В последние годы Китай проводит многовекторную политику по расширению роли страны в решении вопросов Арктического региона, позиционируя себя как около-арктическая держава. При этом у Пекина нет жизненно важных интересов в Арктике. Политику КНР в этом регионе скорее стоит рассматривать как манифестацию великодержавного статуса.
В чем заключаются китайские интересы в Арктическом регионе? На каких направлениях страна проявляет наибольшую активность? Как развиваются отношения России и Китая в регионе? Эти и другие вопросы прокомментировала д. полит. н., профессор РАН, главный научный сотрудник ИКСА РАН Яна Лексютина, а беседовала с ней к. полит. н. Наталья Вяхирева.
Яна Валерьевна, в последние годы часто можно услышать тезис о растущем интересе Китая к Арктике. Сам Китай идентифицирует себя как около-арктическую державу. Если оценивать первостепенные внешнеполитические приоритеты этой страны, Арктика входит в их число или все-таки нет?
Интерес Китая к Арктике, действительно, неуклонно возрастает, и китайское правительство уже на протяжении двух-трех десятилетий ведет целенаправленную, многовекторную работу по расширению роли страны в арктических делах и в вопросах освоения региона. Китай накапливает специальные знания и экспертизу в арктических вопросах и практический опыт ведения полярных исследований, встраивается во все возможные и доступные для него в силу его «неарктического» статуса форматы арктического сотрудничества и развивает самые разнообразные полярные компетенции.
Означает ли это то, что Арктический регион относится к первостепенным внешнеполитическим приоритетам Пекина?
Нет. Для Китая расширение доступа к освоению Арктики — это скорее приятный и желанный бонус, но никак не острая, экзистенциальная необходимость. В этом регионе нет «коренных» национальных интересов Китая, с Арктикой не связаны никакие угрозы и вызовы его военной безопасности, от масштаба китайского присутствия в Арктике не зависит будущее развитие этой страны. Арктические природные ресурсы не обладают особыми преимуществами или уникальными характеристиками по сравнению с природными ресурсами, доступными в других регионах мира. Северный морской путь (СМП) — привлекательный для Пекина транспортный коридор, но он рассматривается как дополнительный и никак не главный даже в очень отдаленной перспективе. Участие Китая в углеводородных и иных ресурсных проектах в Арктике, а также в развитии Северного морского пути следует рассматривать в контексте диверсификации источников ресурсного импорта и способов международной транспортировки грузов.
Арктическую активность Китая скорее оценивают как манифестацию его великодержавного статуса и новой роли ответственной мировой державы, способной проецировать влияние и силу во все уголки планеты, включая Арктику, а также роли одной из ведущих держав мира, способной нести бремя ответственности за климатообразующий регион.
Но наращивание Пекином арктической активности — это не только вопрос статуса. Хоть Арктика и далеко не первостепенный внешнеполитический приоритет, она имеет важное значение. В рамках своей арктической деятельности Китай продвигается к решению таких важных задач национального развития, как становление в качестве великой морской державы и технологической державы. Становлению Китая в качестве великой морской державы, например, способствуют реализация принятой в КНР масштабной программы развития собственного ледокольного флота и судов ледового класса, расширение участия Поднебесной в морских перевозках по СМП, совместное с Россией патрулирование в водах Северного ледовитого океана. Проведенное впервые в сентябре 2024 г. совместное патрулирование, согласно китайской интерпретации, позволило проверить способность кораблей выполнять задачи в незнакомых водах, расширить сферу дальних океанических плаваний и обеспечить поддержку активного участия Китая в международном и региональном морском патрулировании. Китайский технологический потенциал раскрывается в развитии компетенций в области разработки полярно-устойчивых технологий, конструирования и производства приборов и оборудования, предназначенных для использования в суровых полярных условиях и освоения полярных пространств и пр.
Арктическая деятельность также способствует развитию производственных мощностей КНР и его выходу на мировые рынки в сфере производства специального оборудования и судов для полярных условий, да и в целом выступает драйвером его экономического роста. Участие в освоении Арктики уже придало сильный импульс развитию в Китае судостроения, морского и энергетического машиностроения, сложного приборостроения и пр. Более того, именно благодаря арктическому сотрудничеству с Россией, Китаю удается развивать соответствующие компетенции и производственные мощности, постепенно укрепляя свои конкурентные преимущества на мировых рынках. Можно привести один очень иллюстративный пример — в свое время в рамках российско-китайского сотрудничества по проекту «Ямал СПГ» китайская CNOOC получила заказ на строительство производственных СПГ-модулей, что стало первым опытом Китая по экспорту такого оборудования на зарубежные рынки.
