Ричард Хаас: в погоне за "идеальным решением" Украина потеряет все
© AP Photo / Virginia Mayo
План Зеленского — это рецепт поражения, поэтому Западу нужна новая стратегия, основанная на более скромном понимании "победы", пишет The Foreign Affairs. Для нее Украине не понадобятся ни сто процентов территории, ни мир с Россией, ни членство в НАТО.
Примерно в середине дебатов между кандидатами в президенты, которые проходили 10 сентября, ведущий ABC News Дэвид Муир (David Muir) задал вопрос выдвиженцу от Республиканской партии Дональду Трампу: "Вы хотите, чтобы Украина победила в этом конфликте?"
Трамп отказался отвечать прямо. "Я хочу прекратить эти боевые действия", – сказал он. Муир повторил свой вопрос, но Трамп опять ответил уклончиво: "Думаю, в интересах США покончить с этим конфликтом и просто остановить его".
Многие обозреватели критически отнеслись к отказу Трампа выразить поддержку Украине. Но он далеко не единственный человек, отказывающийся прямо отвечать на такой вопрос. Большинство американских экспертов по национальной безопасности, включая членов внешнеполитической команды президента Джо Байдена, заявляют, что хотят победы Украины над Россией. Однако они не уточняют, что именно это означает, и часто заявляют, что решать это надо Украине.
Если на таких экспертов надавить, большинство наверняка даст такое же определение победы, как и Киев. Оно было изложено в анонсированном недавно "плане победы": уход российских войск со всей украинской территории, включая Крым, и восстановление контроля над границами по состоянию на 1991 год. Для такого определения есть веские основания. Основополагающая, хотя и не всегда исполняемая норма международного порядка, сохраняющаяся примерно 400 лет, состоит в том, что границы надо соблюдать. Территорией нельзя овладевать силой или угрозой ее применения. Это одна из главных причин, почему США и другие страны в 1950 году встали на защиту Южной Кореи, а в 1990-м – Кувейта.
Да, такое определение желательно, но в конечном итоге оно неработоспособно. В принципе, Украина могла бы освободить свои утраченные территории, если бы на ее стороне выступили Соединенные Штаты и европейские партнеры, применив силу. Но для этого им пришлось бы отказаться от стратегии непрямого участия, которую они избрали в 2022 году. Интервенция потребовала бы огромных человеческих, военных и экономических жертв. И она породила бы намного более серьезные риски, став войной между НАТО и ядерной державой Россией. По этой причине принятие такой политики невозможно.
Вместо того, чтобы цепляться за неосуществимое определение победы, Вашингтон должен смириться с суровыми реалиями военных действий и дать согласие на более приемлемый исход. Он должен придерживаться такого определения победы, при которой Украина остается суверенной и независимой страной, имеющей возможность вступать в любые альянсы и организации по своему усмотрению. Но она должна отказаться от идеи о том, что для достижения победы Киев должен освободить все свои земли. Соединенные Штаты и их союзники продолжат вооружать Украину, но они должны сделать неприятный шаг, подтолкнув Киев к переговорам с Кремлем и четко изложив, как он должен это сделать.
Такой резкий разворот будет непопулярен. Для принятия такого решения понадобится политическое мужество, а для его исполнения – крайняя осторожность. Но это единственный способ остановить военные действия, сохранить Украину в качестве независимой страны, дать ей возможность восстановиться и избежать самых тяжелых последствий для Украины и для всего мира.
Что будет и чего не будет никогда
Для Киева возврат к границам 1991 года военными средствами недостижим. Разница в живой силе и боевой технике между Россией и Украиной просто слишком велика. История войн указывает на то, что для изгнания России из Крыма и Донбасса армия у Украины должна быть как минимум в три раза больше и боеспособнее, чем у Москвы. Между тем, население России по меньшей мере в три раза больше украинского, а промышленная база у нее намного мощнее. <…>
Между тем, большая часть войск нужна Киеву для того, чтобы оборонять и защищать 80% украинской территории, которую он еще контролирует. Особенно эти войска нужны Киеву в данный момент, поскольку в последние недели российская армия берет под свой контроль все новые территории на востоке. Украина пытается создать более мощный арсенал, но у нее довольно слабые производственные возможности. Западные партнеры помогают Киеву, это так. Но они не могут производить и отдавать Киеву столько оружия и боеприпасов, сколько он хочет получить, потому что у них есть также другие обязательства и задачи. Соединенные Штаты должны помогать оружием не только Украине, но и другим партнерам, таким как Израиль и Тайвань (а также обеспечивать собственные вооруженные силы). Вашингтон может и, возможно, должен поставить Киеву более современные и мощные системы вооружений, а также ослабить ограничения на его применение. Но нет такого чудо-оружия, и нет таких разрешений на его применение, которые позволили бы Украине одновременно защищать то, что она контролирует, и освобождать то, что ей неподконтрольно.
