В Музее истории религии открылись два зала обновлённой экспозиции, посвящённой католицизму. Рассказ про конфессию в эпоху религиозных войн и революций построен с помощью экспонатов, которым позавидует даже Эрмитаж. А ещё ГМИР традиционно погружает в контекст: ренессансная живопись и бюст папы Льва X соседствуют со старопечатными изданиями (есть и компактная книга с решениями судьбоносного Тридентского собора, которую мог держать при себе какой-нибудь иезуит), оружием крестьянских войн и металлическим крестом XVII века с удивительной историей из испанского монастыря. Всего в обновлённых залах показывают 136 предметов, 86 из них — впервые.
Католицизм, пожалуй, самая зрелищная из христианских конфессий. Особенно католицизм периода Контрреформации — эпохи, когда национальных государств ещё не существовало, но европейцы энергично резали друг друга по другому признаку. Католики убивали протестантов, протестанты — католиков, всё это сопровождалось чумой, крестьянскими восстаниями и бурным развитием книгопечатания (а с ним и пропаганды). Показать столь противоречивую эпоху непросто, но ГМИР с задачей справился.
Архитектура центрального зала выдержана в нежно-черничном цвете и напоминает неф готического собора, а у входа вас ждут лаконичные ренессансные вещи. Одно из сокровищ музея — «Святое собеседование» конца XV–начала XVI века из мастерской именитого венецианского художника Джованни Беллини (ок. 1430–1516), учителя великого Тициана. Вероятно, это был частный заказ для венецианского дома, чтобы владельцы настраивались на благочестивые мысли. Рядом — завораживающая «Мадонна с Младенцем» конца XV века, вероятно, работа последователя Франческо Скварчоне (ок. 1396/97 — после 1468/70), падуанского живописца и антиквара, учителя Андреа Мантеньи.
Тут же мраморный бюст папы Льва X, копия XIX века по оригиналу XVI столетия. Лев X, в миру Джованни Медичи, сын Лоренцо Великолепного, известен умом и гедонизмом. Он жаждал красоты и изящества, покровительствовал Рафаэлю, смотрел конные скачки, бега буйволов и корриду, играл в карты, выступал с приезжими певцами, любил театр и благословлял гостей перед началом представления — словом, человек в тиаре знал толк в развлечениях. Но окружать себя красотой, в том числе достраивать собор Святого Петра, — дорогое удовольствие, и в 1517 году этот мужчина с капризным изгибом губ ввёл практику «индульгенций святого Петра» (их даровали тем, кто жертвовал на строительство храма). Не прошло и двух недель, как Мартин Лютер организовал по этому поводу дискуссию — так Лев X, гуманист и меценат, раздул пожар Реформации.
Ещё один экспонат, на котором музей делает акцент, — крест с изображением распятия XIV века, который относят к школе флорентийского мастера Джотто ди Бондоне (1266/67 — 1337). О том, как редкий предмет попал в музей, «Фонтанке» рассказала куратор обновлённой экспозиции — заведующая отделом по связям с религиозными организациями Маргарита Иванишина.
«В начале 1900-х годов русский консул в Триесте Михаил Щекин купил около 70 произведений итальянского искусства эпохи Возрождения, чтобы передать их в дар Музею изящных искусств, который тогда как раз открылся в Москве, среди них был и крест школы Джотто. В 1931 году крест передали в Центральный антирелигиозный музей, а когда в 1940-е годы его расформировали, крест в составе коллекции ЦАМа приехал в Ленинград и оказался в нашем музее», — объяснила она.
По словам хранителя фонда открытого хранения западноевропейской живописи, старшего научного сотрудника отдела «Христианство на Западе» Татьяны Виноградовой, Щекин поначалу предлагал свою коллекцию Эрмитажу — бесплатно, — но Эрмитаж отказался, якобы искусство XIV века — это «не Рафаэль и не Леонардо да Винчи». В ГМИР крест прибыл в очень плохом состоянии, а реставрировать его начали только в 1990-е — специалисты занимались памятником около пятнадцати лет.
