На Netflix вышел мини-сериал «Сенна», посвященный судьбе Айртона Сенны — выдающегося бразильского гонщика «Формулы-1», разбившегося 30 лет назад. Несмотря на легендарный статус и особую роль в истории гоночного спорта, это всего лишь второй кинопроект о нем: первым был отличный док Азифа Кападиа «Сенна» 2010 года. В честь новой премьеры кинокритик Елена Зархина рассказывает о личности Айртона Сенны и о том, как его представляют кардинально разные проекты в плоскости документального и игрового кино
Каким был гонщик Сенна
У автогонщиков в популярной культуре последних ста лет всегда был особый статус. Риск, скорость, обаяние технического прогресса и настоящие драмы на глазах у тысяч зрителей — все это превращало гонщиков в героев медиа, звезд самой романтичной профессии из мирных. Но даже в мире гонок у Айртона Сенны особый статус — вокруг его образа возник настоящий культ.
Впервые сев за руль карта в возрасте четырех лет, Айртон сразу влюбился в автомобили и скорость. Уже став звездой «Формулы-1» и чемпионом мира, он будет признаваться, что гонки для него не только спорт, но и шанс исследовать пределы человеческих возможностей.
Хотя и соревновательного духа ему было не занимать — Сенна имел репутацию рискового пилота, который готов на все ради победы. Ему повезло с эпохой: одновременно с ним в «Формуле-1» выступали сразу несколько великих гонщиков, одного из которых — француза Алена Проста — медиа и зрители объявили полным антиподом бразильца. Проста считали хладнокровным и расчетливым, а Сенну — отчаянным и безрассудным, и их соперничество стало любимой темой для журналистов и подняло телерейтинги «Формулы» до небес. При этом, в документальном фильме Азифа Кападиа сам Ален Прост рассказывал, что за пределами трассы они с Сенной мирно общались, а их противостояние и близко не было таким агрессивным, как это любили преподносить в прессе.
Другой важной составляющей легенды о Сенне стала его способность побеждать в самых отвратительных погодных условиях. Сам бразилец признавался, что все, что усложняет видимость — будь это дождь или туман — на него действовало стимулирующе, он нуждался в дополнительном внешнем воздействии, чтобы достичь максимальной концентрации на трассе. В медиа его наградили прозвищем «Человек дождя» — Айртон впервые стал чемпионом мира в тот же год, когда вышла одноименная драма Барри Левинсона с Дастином Хоффманом и Томом Крузом, причем Хоффман в ней играл персонажа, обладающего уникальными способностями, но пребывающего в своем замкнутом внутреннем мире. Совершенно недипломатичный и не слишком общительный за пределами гоночной трассы Айртон Сенна казался журналистам именно таким — гениальным и нелюдимым, вечным подростком, который не верит, что с ним что-то может случиться.
1 мая 1994 года болид Айртона Сенны на седьмом круге гонки в Сан-Марино сорвался с трассы в повороте «Тамбурелло» и на огромной скорости врезался в бетонную стену. Показания телеметрии зафиксировали, что в момент срыва скорость машины достигла 310 километров в час. Уже позже выяснилось, что при столкновении правое переднее колесо оторвалось вместе с куском подвески и ударило Сенну по голове — металлический кусок подвески пробил шлем и нанес гонщику смертельную травму. Сенна, вероятно, погиб мгновенно, но гонку не остановили, а бразильца на вертолете доставили в ближайший госпиталь, где пытались реанимировать и подключить к аппарату искусственного дыхания. (Впоследствии это решение руководства «Формулы-1» будет раскритиковано: некоторые гонщики считают, что процедура спасения Сенны была организована для отвода глаз, а организаторы просто не захотели фиксировать смерть пилота на месте, иначе пришлось бы останавливать гонку, что привело бы к финансовым потерям).
Трагическая гибель прямо на трассе окончательно сделала Сенну легендой. Он покинул пелотон, не став ветераном, которого постоянно обгоняют более молодые. Для пилотов нового поколения во главе с Михаэлем Шумахером Сенна так и остался великим чемпионом, которого им не довелось победить. А для тех, кто пришел еще позже, Сенна уже был мифом и идеалом гонщика, побеждавшего всех и обожаемого публикой, прессой и спонсорами.
Культ Сенны возник практически сразу же после его гибели. Через пару месяцев после трагедии в Сан-Марино футбольная сборная Бразилии, победив на чемпионате мира по футболу, развернула на поле плакат с именем гонщика в память о нем. На родине гонщика в 2000 году по итогам национального опроса Сенна был признан величайшим бразильцем, он обошел даже легендарного Пеле. Могила Сенны в Сан-Паулу стала местом паломничества. Его именем названы улицы, шоссе и автодромы в разных городах Бразилии. Первая шикана (последовательность поворотов на трассе) на автодроме «Интерлагос» в Сан-Паулу (как и еще несколько поворотов на других автодромах мира) названа в честь Сенны. А в 2018 году компания McLaren представила автомобиль McLaren Senna.
Есть и несколько памятников гонщику. Один находится в Польше — пилот изображен в гоночном комбинезоне, сидящим на автомобильной шине со шлемом в руках. Второй монумент находится в Сан-Марино — в парке, расположенном во внутренней части перестроенного после трагедии поворота «Тамбурелло». Бронзовый Сенна сидит на постаменте, скрестив ноги и опустив голову — по задумке скульптора Айртон как бы наблюдает за всем сверху вниз.
