Мы продолжаем беседу с ведущим научным сотрудником Института истории материальной культуры РАН Владимиром Викторовичем Питулько, грантополучателем Российского научного фонда, о Севере Сибири в каменном веке и его обитателях.
Владимир Питулько. Источник: Елена Павлова
«Биом мамонтовой степи сыграл важнейшую роль в расселении человека в Северной Евразии»
— И все же когда именно люди заселили Сибирь? Как им там пришлось, какой тогда там был климат?
Это слишком общий вопрос. Сибирь огромна и многообразна, время, о котором мы говорим, велико, природно-климатические условия менялись неоднократно, подчиняясь вековым ритмам. Предлагаю сузить его до арктической Восточной Сибири, думаю, в контексте нашего разговора это разумно.
Начальный этап расселения человека в Восточно-Сибирской Арктике охватывает интервал 57 тысяч — 45,7 тысяч лет назад. Этот хроносрез по условиям температуры и влажности был более тёплым и влажным, чем начало морской изотопной стадии 3 (МИС 3, от 57 тысяч лет назад).
Этот отрезок времени плохо обеспечен палеоприродными данными, но ясно, что климат и условия территории сильно изменялись в пространстве. Надежная возможность реконструировать условия имеется только для крайней восточной области (Анадырское плоскогорье), где отмечается незначительное потепление, которое вызвало расширение границ распространения кустарниковой березы и ольховника. Потепление отличалось неустойчивыми параметрами. Температуры июля колебались от +3 до +12˚ С, количество осадков января от 18 до 30 мм, количество осадков июля от 40 до 50 мм, однако эти условия были относительно более комфортными, чем начало МИС 3.
В арктической Восточной Сибири в это время формируется экосистема открытых пространств с постепенно возрастающей ролью злаковых, которая была благоприятной для существования мегафауны. На всем её протяжении от северных до внутренних южных районов в это время на фоне засушливого климата в условиях потепления преобладали сухие злаково-осоковые тундростепи, где обитали шерстистый мамонт, плейстоценовый бизон, плейстоценовая лошадь.
Для местных популяций мамонта и бизона, на основании частоты датировок, установлен близкий возрастающий тренд изменения относительной численности, быстро достигающий максимальных значений. В это время относительная численность популяции мамонтов быстро увеличивается и около 45 тысяч лет назад достигает исторического максимума за всю историю существования. Сформировался биом мамонтовой степи, сыгравший важнейшую роль в расселении человека в Северной Евразии. Его развитие определялось чередованием относительно более тёплых и относительно холодных эпох, в течение которых сохранялись черты подобия растительности и ландшафтов на всей занятой им территории, при одновременном разнообразии локальных обстановок.
К раннему интерстадиалу МИС 3 (57 тысяч — 45,7 тысяч лет назад) относятся перечисляемые с запада на восток материалы, которые получены из семи местонахождений, включая Янскую стоянку. Их возраст составляет около 48,5 тысячи лет назад. Все вместе они обозначают для этого хроносреза присутствие человека на пространстве от современного устья Енисея до Западной Чукотки. Указанные свидетельства рассеяны на протяжении примерно 3000 км и существуют примерно одновременно, в пределах одной-трёх тысяч лет. Темп расселения человека в пределах территории, следовательно, был весьма быстрым.
Карта анатомически современных окаменелостей человека позднего плейстоцена и раннего голоцена, найденных в Сибири. Желтой звездой отмечена Янская стоянка, красным треугольником — Денисова пещера; белая линия — реконструированная максимальная протяженность ледникового покрова около 60 тыс. лет назад; голубое поле — протяженность ледникового покрова во время максимума последнего оледенения, около 20 тыс. лет назад; потенциально ледниковые районы заштрихованы. Источник: Sikora, M., Pitulko, V.V., Sousa, V.C. et al. The population history of northeastern Siberia since the Pleistocene. Nature 570, 182–188 (2019)
Скорее всего, такое возможно при освоении экологической ниши, никем не занятой на момент прибытия первопоселенцев. Поскольку никаких надёжных свидетельств расселения неандертальцев и родственных им представителей архаичных форм Homo в Арктике, как антропологических остатков, так и археологических находок, севернее 55º с. ш. не существует, предположение о наличии в арктической области континента свободной экологической ниши колоссального объёма, как минимум, допустимо. В этой ситуации быстрое перемещение происходит в поисках наилучших свободных угодий.
