными благодаря актерам, которые их играют. Наоборот, актеры обретают славу благодаря своим персонажам. Стало быть, такие актеры, чьи экранные образы затмевают их самих, уже не заслуживают статуса кинозвезд. При этом Тарантино во всем обвинил проклятый Marvel со своей киновселенной. Заполонили, мол, все кинотеатры своими одинаковыми супергеройскими вампуками.
То, на что обратил внимание старина Квентин, укладывается в ту же тенденцию, которая в итоге привела к тому, что зрители уже не спешат отдавать свои кровные денежки за билет на новый фильм с каким-нибудь прославленным артистом только потому, что он там есть. Наряду с пандемией, взрывным ростом рынка онлайн-платформ, экономическим кризисом и другими вещами. Но, если так подумать, это вообще не проблема.
То есть это проблема для того же Голливуда и для его обитателей, а никак не для нас с вами. Для нас с вами проблема – это когда того или иного артиста, напротив, становится чересчур много. Когда он выходит в информационное пространство и принимается транслировать свои взгляды на устройство мира, хотя никто его не спрашивал.
Когда-то артисты в информационное пространство попадали и там находились вполне легитимно. Это осуществлялось по обоюдному согласию: со стороны широкой публики был спрос на подглядывание за частной жизнью кумиров, кумиры же добровольно соглашались раскрывать подробности личной жизни, чтобы поддерживать свою популярность. И все были довольны. До определенного момента. Который примерно совпал со скачком в эволюции информационных технологий, случившимся лет 20 назад. Повсеместное распространение интернета, появление социальных сетей и доступных мобильных гаджетов – все это повлекло за собой в том числе сокращение дистанции между разного рода знаменитостями и их аудиторией.
В прежние времена знаменитости массами воспринимались как некие создания высшего порядка, окутанные непроницаемой аурой славы и живущие где-то в параллельном измерении. Но потом они все завели себе аккаунты в соцсетях и выяснилось, что никакие они не небожители, а такие же люди, как все. Только твердо увереные в своей исключительности. Хотя эта их уверенность какого-то прочного основания не имеет, но и утверждать, что она берется из ниоткуда, было бы неправильно.
Не сами же они, в конце концов, этот культ вокруг себя воздвигли. Хотя кто его воздвиг – тоже вопрос. На который однозначного ответа не предполагается. Но если в общих чертах, то было так: и кино, и театр, и поп-музыка, и вся остальная поп-культура в конечном счете произошли от древнейших ритуальных действ. Тысячи лет назад шаманы плясали у костра, в бубны били, чего-то вопили, какие-то сказки выдумывали. Соплеменники их за неимением альтернативы этому примитивному развлекательному контенту внимали. По мере того, как человеческая цивилизация развивалась, развивался (вместе с тем понемногу утрачивая изначальное сакральное значение) и развлекательный контент. Производить его стали уже другие люди – барды, скоморохи, гистрионы и так далее.
Стало быть, нынешняя артистическая богема, включая наиболее одиозных ее представителей, вроде кей-поп-айдолов и русских рэперов, – это в некотором смысле наследники шаманов. Тогда как то, чем они занимаются (чем бы они ни занимались), – это не что иное, как далекое эхо языческих обрядов. Неслучайно же слова «культура» и «культ» родственные. Где-то в этой области и стоит искать причину того, почему обычные люди склонны так по-особому, с благоговением и трепетом, относиться к людям, тесно связанным с культурой. К тем же актерам и актрисам. Однако как когда-то были в итоге развенчаны шаманские культы, так и сформировавшийся культ селебрити неизбежно рано или поздно должен пасть. Не сразу, в одночасье, а в результате долгого процесса. Который, как было ранее заявлено, прямо сейчас на наших глазах разворачивается.
Разворачивается он не только где-то там, за океаном, но и здесь, в России. Местами – по схожему сценарию, но заметно бодрее и продуктивнее, широким фронтом. У нас ведь тоже в не столь далеком прошлом имело место событие, заставившее солидную часть артистической богемы корчиться в конвульсивных припадках, точно бесноватые, которых святой водой обрызгали. Точно такая же всюду истерика разразилась, точно так же зазвучали оскорбления в адрес выбравшего не тот, видите ли, путь народа, точно так же кто-то намылил лыжи за границу.