В прошлом году, в марте, состоялся визит председателя КНР Си Цзиньпина в Россию. В рамках визита обсуждались вопросы сотрудничества России и Китая в Арктике. Кроме того, был подписан ряд соглашений о взаимодействии в этом регионе. Как развивается взаимодействие Москвы и Пекина последние полтора года? Какие успехи можно отметить?
Наиболее значимый прогресс за прошедшие полтора года был достигнут в вопросах «институционализации» координации российско-китайского взаимодействия в вопросах развития СМП и «раскатки» Северного морского пути. Достигнутые на этом направлении результаты весьма впечатляющие, если смотреть на контрасте с предшествующим периодом. В частности, была создана совместная подкомиссия по развитию СМП в рамках Российско-китайской комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств. Было принято решение о создании трех рабочих российско-китайских групп: по развитию навигации, безопасности и арктическому судостроению. Такие шаги сигнализируют серьезность намерений двух стран в вопросах совместного развития СМП.
За прошедшие полтора года удалось практически с нуля динамично приступить к налаживанию круглогодичных контейнерных перевозок по СМП, связывающих российские и китайские порты. В 2023 г. был запущен первый регулярный контейнерный маршрут по СМП, соединяющий российские порты (Архангельск, Санкт-Петербург, Мурманск) с китайскими. С китайской стороны контейнерное судоходство организует компания Hainan Yangpu NewNew Shipping (HYNS). В прошлом году она осуществила восемь рейсов из Санкт-Петербурга, Калининграда, Архангельска и Мурманска в Шанхай, Циндао и другие китайские порты. Навигация продолжилась и в текущем году. Хотя нужно понимать, что перевозимые объемы грузов пока незначительные: в прошлом году китайская судоходная компания перевезла по СМП около 100 тыс. т грузов при общем грузообороте по СМП в 36 млн т. Следует повторить, что это пока только «раскатка» контейнерных линий по СМП. На данном этапе скромные объемы грузоперевозок связаны с отсутствием у китайской HYNS крупных судов, а также с тем, что ввиду отсутствия контейнеровозов высокого ледового класса в принципе, перевозки могут осуществляться пока только в летне-осенний период незамерзающей навигации.
Между тем на прошедшем в июне этого года Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) было объявлено о намерении госкорпорации «Росатом» и компании «HYNS» уже в 2027 г. запустить круглогодичные контейнерные перевозки по СМП между портами двух стран. Планируется создать совместное предприятие, которое будет проектировать и строить необходимые для обеспечения круглогодичной навигации контейнеровозы ледового класса Arc7, а также управлять арктической контейнерной линией.
Развитию контейнерных перевозок будет способствовать еще одно важное новшество — в августе 2024 года был запущен новый мультимодальный маршрут «Арктический экспресс №1», связывающий основные китайские порты (Шанхай и Нинбо) с Архангельском по СМП, после чего из Архангельска грузы следуют по железной дороге в Москву и Санкт-Петербург и далее. В сентябре, например, впервые по СМП была доставлена партия товаров из Китая в Беларусь — из Шанхая по указанному маршруту до Санкт-Петербурга, а оттуда в Беларусь.
Стоит также упомянуть еще одно знаковое событие — это проводка самого большого в истории СМП контейнеровоза класса Panamax (длина судна Flying Fish 1 составляет 294 м) по пути следования из порта Санкт-Петербурга в китайский порт Шанхай. Данный рейс показал на практике коммерческую ценность СМП: время в пути заняло на 15 дней меньше, чем потребовалось бы для прохода по традиционному пути через Суэцкий канал и, как было рассчитано экспертами, стоимость фрахта оказалась на 142 тыс. долл. дешевле, чем через Суэцкий канал.
В чем заключаются ключевые интересы и цели России в развитии взаимодействия с Китаем по арктическим вопросам? Интересы и подходы наших стран совпадают в полной мере или же какие-то из них расходятся?
