Старейшая и единственная в России крупная научно-популярная премия «Просветитель» вручается уже семнадцать лет. В ней две основные номинации — за естественные и точные науки и за гуманитарные науки. Традиционно денежный приз получают не только победители, но и финалисты в каждой из номинаций. Так интересные и полезные книги на самые разные темы становятся более известными читателям.
В финал прошли книги семи издательств — о космосе, корейцах, американцах, деторождении, климате, православной иконе, движении хиппи в СССР и псевдонауке. Как ни странно, в этом году в коротком списке премии не было ни одной книги про нейросети и искусственный интеллект.
Больше всего финалистов издано «Альпиной»: семь из шестнадцати. И три из этих семи в итоге взяли главные призы. Кстати, получить премию можно и не за свежие новинки: главное, чтобы книгу все еще можно было свободно купить.
«Фонтанка» рассказывает, о чем рассказывают книги, которые в этом году «Просветитель» награждает призами от сотни тысяч до миллиона рублей.
Номинация «Естественные и точные науки»
Мария Кондратова, «Кривое зеркало жизни. Главные мифы о раке, и что современная наука думает о них». Альпина нон-фикшн, 2019, 16+
Когда супруги Кюри открыли радий, многие думали, что с его помощью будет навсегда побежден рак. Это оказалось не совсем так, однако исследования продолжались, и в наши дни именно Институт Кюри — мировой лидер по молекулярной онкологии. Мария Кондратова признается, что до приглашения в институт не очень интересовалась этой темой, но прошло меньше трех лет на новой работе — и у нее оказалась готова книга о раке, развенчивающая самые популярные мифы об онкологических заболеваниях и подходах к их лечению. Основных мифов оказалось шестнадцать, но на их обсуждении Кондратова не останавливается. Для нее нежелание клеток опухоли вести себя так, как положено нормальным живым клеткам, — интересная загадка, через решение которой можно приблизиться к тайне самой жизни.
В древности наружные онкологические опухоли лечили прижиганиями и мазями, а внутренние не лечили вовсе. При тогдашнем уровне развития хирургии это было в высшей степени человеколюбивое и разумное решение. Опухоль, конечно, убивала больного, но делала это относительно медленно, в то время как хирургическое вмешательство в отсутствие антисептиков и обезболивания почти наверняка гарантировало быструю и болезненную смерть.
В XVII веке в Европе распространилось представление о раке как о паразите, пожирающем тело больного, что привело к появлению нового необычного метода терапии — к опухоли стали прикладывать куски сырого мяса. Считалось, что это дает передышку пациенту, так как паразит временно прекращает грызть его тело и переключается на предложенную подачку. Некоторое время рак по аналогии с чумой и проказой считали заразным заболеванием и онкологических больных пытались изолировать от общества, но, к счастью, это заблуждение просуществовало недолго.
Номинация «Гуманитарные науки»
Иван Курилла, «Американцы и все остальные: истоки и смысл внешней политики США». Альпина нон-фикшн, 2024, 16+
Иван Курилла — ученый-американист со специализацией именно на внешней политике Штатов. В своей новой книге он начинает с истоков — то есть с мечты первых поселенцев о совершенном государстве, — и последовательно показывает, к чему привела эта мечта, через какие сложности прошли разнородные первые эмигранты из Старого Света, пока не сложились в новую нацию, как формировались отношения с соседями и врагами, кто в итоге «настоящему американцу» может стать другом, а кто — врагом, и, наконец, зачем нам здесь читать о проблемах заокеанских государств?
Курилла подчеркивает, что не писал полную историю становления американцев как народа и даже задачи показать внешнюю политику США во всей ее полноте и непрерывности у него не было. Цель этой книги — обозначить новый подход к изучению Штатов, при котором американцы определяются не через себя самих, а через значимых Других — принципиально, диаметрально противоположных людей, которым «настоящими американцами» точно никогда не стать. В разное время образ Других менялся, и Курилла предлагает читателю понаблюдать, как именно.
Представления жителей США о себе включают не только набор сущностных черт, характерных для «настоящих американцев», но и четкое определение тех, кто не входит в их общее «мы», а также выбор Других — народов, чьи черты описываются как противоположные собственным, что позволяет постоянно использовать их для сравнения. В книге нам предстоит проследить изменение состава этого «мы», а также смену значимых Других, с которыми соотносили себя жители Америки на протяжении нескольких веков.
