Пресс-конференция Главы Бурятии состоялась в субботу, 7 декабря.
- В этом году на строительстве Ледового дворца произошел такой казус, что часть построенных блоков пришлось сносить. Как этом стало возможным, как это удалось выявить, кто виноват, каков ущерб, ну и как это повлияло на срок ввода в эксплуатацию этого уникального объекта?
- Объект действительно уникальный. С проблемами, к сожалению. Тут тоже много деталей. Не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Первое: у нас концессионное соглашение по строительству было подписано еще до ковида. И инвестор, который зашел в строительство, у него весь бизнес был занят на спортивных мероприятиях: на Алтае, в Новосибирске и так далее. Когда начался ковид, все массовые мероприятия отменились, и у инвестора вся доходная часть исчезла, поэтому реализовать проект в установленные сроки он не смог.
В концессионном соглашении у нас было предусмотрено, что мы строим Ледовый дворец площадью 15 тысяч квадратных метров. На это были рассчитаны средства. Общая сумма 1,4 млрд: порядка 1,2 млрд наши средства и 200 млн - средства концессионера, плюс он за свой счет последующую эксплуатацию брал. Но инвестор без увеличения государственного финансирования сделал проект не на 15 тысяч, а на 25 тысяч квадратных метров. Он увеличил Ледовый дворец, повторюсь, без увеличения доли государственного финансирования. В последующем начал его реализовывать. К сожалению, подрядчики в холодный период залили бетон на третьем блоке некачественно. Это было выявлено в рамках стройконтроля. Проведена экспертиза, стало понятно, что безопасность не будет обеспечена. В итоге третий блок сейчас снесли, но даже со снесенным третьим блоком итоговая площадь Ледового дворца – 21 тысяча квадратных метров. То есть мы подписывались на 15 и все финансовые расчеты у нас были на 15 тысяч квадратных метров, а инвестор в итоге сделал 21 тысячу квадратных метров. И финансовые параметры наши государственные остались те же. Мы увеличили на 138 миллионов наше софинансирование, но не за счет увеличения площади, а за счет того, что произошло удорожание комплектующих и так далее в связи с временем строительства. Сейчас итоговая стоимость, которая прошла экспертизу, вообще 1,8 млрд - за все 4 блока. Если брать только три блока и не брать ранее понесенные расходы и убытки инвестора - 1,6 млрд. Вот эту всю стоимость, которая легла сверху, инвестор взял на себя. И это беда инвестора, потому что он больше пострадал, он получил все убытки за счет того, что третий блок построили, снесли, потом снова надо будет строить и так далее. Но повторюсь, мы получили вместо 15 тысяч квадратных метров 21 тысячу квадратных метров Ледового дворца. И сейчас там уже заканчивается работа, идет уже заливка льда. Я очень надеюсь, что мы уже на Новый год, на новогодние каникулы сможем там покататься. Боюсь сглазить, уже столько сроков было разных, переносов, но там уже все на финише. Поэтому здесь я бы больше посочувствовал инвестору, что он своими деньгами попал, на самом деле. На бюджете федерации, на бюджете республики проблемы с этим блоком никак не отразились. И здесь, опять же, посочувствуем инвестору - его субподрядчики, которых он нанимал, к сожалению, подставили с таким качеством работы. Произошла и затяжка сроков. Люди наши дольше ждут, чем хотелось бы. Но проект завершается, запускается, и мы доделаем, получим хороший Ледовый дворец на два поля: большое, малое, то есть два подката.
- В 2025 году определенное количество новых нацпроектов запускается. Есть как будто бы есть ощущение, с точки зрения обывателя, что вот пять лет всё было так очень здорово по настройкам и по деньгам, а вот в ближайшие годы придётся немножко подзатянуть пояса. Или это просто ощущение?