Какими стали экранные версии Сенны
Легенда об Айртоне Сенне всегда была слишком красивой. А за 30 лет, прошедших с момента гибели великого бразильца она окончательно стала мифом, который почти невозможно адекватно перенести на экран. Возможно, именно поэтому до сих пор о нем снято только два фильма с одинаковым названием «Сенна» — документальный режиссера Азифа Кападиа, вышедший в 2010 году, и художественный мини-сериал шоураннера Висенте Аморина.
Выход фильма Кападиа почти 15 лет назад выглядел не просто выдающейся работой документалиста, но максимально подробным и точным портретом Айртона Сенны. Кападиа, который впоследствии станет постоянным летописцем спортсменов и артистов (после «Сенны» он выпустит оскароносный док «Эми» про Эми Уайнхаус, а также фильмы про Марадону и Роджера Федерера), снял настоящий реквием. Надрывную хронику сопровождала трагическая музыка Антонио Пинто. А перед нашими глазами проносилась вся жизнь выдающегося гонщика, где Кападиа умело замедлял картину, останавливаясь на самых важных — прекрасных или трагических — эпизодах судьбы пилота.
Казалось, что документальный «Сенна» — исчерпывающий байопик о спортсмене, к которому нечего добавить. Но кинематограф, как уже было сказано, обожает автогонщиков и истории про них. Это могут быть динамичные «Гонка» Рона Ховарда или «Ford против Ferrari» Джеймса Мэнголда, исследующие состязательную сторону этого спорта. Или основанная на одноименном романе Ремарка «Жизнь взаймы» с Аль Пачино про гонщика Бобби Дирфилда, тяжело переживающего гибель напарника и терзаемого вопросом — почему и для чего он сам выжил? Или совсем свежий пример — драма «Феррари» Майкла Манна, подошедшая к теме со стороны автомобильного конструктора Энцо Феррари (Адам Драйвер).
В «Феррари» же снялся Габриел Леони, которому досталась роль Сенны в новом сериале. У Майкла Манна актер сыграл другого гонщика с трагической судьбой — Альфонсо де Портаго. Он и его штурман Эдмунд Нельсон погибли 12 мая 1957 года во время гонки Mille Miglia. За 120 километров до финиша у его автомобиля Ferrari 335 S лопнула шина, из-за чего на скорости 240 км/ч машина врезалась в толпу, выстроившуюся вдоль шоссе. Помимо гонщиков (тело Портаго от силы удара вовсе разорвало на две части) в аварии также погибли девять зрителей, включая пятерых детей.
Но если в «Феррари» история де Портаго была скорее вспомогательной (в центре сюжета все еще главенствовал Энцо Ферарри), то в «Сенне» Леони получил сюжетообразующую роль. На контрасте с минорным документальным проектом Кападиа, «Сенна» от Netflix (снял сериал бразильский продакшн) выглядит не таким обреченным. Это портрет гонщика, которому авторы не отказывают в эмоциях: Сенна тут не высеченный из мрамора памятник себе, а живой человек, который ошибается, поступает опрометчиво и остро рефлексирует по поводу своих промахов. Но при этом его портрет, как и их противостояние с Простом (Мэтт Мелла), представлен подчеркнуто комплиментарно — будто и не было их заядлого соперничества на трассе, часто достигавшего опасного накала (сам Сенна признавал, например, что в 1990 году во время гонки в Японии намеренно врезался в машину Проста, чтобы выбить того с трассы).
Однако сериальный «Сенна» очень хорош в динамичных сценах гонок — авторы технично и убедительно передают атмосферу соревнования и ощущения пилота на опасных виражах. Добавляют в проект и вымышленного персонажа — журналистку Лауру Харрисон (Кая Скоделарио из сериальных «Джентльменов» Ричи). По сюжету ее связывают теплые товарищеские отношения с гонщиком, о котором она регулярно пишет, и именно она к финалу шоу завершает итоговый материал о Сенне, которого знала лучше всех. Присутствие Харрисон в сюжете необходимо для того, чтобы раскрыть более личную сторону характера пилота. С ней же он делится своими переживаниями о том, как его тревожат проблемы с обеспечением безопасности гонщиков в «Формуле-1».
Эта сюжетная линия тоже удача проекта — «Формула-1» в сериале показана не романтичным приключением супергероев в комбинезонах, а коррумпированным миром, в котором функционеры сознательно приносят в жертву прибылям здоровье и жизни пилотов. Потребовалась гибель такого гонщика как Айртон Сенна, чтобы ситуация изменилась.
В остальном же проект Netflix едва ли скажет что-то новое поклонникам Сенны. Более молодому поколению любителей гонок он поможет лучше узнать внутреннюю и внешнюю жизнь пилотов и то, каким был мир гонок еще недавно. Хотя самыми живыми сценами проекта все равно остается документальная хроника, показанная в финале, и собранная из самых ярких моментов с участием гонщика: беспощадного на трассе, но благородного за ее пределами.
Наверное, сделать что-то большее с этим материалом просто невозможно: для миллионов людей Сенна больше, чем обычный человек. А потому очень точен сделанный в его честь памятник в парке Сан-Марино с пилотом, который всю жизнь куда-то гнался, летел как ветер, но на этом постаменте наконец статично замер, восседая в вышине. Он и правда всегда был чуточку над: над страхом рисковать, над привычной скоростью времени и над правилами, которые он с такой легкостью нарушал, чтобы доказать себе и окружающим — человек способен на большее.