ЦБ пойдет на риск, чтобы остановить инфляцию

Фото: Роман Наумов © URA.RU

В первой половине следующего года высокая инфляция в России сохранится, прогнозирует Евгений Надоршин

Рост цен в России может замедлиться к концу следующего года, но это грозит экономике временным спадом. Об этом в интервью URA.RU рассказал главный экономист консалтинговой компании «ПФ-Капитал», бывший советник министра экономического развития Российской Федерации Евгений Надоршин. По его словам, инфляция обеспечивает высокий спрос, который не может остановить даже высокая ключевая ставка Центробанка.

— С чем связан произошедший в конце ноября обвал рубля?

Рубль укрепился после ноябрьского обвала, но остается под давлением, отмечает Евгений Надоршин

Фото: Владимир Андреев © URA.RU

— Основной причиной была паника на внутреннем рынке. Санкции стали скорее провоцирующим фактором, чем определяющим. Изменения на валютном рынке происходили параллельно с негативными событиями на рынках акций и облигаций, это показывает, что вызвали их внутренние инвесторы. Другие страны очень ограниченно влияют на российский рынок. Мы увидели бегство из рубля, из некоторых банков люди снимали средства с депозитов, и эти деньги уходили на рынок недвижимости. И это было еще в октябре, до объявления очередных санкций.

Одна из причин — разочарование оптимистов в перспективах экономики. Многие почему-то верили в рост вопреки всему, независимо от того, как будут развиваться внешние и внутренние события. Но под давлением обстоятельств и все новых событий убедились, что, скорее всего, такого роста не будет.

Последней надеждой было то, что Дональд Трамп каким-то магическим образом действительно за 24 часа после переизбрания может урегулировать российско-украинский вопрос. Этого не произошло, более того, появились новые санкции от демократов, которым терять уже нечего. А Трамп, вероятно, еще намерен реализовать стратегию принуждения к миру, в которой для нас приготовлена более низкая цена на нефть, о чем он говорил в предвыборных заявлениях.

Меньше всего росли цены на непродовольственные товары, хотя в них выше доля импорта, подчеркнул Евгений Надоршин

Фото: Роман Наумов © URA.RU

Еще один фактор — рост дефицита бюджета. До 30 сентября власти прогнозировали, что дефицит на этот год будет около 2 трлн рублей. Когда вносили бюджет на 2025-2027 годы, оказалось, что показатель уже вырос до 3,3 трлн, а потом разрешили увеличить его еще на 1,5 трлн рублей. Получилось, что за месяц ожидаемый к концу года дефицит вырос в два с половиной раза. Это напрягло рынок, и многие обладатели рублевых активов подумали, что что-то пойдет не так. Кто-то поспешил их потратить, кто-то — переложить в иностранную валюту. Все это распространялось в основном в виде слухов по сарафанному радио, что усугубляло панику. А внешние санкции стали вишенкой на торте и ускорили негативные процессы.

— Можно ли считать, что курс стабилизировался?

— Апогей этой паники мы видели 27 ноября, когда курс рубля резко упал, сейчас она стихла. Но риски еще не сняты, потому что сейчас большая часть того добавленного дефицита продолжает поступать в экономику, и рубль может оставаться под давлением весь декабрь. Колебания по сравнению с прошлыми неделями не так велики, но движения на валютном рынке есть, и я не уверен, что ситуация полностью стабилизировалась. Также, не все санкции уже отыграли и, похоже, часть тех, что введены против банков с начала декабря, снижают спрос на валюту. В ближайшие дни мы можем увидеть сначала доллар ниже 100 рублей, а после 20 декабря американская валюта вернутся к трехзначным курсам.

— Как изменение курса повлияет на инфляцию?

— Будет определенное негативное влияние, но несущественное. Динамика курса не является определяющей для цен на продовольственные товары. Исключение — те категории, которые импортируются, но это в среднем около 10% от объема потребления. Продукты дорожают из-за плохого урожая, что видно в данных Росстата за октябрь после улучшения в сентябре. По итогам этого года можно говорить, что урожай у нас хуже, чем в предыдущем, и это вывело продовольственную инфляцию на первое место, она обогнала сферу услуг по ежемесячным темпам роста. В сельском хозяйстве есть ряд проблем с семенным фондом, обновлением стада, техникой, которую мы импортируем и на которую введен утильсбор. Здесь нужны системные решения, вероятно, на уровне правительства, многое будет зависеть от того, подготовятся ли власти к следующему сельскохозяйственному сезону, начав это делать уже сейчас. Если вовремя это сделать, следующий год может быть лучше, чем этот.