— Что это были за люди?
Это были люди нашего вида (Homo Sapiens Sapiens) — антропологически современные люди. Антропологических остатков этого времени в арктической Сибири нет (за исключением трех молочных зубов человека из Янской стоянки). Антропологические остатки вообще представляют собой в Сибири большую редкость до рубежа голоцена, лишь потом их количество постепенно возрастает, причины этого могут быть разными. Ближайшая к северу находка — Усть-Ишимский человек, 57° с. ш.
Об их облике позволяет судить ядерный геном янских людей, секвенированный по материалу из Янской стоянки, где были обнаружены молочные зубы от трех разных детей, при этом один из них был уже подростком. В их ядерном геноме отчетливо просматривается (преобладает) линия, производная от западноевразийской, которая отделилась от нее вскоре после главного разделения генетического ствола анатомически современных людей на западную и восточную (азиатскую). Вклад азиатской линии в геноме янских людей также заметен.
Подробная зарисовка (А. О. Машезерская) находок на расчищенной поверхности на участке раскопа, где были найдены молочные зубы человека, на основании которых получена информация о генетике янских людей
Популяция, к которой принадлежали янские люди, была очень небольшой (эффективный размер, определенный по геному, — около 500 человек). Очень маленькая, крошечная популяция, что вполне соответствует гипотезе свободной ниши — при минимальном сопротивлении они не выдержали бы конкуренцию. Сама ниша, как отмечено выше, была бездонна в плане пищевых ресурсов. Одной из важных проблем, с которой столкнулись первопоселенцы — повсеместное отсутствие дерева, которое было необходимо, в том числе, для изготовления оружия (древков копий).
— Что мы вообще о них знаем? Как выглядели их жилища, каким был их быт?
Обо всех сразу говорить невозможно, ограничимся Янской стоянкой и отчасти Жоховской. Ключевым условием залегания материала на этих памятниках является многолетнемерзлое состояние вмещающих отложений. Благодаря ему, сохраняются изделия из недолговечных материалов, кости животных, разнообразные биологические субстанции.
В обычных условиях все это со временем разлагается, и остаются лишь каменные изделия. Между тем, объем органических материалов Янской и Жоховской стоянок составляет более двух третей контекста. Таким образом, многолетнемерзлые условия — огромный бонус в плане сохранности материала и объема информации. С другой стороны, это серьезно затрудняет раскопки. Тем не менее, на обоих памятниках удалось изучить значительные площади и получить великолепный археологический и палеонтологический материал, обработка которого будет продолжаться еще долго.
«Песчинка на фоне гигантских пространств»: люди с берегов реки Яны
О жителях Янской стоянки (32 тысячи лет назад) мы знаем довольно много, в том числе, кем они были, благодаря результату геномных исследований по материалам из Янской стоянки, о чем я сказал выше. Небольшая популяция янских людей, насчитывавшая около 500 человек, представляла собой песчинку на фоне гигантских пространств, которые тогда были еще больше, поскольку вследствие глубокой регрессии Мирового океана на тысячу километров к северу там, где сейчас океан, простиралась Великая Арктическая равнина, дом для людей и зверей и прародина первых американцев.
Для исследований доступны довольно разнообразные свидетельства, получаемые в ходе археологических раскопок. Во-первых, это культурные слои стоянок и поселений, из которых происходит разнообразный культурный материал и фаунистические остатки. Во-вторых, это кости со следами повреждений вследствие охоты или следами модификации, которые могут быть обнаружены вне поселенческого археологического контекста, в качестве скелетных элементов в скелетных залеганиях плейстоценовой фауны или вмещенных в геологические контексты в силу тех или иных природных причин, без образования археологического контекста в полном смысле.
