Выдавив рыбацкие гаражи на участок другого резидента (все происходит на территории ТОР, которую занимают разные резиденты), ангарский коммерсант, вероятно, подводит полсотни местных жителей под уголовное преследование. А учитывая, что среди рыбаков есть участники и инвалиды СВО, сдетонировать может по-настоящему.
Рубеж Дальнего Востока
Но прежде чем «доплыть» до рыбаков и их проблем, нам придется посетить окрестности – иначе не понять сути дела.
Река Снежная – самый крупный водоток, стекающий в озеро Байкал с северного склона Хамар-Дабана. По ее низовью проходит граница между Иркутской областью и Бурятией. С ноября 2018 русло Снежной еще и стало разделять Сибирский и Дальневосточный федеральные округа.
Фактически же поселок Новоснежная Слюдянского района и село Выдрино Кабанского района представляют единый населенный пункт. Нынешним летом по региональной субсидии Иркутской области между ними был построен новый мост взамен аварийного. В Выдрино проживает почти в пять раз больше людей, чем в Новоснежной, и потому здесь расположены основные объекты соцкультбыта: школа, детский сад, клуб, больница, аптека и другие.
Еще в Выдрино находится железнодорожная станция и проходит автомагистраль «Байкал». В то же время само бурятское село и логистически, и туристически почти полностью завязано на Прибайкалье. Расстояние до Иркутска (172 км) на восемь километров меньше, чем до райцентра – села Кабанск. Со станции Иркутск-Сортировочный по пятницам сюда даже ходит прямой рейс электрички, без пересадки в Слюдянке.
Немудрено, что основной турпоток здесь – иркутяне и жители других городов Прибайкалья. Излюбленным местом отдыха являются Теплые озера со стороны Новоснежной. Три из четырех представляют собой карьеры, возникшие в 1906–1913 гг. при добыче бутового камня для Транссиба. Десятилетиями они были популярны у любителей природы, для удобства которых еще с 70-х годов прошлого века строилась нехитрая инфраструктура. А свято место, как известно, пусто не бывает…
Наш пострел везде поспел
Как минимум в «нулевых» годах участок возле озер и другие объекты туркомплекса стали принадлежать Ангарскому электромеханическому заводу. В 2005-м директором вместо Алексея Шевченко стал его сын Максим, при котором спустя пять лет АЭМЗ обанкротилось. А вот у самого Максима Шевченко, его сестры, жены и дочерей дела пошли в гору. В 2009-м именно в Выдрино он зарегистрировал ООО «МАКСиМАКС», спустя два года ставшее – вместе с администрацией Ангарского МО – соучредителем Фонда микрокредитования Иркутской области (ФМК). Директором фонда назначили его сестру Яна Шевченко.
Особенно широко семейство Шевченко развернулось в бытность губернатора Сергея Левченко. Вскоре после его избрания в состав ФМК вошли Минэкономразвития и Корпорация развития Иркутской области. Уже в 2017 году Контрольно-счетная палата установила, что КРИО нарушила законодательство, вложив в ФМК и Агентство инвестиционного развития Иркутской области 106,6 млн рублей. Гендиректором АИРИО, кстати, по какому-то совпадению снова оказалась Яна Шевченко. Как и еще одной «прокладки» – Фонда развития промышленности.
Параллельно Максим Шевченко вместе с женой Еленой соорудил Фонд наследия русской духовности и культуры «Отражение» – вероятно, чтобы придать своей деятельности некий социальный вес. Его самой знаменитой пиар-акцией стала покупка в 2017-м по поручению Левченко двух картин Никаса Сафонова, в том числе портрета нашего классика Валентина Распутина.
«Руби бабло, пока горячо»
В октябре 2020-го Яна Шевченко дала интервью, рассказывая о заслугах АИРИО: «В Иркутской области умеют не только рубить лес», а ровно через год эта лавочка была ликвидирована. Зато о дальнейших «умениях» и «рубках» Шевченко регулярно делали расследования наши коллеги из «ИрСити».