Развитие арктической зоны Российской Федерации (АЗРФ) и ее хозяйственное освоение — очень важный национальный приоритет, даже магистральный. Но реализация столь масштабных планов по развитию АЗРФ, что следует из принятых Москвой стратегий и целевых показателей, немыслима без привлечения зарубежных партнеров. Требуются инвесторы, кредиторы, технологические партнеры, поставщики оборудования и специальных сервисных услуг. Наконец, требуются конечные покупатели добытых в Арктике природных ресурсов (включая углеводороды и, в особенности, СПГ) и грузоотправители/грузополучатели, заинтересованные в грузоперевозках по СМП. По всем указанным направлениям Китай объективно выступает ключевым кандидатом для развития партнерства. КНР — крупнейшая в мире торговая держава, способная обеспечивать сверхкрупные масштабы грузоперевозок, и главное — она не занимает выжидательную позицию, а готова подключаться к различным формам участия в развитии СМП. Поднебесная — крупный импортер природных ресурсов, а также крупнейший в мире импортер СПГ. Китай обладает значительными финансовыми ресурсами и занимает позицию второго в мире инвестора (после США). Эта страна форсировано и целенаправленно развивает свой технологический потенциал, демонстрируя готовность осваивать новые арктические компетенции и технологии. И главное, Китай — российский стратегический партнер — в последние два года показал решимость противостоять давлению США и их союзников в вопросах введения санкций.
Вместе с тем, важно подчеркнуть и то, что интересы России включают диверсификацию партнеров в реализации арктических проектов, импортеров российских арктических углеводородов, потребителей услуг грузоперевозок по СМП и т.д. В развитии российских арктических проектов у России должно быть несколько партнеров, что, кстати, находит отражение на практике. Так, в октябре прошлого года Росатом и DP World из ОАЭ создали совместное предприятие для развития транзитных контейнерных перевозок по СМП. Идет работа на индийском треке. Буквально несколько недель назад состоялось первое заседание российско-индийской рабочей группы по проблеме сотрудничества в рамках СМП, в ходе которого среди прочего стороны обсудили совместные проекты в сфере арктического судостроения и возможность обучения индийских моряков полярной навигации, а также проект меморандума о взаимопонимании в области сотрудничества по морским перевозкам в акватории СМП.
Наконец, интересы России состоят в том, чтобы в первую очередь полагаться на собственные силы, раскрытие собственного технологического и производственного потенциала, отдавать приоритет локализации производства, развитию национальных производственных мощностей и технологических инноваций, а в тех сферах, где собственных возможностей не хватает, полагаться на иностранных партнеров.
Российская заинтересованность в диверсификации партнеров по арктическому сотрудничеству и в опоре главным образом на собственные силы в вопросах освоения АЗРФ противоречит интересам Китая?
И да, и нет. Да, в том смысле, что каждая сторона всегда действует в своих интересах, и Китай, безусловно, был бы заинтересован в производстве и продаже России, например, судов ледового класса, а не в том, чтобы Россия самостоятельно бы их производила. А нет, поскольку это не те противоречия, которые могут носить деструктивный, отравляющий двустороннее взаимодействие характер.
США, Канада, да и другие арктические западные государства называют Китай угрозой безопасности в Арктике. Как к этим оценкам относятся в КНР? Западные оценки накладывают какие-то ограничения на проведение Пекином своей политики на арктическом направлении?
Пекин настолько привык к постоянной критике и обвинениям со стороны США и их союзников, что уже выработал резистентность к подобного рода выпадам. В ответ Китай в своей официальной риторике делает акцент на исключительно мирной, невоенной направленности своей активности в Арктике и в развитии сотрудничества с Россией, а также выступает категорически против милитаризации арктического региона. На практике западная критика не накладывает каких-либо ограничений на действия Китая. То, что действительно сдерживает деятельность Китая в развитии арктического сотрудничества — это боязнь вторичных санкций. КНР пока не спешит делать новые крупные инвестиции в российские арктические проекты, не все китайские технологические партнеры готовы продолжать работать с Россией в условиях новой санкционной реальности. Но важно понимать, что это не принципиальный отказ китайских партнеров, а временная пауза, сопровождаемая поиском возможных опций и путей продолжения развития сотрудничества без попадания под вторичные санкции.