При этом год к году в октябре инфляция по продовольственным товарам составляла 9%. На услуги она была еще выше — 11%, и на этот сектор курс рубля почти никак не влияет. В основном валютные колебания сказываются на непродовольственных товарах, но как раз по ним у нас за последний год инфляция была самой низкой — менее 6%.

Учитывая, что поставщики уже в этом году устанавливали цены с запасом, резкого скачка сейчас не происходит. Полагаю, непродовольственные товары просто приблизятся по темпам роста цен к продовольственным и услугам и будут на уровне 8-9% год к году. В целом до середины следующего года инфляция будет выше 9%. Замедления, которое ожидалось уже к концу этого года, к сожалению, не случится, и причина в первую очередь в ценах на продовольствие.

— Председатель правительства Михаил Мишустин на одном из совещаний по экономическим вопросам отмечал, что из-за роста доходов граждан растет потребительская активность, и это вносит вклад в рост инфляции. Цены действительно растут из-за роста зарплат?

— В значительной степени — да, причем это особенно четко видно в ценах на услуги. Есть дефицит на рынке труда, он определяет динамику зарплат. В услугах, судя по всему, неохотно идут процессы оптимизации и повышения производительности труда, поэтому бизнес все это время перекладывал свои издержки на потребителя. До сих пор это им помогало, потому что спрос на услуги тоже увеличивался. Сейчас где-то он уже перестал расти, и ситуация будет постепенно меняться, повышать цены станет сложнее.

— Банк России объясняет повышение ключевой ставки желанием взять под контроль и снизить инфляцию. Ставка продолжает расти — значит ли это, что установить контроль не получается?

— Получается с трудом. Чтобы замедлить инфляцию, нужно снизить экономическую активность. Повышение ставок обычно благоприятно для сбережений и не очень для спроса. Если притормозить спрос, меньше покупателей будут приобретать различные товары и услуги, и продавцы перестанут повышать цены, даже если у них будут расти издержки, потому что им нужно продать товар, а не держать его на складе. Это первое, краткосрочное воздействие. А второе, средне- и долгосрочное — сдерживание спроса на инвестиции, под которые бизнес нередко берет кредиты. И это должно остановить инфляцию. Но добиться этого пока не получилось, потому что рынок труда перенапряжен, и значительная часть спроса никак не связана с рыночными гражданскими секторами.

Есть геополитические вызовы, они сейчас в приоритете. Контрактникам на СВО будут платить, какой бы ни была ключевая ставка. То же с военно-промышленным комплексом. Как отметил недавно главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач, если у исполнителя госконтракта будет выбор между уголовным преследованием за срыв гособоронзаказа и кредитом под высокую ставку, с которым потом могут возникнуть проблемы, он точно выберет кредит. Фонд оплаты труда на оборонных предприятиях будет только расти, судя по новостям, этой отрасли не хватает 400 тысяч рабочих. То есть часть экономики, на которую можно эффективно воздействовать рыночными механизмами, стала меньше. И ЦБ, чтобы добиться того же результата, теперь нужно приложить больше усилий. Поэтому ставка 16%, на которой регулятор остановился на несколько месяцев, не сработала в полной мере. Хотя определенный эффект она имела, без этого рост был бы еще сильнее.

Но, судя по всему, в этом году мы увидим ставку еще выше, в следующем тоже нельзя исключать ее повышение. Скоро мы можем увидеть 23-25%. Но где-то на этих отметках, полагаю, она уже окажет достаточное воздействие на экономическую активность, и Центральный банк сможет выдохнуть и остановиться. Я ожидаю заметного замедления инфляции с середины весны.

— Экономисты РАН назвали единственным фактором, способным остановить инфляцию, не охлаждение спроса, а наоборот, увеличение предложения на рынке. Есть ли у российской экономики потенциал, чтобы обеспечить такой рост в ближайшее время?

— Это очень оптимистично, для этого нужно серьезно наращивать производство. Я уже сказал, что инфляция по непродовольственным товарам была ниже, чем по остальным категориям. А причина в том, что большая часть таких товаров импортируется из Китая, где производители часто готовы работать с такой низкой маржой, которую не рассматривают ни российские, ни подавляющая часть европейских и американских производителей. Это китайцы обеспечили нам низкую инфляцию в непродовольственном секторе. В тех отраслях, где преобладает продукция местных производителей, например, в стройматериалах и фармацевтике, темпы роста цен были двузначными или близкими к ним, а, например, электротовары и бытовая техника, которые ввозятся из КНР, выросли год к году всего на 2-3%.