Многие аналитики отказываются открыто признавать эту реальность. Они боятся, что такое признание придаст смелости России и деморализует Украину. Но формулирование нереального определения победы создает свои собственные политические проблемы.
Такое определение дает мощные аргументы американским и европейским противникам оказания дополнительной военной помощи Украине и в целом скептикам. Запад, говорят они, тратит десятки миллиардов долларов на политику, не имеющую почти никаких шансов на успех, и одновременно грозящую ослабить его боеготовность на других театрах военных действий, где у Америки гораздо больше важных интересов. "В основе своей мы не имеем производственных мощностей для изготовления оружия в таком количестве, которое необходимо Украине для победы в этом конфликте, – написал в апреле кандидат в вице-президенты от Республиканской партии Дж. Вэнс. – В таком оружии нуждается не только Украина".
Однако отказываясь предложить реалистичное определение победы, Запад ослабляет давление на Россию, оставляя мало шансов серьезной дипломатии. Каждая из сторон вольна преследовать свои максималистские цели. Мы не говорим, что Россия и Украина нравственно равноценны. Но если Запад не будет прилагать реальные дипломатические усилия, российский президент Владимир Путин сможет сказать, что не его режим является главным препятствием для прекращения конфликта, сославшись на отказ США и Европы от переговоров. В результате международное и внутреннее давление на Кремль ослабнет. Западные санкции против России многими игнорируются, а Путина все чаще приветствуют на крупных международных форумах, в том числе на октябрьском саммите БРИКС.
Между тем, продолжение военных действий опустошает Украину. Потери там составляют более 300 000 человек, и это умопомрачительная цифра. Ожидается, что в этом году рост украинской экономики составит всего три процента – и это после тридцатипроцентного спада в 2022 году. В условиях продолжающегося конфликта страна не может начать серьезный процесс восстановления. Мало кто захочет вкладывать средства в сооружения, которые в любой момент могут превратиться в руины. Конечная стоимость восстановления тоже увеличивается, и в настоящий момент уже достигла 500 миллиардов долларов. Нескончаемые боевые действия довели до обнищания граждан Украины, которые сегодня страдают от постоянных отключений электроэнергии из-за российских ударов по объектам инфраструктуры, а также от кажущейся бесконечной военной службы, которую несут многие украинские мужчины. Поэтому нет ничего удивительного в том, что украинцы во все больших количествах покидают свою страну. Примерно шесть миллионов живут сегодня за границей, причем многие из них – люди призывного возраста.
Короче говоря, Украина и ее сторонники сегодня проводят такую политику, которая вряд ли принесет им успех, но точно дорого им обойдется. Ситуация со временем не улучшится. Как на Украине, так и в поддерживающих ее странах накапливается усталость. Траектория военных действий не является ни желательной, ни устойчивой.
Украинцы знают об этом. Вот почему в октябре президент Владимир Зеленский выступил со своим "планом победы". Но несмотря на сопровождавшую этот план шумиху, в предложениях Зеленского мало указаний на то, как Украина будет преодолевать многочисленные трудности. В плане сказано о гарантиях безопасности и необходимой Украине экономической поддержке, но там ничего не говорится о желательном результате. Там звучит призыв сделать так, чтобы "безумцы в Кремле лишились возможности продолжать военные действия", но не определены никакие дипломатические цели кроме того, что "Россия должна навсегда утратить контроль над Украиной и даже потерять желание сохранить такой контроль". Иными словами, в плане нет реальной стратегии, которую могли бы поддержать украинские партнеры. Это не план победы. Это рецепт продолжения вооруженного конфликта. Если союзники Киева откажутся от него, это также будет рецепт поражения.