- И да, и нет. Первое - по дорогам ничего не останавливается, а мы продолжаем. Более того, Президент утвердил более высокие показатели. То есть у нас по региональным дорогам мы к концу 2024 года должны были достигнуть 50% в нормативном состоянии. Но к 2030 году уже 60% всех региональных дорог приведем в нормативное состояние. 85% в нормативном состоянии - дороги агломераций и опорной сети. А в опорную сеть у нас включилась дорога «Улан-Удэ-Романовка-Чита» до границы с Забайкальем - вся. Вы знаете, в каком состоянии дорога, а она должна быть в нормативе. 85% - это, по сути, 100%, потому что каждый год какой-то участок в ремонте, а все остальные участки должны быть в нормативе. И дорога на Баргузин, до Максимихи по сути, тоже у нас села в опорную сеть, и на БАМ – в Нижнеангарск. Все эти дороги должны быть в порядке, на 85% в нормативном состоянии. Почеркну, 85% – это, по сути 100%, потому что каждый год где-то участок ремонтируешь – все остальные в нормативе. И это очень такая амбициозная задача. Она обеспечена финансированием сегодня.
Принято решение о том, что по дальневосточным регионам коэффициент распределения акцизов – 1,2. По России – единица. Плюс дополнительное субсидирование. Поэтому по дорогам мы не останавливаемся. Работаем. Будем продолжать работать.
В рамках мастер-планов у нас предусмотрено строительство путепроводов. Мы уже два путепровода проектирование закладываем – Забайкальский, Стеклозавод.
Поэтому по дорогам мы не остановимся. Работаем в полном объеме. Более того, мы в этом году создали организацию нашу, республиканскую, дорожную на северах. Потому что у нас там по 5-7 раз не состоялись конкурсы – не выходят подрядчики. В итоге мы вынуждены были создать свою дорожную организацию. Она в следующем году в полный рост заработает.
«Чистая вода», «Чистый воздух» – продолжаются. Переселение сиз аварийного жилья продолжается в следующем году. Все нацпроекты продолжают работать. Мы закладываем строительство полигонов мусорных, у нас проекты в Селенгинске, Турунтаево. Уже предусмотрено государственное финансирование. По здравоохранению мы продолжаем работать. У нас закладываются и капремонты больниц, и строительство новых объектов. По ремонту школ и детских садов у нас работа продолжается. Мы 81 школу капитально отремонтировали. 62 школы уже включены на ближайшие три года с деньгами уже. Еще 62 планируем включить.
То есть все нацпроекты продолжают реализовываться, финансирование обеспечено.
Вообще, если брать в абсолютных цифрах по стране по нацпроектам период 2018-2024 год и период 2024-2030. То на период 2024-2030 годы денег побольше. Не сильно, но побольше.
То, что касается состояния бюджета, здесь есть определённые трудности, в первую очередь, с нашими собственными доходами, поскольку у нас два основных налогоплательщика: Тугнуйский разрез и авиазавод.
Тугнуйский разрез с учетом колебаний цен на уголь на внешнем рынке, ну и решений по НДПИ, по экспортным пошлинам – у них снизился существенно, на 47%, налог на прибыль. И это – потери доходов нашему бюджету. По авиазаводу с учетом того, что он сейчас больше работает на понятную задачу – там тоже ценовые параметры другие, поэтому налог на прибыль тоже практически в ноль ушел. И это для нас сложно, для нашей доходной части.
А что касается федерального финансирования – по плану все обеспечивается. Театр, музей, кампус, ремонты школ, детских садов, дорог, «Чистая вода», «Чистый воздух», культура, здравоохранение – все реализуется. По туризму, субсидирование на инфраструктуру – тоже предусматривается. Расслабляться вообще не приходится.
В предстоящий период, мы видим, что замедления не будет. Какие-то программы завершаются – начинаются новые. Но это не потому, что денег меньше, а потому что что-то уже сделали. Мы третью стену закрыли, сейчас работаем по аварийным школам, например, в Оймуре строим. В данном случаем, мы не то, чтобы чувствуем себя уверенно. Понимаем, что еще работать и работать.
- Снижение бюджета ни по каким сферам не ударит?
