Как снимать кино на Крайнем Севере зимой, что общего может быть у региональных фэшн-брендов и «Смешариков» и почему креативные индустрии — это «мягкая сила», рассказал глава Корпорации развития Якутии Афанасий Саввин.
— Креативных индустрий много, и они очень разные. Как регионы выбирают приоритетные направления, которые нужно развивать?
— Конечно, регионы в первую очередь смотрят на цифры. В каких индустриях больше занятых, какие индустрии принесут больше всего налогов, где в перспективе может быть создано больше всего рабочих мест.
Мы, разумеется, тоже смотрим на цифры, но также берем во внимание и истории успеха. Если в конкретной креативной индустрии якутским предпринимателям удалось создать успешный бизнес, который имеет потенциал для роста на российском и зарубежных рынках, значит, при определенной поддержке за этой историей успеха появятся и другие. Это своего рода доказательство гипотезы и подтверждение того, что в эти индустрии имеет смысл вкладываться государству. Например, появление анимационной студии «Тундра» подстегнуло серьезно заняться развитием в регионе анимации.
Нельзя забывать, что креативные индустрии зачастую дают огромный косвенный эффект для других отраслей. Это отличный инструмент для того, чтобы мотивировать регион, привлечь инвесторов и туристов. Есть прекрасный пример Териберки, где снят фильм («Левиафан» сняли в Мурманской области в 2014 году, он получил премию «Золотой глобус» и был номинирован на «Оскар». — «РБК Тренды»). И хотя там, может быть, негативный сюжет, но люди увидели красоту природы, и Териберка за эти десять лет стала одним из самых интересных туристических направлений в стране как для наших туристов, так и для иностранцев.
— Чем потребности креативных индустрий отличаются от всех остальных сегментов экономики?
— Я бы сказал, что это высокорисковый бизнес. Меры поддержки для него должны учитывать эту специфику. Креативные индустрии требуют к себе особого внимания. Им нужно, чтобы с ними умели общаться на их языке, понимали их проблемы. Региональные власти должны держать руку на пульсе: знать особенности и потребности этого сектора экономики в своем регионе и понимать, какая поддержка будет наиболее эффективной.
— А можно на примерах? Какие меры поддержки могли бы подойти обычному бизнесу, но не подходят креативщикам из-за их специфики?
— Например, в Якутии мы поддерживаем сферу разработки ПО как одну из креативных индустрий. Был период, когда мы выдавали IT-стартапам займы. Это оказалось не лучшей практикой, потому что зачастую у стартапа может еще не быть продукта и продаж, а уже появляются платежи по кредиту.
Поэтому перешли к другой модели — создали специальный фонд развития инноваций в формате некоммерческой организации. Два раза в год отбираем стартапы в акселератор и выдаем им по ₽1,5 млн через опцион.
— Вы не заходите сразу в капитал стартапа?
— Такая практика была у российских фондов. Но многие компании не взлетали, и у фондов оставались на балансах доли в несостоявшихся стартапах.
Команда фонда придумала другую модель. Он работает по модели акселератора и дважды в год набирает поток из 15–20 стартапов. Бизнес всех этих компаний оценивается одинаково. У основателей в обмен на предпосевные инвестиции приобретается опцион на право купить у них в течение трех лет 5% в капитале компании за ₽500.
Если компания не взлетает, опцион не активируется. Если же она успешна, то фонд покупает эти 5% и получает долю в успешном бизнесе. Для основателей это тоже удобный механизм, потому что опцион может быть предметом купли-продажи. Если они находят других заинтересованных инвесторов, фонд может продать им этот опцион.
— Как быть с другими индустриями, которые не настолько интересны в качестве объекта инвестиций?
— У нас есть хороший пример анимации. Это очень технологичная отрасль, причем она делает потенциально интересный для экспорта продукт — можно рисовать любых персонажей под любые рынки. Но в этой индустрии очень сложная модель окупаемости.
Для нее мы придумали меру поддержки через нашу национальную вещательную корпорацию «Саха». По программе сохранения родных языков она ежегодно покупает у студий права на контент на якутском языке. А права на остальные языки оставляют студиям, чтобы они могли больше зарабатывать на своих продуктах.
Сейчас в Якутии появилось уже несколько ярких анимационных команд. В частности, студия «Тундра» — неоднократный победитель международных кинофестивалей в России, Венгрии, Канаде. Студия планирует через два-три года выпустить первый полнометражный мультфильм, а возможно, и художественный фильм с анимированным персонажем.
— Есть ли специфические модели поддержки для модной индустрии? Не будет же государство поддерживать ее через госзакупки.
