Французский социолог по фамилии Вигарелло уже знаком читателям «Горького» хотя бы по книге «История усталости от Средневековья до наших дней». На днях в «НЛО» вышла его не менее качественная работа, посвященная на сей раз ожирению — бичу современности, старому как мир. Мы с удовольствием прочитали эту книгу за вас и выбрали из нее десять фактов — интересных и не очень.
Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Жорж Вигарелло. Метаморфозы жира. История ожирения от Средневековья до XX века. М.: Новое литературное обозрение, 2024. Перевод с французского Ольги Панайотти. Содержание
Скоропостижная кончина французского короля Людовика VI Толстого подсветила некоторые проблемы тучности, считавшейся тогда явлением не только эстетичным, но и полезным — в разумных, естественно, пределах. К сорока годам шестой монарх династии Капетингов уже не мог разместиться на седле, а совсем скоро не был в состоянии подняться с постели.
Придворные врачи, руководствуясь медицинским консенсусом того времени, пришли к выводу, что в организме Людовика присутствует некий «излишек». Под ним подразумевался, впрочем, не жир, а просто «лишнее вещество», вывести которое можно слабительными и кровопусканием — чем больше, тем лучше. Монарх преставился в не самом почтенном возрасте сорока пяти лет — очевидно, не по вине лекарей, а из-за того, что недуг был обнаружен слишком поздно.
Фламандский физиолог Ги де Шолиак систематизировал научные знания того времени и пришел к выводу: избежать болезни, убившей монаршую особу, можно диетой, исключающей мясо. По его наблюдениям, при жарке мясо выделяет пар, оседающий под кожей едока. Выпустить же этот пар обратно можно только хирургически, то есть вспарыванием острым ножом.
2. Вильгельм Завоеватель был чрезвычайно тучным. Однако это никак не отображено на гобелене из Байе — покоритель Англии на нем ничем не отличается от соратников, он равный среди равных. До XV века полнота вообще не считалась предметом, заслуживающим внимания художника:
«На фресках и миниатюрах конца Средневековья стали различимы объемы — и это знак того, что внимание к контурам фигур медленно росло. Это говорит о попытках выявить и стигматизировать излишнюю полноту; ее появление в книжных иллюстрациях, по всей вероятности, свидетельствует о новом взгляде на нее».
К середине XV века тучность становится распространенным элементом дидактической иконографии, символом «уродства» не только телесного, но и духовного. Пример тому — миниатюра «Обручение Девы Марии» из «Часослова Этьена Шевалье»:
«Пухлое лицо, закрытые глаза, короткая шея, круглые плечи, выставленный вперед живот — это всего лишь комичный свидетель сцены, туповатый буржуа, которого обручение Девы Марии с Господом исключает из числа претендентов на ее руку. В этом вся суть картины: тому, кто стремился к браку, не удастся вступить в него, исключительность таинства обесценивает претендента. Массивная фигура усиливает обесценивающий эффект: она выражает тупость незадачливого „жениха“, его неотесанность, нелепость притязаний».
3. Жир — это разлитое масло, не имеющее четких границ. Так в 1672 году считал Исбранд ван Димербрук. С ним был не согласен Жан Риолан, еще в 1661 году обнаруживший, что «жир держится на мембране, находящейся под кожей», которая обхватывает его «как платье».
В 1682 году точку с запятой в этом споре поставил Фабрис де Альдан. Он объявил, что через задний проход одной его пациентки вышло три комка жира, обернутых кожей. После этого ее живот сдулся, она похудела.
4. Взвешиваться — не самая очевидная идея для тех, кто контролирует свой вес. Избыточность массы тела до XVII века определяли исключительно на глаз, никому не приходило в голову поставить человека на весы. Так, столетием ранее один швейцарский банкир по имени Маттеус Шварц взялся проверить одну свою догадку следующим дорогостоящим образом:
«В 1526 году, в возрасте „29 лет 4 месяцев и 8 дней“ Маттеус, решивший, что он „растолстел и стал жирным“, заказал свой портрет в обнаженном виде в фас и со спины; это двойное изображение должно было свидетельствовать о том, как он располнел».
