Фото: Владислав Макеенков, участник фотоконкурса РГО «Самая красивая страна»
Дорогие друзья!
Семинар «Культурный ландшафт» и комиссия по культурной географии Московского городского отделения РГО приглашают вас на 364-е заседание, которое состоится в среду 11 декабря 2024 г. в 18:00 в режиме оффлайн с онлайн трансляцией.
Тема доклада:
Размышления географа о национальном пейзаже (на материале русской литературы)
Автор:
В.Н. Калуцков (МГУ ф-т иностранных языков и регионоведения)
Для очного участия нужно написать не позднее 9 декабря на адрес
и указать ФИО полностью. Семинар будет проходить на площадке ФИЯР МГУ (4 Учебный корпус, сектор «В», ауд. 239). Для прохода в здание нужен паспорт.
Для заочного участия в семинаре не позднее 10 декабря пишите на адрес
: укажите свой электронный адрес, ФИО полностью.
Тезисы доклада
1. Пейзажный подход в географии имеет давнюю историю.
Вплоть до изобретения фотографий она связана с широким использованием рисунков, изображающих природу и человека. Одним из непременных условий организации научных экспедиций в XVIII-XIX вв. было наличие географически обученного художника в их составе. Показательно название фундаментального труда классика географии А. Гумбольдта – «Картины природы с научными объяснениями». Высоко ценил значимость пейзажных изображений для научного исследования А. Геттнер: «Географически ценными рисунками будут вообще только рисунки целого ландшафта, дающие ясное представление о формах гор, о состоянии неба и освещении, о растительном покрове, человеческих поселениях в их расположении и в их особенностях и т.д.» (Геттнер, 1930: 339).
Апологетом пейзажного подхода в российской географии был В.П. Семенов-Тян-Шанский, который не пользовался термином «ландшафт», предпочитая термин «географический пейзаж». Наибольшие результаты этот подход показал в сфере географического просвещения и образования (создание пейзажных карт), а также в музейном деле, особенно в деятельности Центрального географического музея в Ленинграде, директором которого был В.П. Семенов, будучи не только географом, но хорошим художником-пейзажистом.
2. О пейзажном подходе. Во-первых, пейзажный подход связан с экранным восприятие мира (в наше время это еще более актуально). Во-вторых, пейзаж предполагает вертикальный тип восприятия (в отличие от картографического горизонтального).
При этом пейзаж в отличие от карты содержит три измерения, что обеспечивает для зрителя / исследователя важный эффект присутствия.
Важной отличительной чертой подхода является его предметность, поскольку предметная визуализация, иначе изображение гор, рек, деревьев, домов, людей, позволяет лучше понять рассматриваемый ландшафт в целом и его отдельные элементы.
Важная общественная функция пейзажа – образная репрезентация земного пространства; она способствует развитию пространственного воображения.
Важные культурно-географические ремарки:
А. В отличие от науки в литературе и живописи пейзаж всегда персонифицирован, имеет авторское измерение.
Б. Для многих литературных пейзажей важную роль играет центр восприятия, или обзорная точка, которая нередко связана с домом «гения места».
В. Пейзажное видение мира охватывает относительно небольшую территорию – всего несколько километров. При этом пейзаж в искусстве, как правило, характеризуется прямой линейной перспективой. Поэтому и литературный, и живописный пейзаж – это визуальный образ ближнего мира, ограниченный взглядом и воображением автора.
3. Национальный пейзаж и его географическая проблематизация. В литературоведении под национальным пейзажем понимается обобщенный образ родной природы (Пигарев, 1972, Эпштейн, 1990).
Но возникает методологическая проблема: как «обобщать» лесные и степные, полевые и речные, усадебные и деревенские пейзажи? Какой из них можно считать национальным?
Существует два культурно-географических подхода к решению проблемы национального пейзажа – регионально-авторский и этнокультурный.
4. Суть регионально-авторского подхода заключается в абсолютизации регионального пейзажа конкретного автора и позиционировании его в качестве пейзажа национального.
Напомним, что русская литература XIX–начала XX вв. – это усадебная литература. Для русского писателя или поэта усадьба является малой Родиной. И потому литературный пейзаж этого периода – это образ ближнего усадебного мира.
Каждый из литераторов репрезентирует в текстах пейзаж своей малой Родины: Пушкин – псковский лесной, Некрасов – ярославский лесной, Лермонтов – пензенский лесостепной, Тургенев – орловский лесостепной, Аксаков – оренбургский лесостепной пейзаж и т.д. Тем самым, пейзаж приобретает авторское региональное измерение.
Таким образом, при регионально-авторском подходе под национальным пейзажем понимается региональный пейзаж гения места, содержащий легко узнаваемые характерные черты национальной культуры и природы, или традиционного культурного ландшафта.
Но окончательный выбор зависит от читателя / исследователя, его пейзажного опыта и литературных предпочтений.