- Какие-то наши планы свои, которые внепрограммные, мы подрезать будем, поскольку собственные доходы снижаются. У нас 70% бюджета – социальная сфера. На что-то замахиваться мы так будем более аккуратно, но в целом все программы будут исполняться и развитие будет продолжаться.
- По аварийному жилью: 2024 год сейчас программа завершается, а есть конкретика на 2025 год?
- Сейчас окончательно правила не утверждены, они будут в первом квартале следующего года утверждаться, но нам уже в программе поставили финансирование на расселение минимум в 50 тысяч квадратных метров – ти тысячи человек. Это уже в программе стоит. Правила еще уточняются, но мы уже понимаем, что мы за весь предыдущий период действия программы расселения аварийного жилья переселяем 6800 человек. А вот на следующий год у нас уже три тысячи человек заложено в программу. То есть она не останавливается, она продолжается. Правила могут там как-то поменяться, например, увеличить софинансирование субъекта и так далее. Но на ближайшее время программа финансово обеспечена, она будет реализовываться.
- Уровень инфляции в Бурятии выше не только, чем в среднем по Дальневосточному округу, но и в целом по стране. Почему так и какие меры предпринимаются по борьбе с инфляцией?
У нас инфляция всегда чуть выше среднероссийской. Потому что среднероссийская складывается из западных регионов, южных регионов и так далее. У нас всё-таки много привозного: овощи привозные, другие товары привозные. И вот это транспортное плечо сказывается, и климат наш, потому что мы хранить должны всё по-другому. Это сказывается, поэтому у нас инфляция чуть-чуть выше. Это было всегда, но она всё равно в пределах 1% даже, иногда меньше процента.
Инфляция измеряется по конечному перечню товаров. По овощам, если брать. Вы слышали про наш долгий проект с тепличным комплексом в Гусиноозерске. В этом году зашел инвестор, крупнейший в России оператор тепличного хозяйства, компания «Рост». Они в апреле месяце получили подтверждение на льготное финансирование от Минсельхоза России. И сейчас они проект реализуют: 16 тысяч тонн овощей будет у нас производиться в теплицах. Уверенность в этом инвесторе есть, и это позволит нам сдерживать стоимость овощной продукции. Мы не только себя будем обеспечивать, еще и поставлять соседям будем.
Тоже касается и мясного производства. На свинокомплексе Восточно-Сибирский вторая очередь запущена – порядка 25 тысяч тонн мяса производят. Плюс у нас увеличивается производство прочих хозяйств, у нас увеличивается количество откормочного производства: не выпасное, а стойловое содержание скота. Поэтому мы видим, что и выпуск товарного мяса, и мясное производство будут расти. И понимаем, что это будет влиять на сдерживание инфляции в том числе. Полностью она не нивелируется, но это будет влиять на сдерживание.
- У нас происходят случаи, когда страдают дети из-за выпивающих родителей. С марта начнет действовать запрет на продажу алкоголя в домах. Какие дальше решения обсуждались на уровне Правительства? Есть ли в планах ужесточение контроля за пьющими родителями?
- Алкоголизм – системная проблема. По уровню алкоголизации мы в отрицательных лидерах России. Причем уровень алкоголизации считается не только по продажам, но и по количеству болезней, вызванных алкоголем, и по совершенным криминальным деяниям. Поэтому закон приняли.
Но вопрос не только в законе. А в его исполнении. У нас и сейчас после девяти вечера нельзя продавать алкоголь. Но мы знаем, что во многих магазинах вообще нет ограничений. Будем усиливать, ужесточать контроль. Вячеславу Викторовичу Сухорукову, новому запреду правительства поставлена отдельная задача как раз по борьбе с незаконной торговлей. Более того: нас же есть культура еще и домашнего производства – каждый район хвастается своей самогонкой. В Бичуре такая, в Мухоршибири такая, а в Кабанске такая. Будем ужесточать и это направление. Я понимаю, что это вызовем массу недовольства. Из-за антиалкогольной кампании Советский союз развалился. Но другого пути нет, поскольку это вопрос здоровья, жизни, на долголетия, демографии. Всё завязано на здоровье населения. А алкоголь - одна из основных причин снижения темпов роста по здоровью, да и по всем остальным показателям.
