По истечении какого времени управляющий может оспорить договор купли-продажи актива, как решение ВС РФ по делу о банкротстве осужденного арбитражного управляющего Олега Сметанина может повлиять на практику, а также новый подход Конституционного суда при распределении судебных расходов в обособленных спорах обсудили эксперты сессии «Актуальная банкротная практика: извлекаем ли мы уроки?» в рамках форума «Банкротства. Новая реальность», организованного Федресурсом и «Интерфаксом».
Судиться никогда не поздно
Адвокат, руководитель адвокатской практики Sementsov.pro Павел Семенцов рассказал о сложившейся судебной практике в части номинальных собственников, как можно защитить свои интересы и о сроке исковой давности. В качестве примера он взял дело о банкротстве индивидуального предпринимателя Гагика Балаяна. Финансовый управляющий оспаривал договор купли-продажи квартиры, заключенный в 2001 году, настаивая на том, что покупатель и собственник квартиры — сам должник. Хотя суды признали сделку мнимой, Верховный Суд РФ постановил, что финансовый управляющий опоздал с подачей иска.
В своей жалобе в Верховный Суд родственница должника Рузанна Балаян утверждала, что спорный договор заключили и начали исполнять в 2001 году, а действующие тогда и измененные в 2005 году положения п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса связывали начало исчисления срока исковой давности с днем начала исполнения такой сделки, а не с моментом осведомления истца. Кроме того, правонарушение датировано 2014 годом, а после этой даты ни должник, ни ответчик не передавали квартиру третьим лицам. Предъявленные же требования кредиторов возникли только в 2010 году.
ВС решил пересчитать срок давности по требованию управляющего и постановил, что новые правила об этих сроках применяются к требованиям, сроки предъявления которых предусматривались предыдущим законом и не истекали до 1 сентября 2013 года. Право собственности на квартиру зарегистрировали 20 ноября 2001 года. Значит, исполнение сделки началось не позднее этой даты, и от нее нужно отсчитывать срок исковой давности.
Это решение Верховного Суда вызвало ряд вопросов в профессиональном сообществе: какой способ защиты выбрать; каковы правила применения и предмет доказывания, перечислил П.Семенцов.
Если говорить о способе защиты, то можно выделить три возможных варианта: признание права должника на актив или о включении актива в конкурсную массу; оспаривание притворной сделки (в части состава участников) по приобретению актива номинальным держателем; оспаривание притворной сделки по приобретению актива как прикрывающей договор комиссии.
По словам адвоката, ВС РФ не указал главного: является ли оспаривание сделки правильным способом защиты. При этом у суда есть право и обязанность переквалификации (п.9 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25). Сознательно ли ВС РФ не переквалифицировал требование истца, например, на требование о «признании права», спрашивает он. Если модель «признания права» или иные способы защиты возможны, то распространяется ли срок исковой давности на иные способы защиты, в т.ч. если должник всегда владел вещью, рассуждает П.Семенцов.
«На мой взгляд, Верховным Судом допущена ошибка. Это значимое дело. ВС не учитывает самое главное, что пока право не нарушено, не может применяться исковая давность. В судебном акте нет данных о том, что Рузанна Балаян считала, что это именно ее имущество, что она как-то нарушала права подлинного собственника (Балаяна), не признавала его таковым», - отметил модератор, главный редактор журнала «Цивилистика», руководитель образовательных программ Lextorium.com, к.ю.н. Андрей Егоров. Он напомнил, что сейчас идет пленум ВС, и главное, что обсуждается – это очень продвинутая идея конкурсного оспаривания. Опубликован проект. ВС говорит, что можно оспаривать разные процессуальные акты, такие как отказ от иска и, в том числе, бездействие в форме незаявления об исковой давности. Это важнейшая тема, что можно такие акты оспаривать в деле о банкротстве, а потом уже на этом основании отменять судебные акты». Например, можно подумать о том, чтобы в деле о банкротстве оспорить оформление имущества на других лиц и требовать устранить вред, причиненный таким подложным оформлением конкурсной массе, при этом это будет не оспаривание притворной сделки покупки, а сам факт оформления.
Когда уголовное дело мешает реализации имущества должника
Старший юрист IPT Group Иван Белоусов рассказал об изменениях в правоприменительной практике по вопросу реализации имущества должников. Он обратил внимание на дело бывшего арбитражного управляющего Олега Сметанина, которого признали виновным в мошенничестве с увеличением долгов компаний. В 2021 году Нижневартовский горсуд ХМАО - Югры приговорил его к шести годам колонии и потребовал возместить ущерб в 302 млн руб. Для обеспечения гражданского иска имущество Сметанина, включая дом и участок, арестовали.
В условиях банкротства осужденного должника требования кредитора о возмещении причиненного преступлением вреда подлежат удовлетворению в деле о банкротстве этого должника. Ни Уголовно-процессуальный кодекс, ни Закон о банкротстве не дифференцируют требования кредиторов, в зависимости от характера и степени общественной опасности правонарушения, которым причинен имущественный вред. В связи с этим кредиторы по такому обязательству из деликта (преступления) являются такими же кредиторами, как и любые иные; их требования подлежат удовлетворению в составе третьей очереди реестра, говорится в Определении СКЭС ВС РФ от 24.10.2024 № 302-ЭС23-10298(2).
