Владимир Сажин, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук
Американские президентские выборы-2024, о которых в течение многих месяцев так много говорили политики, политологи и СМИ, состоялись. И убедительную победу на них для многих неожиданную одержал экс-президент США Дональд Трамп.
Интерес к этому событию понятен. США – одна из ведущих военных и экономических держав мира. Внимание к выборам в Соединенных Штатах, в принципе, было с момента окончания Второй мировой войны. Однако на протяжении практически всего послевоенного периода напряжение, как впрочем, и энтузиазм и рвение прессы были не столь велики, как это было в 2024 г. Дело в том, что ранее «генеральная линия» Белого дома менялась не так значительно со вступлением должность нового его главы, вне зависимости от его партийной принадлежности. Да, демократы традиционно были более идеологизированы, резко противостояли своим оппонентам за рубежом, скрупулёзно выступали за права человека. В свою очередь республиканцы в большей степени были прагматиками в международных отношениях, сочетая силу и компромиссы. То есть в стратегическом плане глобальная политика Вашингтона меняла свои оттенки, а не суть.
Сегодня ситуация сложилась несколько иная. Дело в личности избранного президента США Дональда Трампа. Если его оппонент в прошедшей кампании демократ Камала Харрис в значительной степени представляла собой традиционного политика, защищающего исторически сложившиеся бюрократические правила американского истеблишмента, то республиканец Дональд Трамп готов их нарушить, причём авторитарными методами, которым он отдаёт предпочтение. Безусловно, это скажется (и сказывалось в период его президентства 2017 – 2021 гг.) на внутренней и внешней политике, проводимой его администрацией.
Не вдаваясь в анализ всех направлений и сфер предполагаемой трамповской политики, остановимся на возможных её аспектах в отношении Ближнего Востока и, в первую очередь, Ирана. Для начала определим основные точки напряженности на Ближнем Востоке и попытаемся идентифицировать взгляды избранного президента Трампа на эти проблемы.
Ближний Восток – это конгломерат самых разнообразных проблем, противостояний, конфликтов, вражды, имеющих корни, глубоко уходящие в историю. Остановимся лишь на главных на сегодняшний день «горячих точках».
Это палестинская проблема, Израиль, Газа, Южный Ливан, ирано-израильская напряженность, ирано-саудовские (и в целом ирано-арабские) отношения, ядерная проблема Ирана, ну и собственно Иран, как главный противник США на Ближнем Востоке. При этом следует отметить, что всё перечисленные проблемы, так или иначе, напрямую или косвенно, но связаны с Ираном. Это даёт право говорить, что Исламская Республика Иран (ИРИ) – главное действующее лицо на Ближнем Востоке. Поэтому будущая политика избранного президента Трампа на каждом из этих направлений самым существенным образом затронет Иран. При этом ИРИ рассматривается им как проблема, требующая кардинальных решений.
Это проявилось еще в предыдущей каденции Дональда Трампа, когда он вывел США из ядерной сделки 2015 г., согласился на убийство командующего ксировскими Силами специального назначения «Кодс» генерала Касема Сулеймани – главного организатора и менеджера антиизраильской деятельности известной «Оси сопротивления», ввёл жесточайшие карательные финансово-экономические санкции против ИРИ, усилил и масштабировал кампанию «максимального военно-политического давления» на Иран. Нужно признать, что это привело к серьезным социально-экономическим трудностям в стране.
За четыре президентских года Д. Трамп инициировал «Соглашения Авраама» Израиля с рядом арабских государств, что нанесло определенный ущерб геополитическим интересам Ирана в регионе и мире.
Не приходится сомневаться, Д. Трамп будет продолжать свою политику, направленную против ИРИ. И главным её инструментом вновь станет всемерное давление на Тегеран через возобновление нефтяных санкций, которые администрация Байдена отказалась применять в полном объёме, введение вторичных санкции против стран, которые нарушают американские нефтяные репрессалии (Китай, Индия), что чревато, помимо роста мировых цен на нефть, возможными финансово-экономическими и логистическими проблемами для Ирана.