Понимаем проблему, понимаем определенный негатив. Понимаем, мы закрыли продажу алкоголя – магазин закрылся, потому что зарабатывает не на продаже хлеба, а на продаже алкоголя. Говорят: магазины будут вне шаговой доступности. Дойти можно будет. Не было же «Красного и белого» и прочего еще несколько лет назад. Магазины, которые работают прямо под боком в основном торгуют и зарабатывают на алкоголе. С этим будем бороться. Но повторюсь, вопрос не только в продаже и в магазинах. Вопрос и в нелегальной торговле, вопрос в домашнем производстве.
Здесь одними только усилиями республики не решить. Это должно быть такое общее движение, общий настрой. У нас уже 21 населенный пункт отказался от алкоголя. Я вот был недавно в Тохорюкте. С 2001 года это полностью трезвое село.
Ну совсем другие люди, совсем другое село! Я вот всем рекомендую туда съездить. Ноль преступности уже давно, на 37% ниже смертность – большие цифры. В каждом дворе на одного человека в среднем (от ребенка до пенсионера): четыре головы скота. Практически в каждом дворе одно-два средства механизации, трактор или два - в каждом дворе. Совсем другая жизнь. Люди здоровые, светлые, улыбающиеся – у них всё хорошо. До деревни ещё доехать надо. До меня там в 1979 году последний руководитель Бурятии был. Но люди живут по-другому. И вот с них надо брать пример. Таких сейчас больше становится: в Закаменском районе, в Курумканском. У нас таких трезвых сёл появляется всё больше – и это очень отрадно. И повторюсь, что результат налицо: смертность ниже, преступность – ноль, семей в трудной ситуации – ноль, брошенных детей – ноль. Все по-другому: скота достаточно. Уровень жизни другой: техника в каждом дворе. Вот результат. Сами ничего не покупают, не производят, не торгуют. Молодцы!
Еще по Тохорюкте поделюсь впечатлениями. Я же постоянно езжу, постоянно в районах, в населенных пунктах встречаюсь с людьми. В Тохорюкте тоже встретился. Обычно я стою и мне говорят: надо то, надо это, помогите с этим, помогите с другим. В Тохорюкте встали, рассказали, как они живут, что делают. Потом сказали: помогите другим, кто захочет стать трезвым селом. Это в первый раз, когда меня попросили не для себя, а для других. Ни одного вопроса не задали, не попросили сделать что-то. Школу уже там отремонтировали, все мероприятия реализуются по здравоохранению и прочим направлениям. Но село попросило не для себя что-то, а для других. Сказали: нам ничего не надо, помогите тем, кто тоже хочет стать трезвым. Мне очень понравилось. Я постараюсь туда еще раз съездить. Люди там замечательные.
- В Волгограде вообще два часа разрешена продажа алкоголя. Может, есть идеи продолжить и пойти на ужесточение или достаточно действующей редакции?
– На мой взгляд, редакцию можно было сделать и пожестче. Хороший пример – Тыва. Она тоже еще не так давно была рядом с нами по уровню алкоголизации. Сейчас они, по-моему, 47-е по России, в середине рейтинга. Они крайне жесткие законы приняли, они их соблюдают. И в два раза улучшили показатели. Налицо результат жесткости антиалкогольного закона. Поэтому сейчас посмотрим, как будет работать. Последующие ужесточения возможны, я бы даже сказал – весьма вероятны.
- Положение дел в первичном звене системы здравоохранения, в поликлиниках: согласитесь, что это всё-таки ненормальная ситуация, когда человек ждёт приёма к терапевту на протяжении двух недель, а на приём к узким специалистам и того больше. Когда начнутся качественные изменения в этой отрасли?
