Павел Корин. Портрет Жукова. 1945
«Война — область недостоверного: три четверти того, на чём строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности, и следовательно, чтобы вскрыть истину, требуется прежде всего тонкий, гибкий, проницательный ум…»
К. Клаузевиц
В первый день декабря 1896 года в деревне Стрелковка Малоярославского уезда Калужской губернии в семье крестьянина Константина Жукова родился мальчик, получивший имя Георгий. Будущий маршал, четырежды Герой Советского Союза, человек, ставший одним из творцов и одним из символов победы в Великой Отечественной войне.
Неизвестно, мечтал ли он о профессии военного, когда учился сапожному ремеслу и скорняжному делу или когда работал приказчиком в московском магазине своего дяди. Однако профессия эта нашла его сама и уже никогда не отпускала. С началом Первой мировой войны Георгий Жуков был призван в кавалерию, окончил унтер-офицерскую школу и осенью 1916 года получил свою первую награду (Георгиевский крест за пленение вражеского офицера) и первое тяжелое ранение. Излечившись, продолжал служить в учебном подразделении, однако вскоре после революционных событий 1917 года его часть была расформирована, а сам Жуков в декабре 1917 года вернулся в родную Стрелковку.
Унтер-офицер Георгий Жуков, 1916 год
Однако уже в августе 1918 года Георгий Жуков вступил добровольцем в 4-й кавалерийский полк 1-й Московской кавдивизии и с тех пор принимал самое деятельное участие в боях Гражданской войны. В марте 1919 года вступил в Российскую коммунистическую партию большевиков (РКПб). Воевал против армии Колчака, дрался с армией Врангеля, попал в знаменитую Первую конную армию Буденного, где командовал эскадроном.
Лишь после Гражданской войны Георгий Жуков получил возможность помножить свой боевой практический опыт на теорию военного искусства. В 1926 году он окончил Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, в 1929-м поступил на курсы по подготовке высшего командного состава при Академии им. Фрунзе. Вернувшись в войска, Жуков служил командиром 2-й кавалерийской бригады, а затем занял должность помощника инспектора кавалерии РККА. В 1933-м он был назначен командиром 4-й кавалерийской дивизии и смог в короткий срок превратить ее в образцовое соединение, проявив себя как талантливый организатор.
Слушатели Кавалерийских курсов усовершенствования командного состава РККА. Жуков стоит во втором ряду. 1925
Высшее руководство СССР предельно четко видело приближение новой большой войны, поэтому наращивало численность и мощь вооруженных сил, остро нуждаясь в командных кадрах для новых частей и соединений РККА. Поэтому Жуков, как и все командиры, проявившие нужные качества и квалификацию, быстро продвигался по служебной лестнице. Семен Михайлович Буденный назвал Жукова «командиром с сильными волевыми качествами, весьма требовательным к себе и подчиненным, в последнем случае наблюдается излишняя жесткость и грубоватость». Также Буденный отмечал, что у Жукова «чувство ответственности за порученную работу развито в высокой степени» В 1935 г. он был награжден орденом Ленина, в 1937 году стал командиром 6-го, а затем 3-го кавалерийских корпусов, а в конце 1938 года комдива Жукова назначили заместителем командующего Белорусским военным округом.
Георгий Жуков честно служил и работал на всех вышеуказанных должностях, но по настоящему заявить о себе смог только летом 1939 года, когда его назначили командующим всей советской группировкой, ведущей боевые действия против японцев на реке Халхин-Гол в Монголии. Люди того поколения, к которому относились руководители СССР, хорошо помнили унизительное поражение России в Русско-японской войне 1904−1905 гг. Советскому Союзу была нужна решительная победа на этом театре военных действий.
