Билеты на премьерный показ по самой известной пьесе Максима Горького «На дне» (16+) разлетелись в Амурском драматическом театре за считаные дни. Публика осталась в восторге от спектакля: зрители плакали, кричали «браво!» и даже кланялись артистам в пол. «Амурская правда» взяла интервью у режиссера нашумевшего спектакля — москвич Михаил Лукин рассказал, почему репетировать пришлось на нарах, зачем школьникам ходить в театр и что ему больше всего нравится в Благовещенске.
— Сегодня спектакль должен быть интересен современному зрителю, почему вы выбрали пьесу Горького, написанную 120 лет назад?
— В силу того, что мы невнимательны друг к другу, мы много чего пропускаем. А то, что говорят персонажи Горького, актуально и сегодня. Я пытался расшифровать автора, ничего не переписывал. Все художники мыслят образами, а в спектакле, как говорил Юрий Любимов, обязательно должна быть метафора. У меня это вагон, который стоит в тупике и уже никуда не двинется. Для меня это некое дно. Внимательный, читающий зритель все поймет и прочувствует.
— Вагон на сцене занимает центральное место и сразу создает настроение, кто помог воплотить такую непростую сценографию?
— Вообще, это давняя история. Примерно лет 17 назад я пытался делать разбор этой пьесы для режиссерского факультета. Прошло много времени, и это свершилось. А благодаря главному художнику театра Константину Евгеньевичу Чистову декорации и костюмы выглядят именно так, как вы это видите на сцене. К сожалению, Константин Чистов ушел из жизни за несколько месяцев до премьеры. Но именно по его эскизам строились декорации и шились костюмы. С ним потрясающе работалось, достаточно было повернуться посмотреть, и он понимал, что мы движемся в нужном направлении. Это был потрясающий человек, профессионал, художник. Он мог сам всё делать своими руками: клеить, строгать, пилить, был мастер на все руки. Он чувствовал человека и трепетно подходил к каждому артисту. Мне достаточно было сказать, что нужна, например, куча земли, и на следующий день всё было готово. И в спектакле во всём чувствуется его рука, мы его ощущаем по эскизам, костюмам, бутафории. Мы были как два кондитера: я делал начинку с цехами и артистами, а он творил упаковку. Его уход из жизни — большая потеря для меня.
«Все художники мыслят образами, а в спектакле, как говорил Юрий Любимов, обязательно должна быть метафора. У меня это вагон, который стоит в тупике и уже никуда не двинется. Для меня это некое дно».
— Как актеры приняли вас и идею ставить этот спектакль?
— Всегда волнительно заходить первый раз в клетку. (Улыбается.) Но мне повезло, потому что это уже третья моя работа в театре и артисты успели узнать меня. Хотя риск всегда есть, без него никуда. Но мне кажется — удалось увлечь, заинтересовать этим материалом. Я всегда приезжаю уже с готовым материалом, и остается только проверить, как эти вещи ложатся на артистов: как органика, психика себя «поведут», удобно будет или нет. Мы вместе смотрим, выискиваем зерно, какие-то вещи поправляем, лавируем. Мы сразу договорились, что для сценической достоверности мне важны какие-то откровенные моменты. Никто не спорил, ведь мы все гребем в одной лодке в одном направлении. Во-первых, у вас очень крепкая труппа, артисты умеют поймать темпоритм, создать атмосферу. А во-вторых, у нас не было много времени искать, пробовать разные варианты. Начали репетировать в марте, а уже в мае сдали спектакль. И если с актерами всё успевали, то сам вагон был в производстве. Поэтому репетировали на нарах, которые нам сделали специально для этого. Но нужно помнить, что театр — это постоянное производство, артисты заняты в других спектаклях, репетициях, гастролях. Поэтому приходилось торопиться, договариваться, но двигаться вперед. И я благодарен труппе, всем заслуженным артистам, буквально каждому человеку, которые пошли за мной. Но, думаю, в первую очередь их увлек не режиссер, а сам драматург.
— Какой главный посыл вам бы хотелось передать зрителю, чтобы оставить след в душе, чтобы постановка была не проходящей, а оставалась на сцене еще долгое время?