Чтобы нарастить предложение, нужно инвестировать. У нас по статистике инвестиции растут, но подавляющую часть этого роста обеспечила строительная отрасль. И, кстати, производство оружия по международной методологии, по которой работает Росстат, тоже считается инвестициями. Но мощностей для наращивания производства гражданской продукции такими темпами, которые могли бы удовлетворить возросший спрос, у нас не хватает и никто их активно не расширял. Значит, чтобы снизить инфляцию за счет роста предложения, нужны годы и значительные инвестиции, и гораздо более вероятно, что за этот период произойдет тяжелый кризис, и упадет спрос.

— А при дальнейшем повышении ставки кризиса не будет?

— Повышение ставки направлено не столько на борьбу с инфляцией, сколько с дестабилизирующим российскую экономику кредитованием. Если посмотреть на прирост необеспеченного потребительского кредитования за три квартала и непродовольственной розницы, то можно увидеть, что эти показатели сопоставимы. Кредиты — основной фактор происходящего сейчас ускорения роста цен, в финансовом секторе из-за этого накопились высокие риски. И опасения по поводу сохранности депозитов еще раз это подтверждают: многие обеспеченные россияне хорошо представляют себе качество тех кредитов, которые взяли у банков в последнее время они сами или их компании. Поэтому у нас так легко приживаются такие неадекватные, казалось бы, слухи о заморозке вкладов, а их обладатели готовы паниковать.

Повышение ключевой ставки — попытка спровоцировать сдутие кредитного пузыря раньше, чтобы не попасть в тяжелый неуправляемый кризис. И ЦБ, судя по всему, начал второй цикл, уже понимая, что он может привести к рецессии, но рассчитывая, что она будет меньшей, чем если позволить пузырю года через два-три просто лопнуть и обернуться падением на 10-15% в год.

С ситуацией в итоге удастся справиться, но многим гражданским сегментам экономики будет непросто. Это может выразиться в небольшой рецессии в 2025 году, и в нем же она, в худшем случае закончится, если судить по прогнозам ЦБ, а инфляция к концу следующего года замедлится, причем я ожидаю, что до тех самых целевых 4%.

— Как влияет на российскую ситуацию мировая динамика? Какими темпами растут цены за рубежом?

— Возьмем крупнейшие экономики мира. В Китае потребительские цены в октябре год к году выросли на 0,3%. В США рост составил 2,6% — это выше ориентира ФРС в 2%, но не очень далеко от него. В Евросоюзе показатель 2% — в рамках ориентира. В сумме на эти страны приходится 60% мировой экономики, и они задают инфляционный фон для большого количества торговых партнеров. В Турции инфляция высокая, но это скорее исключение, чем правило, и она не оказывает на российскую экономику заметного влияния. Основной торговый партнер для нас — КНР, где инфляции просто нет, а в промышленности год к году даже дефляция 2,9%.

— Как россиянам в 2025 году сохранить свои сбережения, чтобы они не обесценились на фоне инфляции?

НОВОСТЬ ПО ТЕМЕ

Путин защитил Набиуллину от нападок Костина, Дерипаски и Чемезова

— Депозиты остаются выгодным предложением. Основной риск здесь связан с надежностью банков, но в целом уже два года, как у банковского сектора все нормально с прибылью, и они накопили достаточный запас, чтобы пережить непростой период. Пока сохраняется повышенный спрос на кредиты, в первую очередь, в корпоративном секторе, банки еще могут работать в прибыль. Через какое-то время мы начнем видеть все больше плохих кредитов на их балансах, и они начнут отражать в отчетности убытки. Это приведет к определенным сложностям, но прибыли предыдущих лет для подавляющего большинства игроков будет достаточно, чтобы с ними справиться. Кроме того, я думаю, будет господдержка, например, увеличение до 3 млн рублей страховой суммы по депозитам.

Что касается слухов о заморозке вкладов, то это бред, никому не нужен массовый набег вкладчиков на банки. Депозиты уже вложены в кредиты, гособлигации, если их заморозят, остановят весь конструктивный процесс. А главное, власти не станут провоцировать вспышку социальной напряженности.

Если государству будет нужно, чтобы больше депозитов вкладывалось в гособлигации, это можно решить путем неформальных договоренностей с банками и пересмотром нормативов для них. А главное, большой опасности на горизонте двух-трех лет точно не возникнет: федеральный бюджет вполне сможет переварить тот дефицит, который сейчас даже подрастает, и расплатиться по возникающим долгам. Это все еще высокий уровень надежности государственных финансов.