Командарм 2-го ранга Г. М. Штерн, маршал Монгольской Народной Республики Х. Чойбалсан и командир корпуса Г. К. Жуков на командном пункте Хамар-Даба. Халхин-Гол, 1939 год
Именно здесь Жуков впервые продемонстрировал способность принимать решения в условиях недостатка времени и информации, угадывать неявные намерения противника и быстро реагировать на них. Жуков не боялся брать на себя ответственность за нарушение требований уставов и наставлений, если это было нужно для пользы дела. Так, например, 3 июля он бросил в бой против обходящей его войска группировки японцев танковую бригаду, не дожидаясь возможности организовать ей поддержку пехоты и артиллерии. Танкисты понесли значительные потери, но обескураженные этим ударом японцы отказались от продолжения своей операции, результатом которой должно было стать окружение советских войск.
Еще одной особенностью действий Жукова было то, что недостаточную численность имеющихся в его распоряжении войск он компенсировал их активностью. Со стороны это казалось чередой бессмысленных наскоков на превосходящие силы врага то в одном, то в другом месте. Излишне напоминать, что все эти операции стоили потерь в людях и в технике. Однако их результатом было то, что японцы были вынуждены на всех участках готовиться к обороне, вместо того чтобы создавать сильные ударные группировки для решительного разгрома советских войск.
Занятый помыслами об укреплении обороны противник даст возможность накопить силы для сокрушающего удара в нужном месте и в нужное время. Что Жуков и сделал. 20 августа советские войска нанесли два удара по флангам японской группировки, прорвали там оборону, а к 26 августа полностью окружили 6-ю японскую армию. Бои по ее уничтожению продолжались до 31 августа 1939 года. Разгром был полный. Впечатление, оказанное им на японское руководство, удержало Японию от вступления в войну против СССР даже в самые тяжелые месяцы 1941 года.
Командующий 1-й армейской группой советских войск в МНР комкор Георгий Константинович Жуков (1896—1974) на Халхин-Голе. 1939
Стоит отметить, что в Монголии Георгий Жуков впервые столкнулся с явлением, которое потом сопровождало большинство его военных операций. Немалую долю войск, которыми оперировал будущий маршал, составляли части и соединения очень низкой боеспособности. Например, присланная на Халхин-Гол 82-я стрелковая дивизия состояла из бойцов и командиров, призванных из запаса, не имевших ни боевого опыта, ни необходимой подготовки. Её пришлось использовать для выполнения оперативных задач, считавшихся второстепенными.
Стоит отметить, что молодой командующий, не имевший опыта руководства крупными силами в боевых условиях, регулярно получал замечания и рекомендации своих старших коллег. В частности, такого опытного и образованного военного специалиста, как начальник Генерального штаба РККА маршал Б. М. Шапошников.
Тем не менее полководческий дебют Георгия Жукова был впечатляющим. Жуков получил свою первую Золотую Звезду Героя Советского Союза и репутацию одного из лучших командиров Красной армии. Его назначили командующим Киевским особым военным округом, а в мае 1940 года Георгию Жукову было присвоено звание генерала армии.
Генерал армии Г. К. Жуков
Совещание высшего командного состава Красной армии в январе 1941 года и последовавшие за ним штабные игры на картах стали для Жукова следующей ступенью профессионального и карьерного роста. В ходе этих игр Жуков показал способ отражения наступления противника, который в ходе Второй мировой войны стал почти стандартным — ударом во фланг наступающей группировки.
По итогам штабных игр генерал армии Георгий Жуков в январе 1941 года стал начальником Генерального штаба РККА. В этой должности он и встретил начало Великой Отечественной войны.
На теме катастрофического начала этой войны не «оттоптался» только ленивый. Череда крупномасштабных поражений РККА летом и осенью 1941 года отбросила свою мрачную тень и на Жукова. Сгущать ее мрачность пытались и продолжают пытаться как поверхностные публицисты, так и ангажированные «историки». Вооруженные «послезнанием» диванные эксперты военного дела вволю поупражнялись над фигурой Жукова, пытаясь заменить старые мифы новыми антимифами. Но жестокая реальность тех событий была такова, что более благоприятного исхода сражений начального периода войны просто не могло быть. Приготовленные к нападению войска агрессора имеют слишком много стратегических преимуществ перед армией страны, еще не объявившей мобилизацию и не переведенной на военное положение. Это настолько масштабные мероприятия, что на их реализацию требуется срок от нескольких недель до нескольких месяцев. Простым приказом о приведении войск в боевую готовность этот вопрос не решается.