Анализируя перспективы президентской деятельности Трампа, Филлип Гордон, советник К. Харрис по национальной безопасности, фактически обвинил Трампа в попытке в перспективе свергнуть руководство Исламской Республики. Он заявил, что очевидная логика будущих, его возможных антииранских санкций будет заключаться в том, чтобы «так сильно ослабить экономику Ирана, чтобы иранский народ восстал и сверг режим». Но это, скорее, пропагандистские заявления. А что в реальности?
Скорее всего, антииранская деятельность США будет сосредоточена на попытке решении «ядерной проблемы» ИРИ, путём всё того же массированного всестороннего давления. Как уже отмечалось, в 2018 г. Трамп вывел США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД – т.н. ядерной сделки), посчитав этот документ «худшим в истории Америки».
В сентябре 2024 г. Дональд Трамп заявил, что открыт для заключения новой сделки с Тегераном, чтобы «помешать иранцам заполучить ядерную бомбу». При этом Роберт Гринуэй старший директор по Ближнему Востоку в Совете национальной безопасности при прошлой администрации Трампа, заявил с угрозой, что Иран должен знать, что применение силы также не исключено. «Возможно, военное решение — единственный оставшийся жизнеспособный вариант…», — заключил он.
Серьезное беспокойство Ирана и большинства мирового сообщества на данном этапе вызывает возможность того, что Трамп предоставит премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху полномочия наносить удары по ядерным объектам Ирана, совершать целевые убийства и активно присоединиться к Трампу в его политике максимального давления. К сожалению, это беспокойство не лишено основания. В предвыборной речи в октябре этого года Трамп заявил о своем нежелании вступать в войну с Ираном, но при этом довольно провокационно добавил, что Израилю следует «сначала нанести удар по иранской ядерной программе, а потом уже беспокоиться об остальном».
По словам иранских, арабских и западных чиновников, они ожидают, что Трамп, окажет сильнейшее давление на верховного лидера ИРИ аятоллу Али Хаменеи, чтобы тот уступил и принял соглашение о ядерном сдерживании на условиях, установленных Трампом и Нетаньяху. Абдельазиз аль-Сагер, глава аналитического центра Gulf Research Center, заявил недавно: «Трамп либо поставит Ирану очень жесткие условия, либо позволит Израилю нанести точечные удары по его ядерным объектам. Он полностью одобряет военную акцию против Ирана». Трамп настаивает на том, что он хочет пересмотреть ядерную сделку с Ираном, но на более жёстких условиях.
Гипотетическое принятие условий США и Израиля по иранской ядерной проблеме журналисты назвали «чашей с ядом». Это ассоциация с высказываниями основателя ИРИ, лидера исламской революции имама Хомейни, который в июле 1988 г. после объявления о том, что Иран, выполняя требования резолюции 598 Совета безопасности ООН, подписал соглашение о прекращении огня с Ираком, с горечью сказал: «Принятие этого решения более смертоносно для меня, чем испить яд из отравленной чаши. Я подчинился воле Аллаха и выпил этот напиток во имя свершения воли Всевышнего».
В данном контексте необходимо констатировать, что Иран испытывает проблемы из-за продолжающейся год военной кампании Израиля, направленной на ослабление ХАМАС в секторе Газа и «Хезболлу» в Ливане, которые поддерживает ИРИ. Этот факт, а также сложная и неоднозначная внутриполитическая обстановка в Иране, безусловно, облегчает работу Вашингтона по поиску ядерных компромиссов с Тегераном. Хотя, с другой стороны, наоборот может усилить ядерные амбиции Ирана, что усложнит диалог. Впрочем, в любом случае, совсем необязательно дело дойдёт до «испития из чаши с ядом».
Общеизвестно, Израиль наряду с Ираном играет одну из главных ролей в ближневосточной политике. Если для США Иран – стратегический противник, то Израиль – стратегический союзник. Белый дом неизменно вел в отношении одного враждебную, в отношении другого – дружественную политику, правда, отличающуюся некоторыми нюансами в зависимости от партийной принадлежности его главы и администрации.
Не секрет, что Дональд Трамп всегда отличался особой любовью к Израилю. Он выполнил множество пунктов из дипломатического списка пожеланий Израиля в период своей первой каденции. Так, его администрация перенесла американское посольство в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим, признав тем самым его столичный статус, признала Голанские высоты за Израилем, закрыла вашингтонский офис Организации освобождения Палестины, изменила американскую позицию о том, что израильские поселения на оккупированном Западном берегу являются незаконными, поддержала эти поселения и избегала даже использования термина «оккупированные территории» применительно к палестинским землям.