Одно из них (от 29 мая 2024 г.) называется «Руби бабло, пока горячо». Экопарк «Теплые озера» задрал ценник за вход – нормально ли это?» Не станем пересказывать весь текст Ксении Филимоновой, тем паче ему предшествовало еще с десяток статей в ретроспективе. Ограничимся некоторыми фактами, которые вызывают негодование у туристов и местных жителей.
Несмотря на то что часть экопарка и сами Теплые озера находятся в государственной собственности, с 2021 года на его территории начали запрещать ставить палатки и ввели «инфраструктурный» сбор. Ежегодно повышаясь, он еще и скачет вверх в пик сезона. Этим летом, с 1 июля до 1 сентября, дневное пребывание взрослого стоило 1000 рублей и 500 рублей для детей от 8 до 14 лет. Плюс парковочное место: от 1000 рублей в сутки до 2000 рублей, если поближе к озерам. Уточним – такие деньги берут просто за факт нахождения в экопарке «Южный Байкал». Съем домиков значительно дороже.
Формально учредителем и директором ООО «Новая Снежная», которой принадлежит 250 га в экопарке, является Леонид Гомзяков. До регистрации фирмы в 2017 году он занимал должность гендиректора в шевченковском «МАКСиМАКСе», а теперь еще и председательствует в Совете депутатов сельского поселения Выдринское.
Однако главным хозяевам «Теплых озер» не удалось замаскироваться. На площадке зарегистрировано ООО «Лемаше» Елизаветы Максимовны Шевченко по предоставлению мест для временного проживания. Она же является исполнительным директором Байкальской ассоциации рестораторов и отельеров. На фонд «Отражение» оформлено ООО «БайкалГринХаус» по сбору дикоросов.
Два Ковша
В августе 2022 года сам Максим Шевченко открыл еще одну фирму – ООО «ТОР «Мыс Капитанов». Так называется в Выдрино живописная искусственная коса с песчаным пляжем. Сутки романтического размещения в коттедже на двоих – 70 тысяч рублей. Как понятно из аббревиатуры ТОР (территория опережающего развития), локация вписалась в инвестпроект Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики.
«Мыс Капитанов» станет главной точкой для пяти локаций и разместится на берегу озера Байкал. Поддержка региональных властей и КРДВ позволит ускорить реализацию проекта и оптимизировать издержки, – рассказала Байкал 15 daily Татьяна Голубева, генеральный директор компании «ТОР «Мыс Капитанов». – Компания уже имеет в собственности земельные участки, входящие в ТОР, и планирует инвестировать в «Мыс Капитанов» порядка 400 млн собственных средств».
Вот мы и доплыли до самого большого куша Шевченко, или Большого Ковша.
Главной особенностью берегового рельефа Выдрино являются «ковши» – рукотворные заливы, вырытые в период развитого социализма для сплава бревен. Поселкообразующими предприятиями с 1958 года являлись Байкальская лесоперевалочная база (включавшая также шпалозавод, лесоцеха) и исправительная колония № 4. Жизнь кипела, перевыполнялись «встречные планы». Однако в 90-е году накрылась БЛПК, а в 2015-м закрыли ИК-4. Выдринцам пришлось спасаться рыбалкой, огородами и сбором дикоросов.
В прошлые выходные на обоих ковшах побывала наша съемочная группа. Начав экскурсию с дальнего угла Большого Ковша, мы засветились возле КПП ТОР «Мыс Капитанов». Поработать в спокойной обстановке в первый день поездки не удалось – шевченковские охранники ходили по всему заливу по пятам, хотя сами признали, что большая часть левого берега не их территория.
Позже выяснилось, они нервничали из-за проводимого с их стороны расширения косы экскаватором вглубь водоема. Видимо, владельцу мыса хочется понатыкать кемпингов как можно больше.
Разминулись с прокурором
Тем не менее получилось заснять 15 новых рыбацких контейнеров, выполняющих также функцию гаражей для лодок. Как позже подтвердили рыбаки, переместиться сюда с переднего края Большого и с Малого ковша им велел Максим Шевченко. Причем всего запланировано было перетащить 40 контейнеров! Правда, вошедший в раж коммерсант забыл рассказать, что данный участок находится в чужой собственности.