Нелишним будет напомнить, что противником СССР в июне 1941 года выступила лучшая армия мира, не только опиравшаяся на материально-техническую базу почти всей Европы, но и заряженная идеологией беспощадной войны на полное уничтожение.
Георгий Жуков вписал свое имя в историю Отечества и военного искусства, разрабатывая и осуществляя крупные наземные операции в ходе Великой Отечественной войны. В каких же условиях он это делал? Здесь будет далеко не лишне описать общий фон тех событий и некоторые особенности военного искусства середины ХХ века.
Главной особенностью войны тогда являлось сочетание двух факторов: критической зависимости армий от материально-технического снабжения и разделения сухопутных войск на «подвижные» соединения (танковые и механизированные дивизии и корпуса) и прочие.
К середине ХХ века подвижные войска уже превосходят остальные рода войск как по способности к быстрому маневру (и в тактическом, и в оперативном смысле), так и по огневой мощи и степени защищенности от ответного огня. Отличительной особенностью Второй мировой и Великой Отечественной войны стали так называемые глубокие операции, в которых решающую роль играли подвижные войска, их количество, качество и растущая разнородность.
Высшее руководство СССР в 20−30е годы чрезвычайно адекватно оценило международную обстановку и идеологическую атмосферу в мире. Поэтому на создание индустриальной, научной и идеологической базы обороноспособности страны были брошены все имеющиеся ресурсы. Невероятными усилиями было резко сокращено техническое отставание, многие отрасли оборонной промышленности вышли на лидирующие позиции в мире. Но даже «советское экономическое чудо» не могло решить весь спектр необходимых задач. Поэтому материально-техническое обеспечение армии отставало от военной мысли. Оперативные приемы, к использованию которых были готовы многие командиры РККА, не могли быть применены по техническим, экономическим и иным объективным причинам.
Именно экономические причины привели к тому что летом 1941 года подвижные войска РККА понесли потери, казавшиеся невосполнимыми.
Дело в том, что содержание в мирное время многомиллионной армии экономически невозможно. На это накладывался фактор огромных приграничных территорий, которые нуждались в обороне. Поэтому военное руководство СССР сделало ставку на относительно немноголюдные, но мощные и мобильные механизированные и танковые войска. Укомплектованные людьми почти до полного штата военного времени, они позволяли контролировать большие приграничные пространства и в то же время не отрывать от мирного труда большое количество трудоспособных мужчин.
Основа сухопутных сил — пехотные соединения должны были комплектоваться до штатной численности в случае большой военной угрозы путем всеобщей мобилизации.
Другими словами, танковые войска должны были стать щитом, прикрывающим мобилизацию остальной армии.
Необходимо отметить, что этот замысел был вполне оправдан и надежно работал, пока потенциальными противниками СССР были государства типа Японии, Румынии и Польши. Ситуация резко изменилась в 1940 году, когда практически вся линия западной границы стала линией соприкосновения с германским вермахтом.
Но самым главным было то, что новый «сосед» пользовался таким военно-политическим инструментом, как «блицкриг». Его содержание было следующим: использовать географические, экономические и дипломатические особенности для обеспечения стратегического разгрома противника ещё до завершения его мобилизации.
А реалии международного, дипломатического и политического характера к лету 1941 года были таковы, что мобилизация вооруженных сил СССР в любом случае не могла быть закончена к началу боевых действий, в то время как Германия и её союзники имели реальный дипломатический повод для полной боеготовности своих армий — они находились в состоянии войны с Великобританией.