Следы охотничьего воздействия человека на кости мамонтов на костных остатках мамонтов (лопатки) из Янского комплекса стоянок (по Nikolskiy P.A., Pitulko V.V. Evidence from the Yana Palaeolithic site, Arctic Siberia, yields clues to the riddle of mammoth hunting // Journal of Archaeological Science. — 2013. — Vol. 40)
Янские люди жили охотой, предпочитая северных оленей, бизонов и лошадей мамонтам. На мамонтов охотились, но в пищу потребляли, по-видимому, деликатесные части туш (язык, печень, сердце). В большом количестве добывали зайца, ради его теплой и легкой шкурки, которую использовали для шитья одежды. Искусством шитья владели в совершенстве, у них сложилась определенная технология швейного производства, реконструированная по материалам Янской стоянки.
В качестве охотничьего инвентаря использовали орудия, созданные из кости, рога северного оленя, бивня мамонта. Бивень был особо ценным сырьем, крайне необходимым в условиях постоянного отсутствия древесины. Путем особой технологии из бивней получали длинные острия, вплоть до копий полного размера (до 2м), с ними охотились. Таким образом, мамонт как добыча был важнее, прежде всего, как источник сырья для производства этого оружия. Технология возникла в качестве культурного ответа на внешние условия — отсутствие древесины в открытых ландшафтах «мамонтовой степи».
Острия из бивня мамонта (по Pitulko V.V., Pavlova E.Y., Nikolskiy P.A. Mammoth Ivory Technologies in the Upper Palaeolithic Arctic Siberia: a Case Study based on the materials from Yana RHS site // World Archaeology. — 2015a. — Vol. 47
Эти люди находились на высоком уровне социокультурного развития и отличались сложным символическим поведением и высокой социальной организацией. Об этом позволяют судить предметы с неутилитарной функцией — фигуративное искусство (зооморфные изображения), личные украшения, орнаменты, гравированные изображения.
Они имели развитое представление о личности, о чем свидетельствуют орнаменты на иглах (особенность Сибирского палеолита, отмеченная в том числе в Денисовой Пещере на Алтае, где подобные находки древнее, что указывает на древность этого явления, а также на направление культурных связей Юг-Север).
Развитое представление о личности доказывают украшения, из которых браслеты в полном смысле личные (с уникальным рисунком в каждом случае), «диадемы» (орнаментированные налобные обручи из бивня, как и браслеты, в орнаментах есть повторяемость при наличии некоторого количества вариантов) выполняли роль идентификатора группы/семьи; и бусы (более 7000 ед.), которые, наравне с подвесками из зубов животных, выполняли наиболее общий уровень культурного различия группы. Таким образом, это трехуровневая информационная система, в которой бусы, наиболее массовый материал, играют роль общего идентификатора в системе «свой-чужой».
О жилищах янских людей судить трудно. Они точно были, однако не имели ничего общего с постройками из костей мамонтов, о которых часто вспоминают в связи с охотниками палеолита. Это были легкие наземные постройки каркасного типа, сборно-разборные, которые можно было перемещать.
Раскопки Янской стоянки, пункт Северный. Участник экспедиции Станислав Ремизов расчищает очаг. Следы очагов — все, что осталось от жилищ янских людей. Источник: Елена Павлова
Эти люди были довольно подвижны, и перемещались по обширной территории в зависимости от необходимости, скорее всего, использовали систему лагерей, которые меняли по сезону. Размах перемещений точно достигал 600-700 км — об этом говорят изделия из янтаря низкого качества, который есть на современном острове Новая Сибирь, и некоторых других материалов, источник которых расположен в пределах этого радиуса.