— Несмотря на уход западных брендов, сама по себе одежда сейчас на рынке никому не нужна, ее очень много. Нужны бренды, истории, которые за ними стоят. Конечно, мы хотим сделать так, чтобы из наших брендов выросли большие компании. Но понимаем, что шить в Якутии достаточно дорого. То есть дизайнеры должны сконцентрироваться на дизайне, создании брендов, интеллектуальной собственности, а отшивать все это можно на больших фабриках.
Мы запустили «Модную программу», отобрали в нее больше 30 брендов, в том числе ювелирных. Они прошли образовательный модуль, научились работать с ретейлерами, фабриками, делать лайншиты (описание коллекций с фотографиями вещей, составами, ценами. — «РБК Тренды»). И те, кого отобрали крупные федеральные ретейлеры, получили льготные займы на производство коллекции.
Сейчас у нас два ювелирных бренда — So Cold и Sokolnikov — выходят на PoisonDrop, крупнейший в России интернет-магазин украшений. Несколько брендов одежды, в частности, Eikirie, Knit&Fit, Inniki, Cold Ink, также собираются подписать договоры с крупным ретейлом.
— Креативные команды всегда очень сложно формализовать, особенно на старте. Каким требованиям они должны соответствовать, чтобы получить поддержку в Якутии? Например, стать резидентами технопарка или креативного кластера.
— У нас все требования достаточно мягкие. Прежде всего, это соответствие направлениям по ОКВЭД (общероссийский классификатор видов деятельности. — «РБК Тренды»). Я в целом за то, чтобы не было каких-то излишне жестких критериев.
Практически половина всех креативных индустрий — это фрилансеры, самозанятые, микробизнесы. У многих вообще нет никакого статуса. У нас часто бывает так, что команды, которые приходят за поддержкой, не имеют юрлица. Например, недавно пришли художники-аниматоры, которые уже год в таком режиме создают полнометражный мультфильм. И мы их попросили зарегистрировать юрлицо с нужным ОКВЭДом, чтобы предоставить им офис в креативном кластере «Квартал труда» на льготных условиях. Как только налоговая зарегистрирует их предприятие, они смогут подать заявку на отбор и пройти комиссию. То есть нет никаких требований по оборотам, количеству трудоустроенных или давности создания компании.
— Такой мягкий подход себя оправдывает?
— Можно посмотреть на опыт нашей экосистемы поддержки инноваций, которая начиналась с технопарка «Якутия» в 2012 году. Если бы там изначально были высокие требования — например, наличие экспортного потенциала, интеллектуальной собственности, патентов, то резидентов там было бы очень мало.
Но тогда региональные власти выбрали другой подход. Они стали работать с тем, что есть. Практически с любыми предпринимателями, которые хотели производить что-то новое для Якутии. Но главное, это были люди с предпринимательской жилкой. Их стали «опылять», привозить к ним экспертов, менторов. И через некоторое время сформировалась экосистема с огромным количеством стартапов.
Так что нужно просто работать с теми, кто есть, и пытаться их поддержать. Иногда мы сами не знаем, что и где может прорасти.
Из чего состоит экосистема креативных индустрий в Якутии
Корпорация развития Якутии — объединяет и синхронизирует работу всех структур, вовлеченных в развитие креативных индустрий.
Креативный кластер «Квартал труда» — площадка для команд из сферы IT, кино, анимации, моды, дизайна, музыки, компьютерной графики и т.д.
Ювелирно-гранильный кластер «Сэйбиэм»
Технопарк «Якутия» и IT-парк «Якутск» — работают как платформа для развития производственных и IT-компаний.
Фонд развития инноваций — поддерживает IT-отрасль, в том числе через акселератор.
Фонд цифрового контента — финансирует кинопроекты на возвратной основе, обеспечивает финансовую и инфраструктурную поддержку анимации.
— После ухода зарубежных игроков из многих отраслей вырос спрос на все российское. Какие креативные индустрии стали быстрее развиваться на таком фоне?
— Это, несомненно, кино и анимация. В стране произошел бум производства контента. Но рынок требует гораздо больше. Особенно не хватает детского и семейного контента. Что касается производителей софта, то, как один из них выразился, «на их улице перевернулся грузовик со сладостями». Вся страна массово переходит на отечественные программные продукты. Сейчас речь больше идет о замещении ушедших западных продуктов, но уверен, что в определенный момент все эти компании будут выходить на зарубежные рынки.
