Участники «Квартета И» Леонид Барац и Ростислав Хаит представили на петербургской премьере свой новый фильм «Один день в Стамбуле», основанный на спектакле «Один день из смерти Вадика Беляева». Действие разворачивается на плывущей по Босфору яхте, где четверо друзей вспоминают друга Вадика, пригласившего их на увеселительную прогулку, но накануне внезапно умершего.
Выступление авторов перед показом в «Формуле кино» в основном касалось климатических различий между Стамбулом и Петербургом. Извинившись за то, что стамбульский фильм получился очень солнечным, Хаит и Барац предложили ввести в использование термин «облакаут», обозначающий обе российские столицы под двойным слоем облаков. Что же касается художественных особенностей «Одного дня в Стамбуле», то актеры прежде всего постарались объяснить, почему их герои с самого начала выглядят уже изрядно загорелыми: первая сцена с прибытием московских гостей, остановившихся в отеле «Легенда Босфора», снималась в последний съемочный день. «Поэтому мы очень черные и постепенно бледнеем», — пошутил Леонид Барац, тем самым метафорически описав и внутреннюю трансформацию героев.
На протяжении фильма они приобретают всё более «бледный вид», в том числе и эмоционально, после того как помощник покойного Вадика Паша (Тарас Кузьмин) сообщает, что его босс умер, но это не повод отменять уже оплаченную «лодку», на которой после недолгих колебаний вполне естественным образом начинаются своеобразные поминки усопшего Вадика.
В полном названии спектакля, выпущенного «Квартетом И» года три назад, к имени Вадика (за которым не слишком скрывается реальный прототип) добавлен и социальный статус, кратко отражающий этапы жизненного пути: «советского школьника, российского бизнесмена, американского пенсионера». «Архетипичная», по мнению авторов пьесы, судьба отдельно взятого бизнесмена позволяла им показать срез российской истории нескольких последних десятилетий. В новом фильме, пропитанном беззаботной курортной атмосферой, историографический и социологический компонент сведен практически к нулю, и на первый план выходят частные психологические нюансы общения «обычных» мужчин с очень богатым человеком. Они мало обусловлены национальной спецификой и историческим моментом, так что могут считаться вечными, как, например, заповедь покойного Вадика, научившего одного из друзей писать в раковину, потому что это удобно, хотя хорошие люди так не делают: «А почему этому нехорошему должно быть удобно, а тебе, хорошему, не должно?»
Источник:
«Централ Партнершип»
Зритель, знакомый с эстетикой и мировоззрением «Квартета И», вправе ожидать от «Одного дня в Стамбуле» остроумной реализации принципа «о мертвом либо хорошо, либо ничего, кроме правды», с превалированием второй части афоризма. Ну и с фирменным сеансом беспощадного и самокритичного разоблачения самых распространенных мужских комплексов, сожалений и обид. Отчасти эти ожидания оправдываются, хотя желающих более подробного и смешного исследования устрашающей темы смерти лучше отослать к старому спектаклю и фильму «Быстрее, чем кролики» того же «Квартета И».
В новом фильме плотность и острота шуток распределены между героями неравномерно. В отличие от цикла «О чем говорят мужчины», члены «Квартета И» на этот раз играют не самих себя, а вымышленных персонажей, чей род занятий накладывает отпечаток на их характер юмора: герой Ростислава Хаита — продюсер, Александра Демидова — врач, Камиля Ларина — чиновник, Леонида Бараца — писатель. Последняя профессия, пожалуй, самая выигрышная в юмористическом плане, потому что писатель периодически наговаривает в диктофон осенившие его идеи или зачитывает отрывки из уже опубликованного, представая при этом в довольно идиотском графоманском свете: «Когда умер мой сосед по площадке Абрам Моисеевич Шмумер, в этот день соседи могли с полным основанием утверждать: „Умер Шмумер“».
Писателю принадлежит и главная сексистская шутка: «Бывает, что про женщину говорят: „Страшнее атомной войны“ — так это не про внешность, а про последствия». Впрочем, ее не слышат и потому не принимают на свой счет разбавляющие мужскую компанию два женских персонажа: некая неопределенная знакомая Вадика, молодая блондинка Юля (Анастасия Белоусова) и интеллигентная пожилая женщина-гид (Арина Маракулина), предоплаченная, как и лодка, но, к счастью, своими экскурсиями не слишком надоедающая. Чтобы сравнять женско-мужской счет, блондинка озвучивает еще одну сексистскую шутку, радуясь многословию своих попутчиков: «Хорошо, что вы говорящие. А то я последние три месяца встречалась с хоккеистом». На яхте могла быть еще и стриптизерша, которую, как сообщается с легким оттенком сожаления, Вадик в последний момент все-таки успел отменить. Ее развлекательные функции во второй половине фильма частично берет на себя безутешный оруженосец покойного Паша, когда с горя начинает мешать рецептурный неврологический препарат с крепким алкоголем.
Важным персонажем «Одного дня в Стамбуле», незримо присутствующим на яхте, можно считать писателя Александра Цыпкина, которого, когда с писательской подачи речь заходит о литературе, невзначай начинают упоминать начитанные пассажирки, вбрасывая фразы типа: «Мне в этом смысле даже Цыпкин больше нравится» или «Цыпкин еще хуже». В принципе, намерение пошутить на эту тему по-человечески понятно: какой современный русский литератор и остряк не завидует поп-звезде Цыпкину, пусть даже глубоко в душе и скрывая это от самого себя?
Однако по итогу просмотра «Одного дня в Стамбуле» приходится признать, что вездесущий и всепроникающий Цыпкин все-таки опять победил, в эстетическом смысле. Возникает странное ощущение, что, издеваясь над ним, авторы фильма сами каким-то образом подпали под его влияние и не заметили ту грань, где их юмор стал немного превращаться в цыпкинский. Возможно, «квартетчики» все-таки зря впустили Цыпкина (пусть даже в виде некоего жупела, эталона суперпопулярной пошлости) в свое художественное пространство, потому что вместе с цыпкинщиной, над которой фильм вроде бы иронизирует, в него просочилась какая-то мягенькая безобидная доброта, ранее не свойственная насмешливому «Квартету И» — она очень приятна и комфортна в жизни, но не слишком интересна в комедийном искусстве.