Мировое большинство эффективно формирует коллективное «нет» чрезмерно напористым действиям на мировой арене, не присоединяясь к поддержке и продвижению чьих-то действий. Сейчас мировое большинство – это глобальный «демпфер». У больших держав сформировалось осознание того, что с мировым большинством нужно считаться и научиться работать. О том, как это взаимодействие выстраивают Россия и США, пишет Иван Сафранчук, ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО МИД России; профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России. Материал подготовлен специально для XXI Ежегодного заседания клуба «Валдай».
В научно-экспертных и политических кругах долгое время формировалось мнение о росте значения стран, совокупность которых называли по-разному: «развивающиеся», «Глобальный Юг», «остальные» (therest). Достаточно удачным представляется термин, введённый в первый год специальной российской операции (СВО) отечественными экспертами: «мировое большинство».
Американский гегемонистический блок можно оценить примерно в 50–55 государств. Россия не выстраивает полноценный гегемонистический блок: количество государств, на открытую и полную поддержку которых она может рассчитывать, невелико (например, в ходе СВО солидарно с Россией в ГА ООН голосовали четыре-пять государств). Как показало международное взаимодействие в последние два года на фоне украинского кризиса, около 2/3 государств склонны к позиции, не солидарной в полной мере с конфликтующими великими державами. Общим местом стало указание на то, что мировое большинство разнородно и разнообразно, различается по мотивам и действиям. И тем не менее у этой разнородной массы есть определённый вес в мировых делах, причём именно как у совокупности. У больших держав сформировалось осознание того, что с мировым большинством нужно считаться и научиться работать. В том, как это взаимодействие выстраивают Россия и Соединённые Штаты, можно выделить существенные различия.
США пытаются добиться поддержки мирового большинства за счёт напористой агитации в свою пользу. Иногда это даёт результат. Например, в марте 2022 года они смогли добиться принятия двух антироссийских резолюций ГА ООН с неприятным для России «счётом». Однако, хотя американскому нажиму иногда поддаются, стиль и методы Соединённых Штатов вызывают раздражение у стран мирового большинства.
Американский стиль агитации в свою пользу работает скорее «на коротких дистанциях», с течением времени его эффективность снижается, что стало заметно в 2023 году.
В тоже время идейная основа американской работы с мировым большинством имеет свои плюсы. В конечном счёте американские содержательные посылы укладываются в концепцию «гегемонистического порядка». Она сводится к тому, что «порядок» выгоден большинству, однако его поддержание без гаранта-гегемона невозможно, и это оправдывает его особые «права» и «привилегии» в международной системе.
Странами мирового большинства американские тезисы о порядке воспринимаются двояко. С одной стороны, есть распространённое мнение, что американцы злоупотребляют своими «привилегиями» как гаранта-гегемона. Но есть и восприимчивость к американским аргументам о негативных последствиях разрушения «порядка, основанного на правилах». Это приводит к тому, что страны мирового большинства могут, иногда даже с энтузиазмом, поддерживать критику в адрес американцев, но мало склонны к поддержке практических антиамериканских действий. Можно сказать, что всё вместе это создает ситуацию, когда американцы не могут полностью «проиграть» мировое большинство (есть восприимчивость к их базовой аргументации в пользу «порядка»), но не могут его и «выиграть» (так как недоверие к практике американских действий высокое). Классик американского неолиберализма Роберт Кохейн говорил, что его тип либерализма – это либерализм от страха: без «порядка» и его гарантов будет много хуже. Этот способ мышления сейчас доминирует у западных политиков. В контактах с мировым большинством американцы пытаются добиться их поддержки за счёт не столько обещаний «светлого будущего» благодаря своему лидерству, сколько за счёт запугивания негативными последствиями разрушения «порядка, основанного на правилах».
Россия не давит на страны мирового большинства. Если американцам нужна именно поддержка, то Россия на современном этапе и нейтралитет стран мирового большинства может трактовать в свою пользу. Российский подход положительно воспринимается странами мирового большинства. Российские тезисы о злоупотреблениях США своим положением на мировой арене, о несправедливости и нелегитимности их «порядка, основанного на правилах», тоже воспринимаются в странах мирового большинства в целом положительно.
Однако, насколько можно судить, в России есть ожидания, что страны мирового большинства будут своими действиями подтверждать распространённые тезисы о росте их самосознания и суверенитета. Это тоже создаёт настроения, что давить не надо, – мировое большинство двигается в правильном направлении, постепенно оно будет возвышать свой голос.
При всей разнице американского и российского подходов (а она имеет большое значение для текущей дипломатической борьбы) в них есть и общее. Оба подхода ожидают от мирового большинства субъектности. Американцы хотят, чтобы мировое большинство проявило её прямо сейчас, то есть поддержало их. А Россия делает ставку на то, что мировое большинство пока не готово в полной мере проявлять свои позиции, в том числе из-за давления Запада (нередко фактически шантажа), но в перспективе активизируется.
Относительную пассивность мирового большинства можно объяснять по-разному. Излишняя активность в ревизионистском ключе ассоциируется с возможными потерями для малых и средних стран. Такие представления предопределяют осторожное поведение. Есть основания полагать, что странам мирового большинства не вполне нравится выбор, к которому их подводят своими позициями Россия и США.
Россия, ставя под сомнение справедливость и легитимность «порядка, основанного на правилах», и США, запугивая последствиями его слома, по сути, подводят страны стран мирового большинства к выбору между «порядком»и «справедливостью». Это выбор, который на практике сделать невозможно.
Соответственно, мировое большинство в полной мере не может согласиться ни с одним, ни с другим, но и отвергнуть не может ни одно, ни другое.
С учётом вышеизложенного можно констатировать, что мировое большинство выступает как часть международной среды: это скорее ещё один фактор международных отношений, чем их полноценный субъект. Мировое большинство способно формировать и выражать мнение о действиях других, которое оказывается достаточно значимым в международно-информационной среде. При этом общую направленность мнения мирового большинства можно охарактеризовать как ограничивающую. Другими словами: мировое большинство достаточно эффективно формирует коллективное «нет» чрезмерно напористым действиям на мировой арене, а не присоединяется к поддержке и продвижению чьих-то действий. Сейчас мировое большинство – это глобальный «демпфер».
Стоит также обратить внимание, что мировое большинство не имеет структурированных механизмов взаимодействия внутри себя, не имеет лидеров, его мнение формируется достаточно быстро и как бы спонтанно. Образно можно сказать, что мировое большинство больше похоже на явление природы, которое нельзя не принимать во внимание (так как оно задаёт среду и условия для успешных действий), чем на субъекта, с которым можно осознанно взаимодействовать.
Ставка на пробуждение субъектности мирового большинства, которую хоть и в разной форме, но делают и Россия, и США, может не дать ожидаемых результатов. Попытки направить мировое большинство в нужное русло (напористо, как делают США, или более деликатно, как предпочитает Россия), подстроить его под свою позицию, могут оказаться малорезультативными. Скорее за счёт дипломатического искусства и тактики нужно настраивать свою позицию таким образом, чтобы мнение мирового большинства было не «встречным ветром», а по возможности «попутным».
Подчеркнём, что ограниченная субъектность мирового большинства может быть его не временной, а имманентной характеристикой. Из среды мирового большинства в будущем будут выделяться готовые к более решительным действиям на мировой арене державы среднего уровня. Однако если какой-то игрок будет переходить к более решительной и самостоятельной, суверенной, политике, он, скорее всего, будет отдаляться от мирового большинства.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.