Поэтому объявление мобилизации в СССР, не объявившем никому войны, автоматически давало потенциальному противнику моральное право на превентивный удар. Единственное, что можно было сделать, — задержать увольнение военнослужащих в запас и организовать большие учебные сборы, дающие лишь частичный эффект.
Таким образом, нет ничего удивительного в том, что соотношение численности личного состава группы армий «Центр» и противостоящего ей Западного Особого военного округа к июню 1941 года выглядело так: 1,2 млн немцев против 700 тыс. русских.
В силу вышеописанных обстоятельств подвижные соединения РККА, должным образом не поддержанные пехотными соединениями, с неприкрытыми флангами и путями снабжения, наносили удары разной степени силы и организованности, заканчивавшиеся их поражениями.
И тем не менее даже в бесперспективном приграничном сражении для РККА была характерна активная и агрессивная манера боевых действий. Казалось бы, обреченное на «глухую» оборону приграничное сражение превратилось в карусель ударов и контрударов.
Можно бесконечно перечислять технические проблемы РККА типа ненадежной связи, недостаточного взаимодействия с ВВС, неопытности и некомпетентности части командного звена, но главной причиной проигрыша приграничного сражения является недостаточная плотность советских сухопутных войск на театре боевых действий.
«Обличители» маршала старательно описали поражения советских механизированных корпусов в результате организованных начальником Генерального штаба Жуковым контрударов по войскам вторжения. Но характерной особенностью приграничного сражения была нехватка советской пехоты, необходимой для удержания районов, отбитых ударами танковых соединений. Многочисленные мехкорпуса не обладали способностью вести оборонительные сражения из-за недостатка пехотных соединений в своем составе. К тому же это был единственный шанс нарушить планы противника и сорвать плановое осуществление его операций.
В результате летом 1941 года советские танковые соединения сражались без поддержки советской пехоты, а осенью и зимой советская пехота сражалась без поддержки танковых соединений, пожертвовавших собой летом, чтобы дать ей время сформироваться и вооружиться. Каким еще способом можно было решить вопрос выживания в этой войне и сохранения способности страны к дальнейшей борьбе? У «обличителей» внятных ответов нет. А вот реализация плана «Барбаросса» группой армий «Юг» была сорвана. Своевременного захвата Киева и выхода к Днепру немцы не добились. Для выполнения этих задач им пришлось привлечь часть сил группы армий «Центр», приостановив наступление на московском направлении.
Командующий Резервным фронтом генерал армии Георгий Константинович Жуков с офицерами на совещании на командном пункте под Ельней. 1941
Далее следовал период, когда снятый с должности начальника Генерального штаба Георгий Жуков руководил уже вполне конкретными операциями на критических участках фронта. С 31 июля в должности командующего Резервного фронта участвовал в сражении за Смоленск, где снова частыми контрударами как можно дольше не позволял противнику создавать ударную группировку, а с 30 августа по 8 сентября провёл силами 24-й армии первую успешную наступательную операцию советских войск в районе Ельни. Немецкое вклинение в советский фронт, образовавшееся по итогам Смоленского сражения, давало немцам хорошие перспективы для следующих операций, но войска под командованием Жукова вынудили восемь дивизий противника оставить этот выступ под угрозой наметившегося окружения. Основным призом, за который тогда сражался Жуков, было время. Время, выигранное в безуспешных боях, позволяло постепенно менять общий баланс сил на фронте за счет формирования новых дивизий в глубине страны. В августе 1941 г. началось формирование и подготовка соединений, которые в конце ноября 1941 г. защитят Москву, а затем станут ядром советского контрнаступления.
Интересно, что судьбу Ленинграда, куда Жуков был направлен в сентябре 1941 года, определили войска, которые были переведены им из Карелии на оборону города на Неве еще в июле, задолго до его прибытия в Ленинград.
После стабилизации фронта под Ленинградом и начавшейся блокады города генерал армии Жуков вновь был отозван на критическое направление советско-германского фронта, где в октябре 1941 года основные силы Западного, Резервного и Брянского фронтов были окружены и уничтожены немецкими войсками, которым открылся прямой путь на Москву.