Для того чтобы взвешивание человека стало нормой, потребовалось окончательное осознание «ненормальности» слишком тучного тела. Но и оно до поры до времени работало исключительно в измерении патологии:
«В 1635 году Даниэль Зеннерт приводит два характерных примера: тридцатишестилетняя жительница Страсбурга, весившая 480 фунтов (240 кг), которая не могла перемещаться, лишь едва шевелилась, и мужчина, вес которого превышал 400 фунтов (200 кг) и который „появлялся на публике“, несмотря на то что ему было трудно двигаться».
Взвешиваться «нормальные» люди начнут в эпоху Просвещения.
Первые кардиотренировки придумал просветитель Монтескье. Причем делать их за располневшего хозяина предлагалось специально обученным работникам:
«Сокращения, толчки, рывки, удары укрепляют мышцы, даже если они спровоцированы извне. Именно это имеет в виду Монтескье, когда пишет о верховой езде: „Каждый шаг лошади вызывает пульсацию диафрагмы; за одно лье пути диафрагма человека пульсирует около четырех тысяч раз, чего не было бы, если бы он не ехал верхом“. Это же подтверждают его изобретения, упоминаемые в Энциклопедии и в периодическом издании Annonces, affiches et avis divers, публиковавшем различные объявления: „механическое кресло“, „механическая лошадь“, „табурет для верховой езды“, а также специальные качалки и рычаги, которые должны раскачивать слуги; это позволяло делать упражнения „не выходя из дома“».
Популярностью они не пользовались, но, к счастью, эпоха Просвещения произвела не только научный метод, но и всевозможный месмеризм, а с ним — лечение током: «По словам Ноэля Ретца, сказанным в 1785 году, тела „поглощают электричество“ и благодаря этому становятся легче».
6. Гений должен быть жирным. В этом был уверен Теофиль Готье.
Ему вторил Альфред де Виньи: «Самая большая беда моей жизни — то, что у меня светлые волосы и тонкая талия».
7. Велосипедист не должен весить больше 70 килограммов. А велосипед, на котором он едет, — не менее пятнадцати.
Такие стандарты были установлены на Оружейной фабрике в Сент-Этьене в конце XIX века. Взвешивание в этот период стало не просто нормой, а едва ли не обязанностью, поводом для социального одобрения.
«Альбер Мийо в 1887 году упоминает даму, приехавшую „на воды“, которая постоянно взбиралась на весы с встроенной шкалой со стрелкой. Процесс взвешивания стал стандартным, оборудование упростилось: механизм находился в деревянном футляре, шкала со стрелкой и цифрами — на уровне глаз. Популярность взвешивания росла: упомянутая Альбером Мийо курортница „постоянно взвешивалась и сообщала всем, кто соглашался ее слушать, что за неделю она теряет 10–12 фунтов“. Это занятие комментируется и обсуждается».
8. С фэтшеймингом не все так однозначно. Как предполагает Жорж Вигарелло, внимание к телесным «аномалиям» резко изменилось на стыке XIX и XX веков, когда всякая физиологическая «ненормальность» (продиктованная новой «нормой») стала поводом не для праздного любопытства, а для исследования специалистами:
«С 1920-х годов нарастает сочувствие к людям с телесными недугами, что приводит к совершенно иному „взгляду“ на них. Созерцание подобных неподъемных тел вызывает лишь страдания. Ужесточение стандартов сделало „чудовищное ожирение“ неприемлемым с точки зрения „нормы“. Оно должно стать предметом научных исследований, а не удовлетворять любопытство зевак на ярмарках. Смотреть на них считается недостойным. Прекращен показ уродов на потребу публики. Иначе говоря, произошла переоценка ценностей: случаи ожирения стали выявляться на более ранних стадиях, даже обычная полнота теперь вызывает большое беспокойство, а чрезвычайная полнота уходит из зоны видимого и становится доступной только взору ученых. „Толстым“ начинает считаться умеренно полный человек, что же до „чрезвычайной“ полноты, то отныне она скрыта от посторонних взглядов».
9. «В 2019 году расходы, связанные с ожирением, составили 50,5 млрд евро». Что, заметим, не так уж много. Хоть и не мало. В общем, чуть больше годового ВВП Камеруна. И чуть меньше годового ВВП Иордании.
10. В разных опросах часто можно встретить противоречивые признания. «Я научился любить свое тело» — и тут же: «Ожирение приносит мне страдания».
Будьте бдительны.