Новый формат мероприятий по обмену опытом работы организовала Комиссия МГНП по повышению профессиональной подготовки нотариусов. Главными спикерами нотариального «баттла» стали нотариусы: член Правления МГНП Александр Сагин и член комиссии МГНП по рассмотрению вопросов применения законодательства о наследстве Татьяна Ништ. Модератором дискуссии выступила Председатель Комиссии Ксения Карасева. Работа над формированием единой правоприменительной практики в нотариальном сообществе ведется постоянно, тем не менее, несовершенство законодательства оставляет широкое поле для различных подходов к правовым решениям в тех или иных жизненных ситуациях. Нотариус в своей деятельности опирается только на закон и несет полную имущественную ответственность за свои решения, поэтому совершая нотариальное действие, руководствуется своей точкой зрения, которую аргументировано сможет защитить в суде в случае спора. Предваряя диспут, Ксения Карасева отметила, что озвученные в ходе обсуждения мнения ни в коем случае не являются для коллег руководством к действию, это только повод для размышлений и выработки на этот материале собственной правовой позиции. Основной темой первой дискуссии в новом формате стали вопросы брачного договора. Вопреки устоявшемуся представлению, что вступление в брак – означает, что отныне вместе навеки, жизнь постоянно подкидывает ситуации, когда пусть не сама свадьба, но заключение брачного договора необходимо или на расстоянии или в отсутствии одного из супругов. Нотариат может предложить решение и в том и другом случае. Преодолеть любые расстояния при заключении брачного договора поможет дистанционная сделка. Но, допустим, один из супругов совсем не может добраться до нотариуса ни в одном из регионов России, а для решения имущественных вопросов семьи требуется заключить брачный договор, то можно прибегнуть к институту доверенности, как бы странно это не звучало. Однако в этой нестандартной ситуации присутствуют нюансы, которые смущают нотариусов. К примеру, может ли супруг поручить своему поверенному заключить от его имени брачный договор на любых условиях по своему усмотрению? В Гражданском кодексе никаких ограничений ни в пользу, ни против этого варианта нет, но Татьяна Ништ, выражая мнение большого числа своих коллег, предполагает, что никто из нотариусов не рискнет удостоверять брачный договор с такой общей формулировкой. Да, риски есть, соглашается Александр Сагин, однако, какие основания для отказа у того нотариуса, кому предъявлена такая общая доверенность? По мнению Татьяны Ништ в случае выдачи общей доверенности, нотариус не будет уверен в истинной воле супруга-доверителя, это и является основанием для отказа. Несмотря на то, что поверенный может быть на прямой телефонной связи с доверителем, для нотариуса это не является доказательством того, что сторона на том конце провода не находится под давлением или в полной мере осознает свои действия. Кроме того, напрашивается аналогия со ст. 182 Гражданского кодекса, в которой изложено, что не допускается совершение сделок через представителя, которые в силу своего характера можно осуществлять только лично. В процессе обсуждения спикеры и участники нашли возможный компромисс между полярными позициями «брачный договор может заключен только лично» VS «законодательство не содержит запретов на выдачу доверенности на удостоверение брачного договора»: доверенность должна содержать конкретные условия, на которых заключается брачный договор, еще лучше в доверенности указать полный текст брачного договора, чтобы поверенный не принимал самостоятельно никаких решений, а был только «рукой», подписавшей документ по четко выраженной в доверенности воле супруга. Часто дискутируемый в нотариате вопрос: может ли быть предметом брачного договора личное имущество, а именно, перевод имущества из личного режима в личный, и какие при этом существуют риски? Александр Сагин считает возможным в рамках БД определить любой режим имущества супругов: личный, совместный или долевой, и Определение Верховного Суда от 10.09.2019 № 18-КГ19-82, однозначно, поддержало эту позицию. Однако в ряде случаев может быть применим и договор дарения, к примеру, если передается какой-то один объект, например квартира. Но если супруги решают комплекс вопросов, то лучше сделать это БД. К примеру, помимо распространенной общей формулировки: «личным имуществом супругов считается то, которое на них оформлено» добавляются пункты «из личного в личное» по конкретным видам имущества, что может означать некую компенсацию. К таким случаям, по мнению Александра Сагина, лучше не применять отдельные договор дарения. Ведь всегда есть риски, что БД будет впоследствии оспорен, а переданное по договору дарения в качестве компенсации имущество не вернется к прежнему владельцу. Татьяна Ништ частично согласилась со своим оппонентом и уточнила, что в своей практике она придерживается такого критерия, если супруги передают «из личного в личное» определенный объект – то в этом случае такая передача имеет все признаки дарения. Однако если присутствуют еще иные условия — то более подходящим инструментом является брачный договор. Кстати, брачный договор вполне применим для решения вопросов с предоставлением иных прав, к примеру, можно условиться о праве пользования помещением, чтобы, допустим, жена могла прописаться в квартире, не запрашивая согласия остальных членов семьи мужа. А вот к вопросу компенсаций за перевод общего имущества в личную собственность одного из супругов нужно подходить с осторожностью. Александр Сагин считает, что денежная компенсация, это прерогатива соглашения о разделе имущества. Личный характер денежных средств должен быть доказан, что трудно сделать в рамках БД, а некорректность формулировок увеличивает риск оспоримости. Более приемлемые, с его точки зрения, варианты, когда супруги договариваются о передаче личного имущества, к примеру, банковского вклада. Также компенсацию можно предусмотреть на случай расторжения брака или договориться о раздельном режиме и через какое-то время выплатить компенсацию. Здесь оба спикера выразили согласное мнение. Нотариус не может удостоверять крайне неблагоприятные или кабальные для одной из сторон договоры. Но единственный признак кабальности, на который указывает Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 года № 15 – это когда все имущество супругов переходит кому-то одному. Нотариус может узнать об этом единственным способом, если муж или жена, заключая договор, заявят об этом. В остальных случаях нотариус не может объективно оценить при удостоверении брачного договора имущественное состояние супругов, тем более, если речь идет только о том, что они приобретут в будущем. Поэтому, чтобы убрать риск кабальности, нотариус информирует супругов о соответствующих положениях Семейного кодекса, и берет у них заверения о том, что им известно обо всем имуществе супругов. Целая серия вопросов связана с отсутствием устоявшейся практики по внесению брачных договоров в качестве правоустанавливающих документов в Единый государственный реестр недвижимости. К примеру, супруги договариваются о раздельном режиме имущества и соответственно приобретают каждый на свое имя недвижимость. Законодательство не обязывает их регистрировать брачный договор в ЕГРН, между тем для третьих лиц сведения об их объектах недвижимости уже носят недостоверный характер. При заключении сделок с таким имуществом покупатель должен убедится, что права супруга не ущемлены. Нотариус может запросить информацию в Едином информационной системе нотариата, но только по БД, которые были удостоверены после 2014 года. По БД, удостоверенным до этого, а также по соглашениям о разделе общего имущества супругов и судебным решениям, связанным с разделом имущества супругов, информация отсутствует. Проблема возникает для последующих покупателей такого имущества и при его наследовании. Неполные сведения о правах супругов на имущество – это риски для правообладателей и также поле для возможных злоупотреблений. Что делать нотариусам в этой ситуации? Ряд юристов считает, что если договор не внесен в ЕГРН, то он не имеет правовых последствий для последующих сделок и оформления наследства. По мнению спикеров, брачный вступает в силу с момента его удостоверения нотариусом и, даже если он по каким-то причинам не внесен в ЕГРН, то это не дает право игнорировать волю супругов в дальнейшем. Нотариусы вправе принимать невнесенные брачные договоры и при последующих сделках и при оформлении наследства. Но в целом спикеры рекомендуют вести разъяснительную работу с супругами о необходимости внесения сведений о Брачных договорах в ЕГРН, тем более, что функционал нотариата позволяет это делать. Отсутствие информации об изменении правового режима имущества супругов, а, следовательно, о супружеской доле, порождает проблемы при оформлении наследства. И нотариусы по-разному подходят к их решению. К примеру, в круг наследников входят дети от разных браков и супруга, которая не предоставляет информацию о наличии супружеской доли в имуществе. Встает вопрос о применении ст. 256 ГК РФ. Можно ли оставлять долю пережившего супруга «открытой» при отсутствии его волеизъявления? Можно ли определить доли умерших супругов без соглашения между наследниками? Александр Сагин придерживается мнения о том, что в российском законодательстве действует презумпция общей совместной собственности супругов. Поэтому, если пережившие жена или муж, никак не проявляют себя, то в наследственную массу следует включать половину имущества, вторая же половина (супружеская) остается «открытой». Татьяна Ништ считает, что решение вопроса о составе наследственной массы без волеизъявления пережившего супруга не представляется возможным. В этом случае наследники должны решать этот вопрос в суде. Впрочем, в ситуациях, когда переживший супруг, также умирает, не выразив свою волю