Журналист, эксперт Центра ПРИСП Евгений Огородников – об институциализации и возможностях использования криптовалют.
«Например, биткоин кто может запретить? Да никто!» ― заявил на прошлой неделе президент России Владимир Путин.
Через несколько часов курс главной криптовалюты перевалил за 100 тыс. долларов за единицу, перейдя в новый порядок оценки. Совпадение? Или…
Следующий порядок уже миллион долларов за биткоин!
Существует два трека, которыми идет биткоин. Один виден нам всем в биржевом терминале: люди торгуют, покупают-продают, делают ставки, зарабатывают или теряют состояния. И есть другой трек — малозаметный, будничный, монотонный: институциализация биткоина, то есть признание его властями и корпорациями и внедрение его технологий в разных сферах. И этот второй путь намного важнее.
Финансовые регуляторы во всех странах мира, видя угрозу своей монополии со стороны биткоина (точнее, децентрализованных финансов), сразу же погружаются в традиционные стадии принятия горя по Кюблер-Росс: отрицание, гнев, торг, депрессия и смирение. Интересно, что скорость прохождения этого трека у разных регуляторов разная. В США уже находятся на стадии принятия, в Китае — на стадии гнева, российские финансовые институты пока между торгом и депрессией, даже несмотря на позитивный настрой президента страны, чутко реагирующего на новые тренды.
Поворотный момент для биткоина наступил в последние годы. Всего пять лет назад глава крупнейшей финансовой компании Штатов Blackrock легко мог сказать что-то вроде: «Биткоин — это скам для отмывания денег». Но уже в начале этого года тот же Blackrock запустил полноценный ETF на криптовалюту. То есть не только признал ее как актив, но и начал агрессивно скупать.
Blackrock управляет 11,5 трлн долларов ― гигантская величина. С такими деньгами фонд мог бы скупить все российские компании, акции которых обращаются на бирже (все выпущенные акции «Газпрома», «Роснефти», Сбера, в том числе принадлежащие государству), 22 раза. Эта фирма управляет деньгами вкладчиков, однако те получают паи и доли в фондах, а менеджеры Blackrock вкладывают доверенные средства в реальные активы — облигации, акции, недвижимость, биткоин и т. д. ― и управляют ими.
Выполняя обычную посредническую деятельность, Blackrock имеет огромное влияние на корпоративный сектор в США и не только, так как его представители входят в советы директоров подавляющего большинства американских корпораций. Например, десятилетие назад Blackrock начал активно продвигать ESG-стандарт экологической, социальной и корпоративной ответственности. И что мы видим? Даже себе в убыток тысячи компаний во всем мире вынуждены подчиниться и внедрять ESG. Иначе ты не соответствуешь неписаным стандартам и правилам, становишься изгоем на корпоративном рынке, а значит, не можешь рассчитывать на капитал от того же Blackrock. Акции такой компании становятся фонду неинтересны.
Многие российские компании, очень далекие от враждебного нам американского рынка, даже находясь под санкциями минфина США, внедряют у себя ESG-стандарты! Этот пример прекрасно показывает, что, если бы в мире было теневое правительство, оно непременно заседало бы в правлении Blackrock (и его конкурентов Fidelity и Vanguard).
После того как Blackrock создал ETF на биток и скупил туда более 500 тыс. монет из 19,7 млн выпущенных на сегодняшний день, десятки компаний начали внедрять «BTC-стандарт» ― регулярную покупку биткоина на баланс. И это тоже очередной шаг институциализации биткоина — его признание в корпоративной среде. Мотив таких компаний — сбережение средств на фоне высокого уровня инфляции доллара США.
Но вообще, основная функция биткоина все же не сбережение, а децентрализованные расчеты. Находясь в любой точке мира, вы можете рассчитаться за ужин или жилье в обход подсанкционного Газпромбанка, российского ЦБ, американского Bank of America. В крайнем случае обменять биток на турецкую лиру в криптообменнике или на китайский ширпотреб в Гонконге.
Но этим функционал криптовалют не ограничивается. Криптовалюта номер два Etherium кратно расширяет возможности технологии блокчейна. Она позволяет создавать смарт-контракты, вести реестры учета, подтверждать право собственности на оцифрованные активы. То есть при его внедрении можно автоматизировать почти все учетно-контрольные функции государства: от регистрации авто в ГИБДД и недвижимости в Росреестре до постановки на учет в налоговой (Социальном фонде и т. д.), расчетов за ценные бумаги и пр. Звучит апокалиптично: один шаг до тотального автоматизированного децентрализованного цифрового контроля, — но есть и плюсы: местами коррупция снизится до нуля, а высвободившимися рабочими руками можно закрыть потребности в сварщиках и фрезеровщиках, о нехватке которых так любят говорить российские чиновники.
Etherium хотя и создан российским разработчиком, Виталиком Бутериным, однако никак не может считаться российским проектом: Ethereum Foundation, компания, развивающая этот проект, зарегистрирована в Швейцарии, а весь менеджмент не имеет никакого отношения к России. То есть Etherium еще менее российский проект, чем Telegram.
Тюльпаномания закончилась в Голландии в 1637 году. Но после того, как этот пузырь лопнул, ни тюльпаны, ни Голландия не исчезли. Мир стремительно переходит на новый технологический уклад, где децентрализованные финансы и, что более важно, децентрализованный учет становятся ключевой технологией. Распределенные реестры позволяют отказаться от «тяжелых» услуг бюрократии, облегчив государственную и финансовую машину. Россия, имея все ресурсы для лидирования в этой отрасли, сильно отстает во внедрении. Бежать и покупать биткоин (Etherium) не нужно, это уже абсолютно американский проект. Но создать свой суверенный блокчейн — технологию децентрализованного учета и контроля, пусть даже в рамках БРИКС — важнейшая стратегическая задача, сопоставимая по важности с национальной поисковой системой, соцсетью и мессенджером.
Ранее опубликовано на: https://monocle.ru/monocle/2024/50/ot-skama-do-standarta-pozdno-brat-bitkoin/