Мы были молоды, полны надежд и сил, веры в светлое будущее, когда на головы обрушилась перестройка, а с ней и многочисленные фильмы о единоборствах. В жизнь вошли Джеки Чан, Шо Косуги, Брюс Ли и Чак Норрис. Светлого будущего больше не было, оно скрылось в темном настоящем, но человеку свойственно верить. И мы поверили. Мы влюбились.
Пастушка Адель прибежала на луг Ромашкам доверить беседу.
Махровым цветом расцвели секции единоборств, учителя «аттестованные в …» (Японии, Китае, Корее — нужное подставить). Мы шли развесив уши и учились. К чести этих учителей надо сказать, что кормиться за наш счет они просто не могли. У нас не было особых денег, у них несмотря ни на что была совесть… А иногда и вообще забывали об оплате. Но учили и учились, и было это хорошо. Мы сходили с тропы человеческой, бежали через лужок до железной дороги, там взбирались на откос, цеплялись к товарняку и доезжали до моста. У него не было перил и по нему не ходили люди, только поезда. Здесь они замедляют ход и можно прыгнуть — прямо в холодную воду. Доплыть до берега, выбраться и бегом до поляны, где уже ждет учитель… И сюрпризы от противников: подвязана на уровне пояса ветка, распрямится и врежет — мало не покажется. Набитые колышки в траве (не острые, но обидно!) и изделие номер два с водичкой над головой. Настоящие ниндзявские ловушки, которые надо обойти, а лучше переставить. В руках тяжесть меча. Какая еще защита? Береги руки и голову! — Отдай нож! Ты даже метательный кидаешь не той стороной, хотя это невозможно! Возьми лучше сюрикен! Ему все равно, какой стороной лететь. Бросай. Это было весело. Мы тренировались, не думая об опасности. О травмах. Мы этим жили… «Настоящий ниндзя должен ориентироваться в лесу с завязанными глазами!» Кому должен? Зачем? К тому же лес — это такое место, где полно жестких деревьев, совершенно не уважающих ниндзей. Учителя были чертовски изобретательны, получая нехитрую выгоду: — Бей в меня. — А если попаду?! — Тогда я куплю тебе мороженое. Но если не попадешь — то ты мне! Господи! Ну как в одного человека может уместиться шестнадцать вафельных стаканчиков?! Настоящий ниндзя — понятие растяжимое… Мы взрослели. Все меньше было времени, все больше работы. У нас появились первые романтические отношения… у нас появилась смена. Наши безумные секции постепенно вытесняли другие — у которых были пояса, защита и красивые залы. Те, кто мог себе позволить не мокнуть под дождем и не стряхивать с головы первый снег. Мы еще хорохорились, но мы уже проиграли. Тому единственному врагу, против которого бессилен даже ниндзя — времени.
Вот годы промчались, в трактир у моста Зашли мы узнать об Адели…
Знакомое место. Конечно, одежда не совсем подходящая, но почему бы и не повторить дорогу? Это было… романтично, весело и как-то… если хочется — то можно. И идти-то всего ничего! А дыхание уже как у паровоза! Ну, здравствуй, луг! Тут явно никто больше не бегает. Трава высокая и мокрая. Земля скользкая. Вот тут мы перепрыгивали канаву, где-то здесь… А вот и она, есть и довольно глубокая, с водой. Плевать, высохну! Дальше можно пробежать по кочкам… хорошо, осторожно пройти, они скользкие. Эх, надо было палку взять. Ну или совсем не лезть. Хотя джинсам уже все равно! Тут опять ямки всякие. Ладно, до железки плыть всего ничего, да и кроссовки уже все равно сушить! Хотя раньше вода такой холодной и мокрой не была. И вообще… есть же нормальная асфальтированная тропа! Куда меня понесло? Вот и железная дорога. М-дя… Склон не изменился, даже наоборот — зарос, но… вот сюда можно поставить ногу, здесь подтянуться… Не очень из меня альпинист. Ладно, джинсы можно и новые купить, коленка заживет… Можно в другом месте попробовать. Ага, как же! Черт с ним, руки тоже заживут! А куртку постирать не проблема. О! А кто у нас там такой тоскливый? Он стоял грустный, в мокром сером костюме «маде ин самопал подвальный», на бывшей белой, а ныне грязной рубашке параллельно земле лежал галстук. — Ну как? — Два раза упал! Переглядываемся и, грустно проваливаясь и оступаясь, бредем к выщербленной лесенке. Ничего, если один и свалится, второй поймает. В крайнем случае вызовет врача. Мостик зарос, но что-то там еще ползает, травы почти нет.
Мы проходим по шпалам, река темная, холодная и удивительно негостеприимная. Как туда вообще можно прыгать?! Б-р-р!!! И высоко! Мы спускаемся по лестнице с другой стороны и идем до следующей железнодорожной ветки — она заброшена полностью, странно, что не разобрали. Тут придется перебираться. Скользко. Жестко. Колюче. А ничего так матерный запас у менеджера среднего звена! Помогая друг другу, перебираемся через рельсы и спускаемся вниз. На знакомую полянку. Странно, но она почти не заросла. Кустарники стоят стражами, охраняя нашу молодость и память. Мой спутник безошибочно находит место, где подвязывались ветки — они свободны, их никто не трогал. Я смотрю вверх — там давно ничего нет. Да и хрен заберешься на дерево таких размеров. Кажется, дуб тоже постарел. Появляется ощущение, что он грустно смотрит на людей и тоже вспоминает старые времена. Или просто гадает, кто мы и зачем пришли… Пора домой. И мы возвращаемся на цивильные асфальтированные дорожки, бредем по ним, вспоминая. И, прежде чем раствориться в людском водовороте, отвешиваем друг другу настоящий ниндзявский поклон. От черт! Соседка! — Нет, не надо полицию! Никто на меня не напал. И скорую не надо. Все в порядке. Просто вспоминали молодость с другом. С каким? Да черт его знает, он не представился. Ушел, как настоящий ниндзя — безымянным.