относительно супружеской доли, наследники могут решить вопрос, заключив соглашение между собой. Александр Сагин также считает возможным вместо заключения соглашения принять заявление от каждого из наследников, в котором они бы изложили свое мнение относительно наличия или отсутствия супружеской доли. В ходе обсуждения также прозвучала ремарка о том, что у нотариуса нет законной возможности производить розыск совместного имущества, оформленного на имя пережившего супруга, для включения в наследственную массу супружеской доли наследодателя. Нередко наследники настаивают на розыске такого имущества, но без согласия пережившего супруга нотариус не вправе этого делать. Различные позиции были высказаны спикерами и о необходимости при удостоверении соглашения о разделе имущества предварительно определять доли супругов. Александр Сагин считает, что в этом нет необходимости, поскольку супруги могут поделить нажитое в браке имущество, исходя из своих соображений. Супруг может по своему усмотрению оставить большую часть имущества супруге, в том числе, не оставить себе ничего, и нотариус не вправе ограничивать его в этом благородном порыве. Татьяна Ништ же считает, что предварительное определения долей – это прямое указание закона, и нотариус не вправе игнорировать этот этап. В ходе дискуссии спикеры также ответили на серию вопросов, связанных с принадлежностью имущества. Становится ли имущество общим, если оно приобреталось до брака, но с использованием средств ипотечного кредита, платежи по которому производились в период брака? Аналогичный вопрос возникает, если имущество приобретено до брака по договору ренты, который исполнялся в период брака. Ответ в этих ситуациях один и он не вызывает споров – другой супруг может претендовать только на половину платежей, которые были выплачены в период брака, но не на сам объект. Еще один вопрос: если имущество приобретено путем выплаты пая в кооперативе, но право собственности на объект возникло после расторжения брака. В этом случае другой супруг также может претендовать только на половину платежей, произведенных во время брака. Тот же самый принцип действует, если объект недвижимости был приобретен супругом по военной ипотеке. Судебная практика оставляет имущество за титульным владельцем, а супруга получает право только на компенсацию. Формат нотариального «баттла» понравился спикерам и участникам дискуссии. Уже достигнута договоренность о том, что следующая встреча будет посвящена вопросам раздела супружеского имущества и алиментным соглашениям. |
Новый формат мероприятий по обмену опытом работы организовала Комиссия МГНП по повышению профессиональной подготовки нотариусов. Главными спикерами нотариального «баттла» стали нотариусы: член Правления МГНП Александр Сагин и член комиссии МГНП по рассмотрению вопросов применения законодательства о наследстве Татьяна Ништ. Модератором дискуссии выступила Председатель Комиссии Ксения Карасева.
Работа над формированием единой правоприменительной практики в нотариальном сообществе ведется постоянно, тем не менее, несовершенство законодательства оставляет широкое поле для различных подходов к правовым решениям в тех или иных жизненных ситуациях.
Нотариус в своей деятельности опирается только на закон и несет полную имущественную ответственность за свои решения, поэтому совершая нотариальное действие, руководствуется своей точкой зрения, которую аргументировано сможет защитить в суде в случае спора.
Предваряя диспут, Ксения Карасева отметила, что озвученные в ходе обсуждения мнения ни в коем случае не являются для коллег руководством к действию, это только повод для размышлений и выработки на этот материале собственной правовой позиции.
Основной темой первой дискуссии в новом формате стали вопросы брачного договора.
Вопреки устоявшемуся представлению, что вступление в брак – означает, что отныне вместе навеки, жизнь постоянно подкидывает ситуации, когда пусть не сама свадьба, но заключение брачного договора необходимо или на расстоянии или в отсутствии одного из супругов. Нотариат может предложить решение и в том и другом случае. Преодолеть любые расстояния при заключении брачного договора поможет дистанционная сделка. Но, допустим, один из супругов совсем не может добраться до нотариуса ни в одном из регионов России, а для решения имущественных вопросов семьи требуется заключить брачный договор, то можно прибегнуть к институту доверенности, как бы странно это не звучало. Однако в этой нестандартной ситуации присутствуют нюансы, которые смущают нотариусов.
К примеру, может ли супруг поручить своему поверенному заключить от его имени брачный договор на любых условиях по своему усмотрению?
В Гражданском кодексе никаких ограничений ни в пользу, ни против этого варианта нет, но Татьяна Ништ, выражая мнение большого числа своих коллег, предполагает, что никто из нотариусов не рискнет удостоверять брачный договор с такой общей формулировкой.