- У нас среднее ожидание к терапевту 1,86, не две недели. Случаи бывают, если терапевт заболел, он был один и заболел. В целом по республике у нас 1,86 ожидание. По узким специалистам – и до двух недель доходит ожидание, но норматив 14 дней, мы в него укладываемся.
Понятно, что любое ожидание не очень радует. И здесь главный вопрос –по обеспечению кадрами. Мы понимаем, что быстро это не решается, но системные меры мы уже несколько лет принимаем. У нас в следующем году, в 2025 году, самый большой выпуск будет медицинских работников за 20 лет точно. Я не готов сейчас говорить за период Советского Союза, но за 20 лет точно. Более тысячи сразу специалистов выпускается.
Мы же увеличили бюджетные места в наших медколледжах, увеличили целевой набор в медицинских вузах. И в следующем году первый выпуск этих увеличенных наборов. Плюс, вы знаете, что есть президентские решения по увеличению соцдоплат врачам, особенно на селе, работающим по отдельным категориям. Но не все врачи туда попадают. Мы приняли решение за счет собственного бюджета, уравняли по доплатам и тех врачей, которые не попадали по президентским поручениям. Это небольшая категория, в принципе, Президент большую часть захватил, но мы такую
доплату сделали.
Мы начали строить жилье для врачей. Мы в этом году строим восемь домов по восемь квартир в районах. По линии КРСТ строим дома в Закаменском и Джидинском районах для специалистов на селе.
В кампусе, что мы строим, будет якорем новый медицинский институт. То есть мы для себя врачей будем больше готовить. Обеспечение кадрами - задача, которая быстро не решается. И мы продолжаем в этом направлении работать.
Плюс, безусловно, большее оснащение современным оборудованием. Чтобы у врача была меньше нагрузка, больше эффективность, чтобы врач имел возможность более качественно диагнозы ставить и лечить, тогда человек будет реже к нему ходить. Задача есть, мы ее понимаем, работаем с ней. У нас впервые за много времени увеличилась численность врачей. То есть у нас раньше снижалась численность не только врачей, а вообще медицинского персонала. То есть, у нас рост.
- Несколько лет назад на такой же итоговой пресс-конференции вы заявили о том, что будете предельно внимательно заниматься главами муниципальных образований. Вы на самом деле этим вопросом занимаетесь и занимались. Ваша оценка, что у нас в этом направлении, сколько вы довольны главами муниципальных образований или недовольны?
- Повторюсь, кадровый вопрос - один из самых тяжелых, характеристики те же: профессионализм. Но для главы района есть еще важный параметр – свой. Не всегда это является определяющим фактором, но очень желательным. Что касается кандидата на должность главы Прибайкальского района: он начинал с Прибайкальского района, он работал в администрации, работал замглавой в Тарбагатайском районе. Он набрал много достаточно опыта, плюс молодой с желанием, и семья тоже из Прибайкальского района. «А» - человек, душой болеющий за землю, «Б» - с опытом, ну и с желанием.
Кандидаты, которым предлагал отказались, потому что жена сказала не поедем туда, мы не будем переезжать. И у нас есть такие случаи, когда кандидаты, которых мы хотели отправить в район, не поехали, потому что просто не хочет человек из города переезжать.
Не всеми главами района довольны, к сожалению. По Заиграевскому району, например, в итоге решение состоялось. Глава ушел досрочно, сам написал заявление. Много вопросов было по району. Есть у нас и положительные, и отрицательные примеры. К главе района очень много требований. Все программы: «Комплексное развитие сельских территорий», «Чистая вода», «Комфортная городская среда», программы по культуре, здравоохранению - они все равно реализуются на земле. И большая часть полностью зависит от района. Район должен определить приоритет, подготовить проектную документацию, сделать обоснование, потом еще грамотно реализовать.
У нас есть районы-лидеры в этом плане, которые умеют делать это. Закаменский район надо похвалить. Потому что район небольшой, но они участвуют во всех программах. Всегда у них готовы документы, всегда у них вовремя реализация. Причем у них, по сравнению с другими районами, невысокая заработная плата у муниципалитетов, она в принципе не высокая. В этом плане в районе еще в более непростая ситуация, но профессиональные команды и активные. Они не одни такие, у нас другие районы есть такие же активные.