Кстати, тот факт, что описание самих себя является политической проблемой, был если не впервые открыт, то особенно остро осознан в Соединенных Штатах, изначально созданных из тринадцати колоний с очень разным укладом и различными представлениями о целях и принципах своего существования. Внутренний раскол, принимавший разные формы, был важной чертой американской нации с самого ее возникновения. В последующие столетия в результате массовой иммиграции преимущественно англосаксонское население Америки стало сначала «слепком Европы», а потом и всего мира, с поправкой на то, что иммигранты хотели видеть в США улучшенный вариант оставленной родины, развивая в американском обществе черты, противоположные тем, что они считали социальными язвами родины.
Спецнаграда «Политпросвет»
Антон Долин*, «Плохие русские. Кино от „Брата“ до „Слова пацана“», 18+
Настоящий материал (информация) произведен иностранным агентом ДОЛИН АНТОН ВЛАДИМИРОВИЧ либо касается деятельности иностранного агента ДОЛИН АНТОН ВЛАДИМИРОВИЧ
Один из самых популярных кинокритиков после отъезда из страны решил исследовать, как голливудский образ «русского злодея» повлиял на отечественных киношных героев и злодеев, как строится мораль у главных героев самых кассовых российских фильмов и почему антигерой в массовом кино чаще всего куда обаятельнее всех положительных персонажей вместе взятых. Книга открывается главой о «Брате» как начале новой эры в российском кино, а заканчивается уже оценкой обстановки в 2023 году. Долин отмечает, что специально сосредоточился не на авторском фестивальном, а на самом массовом и развлекательном кино, потому что именно последнее отражает и поддерживает самые живучие стереотипы.
Россия 1990-х одновременно была самой киноманской страной в мире и самой безразличной к любым иерархиям и правилам, принятым в любом кинематографе какой бы то ни было страны. Не случайно Тарантино, чей вкус сформировался в кинотеатрах бесцензурной поры, на просмотрах B-movies вперемешку с шедеврами, а потом в демократичных видеосалонах, стал любимым режиссером россиян. И воспринят был исключительно как певец циничного криминального жанра (его предшественников из Нового Голливуда или Сэма Пекинпу знали и смотрели немногочисленные синефилы, широкой публике были ближе боевики с Чаком Норрисом и Брюсом Ли).Российское кино в эту странную пору выживало благодаря не прокату, которого почти не было, а прежде всего телевидению — пагубная зависимость от него, проявившая себя в полной мере уже в 2000-х и 2010-х, сформировалась именно тогда, — и фестивалю «Кинотавр», где у режиссеров и продюсеров была уникальная возможность показывать свои фильмы на большом экране профессиональной аудитории.
Специальное упоминание жюри
Книга коллектива авторов под редакцией А. Ю. Даниэля «Энциклопедия диссидентства: СССР, 1956–1989». Новое Литературное Обозрение, 2022, 16+
Этот фундаментальный труд сначала вышел в Польше в 2007 году, но за почти полтора десятка лет, пока его переводили и дорабатывали, изменился и пополнился новыми статьями. Задача авторов — не определить и ограничить, а собрать исторический материал и сохранить память о сложных исторических временах и людях в них, которые выбрали быть несогласными с официальной политикой действующих властей — в широком смысле несогласными, потому что узких понятий диссидентства существует много, в каждой стране свое.
Самой сложной проблемой, связанной с отбором персоналий для разделов и глав Словаря, было определение самого понятия «диссидент». Этот термин не имеет общепринятых дефиниций в науке, а в публицистике и в обыденной речи употребляется в самых различных и очень часто размытых смыслах. Кроме того, спектр этих смыслов значительно варьируется от одной национальной культуры к другой.
Специфику национального диссидентства определяло множество разнообразных факторов: дистанцирование от политической активности, или тесная связь с политической оппозицией, или даже принятие на себя ее задач (как в Польше), соотношение между диссидентской активностью и интеллектуальным и культурным нонконформизмом, сочетание внутрисистемных, открытых внесистемных и подпольных проявлений оппозиционности. Важную роль играли и национальные особенности политических режимов: действия и высказывания, которые считались в одном обществе диссидентскими и могли вызвать репрессии, в другом таковыми не считались; да и интенсивность и суровость репрессий заметно отличались в разных странах и в разные эпохи. Поэтому сформулировать достаточно общее определение, учитывающее специфику каждой страны и при этом не разрушающее тематическое единство Словаря, было чрезвычайно трудно.