Искусство возможного
Если Украина лишится независимости или перестанет быть по-настоящему самостоятельным и неподвластным России государством, это станет серьезным ударом по международному порядку и по европейской безопасности. Усилится угроза остальным странам Европы со стороны России, ослабнет доверие к Западу, а для Китая (и, возможно, для Северной Кореи) это станет сигналом о том, что Западу не хватает способности и решимости остановить агрессию. Это приведет к ослаблению системы предотвращения территориальных захватов. И конечно, все это будет ужасным результатом для украинского народа.
Но существует альтернативная стратегия, позволяющая избежать бесконечного вооруженного конфликта и поражения Киева. Она предусматривает продолжение западной поддержки Киева и противодействие России. Однако такая стратегия требует прямого разговора с украинским руководством и ограниченных стимулов для Москвы.
В основе такой обновленной стратегии должно лежать более скромное определение победы. Но это должно быть такое определение, которое защищает основополагающие интересы Запада и Украины, и лишает Путина многих его военных достижений. Цель стратегии должна заключаться в том, чтобы Украина осталась независимым, суверенным и экономически жизнеспособным государством. Она должна быть вправе самостоятельно выбирать для себя политическую систему и руководство. Она должна иметь возможность вооружаться и создавать армию такого размера, какого она пожелает. Она должна обладать правом на вступление в Евросоюз и на принятие обязательств в сфере безопасности от других государств. Она должна иметь экономический выход к Черному морю.
Для достижения этих целей Киеву не требуются все 100 процентов украинской территории. Но что в таком случае ему необходимо? Прежде всего, прекращение военных действий. Такое прекращение необязательно должно предусматривать постоянное урегулирование и решение всех вопросов, разделяющих Россию и Украину. На самом деле, на этом этапе такое урегулирование не нужно, так как чрезмерно амбициозные дипломатические усилия потерпят неудачу. Вместо этого Украине нужно временное прекращение боевых действий, отражающее в основном текущие реалии на линии фронта.
Чтобы добиться этого, Соединенные Штаты со своими европейскими партнерами должны начать диалог с Украиной. Цель таких переговоров — убедить руководство согласиться на более скромное определение победы. Надо сказать Киеву, что без этого он не сможет рассчитывать на сохранение западной поддержки на прежнем уровне. Вместе с тем, Запад должен твердо пообещать, что сделает все возможное для обеспечения Украины оружием на долгосрочную перспективу. Основная часть такого оружия будет предоставляться при условии, что его станут применять в оборонительных целях, однако Украина сможет наносить удары по военным и экономическим объектам в России определенными системами большей дальности. Надо подать Москве сигнал о том, что она не одержит верх на поле боя ни сейчас, ни в будущем, а за свои попытки заплатит высокую цену. Дополнительные стимулы для Украины наверняка можно будет найти в экономической сфере.
Дипломатию надо будет задействовать в два этапа. На первом этапе следует добиваться прекращения огня либо вдоль сегодняшней линии боевого соприкосновения, либо с какими-то ограниченными поправками. При этом необходимо будет создать буферную зону, разделяющую противоборствующие стороны. Это приведет к окончанию кровопролития и позволит Украине приступить к восстановлению. Стране не нужно будет идти на компромиссы и отказываться от своих правовых и политических требований в вопросе границ. Можно создать некое международное присутствие, чтобы следить за выполнением соглашения. Примером может послужить модель прекращения огня на Кипре, благодаря которой на острове 50 лет сохраняется мир.
Второй этап дипломатии начнется сразу после того, как закончится первый. Он будет более продолжительным и может продлиться несколько десятилетий, пока в России не появится новое руководство, заинтересованное в сближении с Западом. Можно будет решать дополнительные вопросы, включая то, что называют вопросом об окончательном урегулировании. На этом этапе можно будет осуществлять передачу территорий в обоих направлениях и предоставить некую автономию жителям Крыма и востока Украины. Тогда же Украина должна получить гарантии безопасности, пусть даже у таких гарантий неоднозначная история (дискредитировавший себя Будапештский меморандум явно не обеспечил реальную защиту). В идеале такие гарантии должны предусматривать членство Украины в НАТО. Но западная коалиция, включая США, могла бы дать Украине обещания обеспечения безопасности в том случае, если члены НАТО не захотят принимать ее в свои ряды.