— Я занимаюсь психологическим театром, и мне в первую очередь важен сам человек. Где есть человек, там уже загадка. Человеку нужен человек. Как ни банально прозвучит, но нужно уважать, любить себя, быть добрее. И мы всегда можем выйти из зоны комфорта, начать новую жизнь с понедельника, но другое дело, как нам это удастся, начнем ли мы себя жалеть или пробовать жить по-другому. Именно эти вещи мне важны. И знаете, что я заметил: прошло полгода, как мы сдали в мае спектакль, а актеры изменились за это время. Внутри что-то изменилось, это сложно уловить, нельзя потрогать, но люди стали взрослее, стали к материалу по-другому относиться. Так и в самом театре: сложно уловить какой-то момент, но ты понимаешь, что изменения есть. В самом начале работы над пьесой меня зацепило высказывание Луки: «Сегодня в ночь уйду», когда я это прочитал, то понял, что это не просто брошенная фраза, в ней есть некий треш, мистика, и это непростой персонаж. Именно с него и началась работа над материалом.
«В первую очередь это спектакль для читающего человека. И хотелось бы, чтобы зритель пришел уже подготовленным, чтобы он не развалился в кресле: «Ну давайте, покажите нам», а вместе с актерами работал, думал, тогда мы сделаем одно общее дело».
— Пьесу до сих пор изучают в школе, на спектакль можно купить билет по Пушкинской карте, как думаете, современным школьникам будет интересна эта постановка?
— Я не делал спектакль специально для школьной программы и считаю, что сейчас такие школьники, которые знают больше нас с вами. В первую очередь это спектакль для читающего человека. И хотелось бы, чтобы зритель пришел уже подготовленным, чтобы он не развалился в кресле: «Ну давайте, покажите нам», а вместе с актерами работал, думал, тогда мы сделаем одно общее дело. Ужас современной школы в том, что на такие постановки дети приходят неподготовленными, они не читают оригинал, не понимают, о чем речь, им становится скучно. Поэтому педагогу, который приведет своих учеников на спектакль, нужно в первую очередь провести работу с детьми, подготовить, поговорить, и тогда, возможно, детям захочется смотреть на сцене не только комедию. Даже если предположить, что несколько человек после спектакля захотят взять в руки пьесу и перечитать ее или прочитать впервые, то это уже будет успех и всё не зря.
— А если вас пригласят в четвертый раз к нам приехать поработать, приедете?
— С удовольствием приеду, даже задумки есть, но пока не скажу какие. Материала много. Но должно быть как у композитора: утром встал — звучит! И у меня должно звучать, я высказываюсь творческим материалом, тем, что живет внутри. Если ничего не дзинькает, то я не буду браться за материал.
«В спектакле во всем чувствуется рука главного художника театра Константина Чистова: в эскизах, костюмах, бутафории. Мы были как два кондитера: я делал начинку с цехами и артистами, а он творил упаковку. Его уход из жизни — большая потеря для меня».
«Безумно нравится, что в Благовещенске почти каждый день солнце!»
— Что вам больше всего нравится в амурской столице?
— У вас очень хороший театр и отличная крепкая труппа. Я бывал в Благовещенске почти во все времена года, и поражает обилие солнца, безумно нравится, что почти каждый день солнце. В каждый свой приезд первым делом иду к бюсту Валерия Приемыхова, здороваюсь. Когда есть время, гуляю по набережной, любуюсь Китаем, но в Хэйхэ не ездил. Был раньше в Шанхае и других городах. Заметил, что у вас вороны летают каждый день в Китай и назад. А в марте попал под желтый дождь, такого раньше нигде не видел, как на Марсе побывал. Мне повезло познакомиться с потрясающим художником Александром Гассаном, и я с большим желанием всегда бываю в его мастерской, стараюсь приходить туда в каждый свой приезд. С этим человеком приятно находиться рядом, и не только потому, что он пишет картины и сочиняет музыку, он — настоящая личность.
От МХАТа до Амурского драмтеатра
Михаил Лукин родился на Алтае, но большую часть жизни живет в Москве. Окончил музыкальное училище, Академию театрального искусства в Санкт-Петербурге. Как актер состоялся сначала во МХАТе, потом в театре на Таганке у Юрия Любимова. Активно снимался в кино и сериалах. Позже окончил режиссерский факультет театрального института Бориса Щукина. Работает режиссером, доцент Московского гуманитарного университета, преподает актерский курс. В Амурском драматическом театре поставил три постановки: «Слуга двух господ» (16+), «Фантазии Фарятьева» (16+), «На дне» (16+).
***
Возрастная категория материалов: 18+