Маргарита Иванишина обращает внимание на старопечатные издания в витринах, среди них — издание трудов Терезы Авильской (популярной святой эпохи Контрреформации, именно «Экстаз святой Терезы Авильской» Джованни Лоренцо Бернини стал одним из символов барокко). Над витриной с книгой висит картина испанского художника XVII века на тему видения святой Терезы. Есть и компактное издание декретов Тридентского собора (1545/63), с которого началась Контрреформация, — и он имел столь большое значение, что после него на христианском Западе соборов не было почти триста лет. В другой витрине есть ни много ни мало «Молот ведьм» — знаменитый трактат о том, как надо преследовать ведьм (и о том, что женщина — сосуд греха).
«Его составили три инквизитора, которые были монахами-доминиканцами, — говорит куратор. — У нас в витрине сразу два издания: XVI и XVII веков».
«Охота на ведьм», вопреки стереотипам о Средневековье, процветала именно в Новое время — из-за бума книгопечатания и турбулентности в западном христианстве.
Рядом с ценным пособием о том, как обходиться со слишком темпераментными женщинами, не менее знаменитый «Индекс запрещённых книг» — список того, что католическая церковь запрещала читать под угрозой отлучения. Первый «Индекс» составили во второй половине XVI века, последний — в первой половине XX века, в списках были труды Джордано Бруно, Галилео Галилея, Оноре де Бальзака и многих других. По словам куратора, издания в витринах будут иногда менять — книги нельзя экспонировать постоянно, даже с учётом того, что витрины оборудованы стеклом, которое рассеивает свет и бережёт артефакты.
Рядом с крестом школы Джотто находится оружие, но не такое нарядное, как в Рыцарском зале Эрмитажа. Это моргенштерн (деревянная булава с металлическими шипами), боевая коса и копьё — оружие крестьян, которые устраивали восстания и воевали против сословного неравенства в то время, пока художники и печатники создавали искусство и книги. Именно боевая коса — изначально сельскохозяйственное орудие — была важным типом вооружения «широких масс» в ходе столкновений католиков с протестантами.
Напротив оружия, в разделе, посвящённом Контрреформации, — металлический крест первой половины XVII века из монастыря святой Клары в Каррион-де-лос-Кондес в Кастилии. Крест происходит из монастыря, где была крайне пассионарная аббатиса — Sor Luisa de la Ascensión (Луиса Вознесение). Она была ярой сторонницей идеи о непорочном зачатии Девы Марии — хотя такой догмат не был общим для католической церкви, его приняли только в XIX веке.
«Sor Luisa de la Ascensión организовала большое сообщество, куда входили знатные дамы и другие её сторонники, — рассказывает Татьяна Виноградова. — Она была мистиком, при этом чрезвычайно активной, умела организовать вокруг себя людей, была связана с испанским двором. Словом, интересная, страстная фигура». Назначение креста, по словам хранителя, точно не известно, но на нём есть надпись, прославляющая непорочное зачатие Девы Марии. «Луиса была кроме прочего сторонницей распространения в монастыре реликвий без согласования с руководством церкви, и в конце концов у неё возник конфликт с инквизицией, — продолжает рассказ Татьяна Виноградова. — Процесс длился больше четырнадцати лет: её сняли с поста аббатисы, перевели в другой монастырь, она оставались под следствием даже после смерти, хотя в итоге её признали невиновной».
В следующим за «нефом» небольшом зале вас ждёт экран, который позволяет в деталях рассмотреть эстамп Джузеппе Вази «Внутренний вид базилики Ватикана». Когда-то такие изображения были одновременно сувениром и путеводителем для всех, кто приезжал в Рим, а сегодня это возможность виртуально побывать в соборе, доступность которого для российских туристов резко упала.
Заканчивается вновь открывшаяся часть раздела кратким рассказом о католицизме в период Великой Французской революции — под взглядом бюстов Наполеона, Вольтера и Дидро можно рассмотреть на экране антирелигиозные карикатуры.
Анастасия Семенович, специально для «Фонтанки.ру»