Критики дипломатии утверждают, что Россия не станет соблюдать подписанное ею соглашение, а прекращение огня использует для перегруппировки войск и продолжения наступления. Конечно, такое возможно. Но если Запад возьмет на себя надежные долгосрочные обязательства о предоставлении Украине военной помощи и ослабит ограничения на применение ею систем большой дальности, военные издержки для России возрастут, а предположение Путина о том, что он сможет продержаться дольше Запада, окажутся ошибочными. В то же время в таком предложении для Путина будет нечто такое, что заставит его соблюдать условия. России не нужно будет отказываться от своих притязаний на Украину. Москва сможет продолжить процесс перевооружения. Она пока сохранит большую часть или все контролируемые ею украинские территории. Запад может даже согласиться отменить часть санкций против российской экономики, а если Россия будет соблюдать условия перемирия, позже он может пойти на дальнейшие отмены. Однако важные санкции необходимо сохранить, чтобы у дипломатии на втором этапе были рычаги давления. В рамках второго этапа Запад может попросить Украину отказаться от создания ядерного оружия. НАТО, принимая Украину, может пообещать не размещать свои войска на ее территории.
В случае принятия первого этапа дипломатической инициативы он поможет сохранить независимость Украины и позволит ей приступить к восстановлению. Но даже если эта инициатива будет отвергнута, она должна облегчить предоставление дальнейшей военной и экономической помощи Украине. Она продемонстрирует, что не амбиции Зеленского, а устремления Путина мешают прекращению боевых действий. Так или иначе, Украине будет лучше, чем сейчас.
Кому-то описанное выше может показаться непохожим на победу. Но это несправедливо. Такая инициатива не обещает мир, однако она несравнимо лучше другого варианта, при котором Украина либо потерпит поражение, либо будет воевать бесконечно. Такой подход лишит Путина многого из того, чего он хочет, а именно – он не даст ему поставить Украину полностью под власть России. Внешняя политика должна быть не только желательной, но и осуществимой. А аналитики должны проводить сравнения не между существующим и идеальным, а между возможным и альтернативой.
На момент написания статьи Байдену остается примерно 75 дней быть президентом. Он должен использовать оставшееся время для того, чтобы Соединенные Штаты приняли новую стратегию по Украине, которая будет приемлема как для американских союзников, так и для Киева. <…>
Байдену целесообразно настаивать на дипломатическом урегулировании в случае победы Дональда Трампа. В конце концов, Трамп сам выступает за такое урегулирование. Но сформулировав новую стратегию для Украины, в основе которой лежит реализация разумных дипломатических предложений вкупе с обещаниями о долгосрочной военной помощи, Байден сможет установить планку американской политики таким образом, что это поможет защитить ключевые интересы Киева от действий человека, который не очень расположен поддерживать Украину в ее борьбе с Россией. Есть надежда, что Трамп в конечном итоге поймет, что поддержка Украины с одновременным применением дипломатических средств необходима для прекращения конфликта. Альтернатива — это сдача Украины России, и Киев такой вариант отвергнет. В результате военные действия между двумя странами будут продолжаться неопределенно долго. Если Трамп отвергнет такой или аналогичный подход, вся моральная и политическая ответственность за победу России и поражение Украины ляжет на его администрацию и на Соединенные Штаты Америки.
Конечно, 47-й президент во многом будет действовать на свое усмотрение. Предшественник не может прочно привязать его к собственной политике. Но помощь Украине в отражении российского наступления можно назвать величайшим внешнеполитическим достижением Байдена. За оставшееся время он должен сделать все возможное, чтобы защитить свои достижения. И лучший способ сделать это – принять новую, более жизнеспособную стратегию по Украине, и тем самым обеспечить ее дальнейшее существование в качестве процветающей, суверенной и независимой страны.
Ричард Хаас – бывший сотрудник государственного департамента, почетный председатель американского Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFO).