Почему археологические раскопки похожи на игру в морской бой, когда на Вятке поселились первые люди и чем опасны «чёрные копатели» – в программе «Своё время»* рассказал руководитель археологической лаборатории ВятГУ Алексей Кайсин. О том, как кировские археологи ищут информацию о прошлом, – читайте в нашем материале.
– Алексей, археология – это только про пирамиды и пустыню?
– Археология многогранна. Археологи находят следы человека на всей поверхности планеты. Памятники археологии есть на каждом континенте, в том числе и на территории современной Кировской области. Их более тысячи – это места проживания человека с момента появления его в бассейне Вятки в мезолите, примерно в седьмом тысячелетии до нашей эры и до наших дней.
– Откуда у людей возникает потребность раскапывать?
– Единственный способ понять прошлое человека – изучить материальные источники, которые он создал в разные времена. Этим и занимаются археологи. Сначала проводится археологическая разведка, устанавливают места проживания человека, их заносят на карту, чтобы провести раскопки.
– Такие места всегда находят только по письменным источникам. Так ли это?
– Не всегда. Это возможно для исследования нового времени или средневековья. Например, мы так выявляли археологический памятник в Оричевском районе – фаянсовый завод братьев Казариновых.
В письменных источниках мы нашли примерное местонахождение завода, потом в ходе археологической разведки обнаружили местонахождение завода. Но это случилось не с первого раза. Искали пару недель, закладывая шурфы – ямы метр на метр, которые помогают обнаружить культурный слой или его отсутствие.
– Получается, раскопки похожи на морской бой?
– Для раскопок всю территорию памятника делят на квадраты и дают им буквенно-цифровое обозначение. По горизонтали и по вертикали 2х2 метра с ориентацией на север. Так что да, это чистый морской бой.
– Расскажите, как проходят раскопки на примере фаянсового завода.
– Работа археологов начинается с разведки – обследования территории на предмет наличия памятников археологии. Жил ли в этом месте человек, можно понять только одним способом: делать археологические шурфы или зачистку по обнажениям берегов рек и проверять остатки культурного слоя – бытовых отходов, сосудов и прочего.
Археологи разбивают в этом месте постоянный лагерь, где живут во время экспедиции. Если территория раскопок недалеко от города, на ночь можно вернуться домой. Вообще, археологи – это не туристы. У нас нет задачи пожить на природе. Это необходимость.
В истории с фаянсовым заводом мы закладывали примерно четыре шурфа в разных местах, потом – ещё. И где-то с третьей попытки попали на большое скопление производственных отходов в виде фаянса. В те времена готовую продукцию поставляли на рынок сбыта, а весь брак оставался на месте завода. Производство здесь существовало недолго – буквально 12 лет в середине XIX века. Оно не выдержало конкуренции с большими производствами Кузнецовских предприятий и заводов Екатеринбурга, которые поставляли посуду в города Вятской губернии.
Наш интерес был в том, что образцов продукции, как и клейма этого завода, практически нигде не было. В областном краеведческом музее была всего одна целая тарелка. Но благодаря нашей работе появилось несколько новых клейм и представление о цикле производства фаянсовой посуды. Мы это выявили по осколкам и следам производства – остаткам форм, в которых посуда сушилась, и деталям оборудования, в которых она производилась.
– По каким ещё периодам проводятся раскопки у нас в Кировской области?
– Есть большая программа с Институтом археологии им. А.Х. Халикова Академии наук Республики Татарстан. На протяжении нескольких лет мы изучаем население Вятско-Ветлужского междуречья в раннем железном веке. Это первое тысячелетие до нашей эры, время расцвета Древней Греции. В рамках этой программы мы исследуем население бассейна Вятки, копаем места проживания человека. Прежде всего, это памятники на территории города Кирова – Филейское и Наговицинское городище в районе нынешнего трамплина и Чижевское городище, рядом с корпусом ВятГУ. И уже несколько лет копаем Пижемское городище в Советском районе.
Нам уже удалось установить возраст Чижевского городища – VI век до нашей эры. Позже оно было заселено вторично уже русскими первопроходцами в ХIV-XV веке. Затем там появились пахотные земли. Вал (земляная насыпь, ограда, используемая как укрепление, часть сторожевой линии. – Прим. ред.) Чижевского городища был разрушен в 30-е годы полностью. Благодаря раскопкам мы обнаружили местонахождение этого вала – он проходил по территории берёзовой рощи, которая там сейчас есть.
– Как это удалось сделать?
– Археолог может заметить в почве любые следы человека. Об этом скажут изменения материковой породы, слоя, где нет следов человека. Она будет другого цвета. Например, поставили когда-то столб, вкопали его. Столб сгнил. Заполнение почвы в этом месте будет уже другого цвета. Или выкопали яму, плотность почвы стала совершенно другой, она стала рыхлой. Так мы понимаем, что здесь что-то происходило.
– Как вы относитесь к «чернокопателям»?
– Плохо. Люди, которые занимаются приборным поиском, как они это называют, нарушают административное законодательство. Такое занятие – неразрешённая археологическая деятельность.
Люди нарушают целостность культурного слоя. В нашей работе важна любая деталь, даже то, как по отношению друг к другу лежат в земле черепки. А эти «товарищи» нарушают порядок. Даже если они обратно засыпают ямы, то условный черепок уже меняет своё положение. Целостность культурного слоя – основа правильной интерпретации археологических исследований.
– Прежде чем построить что-то в городе, эти места изучают археологи?
– Чтобы начать современную хозяйственную деятельность на любой территории – проложить газ, оптоволокно, построить дом, торговый центр, дорогу – нужно сначала получить заключение государственной историко-культурной экспертизы. Есть там культурный слой или его нет – археолог проводит разведку.
Для этого закладывается определённое количество шурфов в зависимости от площади. Если нет культурного слоя, то можно строить. Если культурный слой есть, нужно проводить археологические работы.
– Что такое культурный слой?
– Культурный слой – это слой, содержащий следы человеческой жизнедеятельности. Охраняемый культурный слой – слой, которому более 100 лет. Например, сейчас в Удмуртии ставят на охрану траншеи гражданской войны. Им уже более 100 лет. Теперь для них это памятник археологии. Так археологи изучают топографию расположения окопов. Информации об этом нет нигде, ведь при высокой интенсивности боевых действий описать, где какая траншея проходила, не всегда получалось. А любая информация о прошлом человека важна, чтобы понимать, как он поступал в разных ситуациях и в разные периоды времени.
– Какую самую необычную находку вы делали?
– Сложный вопрос. Любая находка для меня важна. Всё имеет ценность. Любая мелочь помогает восстановить какой-то элемент повседневности прошлого.
– А первая ваша находка?
– Честно говоря, не помню. Первые раскопки были на практике на первом курсе исторического факультета. Тогда мы исследовали место строительства спортивного комплекса на Орловской, 12. Это была монастырская слободка. Мы попали на участок дома, где был погреб-ледник для продуктов. Нашли много вещей повседневной жизни нашего города.
– Какими качествами должен обладать археолог?
– Терпеливость, прежде всего. Любознательность и понимание того, что это лучшая профессия на свете.
– У вас есть это понимание?
– Конечно. Мы всегда открываем что-то новое. То, что до нас и наших предков никто не видел. Мы возвращаем вещи человеку.
* Выпуск программы подготовлен при содействии Информационного центра по атомной энергии Кирова