Жуков в октябре 1941 года. Фото из газеты «Красная звезда», опубликовано по личному указанию Сталина
Теперь Жукову предстояло делать свою работу, располагая неполным инструментарием, потому что к осени 1941 года у Красной армии не осталось крупных механизированных соединений.
Ноябрьские оборонительные сражения под Москвой Жуков проводил, применяя фланговые контрудары по наступающим группировкам противника. Для их отражения немцы изымали войска с главных направлений своего наступления, ослабляя их постепенно до такой степени, что они лишались пробивной силы. Главной задачей в оборонительной операции Жукова под Москвой было избежание катастрофы до прибытия в его распоряжение формируемых резервов. Эта работа была успешно выполнена, несмотря на неполный инструментарий, которым располагал Жуков. Он смог сыграть партию на инструменте с половиной оборванных струн.
Стратегическое решение Генерального штаба РККА и ГКО о постоянном и непрерывном формировании новых соединений и частей дало второе дыхание советским Вооруженным силам. Их возможности были скромными: без способностей быстрого маневра, так как они немеханизированы, без шансов на большие тактические успехи в силу низкой компетенции и неопытности бойцов и командиров.
Тем не менее даже при отсутствии блестящих тактических успехов это позволило сначала ослабить противника, а затем и поставить его на грань поражения. Под Москвой наступательная операция РККА не привела к оглушительной катастрофе немецкой армии, как позже Сталинградом. Однако к концу 1941 года Красная армия совершила то, что до этого не смог никто другой: заставила немецкий вермахт отступить на широком фронте на расстояние от 100 до 250 км, сорвала «блицкриг» и изменила характер войны в крайне нежелательную для противника сторону — затяжную и позиционную. Эффект, произведенный на противника, наиболее показательно проявился в том, что с командования танковыми объединениями были сняты опытные и до того неизменно успешные командующие. Более 30 генералов вермахта лишились своих должностей, включая генерал-фельдмаршала фон Бока, командующего группой армий «Центр».
Когда через много лет маршала Жукова спросили, какая из операций Великой Отечественной войны запомнилась ему больше всего, то он, почти не задумываясь, ответил — битва за Москву.
Зимой 1941−42 годов маневренная война превратилась в позиционную. Войска и командующие столкнулись с новыми задачами. Для достижения каких-либо оперативных целей сперва надо было решить тактическую задачу — прорвать долговременную оборону противника. В случае её решения главной проблемой становились оперативные резервы противника. Своевременно переброшенные к участку прорыва, они либо запечатывали брешь, либо отсекали успевшую прорваться ударную группировку с её последующим окружением и уничтожением. Поэтому прорывать оборону требовалось быстро, чтобы не дать противнику времени на подтягивание резервов.
Удачно осуществленный прорыв обороны противника необходимо было не менее быстро использовать для достижения последующих оперативных целей. Чаще всего этими целями являлись захват и удержание дорожных узлов, мостов и переправ, выгодных природных рубежей. Достижение этих целей либо позволяло отрезать и окружить часть войск противника, либо вынуждало противника быстро отходить из намечающегося окружения. То есть надо было «оказаться нужными силами в нужное время в нужном месте».
Реальные оперативные возможности РККА в начале 1942 года были таковы: пехотные соединения не обладали ни опытом, ни техническими возможностями для быстрого прорыва подготовленной обороны противника. Танковые соединения к этому времени не существовали вообще, имелись лишь отдельные батальоны, полки и бригады. Они были способны решать задачи непосредственной поддержки пехоты на поле боя, частных тактических контрударов, но решать самостоятельные оперативные задачи не могли.
Фактически у РККА в это время не имелось инструментов для решения как задачи прорыва обороны противника, так и задачи достижения оперативных целей. Но стратегическая обстановка этого периода диктовала необходимость активных действий, так как германские войска потеряли способность наступать, перешли к обороне на всех направлениях и ждали поступления стратегических резервов, формирование которых в Германии еще только началось. Надо было нанести поражение противнику, не дожидаясь его усиления.
