Олимпийская чемпионка Анна Щербакова 2022 года в одиночном катании в Максиму Транькову в подкасте «Произвольная программа» на Первом канале призналась, что очень тяжело переживала непопадание в командный турнир Олимпиады.
На Играх в Пекине в женских соревнованиях командного турнира выступала Камила Валиева.
— Когда ты узнаешь, что ты, действующая чемпионка мира, трехкратная чемпионка России, не попадаешь в команду, что ты чувствуешь?
— Вопрос очень для меня сложный. Это, наверное, одна из самых тяжелых ситуаций не только в моей спортивной карьере, но пока что еще и в жизни, по-человечески.
Я считаю, что принимать поражение — это в том числе задача спортсмена. Хорошее умение принимать поражения свои. Мне кажется, что спорт меня этому научил. Я умею принимать свои поражения и готова их принимать. И когда тебя не ставят в команду, то, на мой взгляд, это твое поражение как спортсмена, потому что кто-то в этот момент оказался сильнее, лучше, стабильнее. Где-то ты недоработал. Это твое поражение.
Почему было так тяжело? Потому что, на мой взгляд, если поставили не меня, а кого-то другого, это значит, это твое поражение. Кто-то был лучше, кто-то был сильнее. А когда не выбрали никого, то значит, борьбы никакой и не было. Это не твое поражение, просто ваша борьба в целом оказалась не нужна. И вот это было очень тяжело принять. И вот именно это больно.
— А как выбрать из трех человек, двух, если это касается вас?
— Это спорт. Не бывает двух первых мест, двух вторых, двух третьих. Спорт вообще не подразумевает какого-то вот… по-человечески, а как выбрать… Как? По результатам.
— А как ты узнала, что тебя не будет в команде?
— Узнала в тот же момент, когда об этом узнали все из новостей. Это тоже было очень тяжело, потому что, наверное, непонятно было, почему никто…
— То есть личного разговора не было?
— Нет. Ни до, ни после никакого разговора об этом не было. Мы находились все в непонимании. Я понимала, что могу что в одной, что в другой программе быть, теоретически. Про короткую спокойно узнала. У меня была 100% уверенность, что в произвольной катаюсь либо я, либо Саша (Трусова). И я сидела весь вечер, я настроилась, как будто я завтра выступаю. Я понимала, что если вдруг мне скажут катать, я должна быть к этому готова.
И я настроилась, как будто у меня завтра соревнование, прокат в произвольной. И тогда уже надо было вообще-то спать ложиться. Я просто сидела и каждую секунду обновляла новости, чтобы узнать, я или Саша. Поэтому даже не очень хочу вспоминать, какие эмоции я испытывала дальше.
— То есть сомнений у тебя вообще не было, что либо ты, либо Саша?
— Да. От этого еще более тяжело, наверное, было… (в этот момент Щербакова заплакала) Зачем вы эту тему подняли?Правда, пока что это самая тяжелая ситуация в моей жизни, самая непонятная.
— Я тебе объясню, что я поднимаю эту тему, потому что я немножко пытаюсь бороться за права спортсменов в таких ситуациях. И я очень не согласен, и федерация в курсе, что я очень не согласен с этим решением. Я никогда с ним не соглашусь.
— Я тоже. Если бы это было мое поражение, я бы его приняла. На мой взгляд, во-первых, борьбы никакой не было, а во-вторых, все-таки взрослые люди сделали неправильно, что отстранились от этого и не нашли правильных слов, чтобы оповестить об этом заранее.
— А вы с Сашей вообще обсуждали эту ситуацию потом?
— Да. На самом деле в какой-то момент она нас очень сблизила, потому что мы эти эмоции вместе переживали. Мы тогда жили вместе. И мы видели, как тяжело нам обеим. И как будто в тот момент казалось, что никто не поймет, только мы друг друга понимаем. Это я говорю за свои эмоции. Мне тогда казалось, что как будто никто в этом мире нас не поймет. И только мы друг друга понимаем, проживаем одно и то же.
Мы вначале плакали по разным комнатам, потом стук в дверь: «Ну что, вместе поплачем?» — «Вместе поплачем». Это была не такая поддержка, что «мы справимся», просто тебе легче от того, что рядом есть человек, который тебя полностью понимает, ты просто можешь выговориться. Мы в какой-то момент много выговаривались друг другу. Лично мне это очень помогло в тот момент и очень важно было.
— И даже после того, как ты взошла на верхнюю ступень пьедестала почета на Олимпийских играх в личном турнире, ты все равно не можешь отпустить эту ситуацию. Может быть, поэтому у тебя не было таких ярких эмоций?
— Во многом, конечно. Наверное, многие этого не поймут, но у меня мысли были только о личном турнире и цели были только на личный турнир. Я прекрасно понимала, что нас трое, команда не резиновая, будет только двое. Понимала, что не хочу себе строить лишних ожидании, чтобы потом не было больно разочаровываться. Потому что личный турнир только потом идет и это самое главное. Конечно, я это все понимала. Эта ситуация мне тяжела не как спортсменке, по-человечески мне было тяжело ее пережить. Очень сильно вымотало все нервы уже до соревнований. Целая жизнь произошла уже у меня в Пекине и к моменту соревнований уже не было бури эмоций, очень спокойно и ровно прошло. Наверное, да, во многом из-за этой ситуации тоже тяжело было как-то порадоваться.