Но к главе района очень много требований и профессиональных, и личностных. Ну и желательно еще, чтобы он принимался местным населением и был не только функционером, но еще и душой болел за свой район. В целом, скажем так: я абсолютно доволен не бываю никем, включая себя самого. Но будем развиваться.
- У нас грядет муниципальная реформа. Забайкальский край практически полностью перешел на муниципальные округа. Мы только начинаем. Как оцениваете муниципальную реформу: плюсы и минусы?
- У нас в каждом селе есть глава поселения, есть свои депутаты. Как вы думаете, сколько желающих пойти в депутаты на селе? Нисколько. Мы их ходим, уговариваем. Потому что, когда кто-то становится депутатом, он должен переписать все свои сараи, все свои свинарники, прицепы к мотоциклу. Сельский депутат не получает зарплаты, но получает очень много ограничений и проблем. Прицеп к мотоциклу не указал в декларации -
отписывается кубометрами бумаги: почему, когда купил, за какие деньги - много чего. Поэтому депутатов насобирать - целая задача. Второе - гибкость управления. И третье - много финансовых составляющих. У нас во многих селах администрация - это просто бюджетный заработок. Содержать всю структуру не всегда целесообразно. При этом из поселков не убирается администрация. Она меняет статус, остается начальник терротдела, то есть глава поселения, только статус терротдела. Все функции, которые должны быть реализованы для людей, они все реализуются в полном объеме. Но бюджет оптимизируется, гибкость бюджета оптимизируется. То есть у поселения бюджет есть на год, вот он в рамках него и живет. Когда это муниципальный округ - это районный бюджет.Он внутри между поселениями перекидывается проще, финансируется проще, деньги выделяются проще. И не надо это проводить через райсовет, через поселковый совет. Через всю процедуру, которая занимает месяцы. А когда внутри финансирование - более гибкое, более быстрое, более доступное. Повторюсь, для самих жителей это сильно ничего не меняется. Поскольку все государственные функции все равно исполняются. Есть плюсы, есть минусы. Когда главу поселения люди выбрали, а он ошибся - вы его выбрали, он же ваш. А если назначили того же самого человека, но назначили, как начальника терротдела - это уже мы его назначили. Вот сейчас, как главы, которые через комиссию проходят. Да, депутаты районные глав выбирают: могут выбрать, могут не выбрать. Но уровень ответственности за их действия все равно повышается. То же самое и за терротдел. Если начальник терротдела что-то не то делает, то главе района больше вопросов.
Минусы больше эмоциональные: как бы не стало хуже. Любое новшество вызывает опасения. Но есть плюсы: у тех субъектов, которые перешли минусы не всплыли. В итоге у нас много субъектов уже по нескольку лет полностью перешли на муниципальные округа, эффекты есть. Мы здесь просто так аккуратнее к этому подходим. Мы могли перейти давно, но последовательно смотрим. Мы много ездили, во Владивосток, на Запад смотрели, другие регионы смотрели, как это работает. После того, как посмотрели, что плюсов больше - пошли туда.
- Плюс это деньги. Сколько мы сэкономим?
- Не будет, что мы деньги заберем. Нет, деньги не забираются, ни копейки. Просто меньше людей – больше зарплаты. Подчеркиваю, мы денег ни с поселения, ни с районов, ни копейки за счет этого не снимаем. Деньги полностью остаются там же. Единственное что изменится: работало четыре человека, станет три. У этих троих зарплата повысится. Задачи сэкономить, забрать деньги или давать меньше - нет вообще. Более того, будем тем, кто переходит, первое время даже больше давать как стимулирующие.
- Есть план, к какому году полностью перейдем?
- Мы полностью не перейдем. У нас нет задачи перейти полностью. Где целесообразно - переходим, где все-таки большие поселения, и это оправдано, они остаются самостоятельными. Поэтому здесь нет задачи всех перевезти, это необходимость. Первое - это Муйский район, там свои особенности, понятно почему. Но такой задачи, чтобы взять и директивно перевезти - такого нет.