Поэтому на всем протяжении советско-германского фронта РККА зимой 1942 года осуществляла серию наступательных операций. Их максимальными результатами стали длительные окружения германских войск, угрожающие вклинения в линию немецкой обороны, но логическим завершением ни одна из них не закончилась. Весной переформированные и пополненные немецкие войска деблокировали зимние котлы, ликвидировали часть вклинений и в целом восстановили свой фронт. Положительным результатом этих событий стали приобретенный тактический боевой опыт и осознание необходимости скорейшего восстановления самостоятельных механизированных соединений.
В этот период Жуков руководил Ржевско-Вяземской наступательной операцией, проводившейся с 8 января до 20 апреля 1942 г., первой Ржевско-Сычёвской наступательной операцией (30 июля — 23 августа 1942 г.). Эти сражения уже носили характер позиционных боев на истощение в духе «мясорубок» Первой мировой войны. Прорванные участки обороны немцев быстро блокировались их танковыми и моторизованными дивизиями, не позволявшими превратить прорыв обороны в оперативный успех. Недостаточно опытные командиры в этих боях допускали крупномасштабные потери столь же неопытных бойцов. Жукову приходилось уговаривать, требовать и даже отмечать в приказах вызванные несовершенной тогдашней тактикой высокие потери. Например, 15 марта 1942 г. он издал даже специальный приказ об отношении к личному составу, начинавшийся такими словами: «В армиях Западного фронта за последнее время создалось совершенно недопустимое отношение к сбережению личного состава. Командармы, командиры соединений и частей, организуя бой, посылая людей на выполнение боевых задач, недостаточно ответственно подходят к сохранению бойцов и командиров, Ставка за последнее время Западному фронту дает пополнение больше других фронтов в 2−3 раза, но это пополнение при халатном, а иногда преступном отношении командиров частей к сбережению жизни и здоровья людей недопустимо быстро теряется, и части вновь остаются в большом некомплекте». Жуков прекрасно понимал истинную ценность сохранения жизни опытных бойцов и тяжелое моральное воздействие больших безрезультатных потерь. Требование беречь людей в указаниях командующего Западным фронтом своим подчиненным встречается постоянно, и действительное отношение генерала Жукова к людям читается в этих приказах вполне однозначно.
Как бы там ни было, эти тяжелые и кровавые сражения, продолжавшиеся весь 1942 год, превратили неопытные советские дивизии в закаленные боевые единицы, умеющие и стойко обороняться, и прорывать долговременную оборону врага, а их командный состав прошел безжалостную практическую школу, приобретя уникальный боевой опыт.
К тому же к исходу 1942 года РККА пополнила свой оперативный инструментарий многочисленными танковыми соединениями. В это же время Жуков, уже в качестве представителя Ставки Верховного главнокомандующего, одновременно курировал несколько операций советских фронтов, в частности на сталинградском и центральном направлениях. В частности, удары Сталинградского фронта в сентябре 1942 года по флангу 6-й армии Паулюса, в результате которых немцы не смогли сосредоточить всех своих сил для борьбы с защитниками Сталинграда. Жуков докладывал Сталину о ходе этих неподготовленных ударов следующее: «…Вступление в бой армий по частям и без средств усиления не дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось положение Сталинграда, который без этого удара был бы взят противником», «…Наши наступающие части, так же, как и в предыдущие дни, продвинулись незначительно и имеют большие потери от огня и авиации противника, но мы не считаем возможным останавливать наступление, так как это развяжет руки противнику для действия против Сталинграда».