Мы проверили – он принадлежит ООО «Курорты Байкала». 20 сентября 2024 года между АО «КРДВ» и ООО «Курорты Байкала» было заключено соглашение об осуществлении деятельности на ТОР «Бурятия» по реализации инвестпроекта «Строительство и развитие туристическо-рекреационного кластера «Выдрино».
О «телепортации» контейнеров стало известно и из обращения директора КРДВ Николая Запрягаева байкальскому межрегиональному прокурору Елене Макушенко. Также в письме сообщалось «об увеличении суши путем засыпки акватории залива Большой Ковш. А из ответа от 25.10.2024 следует, что «материалы проверки направлены в орган предварительного расследования для дачи уголовно-правовой оценки на предмет наличия состава преступлений, предусмотренных статьями 260 (незаконная рубка лесных насаждений), 330 (самоуправство) УК РФ».
Примечательно, что прокурор Макушенко побывала в Выдрино за день до приезда репортеров. По словам рыбаков, целью визита была проверка очистных сооружений, на которые из бюджета выделено 84 миллионов рублей, но они оказались в нерабочем состоянии. Впрочем, в эту тему нам вникать не пришлось.
Вторым объектом экскурсии под конвоем шевченковских охранников стали памятники погибшим выдринским рыбакам. Нам уточнили, что тут вовсе не захоронение, а лишь сами памятники – Байкал большой и глубокий, тела чаще всего найти невозможно. Памятники прежде располагались на противоположном конце Большого Ковша, и их, как и контейнеры, тоже перенесли. Даже после гибели нет покоя душам выдринских рыбаков.
На этой пессимистической ноте мы поплелись в коттедж в Новоснежной и на пограничном мосту познакомились с группой рыбаков. По утрам и вечерам на Снежной можно наудить линков на жареху. Обменявшись контактами, на следующий день снова встретились с двумя из них, Алексеем и Сергеем, на Малом Ковше.
«Гаражи уже на третье место перетащили»
Собеседники пояснили, что на этом пустыре еще совсем недавно росли деревья. По обе стороны протоки и в начале Большого Ковша стояли гаражи. Часть из них еще стоит. Потом Шевченко сказал: «Убирайте», так как его территория. Депутат Гомзяков предложил площадку, где контейнеры сейчас поставили. Пояснил, что Шевченко рыбакам помогает ее организовать: вместо гаражей контейнеры под единый вид сделать и в одном месте сосредоточить.
Но неожиданно выяснилось от работников правительства Республики Бурятии, что и эта земля в частной собственности. Рыбаки оказались в западне: «И отсюда нас гонят, и оттуда!» Для рыбаков, а это 50 местных жителей, настоящая беда. У всех еще железные лодки, им нужен гараж на берегу, и как дальше быть, люди не знают.
– Мой отец раньше в Турке в рыболовецкой бригаде рыбачил, – рассказывает Сергей. – Потом сюда переехали, когда строилась лесобаза. Он отсыпал на Большом Ковше и эту дорогу… Директор лесобазы разрешил поставить гаражи работникам, которые рыбачили. С самого Байкала, когда даже вал не большой, не выйдешь – замывает. А тут затишье, удобно. Отец в 1991 году умер, после этого гараж ко мне перешел, я рыбачу. Но документов за 50 лет, ясное дело, уже никаких нету.
Как оказалось, перетаскивать гаражи с места на место рыбакам приходится не первый раз.
– Сначала здесь был Бабинцев, – вспоминает Сергей, – он ничего не строил, приехала природоохранная прокуратура… После этого пришел Шевченко, съездил с Цыденовым в Москву, и землю эту у Бабинцева забрали. Два года назад Шевченко сказал: «Гаражи убирайте. Земля моя, все!» Приехали, я был как раз в гаражах, когда они ходили…
Ладно, решили перетащить гаражи сюда – на Малый Ковш. «Никто тут трогать не будет». После этого два года прошло – «Все, по новой перетаскивайте гаражи!» Выделили как бы место, сказали: «Вам контейнеры поставят. Ваши гаражи заберем, вам контейнеры останутся в пользование».
Теперь выходит, что и контейнеры не наши, и гаражи. Куда хотите, тащите домой. Лодка сейчас у меня в огороде. Там, видать, рыбачить буду? Мне 67 лет. И что делать? Чем заниматься? На Байкале всю жизнь прожил, и отовсюду выселяют.