Вне сомнений, политика укрепления отношений США с Израилем со всеми сопутствующими аспектами будет и теперь продолжена президентом Трампом. Скорее всего, он возобновит работу по формированию новых договорённостей Израиля с арабскими государствами в рамках «Соглашений Авраама». В их числе важнейший оборонный пакт между США и Саудовской Аравией, связанный с установлением Эр-Риядом дипломатических отношений с Израилем, который сейчас находится на завершающей стадии переговоров. В случае реализации данных проектов это станет дополнительным серьезным вызовом Ирану.
Можно предположить, что Трамп даст Израилю карт-бланш по многим вопросам региональной и мировой политики.
Нельзя не напомнить, что Д. Трамп и премьер-министр Израиля Б. Нетаньяху были и остаются близкими друзьями. Ко всему прочему принявшая иудаизм дочь Трампа Иванка замужем за влиятельнейшим бизнесменом Джаредом Кушнером, имеющим прочные позиции не только в Израиле, но и во многих арабских странах. Поэтому не случайно еврейская диаспора в США солидаризуется с Трампом, а опросы общественного мнения в Израиле показывают весомую поддержку Трампа.
Палестинская проблема непосредственно связана с Израилем и Ираном. При этом Дональд Трамп последовательно демонстрировал полное безразличие к палестинцам. Его абсолютная поддержка Израиля по палестинскому вопросу хорошо показывает его позицию. Что касается войны в Газе, Трамп призывал: «Пусть Израиль закончит там свою работу». Он говорил, что у него был «очень приятный» телефонный разговор с Биньямином Нетаньяху, и рассказал, что посоветовал премьер-министру: «Делай то, что должен». Кроме того, Д. Трамп заявлял, что он прекратит пропалестинские протесты в США, депортирует демонстрантов и «отбросит движение назад на 25 или 30 лет».
Таким образом, на прошедших президентских выборах-2024 в США столкнулись не просто два политических оппонента, предлагающих в целом схожие программы своей деятельности, как это было в Америке на протяжении многих десятилетий, а идеологические антагонисты по целому ряду проблем, обещающие разные подходы в своей деятельности на международном направлении и управлении страной.
Потерпевшая поражение демократка Камала Харрис, по мнению многих аналитиков, сохранила бы преемственность предыдущего курса демократов в мировой политике (с некоторыми, конечно, нюансами и оттенками), в том числе на Ближнем Востоке и в отношении Ирана.
В свою очередь, Дональд Трамп, ратующий за авторитарное правление, не забывая свой тезис «Америка прежде всего», выступает за жесткие ответы на все вызовы, включая, как он считает, иранские.
Однако нельзя не отметить, что будущая администрация Трампа, скорее всего, будет разделена между ярыми сторонниками жёсткой линии в отношении процессов на Ближнем Востоке и вокруг Ирана, такими как бывший госсекретарь США Майк Помпео и сенаторы Том Коттон и Билл Хаггерти и, с другой стороны, скептиками в отношении силового решения ближневосточных проблем, отстаивающих принципы американского изоляционизма.
В силу этого политика избранного президента Трампа может и не отличаться последовательной жёсткостью. Скорее она будет непредсказуемой, спонтанной (или казаться таковой), что даст тактические преимущества, в первую очередь, именно Трампу, и во многом поставит в тупик политиков и политологов по обе стороны океана, в том числе на Ближнем Востоке и Иране.
Как свидетельствуют аналитики, как иранские и арабские, так и европейские и американские, симпатия к Израилю глубоко укоренилась в американской политике, как и антипатия к Ирану. Поэтому ожидать прорывных решений в «иранском вопросе», устраивающих все стороны, не стоит.
В итоге можно констатировать, что для Ирана США – это противник номер 1 или 2 (в зависимости, откуда смотреть), поэтому нынешняя ситуация потребует от Тегерана последовательных усилий на самых разных направлениях для того, чтобы избежать совместного агрессивного и жесткого давления со стороны США и Израиля во время президентского правления Д. Трампа.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs