10 ноября 1759 года родился поэт, драматург и философ Фридрих Шиллер (1759–1805), один из основоположников немецкой классической литературы Нового времени.
.png)
Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер родился 10 ноября 1759 года в Марбах-на-Неккаре (Вюртемберг, Германия), в семье военного врача Вюртембергского герцогского полка. Назван в честь короля Фридриха Великого.
В 1772 году окончил латинскую школу в Людвигсбурге. Через год по приказу герцога Вюртембергского Карла-Ойгена был зачислен в герцогскую военную школу (позже Штутгартскую военную академию), где учился на юридическом, а после 1776 года на медицинском отделении.
Школа представляла собой учебное заведение для воспитания элиты под личным присмотром герцога, из выпускников он затем набирал госслужащих. Здесь поддерживалась строжайшая военная дисциплина, практически исключались праздники и отдых, а также визиты родных.
Однако Шиллер мог тайком читать, вопреки запретам увлёкся литературой и философией – познакомился с произведениями Руссо, Шекспира и Клопштока. Начал сочинять сам.
Один из наставников убедил Шиллера стать членом тайного общества иллюминатов, философской и теологической организации, поддерживающей идеи деизма, а также либеральные идеи европейского Просвещения.
В 1776–1777 годах несколько стихотворений Ф. Шиллера было опубликовано в «Швабском журнале».
Первые три написанных пьесы Шиллер уничтожил. Начал работу над драмой «Разбойники», одним из самых своих известных произведений.
В творчестве Шиллер вдохновлялся идеями национального литературного движения «Буря и натиск» (нем. Sturm und Drang), к которому примкнул наряду с И.В. Гёте, И.Г. Гердером, Г.А. Бюргером, Г.Л. Вагнером, Ф.М. Клингером, Я.М.Р. Ленцем, К.Ф. Морицем и другими. Свободное творчество не должно быть стеснено классицистическими правилами, а независимая личность имеет право не считаться с сословной моралью и прочими устаревшими общественными установками. Согласно манифесту «О немецком характере в искусстве», немецкие творцы должны отражать в своем творчестве бурные страсти, описывать героические поступки, на которые способен лишь сильный, исключительный характер.
Пришло время заканчивать учёбу. Итоговая диссертация Шиллера по медицине «Философия физиологии» была отклонена руководством академии, как «слишком запутанная». В ней Шиллер заявил о человеке как о духовном существе, к чему учёные были не готовы. Продолжив учёбу, через год он написал новый выпускной труд – «Опыт о связи животной стороны человеческой природы с его духовной стороной». Эта работа была принята и даже опубликована.
После окончания академии в 1780 году Шиллер получил в Штутгарте место полкового врача. В годы службы опубликовал сборник «Антология, 1782 год», куда вошел цикл лирических стихотворений, посвященных Лауре (заимствованный образ из поэзии Возрождения: Ф. Петрарка писал о своей возлюбленной с этим именем). Чтобы обезопасить себя, Шиллер указал местом издания книги российский город Тобольск.
Примерно тогда же он закончил «Разбойников». Драма была опубликована в 1781 году анонимно. Тем не менее, она попала к барону Далбергу, директору придворного и национального театра Мангейма, премьера спектакля состоялась 13 января 1782 года. Благодаря этому Шиллер получил широкую известность, в том числе за пределами страны.
Интересно, что в годы Великой французской буржуазной революции за драму «Разбойники» Ф. Шиллер удостоился звания гражданина Французской Республики.
Однако в 1782 году за самовольную отлучку из полка на премьеру собственной пьесы Шиллер был арестован на две недели, затем ему запретили писать что-либо, кроме медицинских сочинений.
Шиллер понимал, что ежедневные учения и муштра в гарнизоне не для него. Шиллер надеялся, что директор театра предложит ему должность писателя в хофтеатре, но тот отказал в помощи беглецу, нарушившему волю герцога. Новые пьесы Шиллера уже не могли быть поставлены в Мангейме.
И тогда он практически без денег бежал из Штутгарта в городок Бауэрбах, где прожил несколько лет. Его сопровождал друг, музыкант Андреас Штрайхер, у которого были небольшие средства.
У Шиллера большие долги, он не очень здоров. Его пьесы и стихи н публикуют и не ставят. В тот период его поддержала и приютила юная актриса Катарина Бауман. Он продолжал работу: созданы драматические произведения «Заговор Фиеско в Генуе» (1783), «Коварство и любовь» (1784), эпическая поэма «Дон Карлос» (1783–1787).