Также Жуков курировал Ржевскую операцию «Марс», проводившуюся войсками Западного и Калининского фронтов с 25 ноября по 20 декабря 1942 г. Не завершившаяся успехом, эта операция все же положительно повлияла на общий ход событий, так как не позволила немцам вовремя усилить сталинградское направление и фактически стала частью усилий, обеспечивших стратегическую победу под Сталинградом. Некоторые историки склоняются к мнению, что безуспешность операции «Марс» была обусловлена тем, что Жуков, срочно отправленный под Сталинград, не занимался ее подготовкой сам, перепоручив это дело командующим фронтами. Общая обстановка на фронтах требовала решительных действий, и у Жукова не было выбора: приходилось добиваться максимума возможного теми войсками и в тех условиях, которые имелись в распоряжении.
План-схема операций «Марс»
До сих пор историки не выяснили, какое отношение Жуков имел к разработке плана операции «Уран», завершившейся окружением и уничтожением Сталинградской группировки немецко-фашистских войск. Один из авторов «Урана», маршал Василевский утверждал, что Жуков был соавтором операции. Но нельзя сомневаться в том, что влияние на ход и развитие Сталинградской битвы Георгий Жуков как минимум оказал.
Когда в начале 1943 года советские войска развивали успех Сталинградской операции, Жукову было поручено решить вопрос прорыва блокады Ленинграда. К этому времени уже никто не удивлялся, что Верховный главнокомандующий Сталин поручает Георгию Жукову решение самых сложных и неблагодарных вопросов. Прорыв блокады предстояло осуществлять в лесисто-болотистой местности, укреплявшейся противником в течение полутора лет. Жуков координировал действия фронтов в операции «Искра». В крайне сложных условиях был достигнут довольно скромный военный успех: войска Ленинградского и Волховского фронтов к 18 января 1943 года прорвали блокаду Ленинграда. Ширина пробитого ими коридора, связавшего город со страной, не превышала 11 километров. Но этот маленький коридор имел колоссальное политическое, материально-экономическое и символическое значение. В кратчайшие сроки здесь были построены железнодорожная линия и автомобильная магистраль. 7 февраля на Финляндский вокзал Ленинграда прибыл первый поезд с «Большой земли». С середины февраля 1943 года в Ленинграде уже ввели такие же нормы продовольственного снабжения, как в других промышленных центрах СССР.
Тогда же, 18 января 1943 года, Георгию Жукову было присвоено звание маршала Советского Союза. Он стал первым, кто получил это звание в ходе Великой Отечественной войны.
В качестве заместителя Верховного главнокомандующего маршал Жуков в ходе оборонительного и наступательного этапов Курской битвы координировал действия Западного, Брянского, Степного и Воронежского фронтов. Здесь он снова парализовал наступление противника ударами во фланг. Обе ударные группы немецкого наступления, которое должно было с севера и юга срезать Курский выступ и окружить там войска двух фронтов, получили удары во фланг и были вынуждены переключиться на решение оборонительных задач. Решить их немцы не смогли. От Курска им пришлось экстренно отступать к Днепру. Операции Воронежского и Степного фронтов по преследованию отходящего противника снова координировал маршал Жуков.
Г. К. Жуков и А. Е. Голованов. Брянский фронт, июль 1943
Стоит отметить, что в ходе Курской битвы советское верховное командование в первый и последний раз за всю войну сознательно уступило инициативу противнику. Решено было испробовать новый оперативный приём — встретить удар противника в «глухой» обороне, подстраховавшись сильными подвижными резервами в лице танковых корпусов и армий. В каком-то смысле Курскую битву можно считать экспериментом, подтвердившим бесперспективность «глухой» обороны любой степени подготовленности. После Курска ни одна оборонительная операция не планировалась как «сидение в укреплениях». Опыт Курской обороны показал, что это превращается в поочередное уничтожение обороняющихся многократно превосходящими силами противника, сосредоточенными на выбранных им узких участках фронта. При этом большая часть обороняющихся войск пассивно сидит на неатакованных участках и не оказывает никакого влияния на происходящее. Оборона Курского выступа не закончилась поражением только потому, что группы армий «Юг» и «Центр» были вынуждены демонтировать свои ударные группировки для противодействия наступлениям советских войск севернее и южнее Курского выступа.