5. Другой культурно-географический подход к решению проблемы национального пейзажа – этнокультурный. Он основывается на предположении, что каждый народ формирует не только свой культурный ландшафт, но свой национальный пейзаж.
Как указывает Е.М. Лавренко, «главным героем» русского пейзажа выступает береза (Лавренко, 1944). Как это случилось? Какие природные, исторические и собственно культурные факторы способствовали такому решению проблемы русского пейзажа?
В процессе освоения Русской равнины восточными славянами коренные хвойные и широколиственные леса сменялись вторичными лесами – прежде всего березовыми. Не случайно лесоводы называют березу спутником человека, в данном случае русского человека. «Спутник» оказался на редкость полезным: березовые дрова – самые жаркие (да и ехать в лес далеко не надо), лучина помогала коротать длинные ночи, а береста широко использовалась в строительстве. Березовый веник помогал поддерживать здоровье, а березовый сок после скучной зимы приносил утешение детворе.
Березовая роща является «миротворцем» русского пейзажа. В результате векового освоения вторичные березовые рощи не только заменили коренные (хвойные, смешанные и широколиственные) леса и лесостепи, но сделали визуально похожими пейзажи средней полосы России.
С позиции пейзажного подхода береза представляет собой дерево ближнего плана, которое всегда на виду, рядом с человеком и его домом. Об этом напоминают нам и Афанасий Фет «Печальная береза / У моего окна…», и Сергей Есенин «Белая береза / Под моим окном…». Помимо того, частота встречаемости березовых рощ связана с тем, что они обычны в придорожных и опушечных ландшафтах.
Повсеместность распространения березы и близость ее к крестьянскому дому способствовали тому, что тема березы широко представлена в русском фольклоре и мифологии (береза, к примеру, занимает важное место в троицких обрядах). Под влиянием русского фольклора береза символически воспринимается как русское национальное дерево, ассоциируется с Россией. Примечательна сходная реакция двух поэтов, оказавшихся на разных краях русского мира, при встрече с березой (Пушкин был в Крыму, а Случевский – на Кольском полуострове). А.С. Пушкин: «Мы переехали горы, и первый предмет, поразивший меня, была береза, северная береза. Сердце мое сжалось». К.К. Случевский: «Последняя представительница на Севере наших лиственных лесов, березка (речь идет о карликовой березе – В.К.), съежившись и мельчая, все-таки не покидает здесь родной земли, гнется к ней, лобызает, довольствуется тем, что дает ей эта тощая земля…».
Отечественная живопись визуализировала и усилила символический фольклорно-литературный образ березы как национального дерева. Этому тренду во многом помогла… география: ареал творчества большей части передвижников и художников советского времени охватывает хорошо освоенную среднюю полосу России, совпадая с ареалом древнего славянского освоения с повсеместным распространением березовых рощ. Большая часть пейзажей Ф.А. Васильева, А.К. Саврасова, В.Л. Поленова, И.И. Левитана, В.А. Серова, И.С. Остроухова, В.К. Бялыницкого-Бирули, И.Э. Грабаря, К.Ф. Юона, В.Н. Мешкова и многих других художников относятся именно к средней полосе Европейской России (Лавренко, 1944).
Помимо повсеместной встречаемости в центре России береза обладает важными для художника достоинствами: белой корой, поникшими ветвями, яркой блестящей листвой весной и золотистой – осенью. Об этом ярко высказался И.Э. Грабарь: «Что может быть прекраснее березы, единственного в природе дерева, ствол которого ослепительно бел, тогда как все остальные деревья на свете имеют темные стволы. Фантастическое, сверхъестественное дерево, дерево-сказка. Я страстно полюбил русскую березу и долго почти одну только ее и писал».
Не удивительно, что на сотнях пейзажей, вошедших в золотой фонд отечественной живописи изображены березовые перелески в разные сезоны года и в разную погоду. Приведем название нескольких из них: И.Е. Репин «Березы. Солнечный день», А.К. Саврасов «Ранняя весна. Березы у реки», А.И. Куинджи «Стволы берез», «Березовая роща», «Лесок с березой», И.И. Шишкин «Березовый лес», «Сломанная береза», «Березовая роща», «Ручей в березовом лесу», «Березняк», «Летний пейзаж с березой», И.И. Левитан «Березовая роща», «Осень. Березки», «Березы. Опушки леса» и т.д.
Тем самым, возвращаясь к проблеме «обобщенного» русского пейзажа, можно утверждать, березовая роща «сама его обобщила», т.е. способствовала повсеместной унификации исходно разнообразного пейзажа средней полосы России.
Поэтому в рамках этнокультурного подхода национальным пейзажем России, сложившимся в процессе славянского освоения Срединной России и закрепленным в фольклоре, литературе и живописи, следует считать березовую рощу.
Всего доброго и до встречи на семинаре!
Сопредседатели семинара В.Н. Калуцков, Т.М. Красовская