Написана ода «К радости» (1785). В 1823 году Бетховен положил это произведение на музыку и включил в финал своей Девятой симфонии как гимн грядущей свободе и братству людей. В 1972 году Совет министров Европы официально объявил эту композицию гимном Совета Европы.
В 1785 году в Лейпциге Шиллер смог заручиться поддержкой и помощью четырёх поклонников своего творчества, это были оберконсисториальрат (высший советник в старопрусской церкви) Кёрнер, его невеста Минна Сток, ее сестра Дора и их друг, публицист Фердинанд Хубер.
В 1787 году Шиллер оказался в Веймаре, где изучал историю, философию и эстетику. Познакомился с Виландом, Гумбольдтом и Гердером, впервые встретился с Гёте.
Через год стал редактором серии книг «История замечательных восстаний и заговоров».
В 1789 году при поддержке И.В. Гёте Ф. Шиллер занял должность экстраординарного профессора истории университета в Йене (престижная, хотя и неоплачиваемая должность). Известно, что когда Шиллер пришёл читать вступительную лекцию, «Что такое всемирная история и для какой цели её изучают», все 800 слушателей университета устроили Шиллеру овацию.
Шиллер много работал с историческим материалом, «История отпадения Нидерландов от испанского владычества» – произведение о борьбе за независимость Нидерландов от испанской короны. В 1790 году вышла «История тридцатилетней войны».
В первой половине 1790-х годов Шиллер создал ряд философских трудов: «О трагическом в искусстве» (1792), «Письма об эстетическом воспитании человека» (1795), «О возвышенном» (1795) и другие. Несколько лет Шиллер был редактором журнала «Ди Орен».
В 1790 году он женился на Шарлотте фон Ленгефельд. Семья жила в Йене до 1799 года, после Шиллер с женой и четырьмя детьми переехал в Веймар.
Творческая дружба с И.В. Гёте в последние годы оказала благотворное влияние на двух самых больших немецких поэтов.
Совместное сочинение Гёте и Шиллера – «Ксении» («маленькие подарки» гостям после застолья) – Шиллер опубликовал впервые в «Альманахе муз на 1797 год». Всего было создано более 400 ксений, в них поэты высмеивали литературных противников, оценивали состояние современной немецкой литературы и высвечивали отрицательные стороны жизни общества в целом.
Активно обсуждали современное состояние литературы, её перспективы. В поисках идеала и опоры обращались к античному наследию, полному «истинной человеческой красоты».
Шиллер вдохновлял Гёте на завершение произведений. В 1795–1798, после 10-летнего перерыва в поэтическом творчестве, Шиллер написал цикл философских стихотворений: «Поэзия жизни», «Танец», «Разделение земли», «Гений», «Надежда» и др.
1797 год Шиллер назвал «годом баллад», он сочинял их при творческой поддержке Гете: «Водолаз», «Перчатка», «Рыцарь Тоггенбург», «Ивиковы журавли», «Фридолин», «Поликратов перстень», «Геро и Леандр», «Сражение с драконом», «Порука».
В 1794–1799 годах работал над трилогией «Валленштейн», посвященной одному из полководцев Тридцатилетней войны. Затем были написаны трагедия «Мария Стюарт» (1801), которую публика приняла очень хорошо.
В том же 1801 году Шиллер закончил «Орлеанскую деву», Гёте назвал её лучшей драмой Шиллера: «Так хорошо, мужественно и прекрасно, что я ничего не могу сравнить с этим». В 1803 году закончена пьеса «Мессинская невеста».
Народная драма «Вильгельм Телль» (1804) прославила период обретения Швейцарией независимости. Швейцарцы почитают Шиллера как своего национального драматурга.
Многие произведения Шиллера были поставлены в Веймарском хофтеатре, центре современного немецкого театрального мира того времени, их режиссером выступал Гете.
В Веймаре действует Архив Гёте и Шиллера, где и сегодня продолжается изучение наследия двух поэтов.
Шиллер создал сценические версии трагедии Шекспира «Макбет» и «Турандот» Карло Гоцци, перевел «Федру» Жана Расина. Трагедия «Димитрий» из русской истории осталась неоконченной.