«Пока мы воевали, наши земли отобрали»
Алексей пытался официально оформить в аренду кусок земли под гараж, еще работая в ИК-4. Просил на Большом Ковше, когда еще «Мыса Капитанов» не было. Прежняя глава сельсовета ответила: «Вся земля уже не наша и не знаю чья – ее уже всю скупили».
– Если администрация не знает, кому принадлежит земля, мы, простые рыбаки, – тем более. Эту землю кто-то купил, продал. И тот кусок, который правительство Бурятии отсудило, каким-то другим предпринимателям уже отдали. Как оказалось, там тоже есть собственник, на этом все заглохло. И сейчас суд-пересуд. Там чья-то земля, там чья-то… Скоро уже к берегу не подойдем!
Жили мы тут всю жизнь, а приехали какие-то с большими деньгами, земли поскупали, а нам никакой участок никто не дает. Выйти в море не на чем и негде. Даже лодки, которые переезжают на тележках, – и им со временем не оставят место спускаться. Я ветеран боевых действий, воевал в Чечне. Сейчас сын воюет второй год в зоне СВО. Он приедет, я ему скажу: «Сына, пока мы воевали, наши земли отобрали». По факту так получается?!
У нас есть еще рыбак, участник СВО, инвалид без ноги. Тоже гараж свой. И как теперь ему быть? Значит, мы, сибиряки, воюем, а наши земли москвичи приехали и отобрали!? Мы тогда за что воюем? Вот что обидно!
Не попасть впросак
Уже перед самым отъездом Леонид Гомзяков, с которым мы кратко пообщались по телефону, сообщил, что Максим Шевченко не имеет отношения к земельному участку между Малым и началом Большого Ковша. Объяснил заботой, чтобы мы «не попали впросак».
У меня снова мелькнул вопрос: «Если участок не его, зачем тогда Шевченко попер рыбаков с давно насиженных мест? Для какой цели перебросил их вглубь Большого Ковша? Что ж – формально юридически и сам Гомзяков сейчас не имеет отношения к Шевченко по ООО «Новая Снежная». Но помня, что Максим Алексеевич является адвокатом, для особой точности заказали выписку из ЕГРН.
Согласно отчету, участок с кадастровым номером 03:09:110102:338 и площадью 82 316 кв. м со 2 мая 2024 года принадлежит ООО «Южный Байкал». Выписка из ЕРГЮЛ показала, что учредителем этого ООО является ПАО «Уралкалий», который входит в холдинг «Уралхим». Хотя генеральный директор – Татьяна Голубева. Та же самая женщина, которая возглавляет чисто шевченковские ООО «Лемаше» и ООО «ТОР «Мыс Капитанов».
Учитывая, что на этот пятак земли заявлено 1,7 миллиарда рублей инвестиций, Максиму Шевченко потребовался старший партнер, и он его нашел в лице основного владельца «Уралхима» Дмитрия Мазепина. Об этом крутом бизнесмене очень много информации, вплоть до того, что являлся титульным спонсором американской команды Haas, в которой его сын Никита сделал карьеру в автогонках «Формулы-1».
Ограничимся вопросами: почему частный бизнес в лице предпринимателя Максима Шевченко не может оставить людей там, где они были – на Малом Ковше, чтобы не лишать средств к существованию простых рыбаков, включая участников и инвалидов СВО? Зачем предприниматель Максим Шевченко сталкивает лбами своего старшего партнера с государством, заставляя КРДВ писать запросы в природоохранную прокуратуру «об увеличении суши путем засыпки акватории залива Большой Ковш», другими словами – о нарушениях природоохранного законодательства? И приятно ли будет партнеру предпринимателя Шевченко прочитать ответ прокуратуры: «Материалы проверки направлены в орган предварительного расследования для дачи уголовно-правовой оценки на предмет наличия состава преступлений, предусмотренных статьями 260 (незаконная рубка лесных насаждений), 330 (самоуправство) УК РФ»? Вопросы эти возникают не только из увиденного, но из общения с местными рыбаками – они люди простые и искренние, пустое говорить не станут.