«Отважные охотники и путешественники»: люди Жоховской стоянки
В отношении людей Жоховской стоянки, которые жили более чем на 20 тысяч лет позднее янских — 9 тысяч лет назад — можно сказать, что это были отважные охотники и путешественники. Лагерь на территории острова Жохова находился тогда вблизи береговой линии огромного, размером с современный Таймыр, полуострова — останца Великой Арктической равнины, постепенно уступавшей натиску моря, уровень которого неуклонно повышался после 15 тысяч лет назад.
Причин для выбора именно этого места было две: 1) наличие древесины в виде плавника (граница леса тогда была примерно на месте современного арктического побережья материка, но это — 800 км к югу от острова Жохова) и 2) наличие пищевого ресурса, изобильного и надежного — вблизи лагеря находилось скопление родильных берлог белого медведя, которого добывали зимой, когда оленя было мало или не было совсем, так как северный олень совершает передвижение юг-север и обратно, на зиму уходит из тундры на юг, к границе леса (это так называемая маятниковая миграция).
Стратегия и тактика охоты на белого медведя у людей Жоховской стоянки (реконструкция). (А) — схематический разрез берлоги белого медведя; (В) — реконструкция охоты на белого медведя на берлоге (рис. А. О. Машезерской); (С) — черепа белого медведя из раскопок Жоховской стоянки с примерами следов охотничьего воздействия: 1,2 — поражение в мозговую капсулу справа–сзади; 3 — поражение в мозговую капсулу слева–сзади (по Питулько и др., 2013 с изменениями). (Питулько В.В., Каспаров А.К., Павлова Е. Ю. Система жизнеобеспечения и годовой хозяйственный цикл древнейших охотников высокоширотной Арктики (раннеголоценовая Жоховская стоянка, Новосибирские о-ва) / Федорова Н.В. (ред.). Археология Арктики. Вып. 5. Омск: Научный Центр изучения Арктики ГКУ ЯНАО. 2018). Источник: Владимир Питулько
Так же, как янские люди, жоховцы шили одежду, умели обрабатывать дерево (плавник), из которого производили посуду и детали нарт, обрабатывали кость и бивень (его собирали из отложений, мамонтов тогда здесь уже не было), из кости делали хозяйственные предметы и оружие с каменными микровкладышами, из которых состояли лезвия. Изготавливали берестяные и плетеные вещи, знали лук и стрелы. Охотились на северного оленя и белого медведя.
Отличительной чертой культуры жоховских людей было обладание наземной транспортной технологией в форме ездового собаководства. В материалах раскопок идентифицированы костные остатки собак, которые по своим массогабаритным признакам отвечают стандарту ездовых собак-хаски. В генетическом смысле, как установлено, они оказались предками сибирских и аляскинских хаски, маламутов и гренландских ездовых собак, а также аборигенных американских собак, ныне не существующих (вытеснены европейскими). В Северную Америку собаки попали вместе с людьми, которые пришли туда из арктической Восточной Сибири, как считается, около 15 тысяч лет назад.
Вертикальная деталь нартенной конструкции (копыло), фрагмент полоза нарты, небольшой деревянный поднос из раскопок Жоховской стоянки (9,000 years ago in the Siberian Arctic: Zhokhov Island / Lincoln A., Cooper J., Loovers P. (eds). Arctic: culture and climate. London: Thames & Hudson, 2020). Источник: Владимир Питулько
Обладание транспортной технологией ездового собаководства, которую есть все основания считать главной инновацией человеческой культуры Восточной Сибири рубежа плейстоцена-голоцена, позволило им создать социокультурные системы огромного масштаба, охватывающие первые миллионы квадратных километров. По находкам обсидиана на острове Жохова установлен его источник — он происходит из долины реки Анадырь, откуда транспортировался на 1500 км по прямой. Вряд ли это было прямое путешествие, скорее всего, он передавался через промежуточные пункты обмена.
Источник: Владимир Питулько
Арктическая окраина материка была, вероятно, особой культурной областью, о чем можно судить по немногим, но точно подбирающимся друг к другу кусочкам «мозаики».
Продолжение следует