— Якутское кино уже заметили на федеральном и международном уровне — были призы на «Кинотавре» и номинация на «Оскар». Можно ли сделать его по-настоящему массовым?
— Мы сейчас как раз ищем такую модель. Якутский кинематограф, по нашим прогнозам, в 2024 году заработает свыше ₽150 млн в прокате. Но как сделать так, чтобы он зарабатывал ₽2–3 млрд и, может быть, ₽10 млрд?
Здесь очень интересно посмотреть, как себя покажет в прокате новый фильм «Кончится лето» двух наших ярких режиссеров Владимира Мункуева и Максима Арбугаева. В кадре мы увидим Юру Борисова, одного из самых востребованных российских актеров. И возможно, такая модель с привлечением звезд станет одним из путей развития якутского кино.
— Государство как-то может здесь помочь?
— Оно может помочь с инфраструктурой. У нас все съемки проходят в летний период, зимой снимать в Якутии непросто. А съемочных комплексов, где кино можно было бы снимать круглый год, у нас нет. Мы предложили президенту построить кинопавильон в Якутске, получили поддержку, скоро, надеюсь, начнется проектирование, а потом и строительство. Там будут крупные павильоны для съемок, павильон для виртуальных декораций, студии постпродакшна, офисы для кинокомпаний, а также все необходимые для кинопроизводства цеха.
В целом одна из наших задач — увеличить приток денег в якутское кино, в первую очередь из внебюджетных источников, увеличить объем средств, поступающих из федеральных фондов. И мы хотели бы наладить работу с крупными российскими студиями и стриминговыми платформами, чтобы производить для них контент в нашем кинопавильоне.
— Вы нацелены на глобальный рынок с продуктами якутских креативных индустрий?
— Да, но для нас очень важно найти способ создавать глобальные продукты, сохраняя самобытность. Если провести аналогию с гастрономией, то наши традиционные якутские блюда — как, впрочем, и любые национальные блюда — могут оценить не везде. А бургеры едят по всему миру.
Но не хотелось бы совсем уходить в бургеры и терять свою идентичность. Мы хотим найти рецепт, который основан на нашем культурном коде, но при этом был бы абсолютно глобальным.
Креативные индустрии — это такая мягкая сила, которая должна помогать транслировать наши ценности на другие рынки и повышать доверие к нашей стране. Потому что через продукты креативных индустрий — через наши видеоигры, фильмы, кино, анимацию, музыку, через нашу моду — мы можем сделать так, чтобы на этих рынках становилось популярно все российское.
— На каких рынках эти продукты могут быть востребованы в первую очередь?
— Приведу пару примеров. «Смешарики» оказались популярны в Китае, хотя создатели не нацеливались на этот рынок. Это получилось случайно, во многом потому, что форма шара считается в Китае идеальной, китайцам понравились веселые круглые персонажи.
Или возьмем «Машу и Медведь». Это один из самых популярных зарубежных мультиков в исламском мире, потому что девочка в платке и длинном платье попала в их культурный код. В некоторых странах Ближнего Востока это один из продуктов, рекомендованных государством для показа.
Но мы должны не просто создавать продукты и потом искать под них потребителей, а уметь делать продукты, нацеленные на конкретные аудитории.
— По оценкам администрации региона, вклад креативных индустрий в экономику Якутии может достичь ₽113 млрд к 2030 году. Сколько он составляет сегодня и за счет чего ожидается рост?
— Сейчас у нас валовая добавленная стоимость креативных индустрий — ₽56 млрд. Расти будут прежде всего отрасль IT, анимация, кино и фэшн-индустрия. И все, что касается архитектуры и урбанистики.
В целом наша задача сводится к тому, чтобы у нас в этих сегментах появилось несколько крупных компаний с тысячами сотрудников и многомиллиардной выручкой, которые будут платить значительный НДФЛ в муниципальные бюджеты.
Мы рассчитываем добиться этого не в последнюю очередь благодаря образованию. У нас появится межвузовский кампус, на его базе будет запущен новый университет, который станет своего рода надстройкой над существующей системой высшего образования. Он будет давать креативные и предпринимательские навыки студентам всех остальных университетов, которые войдут в новый кампус.
Это поможет нам увеличить креативную интенсивность экономики (долю креативных занятий. — «РБК Тренды»). То есть подготовить больше людей, которые могли бы не только работать в креативных индустриях, но и создавать добавленную стоимость в традиционных секторах экономики. Таким образом больше якутских компаний будет выходить на рынки других регионов страны, а потом и на зарубежные. Будет появляться больше конкурентоспособных продуктов и брендов, созданных в Якутии.