Номинация «Естественные и точные науки» («Просветитель. Перевод»)
Стюарт Ричи, «Наукообразная чушь. Разоблачение мошенничества, предвзятости, недобросовестности и хайпа в науке». CORPUS, 2024, 12+
Перевод Алены Якименко, редактор — Екатерина Владимирская
Говоря о противодействии злоупотреблениям и заблуждениям, авторы научно-популярных книг чаще всего рассказывают о мошенниках и шарлатанах, главная цель которых — одурачить доверчивое неученое население и как-нибудь по-быстрому обогатиться. В крайнем случае развенчивают живучие антинаучные заблуждения вроде того, что от рака помогает сода, а прививки убивают организм вернее болезней. Стюарт Ричи выбрал принципиально другой подход: он рассказывает — и увлекательно! — о проблемах в самой научной среде. Главные «злодеи» его книги — усталость, привычка и небрежность. Он вскрывает злоупотребления внутри научного сообщества, подчеркивая, что очень часто ошибки совершают настоящие ученые со всеми мыслимыми регалиями и степенями признания. Можно было бы назвать эту книгу «Исповедь недобросовестного ученого», но не меньше, чем признанию ошибок и несовершенств, Ричи уделяет внимания подробному анализу, как система на самом деле должна работать и почему все сложилось так, как сложилось.
Поскольку ученые так сильно сосредоточены на попытках убедить своих коллег, что подразумевает прохождение результатов исследования через этап рецензирования и дальнейшие шаги вплоть до публикации, им очень просто позабыть о настоящей цели науки — приближать нас к истине. А поскольку ученые еще и человеческие существа, способы, которыми они стараются убеждать друг друга, не всегда в полной мере рациональны и беспристрастны. Если мы не будем особо внимательны, научный процесс может пропитаться несовершенствами самого человека.
Эта книга посвящена тому, как мы уделяли недостаточно внимания научному процессу, тому, как мы в итоге очутились в ситуации, когда научная система не только не учитывает человеческие слабости, но еще и усиливает их. В последние годы стало донельзя очевидно, что рецензирование отнюдь не гарантирует аккуратности и надежности, как ему положено, а публикационный процесс, который должен быть оплотом науки, превратился в ее ахиллесову пяту.
Номинация «Гуманитарные науки» («Просветитель. Перевод»)
Стивен Уокер, «Первый: новая история Гагарина и космической гонки». Альпина нон-фикшн, 2024, 12+
Перевод Натальи Лисовой
Редакторы: Игорь Лисов, Вячеслав Ионов
Сначала Уокер, долгое время работавший с огромным массивом интервью и рассекреченных архивов с обеих сторон, хотел снять документальный фильм о космической гонке Штатов и Союза, но получилась эта книга. Несмотря на обилие аббревиатур, имен и цифр, текст читается как художественный и выстроен как репортаж журналиста, привыкшего держать внимание публики яркими описаниями, броскими параллелями и напряженной динамикой текста. Именно поэтому книга попала в номинацию «Гуманитарные науки», несмотря на все обилие чисто технических подробностей.
Уокера как писателя и режиссера-документалиста интересует в этой истории человек. Страхи, сомнения и внутренние дилеммы, сами образы участников программы, совпадающие или противопоставленные, все это занимает в книге больше места, чем устройство ракет и содержание медицинских тестов на устойчивость. Чтобы воссоздать ту бурю эмоций, Уокер взял восемнадцать интервью у участников гонки с советской стороны и одиннадцать — у американцев. Дочь Гагарина Елена даже написала предисловие к книге.
В Америке сейчас вечер 11 апреля. Миллионы людей наверняка смотрят телевизор, где молодой новый президент Джон Кеннеди и его эффектная жена Джеки рассказывают о том, как трудно им воспитывать маленьких детей, Кэролайн и Джона, в Белом доме. В одном из районов Нью-Йорка — Уэст-Виллидж — никому не известный 19-летний Боб Дилан готовится к своему профессиональному дебюту в клубе Gerde’s Folk City, где он должен открывать концерты Джона Ли Хукера. Главное сообщение в вечерних выпусках новостей — о первом дне суда в Иерусалиме над Адольфом Эйхманом, бывшим офицером СС, обвиненным в преступлениях против человечности за участие в убийстве шести миллионов евреев.
А тем временем в нескольких тысячах километров к востоку Гагарин сидит пристегнутый к креслу, пока снаружи затягивают последний болт люка. Он ждет, один в своем крохотном шарике, и насвистывает песенку о любви. Офицеры и инженеры в подземном бункере менее чем в сотне метров от ракеты слышат его в наушниках. Через несколько минут он либо станет первым человеком в истории, которому удалось вырваться за пределы Земли и увидеть ее из космоса во всем великолепии, либо примет жуткую смерть. В случае успеха к закату солнца он станет самым знаменитым человеком на планете и победителем в жестокой идеологической схватке с США и их союзниками. В случае неудачи почти никто не будет знать о том, что такой человек вообще когда-то существовал.
Елена Нещерет, специально для «Фонтанки.ру»
*Антон Долин признан Минюстом РФ иноагентом.