Да, риски есть, соглашается Александр Сагин, однако, какие основания для отказа у того нотариуса, кому предъявлена такая общая доверенность?
По мнению Татьяны Ништ в случае выдачи общей доверенности, нотариус не будет уверен в истинной воле супруга-доверителя, это и является основанием для отказа. Несмотря на то, что поверенный может быть на прямой телефонной связи с доверителем, для нотариуса это не является доказательством того, что сторона на том конце провода не находится под давлением или в полной мере осознает свои действия.
Кроме того, напрашивается аналогия со ст. 182 Гражданского кодекса, в которой изложено, что не допускается совершение сделок через представителя, которые в силу своего характера можно осуществлять только лично.
В процессе обсуждения спикеры и участники нашли возможный компромисс между полярными позициями «брачный договор может заключен только лично» VS «законодательство не содержит запретов на выдачу доверенности на удостоверение брачного договора»:
доверенность должна содержать конкретные условия, на которых заключается брачный договор, еще лучше в доверенности указать полный текст брачного договора, чтобы поверенный не принимал самостоятельно никаких решений, а был только «рукой», подписавшей документ по четко выраженной в доверенности воле супруга.
Часто дискутируемый в нотариате вопрос: может ли быть предметом брачного договора личное имущество, а именно, перевод имущества из личного режима в личный, и какие при этом существуют риски?
Александр Сагин считает возможным в рамках БД определить любой режим имущества супругов: личный, совместный или долевой, и Определение Верховного Суда от 10.09.2019 № 18-КГ19-82, однозначно, поддержало эту позицию. Однако в ряде случаев может быть применим и договор дарения, к примеру, если передается какой-то один объект, например квартира. Но если супруги решают комплекс вопросов, то лучше сделать это БД. К примеру, помимо распространенной общей формулировки: «личным имуществом супругов считается то, которое на них оформлено» добавляются пункты «из личного в личное» по конкретным видам имущества, что может означать некую компенсацию. К таким случаям, по мнению Александра Сагина, лучше не применять отдельные договор дарения. Ведь всегда есть риски, что БД будет впоследствии оспорен, а переданное по договору дарения в качестве компенсации имущество не вернется к прежнему владельцу.
Татьяна Ништ частично согласилась со своим оппонентом и уточнила, что в своей практике она придерживается такого критерия, если супруги передают «из личного в личное» определенный объект – то в этом случае такая передача имеет все признаки дарения. Однако если присутствуют еще иные условия — то более подходящим инструментом является брачный договор. Кстати, брачный договор вполне применим для решения вопросов с предоставлением иных прав, к примеру, можно условиться о праве пользования помещением, чтобы, допустим, жена могла прописаться в квартире, не запрашивая согласия остальных членов семьи мужа.
А вот к вопросу компенсаций за перевод общего имущества в личную собственность одного из супругов нужно подходить с осторожностью. Александр Сагин считает, что денежная компенсация, это прерогатива соглашения о разделе имущества. Личный характер денежных средств должен быть доказан, что трудно сделать в рамках БД, а некорректность формулировок увеличивает риск оспоримости. Более приемлемые, с его точки зрения, варианты, когда супруги договариваются о передаче личного имущества, к примеру, банковского вклада. Также компенсацию можно предусмотреть на случай расторжения брака или договориться о раздельном режиме и через какое-то время выплатить компенсацию.
Здесь оба спикера выразили согласное мнение. Нотариус не может удостоверять крайне неблагоприятные или кабальные для одной из сторон договоры. Но единственный признак кабальности, на который указывает Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 года № 15 – это когда все имущество супругов переходит кому-то одному. Нотариус может узнать об этом единственным способом, если муж или жена, заключая договор, заявят об этом. В остальных случаях нотариус не может объективно оценить при удостоверении брачного договора имущественное состояние супругов, тем более, если речь идет только о том, что они приобретут в будущем. Поэтому, чтобы убрать риск кабальности, нотариус информирует супругов о соответствующих положениях Семейного кодекса, и берет у них заверения о том, что им известно обо всем имуществе супругов.