Ф. Шиллер уже при жизни стал одним из самых известных поэтов Германии, о нём знали и далеко за пределами страны. В 1802 году император Священной римской империи Франц II пожаловал Шиллеру дворянство (посвятил в рыцари), к чему писатель отнесся скептически. Однако согласился принять титул, чтобы семья была обеспечена после его смерти.
В последние годы заработки Шиллера высоки, жизнь, наконец, благополучна. Однако у него серьёзные проблемы со здоровьем, которые постоянно усугублялись. 9 мая 1805 года Фридрих Шиллер скончался от туберкулеза в Веймаре.
Главные пьесы Шиллера – «Разбойники», «Коварство и любовь», «Вильгельм Телль» – оказали большое влияние на мировую культуру и до сих пор идут в театрах всего мира.
Важная роль творчества Шиллера – активная защита человеческой личности. Как философ, он утверждал, что искусство необходимо для формирования человека, разум и чувства которого должны находиться в гармонии. Искусство также помогает интеллектуальному росту и одновременно формирует моральные принципы. Общество должно знать и понимать историю, а литература и искусство как раз служат культурному развитию и гармоничному формированию исторического сознания.
Среди русских переводчиков драм и стихотворений Шиллера разных лет – А. Фет, К.Р. (князь Константин Романов), М. Достоевский, А. Куприн и Л. Мей и многие другие. М.Ю. Лермонтов и В.А. Жуковский перевели балладу «Перчатка», Жуковский – автор переводов других стихотворений и баллад Шиллера. Максимальное количество переводов Шиллера существует у оды «К радости».
В 2005 году режиссер Мартин Вейхарт снял биографический художественный фильм «Шиллер».
Фридрих Шиллер, стихотворения
Мужицкая серенада
Слышишь? Выгляни в окно!
Средь дождя и мрака
Я торчу давным-давно,
Мерзну, как собака.
Ну и дождь! Потоп кругом!
Барабанит в небе гром.
Спрятаться куда бы?
До чего же ливень зол!
Мокнут шляпа и камзол
Из-за вздорной бабы.
Дождь и гром. В глазах черно.
Слышишь? Выгляни в окно!
К черту! Выгляни в окно!
Холод сводит скулы.
Месяц спрятался. Темно.
И фонарь задуло.
Слышишь? Если, на беду,
Я в канаву упаду –
Захлебнуться можно.
Темнота черней чернил.
Дьявол, знать, тебя учил
Поступать безбожно!
Дождь и гром. В глазах черно.
Баба, выгляни в окно!
Дура, выгляни в окно!
Ах, тебе не жалко?
Я молил, я плакал, но –
Здесь вернее палка.
Иль я попросту дурак,
Чтоб всю ночь срамиться так
Перед целым светом?
Ноют руки, стынет кровь, –
Распроклятая любовь
Виновата в этом!
Дождь и гром. В глазах черно.
Стерва, выгляни в окно!
Тьфу ты, черт! Дождусь ли дня?..
Только что со мною?
Эта ведьма на меня
Вылила помои!
Сколько я истратил сил,
Холод, голод, дождь сносил
Ради той чертовки!
Дьявол в юбке!.. Хватит петь!
Не намерен я терпеть
Подлые издевки.
Дождь и ветер! Шут с тобой!
Баста! Я пошел домой!
(перевод Л. Гинзбурга)
Пегас в ярме
На конные торги в местечко Хаймаркет,
Где продавали всё – и жен законных даже, –
Изголодавшийся поэт
Привел Пегаса для продажи.
Нетерпеливый гиппогриф
И ржет, и пляшет, на дыбы вставая.
И все кругом дивятся, рот раскрыв:
«Какой отличный конь! И масть какая!
Вот крылья б только снять! Такого, брат, конька
Хоть с фонарем тогда ищи по белу свету!
Порода, говоришь, редка?
А вдруг под облака он занесет карету?
Нет, лучше придержать монету!»
Но, глядь, подходит откупщик.
«Хоть крылья, – молвит он, – конечно, портят дело,
Но их обрезать можно смело,
Мне коновал спроворит это вмиг,
И станет конь как конь. Пять золотых, приятель!»
Обрадован, что вдруг нашелся покупатель,
Тот молвит: «По рукам!» И вот
С довольным видом Ганс коня домой ведет.
Ни дать ни взять тяжеловоз,
Крылатый конь впряжен в телегу,
Он рвется, он взлететь пытается с разбегу
И в благородном гневе под откос
Швыряет и хозяина, и воз.
«Добро, – подумал Ганс, – такой скакун бедовый
Не может воз тащить. Но ничего!
Я завтра еду на почтовой,
Попробую туда запрячь его.
Проказник мне трех кляч заменит разом,
А там, глядишь, войдет он в разум».
Сперва пошло на лад. От груза облегчен,
Всю четверню взбодрил рысак неосторожный.
Карета мчит стрелой. Но вдруг забылся он
И, не приучен бить копытом прах дорожный,
Воззрился ввысь, покинул колею
И, вновь являя мощь свою,
Понес через луга, ручьи, болота, нивы.
Все лошади взбесились тут,
Не помогают ни узда, ни кнут,
От страха путники чуть живы.
Спустилась ночь, и вот, уже во тьме,
Карета стала на крутом холме.
«Ну, – размышляет Ганс, – не знал же я заботы!
Как видно, дурня тянет в небеса.
Чтоб он забыл свои полеты,
Вперед поменьше класть ему овса,
Зато побольше дать работы!»
Сказал – и сделал. Конь, лишенный корма вдруг,
Стал за четыре дня худее старой клячи.
Наш Ганс ликует, радуясь удаче:
«Теперь летать не станешь, друг!
Впрягите-ка его с быком сильнейшим в плуг!»
И вот, позорной обреченный доле,
Крылатый конь с быком выходит в поле.
Напрасно землю бьет копытом гриф,
Напрасно рвется ввысь, в простор родного неба, –
Сосед его бредет, рога склонив,
И гнется под ярмом скакун могучий Феба.
И, вырваться не в силах из оков,
Лишь обломав бесплодно крылья,
На землю падает – он! вскормленник богов! –
И корчится от боли и бессилья.
«Проклятый зверь! – прорвало Ганса вдруг,
И он, ругаясь, бьет невиданную лошадь. –
Его не запряжешь и в плуг!
Сумел меня мошенник облапошить!»
Пока он бьет коня, тропинкою крутой
С горы спускается красавец молодой,
На цитре весело играя.
Открытый взор сияет добротой,
В кудрях блестит повязка золотая,
И радостен веселой цитры звон.
«Приятель! Что ж без толку злиться? –
Крестьянину с улыбкой молвит он. –
Ты родом из каких сторон?
Где ты видал, чтоб зверь и птица
В одной упряжке стали бы трудиться?
Доверь мне твоего коня.
Он чудеса покажет у меня!»
И конь был отпряжен тотчас.
С улыбкой юноша взлетел ему на спину.
И руку мастера почувствовал Пегас
И, молнии метнув из глаз,
Веселым ржанием ответил господину.
Где жалкий пленник? Он, как встарь,
Могучий дух, он бог, он царь,
Он прянул, как на крыльях бури,
Стрелой взвился в безоблачный простор
И вмиг, опережая взор,
Исчез в сияющей лазури.
(перевод В. Левика)
1795
Вечер
По одной картине
Бог лучезарный, спустись! жаждут долины
Вновь освежиться росой, люди томятся,
Медлят усталые кони, –
Спустись в золотой колеснице!
Кто, посмотри, там манит из светлого моря
Милой улыбкой тебя! узнало ли сердце?
Кони помчались быстрее:
Манит Фетида тебя.
Быстро в объятия к ней, вожжи покинув,
Спрянул возничий; Эрот держит за уздцы;
Будто вкопаны, кони
Пьют прохладную влагу.
Ночь по своду небес, прохладою вея,
Легкой стопою идет с подругой-любовью.
Люди, покойтесь, любите:
Феб влюбленный почил.
(перевод А. Фета)
1795
К Эмме
Ты вдали, ты скрыто мглою,
Счастье милой старины,
Неприступною звездою
Ты сияешь с вышины!
Ах! звезды не приманить!
Счастью бывшему не быть!
Если б жадною рукою
Смерть тебя от нас взяла,
Ты была б моей тоскою,
В сердце всё бы ты жила!
Ты живешь в сиянье дня!
Ты живешь не для меня!
То, что нас одушевляло,
Эмма, как то пережить?
Эмма, то, что миновало,
Как тому любовью быть!
Небом в сердце зажжено,
Умирает ли оно!
(перевод В. Жуковского)
1796