- Первый вопрос по работе Экоальянса. Не уменьшается количество жалоб на него, в том числе и в районах, где переходят на другую схему сбора мусора. И вторая часть вопроса по мусорной реформе: на днях российский экологический оператор включил Бурятию в красную зону, как один тех регионы, которые не успеют с объектами по переработке, сортировке к 2030 году. Вот два вопроса, что по этому поводу можете сказать.
- У Экоальянса очень разноплановая работа. В городе, в многоквартирных домах, в ИЖС, по дворовой объезд, обслуживание контейнерных площадок, ликвидация старых свалок, расстановка контейнеров на побережье, закупка новой техники - миллион вопросов. Мы по работе регоператора находимся в зеленой зоне, даже не в желтой, а в зеленой зоне. В России половина субъектов находится в зеленой зоне, треть в желтой, остальные в красной.
Проблемы у регоператоров есть. Они всегда разные. Первое - это перевод с подворового объезда на контейнерный сбор. Тут несколько вопросов. Первое. По текущим требованиям муниципалитет должен оборудовать контейнерную площадку. Требования к контейнерной площадке – бетонное покрытие, ограждение. Хоть один контейнер, хоть 10 - требования одинаковые. Сейчас инициатива на уровне Министерства природы России рассматривается в том, чтобы малые площадки обеспечивать мобильными контейнерами без требований по их оборудованию. Что логично и правильно, на самом деле.
И второе – это обслуживание самих контейнерных площадок, там всегда идет поиск виноватого. То есть вокруг контейнерной площадки грязно, потому что люди накидали и управляющие компании или муниципалитет не убирает? Или потому что регоператор не вовремя вывозит мусор, соответственно, переполненные контейнеры, и там объективно мимо рассыпается? Это перекладывание ответственности между одними и другими всегда возникает. Подчеркну, если мусор развалился, потому что регоператор не вовремя приехал – регоператор обязан своим силами собрать. Если регоператор работает по графику, а мусор-то все равно улетает – это обязанность либо муниципалитета, либо управляющей компании или муниципалитета.
Те поселения или отдельные улицы, которые были на подворовом сборе, их начинают переводить на контейнер. Там тоже возникает вопросы. Кто-то хочет переходить на контейнеры. И отдельно жалуются, что из пакетов все разносится. Кто-то наоборот привык, что к дому подъезжают и забирают пакет. И он не хочет лишних 200 метров идти и пакет выбрасывать, опять же возникает жалоба. Причем, повторюсь, жалоба с двух сторон. Одни говорят, нам эти пакеты надоели, которые рвутся и разлетаются, и собаки их растаскивают. С другой стороны, кто-то не хочет на контейнерную площадку ходить. Всегда возникают противоположные интересы. Они есть, и, к сожалению, будут. Но в целом сейчас все равно увеличивается именно перевод на контейнерный сбор. Экоальянс закупает сам контейнера, доставляет контейнера сам. Количество именно контейнерного сбора увеличится. Требования Минприроды России и Правительства - вообще переходить полностью на контейнерный сбор. Мы говорим, что у нас не везде целесообразно, в каких-то местах надо оставить и подворовый сбор, но пока требование такое, что полностью надо переходить на контейнерный сбор. Есть расчет потребностей в контейнерах. Повторюсь, эта требование сейчас транслируется на всю страну, поэтому возникло предложение по корректировке нормативной базы в части оборудования контейнерных площадок. Если под каждый отдельно взятый контейнер бетонировать площадку, огораживать - это и не требуется, не нужно, и плюс это деньги большие. Поэтому перевод на поконтейнерный сбор будет.
Экоальянс продолжает убирать свалки. Порядка 80 тысяч кубов ранее возникших несанкционированных свалок Экоальянс уже убрал. И продолжает такую работу делать. 15 тысяч кубов они вывезли с прибрежных зон. Плюс вы, наверное, видели, стали расставлять контейнера вдоль дороги на побережье. Работу по обеспечению обращения с отходами, чтобы берег был чище, заметно? Работу эту Экоальянс ведет и будет вести. То, что у него еще много нерешенных вопросов – да. То, что у него еще не хватает своей техники – да. Они закупают технику: восемь машин купили, но этого пока недостаточно, работы еще много.
Что касается строительства инфраструктуры: полигонов, сортировочных комплексов - я уже сказал, что Селенгинск и Турунтаево у нас вошли в программу, мы там строим, проекты есть, будем строить. То, что регоператор пытается нас в красную зону включить, я бы хотел напомнить, что они нас трижды вносили. С Селенгинским полигоном не очень хорошо с нами поступили, три раза говорили и три раза сами нас сносили. Неважно, достроим. У нас сейчас проектируется полигон с мусоросортировочным комплексом в Вахмистрово - самый важный для нас сегодня. Мы там пойдем по конкурсной процедуре, по заявке через концессию с капитальным грантом. Капгрант, большая часть компенсируется из федеральных программ и оставшаяся - за счет привлеченного финансирования. Не сел отдельной строкой у нас улан-удэнский полигон и сортировка в программу, но в эту программу не сел ни один полигон, потому что конкурс не успел. Но мы понимаем, что мы на конкурс выходим, пока предварительно мы проходим. Селингинск и Турунтаево сели, потому что это Байкал, это ЦЭЗ, это для вывоза с ЦЭЗа. В Улан-Удэ в любом случае строим, неважно попадаем, не попадаем. Мы понимаем, что у нас вариантов нет. Сегодня полигон закончился, сейчас уже по временным площадкам работаем. Так что создавать будем, в зоне риска мы есть. Но как в Улан-Удэ сделаем – из зоны риска мы выходим.
- Сегодня много говорили про энергосоставляющую и вспомнилась история с газопроводом. Что там вообще, есть какие-то подвижки? Может быть, что-то в Правительстве России говорилось?
- Две составляющие. Первое: мы знаем, что наша газификация завязана на реализацию проекта газопровода «Россия-Монголия-Китай». Проектирование идет, трассировка уже определена и по России, и по Монголии. Сейчас идут переговоры с китайской стороной. Но у нас есть поручение Президента о том что к 2032 году у нас труба должна быть. То есть это поручение жесткое, оно без вариантов. А вот с привязкой или без привязки - пусть Газпром определяется, как он это сделает. Владимир Владимирович сказал: газу быть. 2032 год рядом. На самом деле это кажется, что далеко - восемь лет. Я сам здесь уже здесь восьмой год, а как вчера приехал.
- Через год мы встретимся с вами как в статусе Главы республики или есть планы?
- Сколько раз мне этот вопрос задавали. У меня как минимум до 2027 года срок. Как активно меня провожали в начале этого года. Я один раз сказал, что никуда не стремлюсь. Вы думаете, в Москве медом намазано?
- Я так не думаю, и я здесь.
- Вот, и я здесь.
- Алексей Самбуевич, много по патриотическому воспитанию говорится. Может быть, в качестве даже не вопроса, а предложения. У нас есть поисковое движение. Ребята одно время очень активно ездили в экспедиции, и в Подмосковье, и в Калининградскую область, и в Монголию. Они действительно там меняются. Трудные подростки становятся настоящими патриотами, которые сейчас многие на СВО воюют. По-моему, в этом году только в рамках поездки на юбилейные торжества ездили в Монголию. Может быть, как-то отдельной строкой все-таки вот эта вот работа будет поддержана?
- У нас следующий год - особый год: год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. У нас очень много мероприятий будет посвящено этому. Мы с ребятами тоже готовы поработать, посмотреть, но в целом у нас следующий год он под знаменем 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. Очень хочется, чтобы в следующий год стал Победой в СВО. Верим, надеемся, и всем, чем можем, этому помогаем. Готовы поработать, посмотреть.