Правда, наши деятели искусств, в отличие от американских, по большей части слово свое сдержали и впрямь свалили. Иные же, поумнее, сумели оперативно сориентироваться в обстановке сменившейся парадигмы. Поняли, что времена, когда они могли спокойно делать вид, будто бы способны контролировать повестку, бесповоротно минули, и отныне им самим придется беспрекословно повестке подчиняться. Поняли, усвоили и, тихонько побурчав что-то себе под нос, благоразумно спрятали фигу в карман.
Так, например, поступил один видный фактурный лысый мужчина. Какое-то время он предпочитал коммуницировать с аудиторией в соцсетях посредством концептуальных высокохудожественных роликов, где молча скреб себе макушку бритвой под песню иноагента Гребенщикова про поезд в огне и разными другими способами выражал свое недовольство случившимся. А потом ничего, смирился с преобразовавшейся реальностью, подстроился под нее. И вот он уже снова востребован, снова его глянцевитый скальп блистает в свете софитов и красуется на постерах новогодних комедий. А мог бы сидеть где-нибудь в Прибалтике и брызгать оттуда во все стороны ядовитой слюной.
Он ведь, поди, тоже мнил себя властителем дум, мегаинфлюэнсером, законодателем трендов, моральным авторитетом. Как и все, кто разъехались по чужбинам. Как и все, кто, подобно этому лысому мужчине, не разъехались, но ходят понурые, фрондерствуя вполголоса, не упуская возможности на наличие той самой фиги в том самом кармане ненавязчиво намекнуть. И те и другие жутко бесятся, причем сильнее голливудских коллег. Последние все же не до конца расстались с иллюзиями насчет собственной значимости. Они еще служат элементами могучей (пускай и сдающей постепенно позиции) системы, напрямую аффилированной с правящими элитами, откуда их удалить может только сама эта система. Для чего, к слову, и была изобретена пресловутая «культура отмены».
У нас же аналогичная система (с тем различием, что она, согласно проекту, должна быть подконтрольна не части правящей элиты, как в случае США, а государству напрямую, и обслуживать прежде всего государственные интересы) пока окончательно не сформировалась, необходимые механизмы внутри у нее не отлажены. Поэтому, с одной стороны, туда постоянно просачиваются враждебно по отношению к государству настроенные личности. Некоторые и вовсе как с эпохи застоя там прописались, так до сих пор диссидентствуют и плодят себе подобных.
С другой стороны, та же «культура отмены» в нашем случае работает несколько иначе. Непредсказуемо, но и не так безжалостно, как у них. Кого, за что и по чьей инициативе в следующий раз отменят – никогда не угадаешь. Как никогда не угадаешь, подлежит ли решение об отмене пересмотру. И если вдруг да, то что нужно сделать, чтобы его пересмотрели – видео в свитере записать или показательно добрым поступком отметиться? Но так, пожалуй, даже интереснее. Нам с вами очередная забава, им – азарт и непреходящее чувство подстерегающей на каждом шагу опасности. Правильно, пусть не расслабляются. Пусть уяснят наконец свое предназначение.
Для кого-то это, вероятно, прозвучит грубо, цинично, но тем не менее. Предназначение ненаглядных наших звезд – артистов кино, театра, эстрады и прочего – заключается в том, чтобы развлекать народ, обеспечивать досуг. А не в том, чтобы морали читать, совестить, осуждать, стыдиться перед мировым сообществом или, не дай бог, рулить государственной политикой. Как любит повторять Филипп Янковский (вот уж, кстати, к кому никаких претензий, настоящий пример для подражания), воспроизводя назидание своего великого отца, что «артист должен говорить только чужой текст».
Нам, в свою очередь, следовало бы эту мудрую мысль хорошенько затвердить, чтобы впредь пропускать мимо ушей то, что выходит за обозначенные в ней рамки. Тогда, глядишь, и спустим их с высот на землю. Впрочем, судя по всему вышеизложенному, и так уже все к тому идет извилистой, но правильной дорогой. Кроме того, не будем также забывать, что в обозримом будущем артистов кино вполне смогут заменить те же нейросети. И кому, скажите, от этого станет плохо?