Курская битва, лето 1943-го. В центре генерал Конев, справа маршал Жуков
В 1944 году качественные характеристики Советской армии, резко возросшие возможности артиллерии и авиации, усвоенный и переосмысленный кровавый опыт позиционных боёв 42−43 годов превратили вопрос «как прорвать оборону?» в вопрос «где прорвать?». Причем операции 1944−1945 годов уже учитывали не столько то, в каком месте легче сокрушить оборону врага, сколько степень выгодности места расположения пробиваемой бреши для последующих оперативных действий.
Операции 1944 г уже включали в себя как объединение нескольких операций в один замысел, так и учет возможных последствий ещё не начавшихся операций соседних фронтов. Например, при планировании наступательных операций на Украине летом 1944 г был взят в расчет тот факт, что, в случае успеха операции «Багратион» в Белоруссии, оперативные резервы противника будут переброшены с Украины на север для ликвидации последствий «Багратиона». В результате многочисленные и хорошо вооруженные танковые соединения немцев не повлияли ни на события в Белоруссии, ни на события на юго-западном направлении советских операций. Они успели лишь «засвидетельствовать» и стабилизировать результаты последовательных разгромов немецких армий на обоих направлениях. В этот период маршалу Жукову уже не приходилось выполнять роль «врача скорой помощи». Теперь его работа заключалась в координировании отдельных операций с общими стратегическими замыслами Ставки Верховного главнокомандования, к которым заместитель Верховного главнокомандующего маршал Жуков имел самое непостредственное отношение.
Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Советского Союза Г. К. Жуков (четвертый слева в первом ряду). 1944
Тем не менее на завершающем этапе войны Жукову поручалось непосредственное руководство фронтами в самых масштабных и нестандартных по своему замыслу операциях.
В Висло-Одерской наступательной операции, не только поставившей абсолютный рекорд среднесуточных темпов наступления, но и создавшей прочный фундамент для удара на Берлин, маршал Жуков командовал одним из двух фронтов, задействованных в ней. Эта операция была самой дерзкой, самой красивой и самой необычной из всех наступательных операций Великой Отечественной войны. Разбитые в Польше и отступающие войска противника не стали уничтожать. Наступающие советские группировки обогнали их и заняли необходимые для броска на Берлин плацдармы на реке Одер. Уничтожением отходящих немцев занялись потом.
Подлинным призом для маршала Жукова стало его руководство финальной схваткой войны с нацистской Германией — Берлинской наступательной операцией. Изящный замысел полководца, который за четыре года великой войны стал подлинным художником военного искусства, был добросовестно исполнен войсками, мастерство которых он так старательно растил. Оборонявшейся на Одере миллионной группировке немцев не позволили отойти в городскую черту гигантского мегаполиса. Её основное ядро разгромили и уничтожили в лесах юго-восточнее столицы Германии. Поэтому оборону городских кварталов Берлина смогли осуществлять лишь остатки пяти дивизий 9-й армии, которые смогли отойти в город. Их дополнили бригада СС, полицейские подразделения, батальоны фольксштурма, несколько разрозненных артиллерийских и противотанковых дивизионов и войска противовоздушной обороны столицы Третьего рейха. Они могли лишь на некоторое время оттянуть момент, когда Красное Знамя Победы затрепещет над капитулировавшим Берлином. Трудно сказать, в этот ли момент маршал Жуков испытывал самые сильные чувства или позже, в Карлсхорсте, принимая от генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля безоговорочную капитуляцию войск нацистской Германии. Возможно, он не смог бы ответить на этот вопрос.
Г. К. Жуков от имени СССР подписывает Акт о безоговорочной капитуляции
Жизненный путь маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова был наполнен великими трудами, испытаниями и тяжкой ответственностью. Волевой, жесткий и бескомпромиссный человек, он по праву стал символом Великой победы в самой страшной и жестокой из всех войн, когда-либо пережитых человечеством.