Целая серия вопросов связана с отсутствием устоявшейся практики по внесению брачных договоров в качестве правоустанавливающих документов в Единый государственный реестр недвижимости. К примеру, супруги договариваются о раздельном режиме имущества и соответственно приобретают каждый на свое имя недвижимость. Законодательство не обязывает их регистрировать брачный договор в ЕГРН, между тем для третьих лиц сведения об их объектах недвижимости уже носят недостоверный характер. При заключении сделок с таким имуществом покупатель должен убедится, что права супруга не ущемлены. Нотариус может запросить информацию в Едином информационной системе нотариата, но только по БД, которые были удостоверены после 2014 года. По БД, удостоверенным до этого, а также по соглашениям о разделе общего имущества супругов и судебным решениям, связанным с разделом имущества супругов, информация отсутствует. Проблема возникает для последующих покупателей такого имущества и при его наследовании. Неполные сведения о правах супругов на имущество – это риски для правообладателей и также поле для возможных злоупотреблений. Что делать нотариусам в этой ситуации?
Ряд юристов считает, что если договор не внесен в ЕГРН, то он не имеет правовых последствий для последующих сделок и оформления наследства.
По мнению спикеров, брачный вступает в силу с момента его удостоверения нотариусом и, даже если он по каким-то причинам не внесен в ЕГРН, то это не дает право игнорировать волю супругов в дальнейшем. Нотариусы вправе принимать невнесенные брачные договоры и при последующих сделках и при оформлении наследства.
Но в целом спикеры рекомендуют вести разъяснительную работу с супругами о необходимости внесения сведений о Брачных договорах в ЕГРН, тем более, что функционал нотариата позволяет это делать.
Отсутствие информации об изменении правового режима имущества супругов, а, следовательно, о супружеской доле, порождает проблемы при оформлении наследства. И нотариусы по-разному подходят к их решению. К примеру, в круг наследников входят дети от разных браков и супруга, которая не предоставляет информацию о наличии супружеской доли в имуществе. Встает вопрос о применении ст. 256 ГК РФ. Можно ли оставлять долю пережившего супруга «открытой» при отсутствии его волеизъявления? Можно ли определить доли умерших супругов без соглашения между наследниками?
Александр Сагин придерживается мнения о том, что в российском законодательстве действует презумпция общей совместной собственности супругов. Поэтому, если пережившие жена или муж, никак не проявляют себя, то в наследственную массу следует включать половину имущества, вторая же половина (супружеская) остается «открытой».
Татьяна Ништ считает, что решение вопроса о составе наследственной массы без волеизъявления пережившего супруга не представляется возможным. В этом случае наследники должны решать этот вопрос в суде.
Впрочем, в ситуациях, когда переживший супруг, также умирает, не выразив свою волю относительно супружеской доли, наследники могут решить вопрос, заключив соглашение между собой.
Александр Сагин также считает возможным вместо заключения соглашения принять заявление от каждого из наследников, в котором они бы изложили свое мнение относительно наличия или отсутствия супружеской доли.
В ходе обсуждения также прозвучала ремарка о том, что у нотариуса нет законной возможности производить розыск совместного имущества, оформленного на имя пережившего супруга, для включения в наследственную массу супружеской доли наследодателя. Нередко наследники настаивают на розыске такого имущества, но без согласия пережившего супруга нотариус не вправе этого делать.
Различные позиции были высказаны спикерами и о необходимости при удостоверении соглашения о разделе имущества предварительно определять доли супругов.
Александр Сагин считает, что в этом нет необходимости, поскольку супруги могут поделить нажитое в браке имущество, исходя из своих соображений. Супруг может по своему усмотрению оставить большую часть имущества супруге, в том числе, не оставить себе ничего, и нотариус не вправе ограничивать его в этом благородном порыве.
Татьяна Ништ же считает, что предварительное определения долей – это прямое указание закона, и нотариус не вправе игнорировать этот этап.
В ходе дискуссии спикеры также ответили на серию вопросов, связанных с принадлежностью имущества.
Становится ли имущество общим, если оно приобреталось до брака, но с использованием средств ипотечного кредита, платежи по которому производились в период брака? Аналогичный вопрос возникает, если имущество приобретено до брака по договору ренты, который исполнялся в период брака. Ответ в этих ситуациях один и он не вызывает споров – другой супруг может претендовать только на половину платежей, которые были выплачены в период брака, но не на сам объект.
Еще один вопрос: если имущество приобретено путем выплаты пая в кооперативе, но право собственности на объект возникло после расторжения брака. В этом случае другой супруг также может претендовать только на половину платежей, произведенных во время брака.
Тот же самый принцип действует, если объект недвижимости был приобретен супругом по военной ипотеке. Судебная практика оставляет имущество за титульным владельцем, а супруга получает право только на компенсацию.
Формат нотариального «баттла» понравился спикерам и участникам дискуссии. Уже достигнута договоренность о том, что следующая встреча будет посвящена вопросам раздела супружеского имущества и алиментным соглашениям.