По мнению ВС РФ, аресты имущества до дела о банкротстве не мешают проводить конкурсное производство и реализовывать имущество. По сути, к этому моменту обеспечительные меры выполнили свою функцию: имущество сохранено, находится вне контроля должника и за счет этого имущества можно удовлетворить требования кредиторов. В силу прямого указания статей 126 и 213.25 Закона о банкротстве имущество включается в его конкурсную массу, подлежит свободной реализации только в деле о банкротстве, а вырученные средства нужно распределить между всеми кредиторами. Проданное на торгах в деле о банкротстве имущество переходит к покупателям свободным от прав третьих лиц, без каких-либо ограничений и обременений, заключил ВС.
Но есть и риски, указал Андрей Егоров. Не стоит продавать имущество, пока не будет внесена ясность в вопрос о том, что арест на самом деле снят. Это можно сделать, либо убедив регистратора в необходимости снять арест в силу закона, либо обжаловав его отказ. Вариант акта банкротного суда о том, что арест рассматривается как снятый, тоже не исключается. Причина проста - надо обеспечить защиту продавца такого арестованного имущества.
Возмещение судебных расходов
Управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус», к.ю.н. Тахмина Арабова затронула такую тему как распределение и возмещение судебных расходов в обособленных спорах в деле о банкротстве. Хотя по общему правилу судебные расходы лиц, в пользу которых принят судебный акт, должна возместить проигравшая стороны (абз. 3 п. 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35), общее правило модифицируется, в зависимости от категории обособленного спора; результата рассмотрения спора; процессуального поведения участников спора, отметила она.
Конституционный суд РФ в Постановлении от 19.03.2024 N 11-П предлагает новый подход при распределении судебных расходов в спорах об оспаривании сделки. Он разделяет расходы «вынужденных» и «добровольных» участников спора.
Расходы «вынужденного» участника являются текущими платежами и возмещаются в порядке п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, если он является ответчиком в споре об оспаривании сделки или субсидиарной ответственности, а также не признан контролирующим лицом. Сейчас суды толкуют эту позицию ограничительно, отмечает Арабова. Расходы «добровольного» участника не являются текущими платежами и подлежат возмещению в порядке п. 3 ст. 137 Закона о банкротстве. Лицо, получившее права требования возмещения судебных расходов «вынужденного» участника спора по договору цессии, является «добровольным» участником спора (Определение Конституционного Суда РФ от 13.02.2024 N 249-О).
Андрей Егоров добавил к докладу, что при написании п.18 Пленума ВАС № 35 (2012) имелись в виду не любые обособленные споры, а только споры об установлении требований кредиторов, просто технически это было неудачно выражено. Поэтому, фактически, КС РФ привел в соответствие практику с идеей авторов Пленума. И очень жаль, что это не сделал сам Верховный Суд, хотя это ему было вполне по силам.
Банкротство зарубежных компаний в России
Старший научный сотрудник, доцент ИЦЧП им С.С. Алексеева, Основатель юридической практики K-Legal Александр Костин рассказал о деле, связанном с банкротством кипрской компании «Вествок» (А40-248405/2022). Он назвал Определение ВС РФ по этому делу значимым явлением в российской правоприменительной практике и предположил, что в дальнейшем оно окажет сильное влияние на регулирование трансграничного банкротства в России.
В российском законодательстве нет детального регулирования порядка инициирования банкротства иностранной компании. П. 6 ст. 1 Закона о банкротстве регулирует вопросы признания иностранных судебных решений по таким делам, но банкротство иностранных юридических лиц вплоть до последнего времени не было урегулировано, отметил он. Это было обусловлено п. 2 ст. 1 ФЗ «О несостоятельности»: действие закона распространяется на юридические лица, которые могут быть признаны банкротами в соответствии с Гражданским кодексом РФ.
В рамках этого дела российскому суду нужно было обосновать свою компетенцию, и он сослался на ч. 10 ст. 247 АПК РФ (наличие «тесной связи» между правоотношением и Россией), п. 3 ст. 65 ГК РФ (основания признания судом юридического лица банкротом, а также очередность удовлетворения требований кредиторов устанавливается Законом о банкротстве); п. 5 Ст. 1 ФЗ о банкротстве подлежит применению к отношениям с участием иностранных лиц в качестве кредиторов.
По мнению Верховного Суда, тесная связь, среди прочего, означает, что компания постоянно работает в России, ее клиенты находятся в юрисдикции РФ, деятельность компании ориентирована на РФ и иные подобные критерии.
Таким образом, при наличии «тесной связи» правоотношения с Россией, российский суд должен будет определить, находится ли центр основных интересов должника в российской юрисдикции или за ее пределами, и, в зависимости от этого сможет возбудить основное или вторичное (локальное) производство по делу о банкротстве. Вторичное производство охватывает все имущество и всех кредиторов, находящихся в России, основное производство - все имущество и кредиторов, независимо от местонахождения. При выборе типа процедуры судом учитываются такие факторы как местонахождение основного имущества должника, большинства кредиторов и производственных ресурсов должника, а также место осуществления предпринимательской деятельности.
По мнению А.Костина, Определение ВС РФ не лишено недостатков. Например, понятие «центр основных интересов» сформулировано максимально развернуто, что может негативно сказаться на возможности признания российской процедуры банкротства иностранной компании за пределами РФ, опасается он.
Андрей Егоров добавил к этому, что он крайне удивлен таким широким пониманием критериев тесной связи, которое закрепил ВС в деле Вествок. Он выразил надежду на то, что суды не будут применять как самостоятельные, например, критерии места нахождения бенефициаров компании или направленность деятельности компании на реализацию товаров на территории Российской Федерации. Иначе есть риск, что придется краснеть и объясняться перед своими партнерами, допустим, из СНГ или Китая, потому что это крайне нетрадиционное широкое понимание, позволяющее осуществлять экспансию российской юрисдикции в вопросах банкротства туда, куда не принято это делать.