За последнее время обсуждалось немало идей для решения проблемы расчетов по внешнеторговым сделкам - криптовалюта, цифровые финансовые активы (ЦФА), цифровые валюты центральных банков. Некоторые из них начинают приобретать и свое законодательное воплощение – в соответствии с Федеральным законом от 11.03.2024 г. № 45-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и одноименным федеральным законом от 08.08.2024 г. № 223-ФЗ, в качестве средства платежа по внешнеторговым контрактам могут использоваться ЦФА и цифровая валюта, при этом последняя для этих целей может применяться исключительно в рамках экспериментального правового режима.
Однако прежде чем оценивать возможность использования того или иного инструмента в расчетах (международных), следует тщательно разобраться: а) в правовой природе такого инструмента, чтобы затем вписывать его с учетом специфики в систему расчетов (как существующую, так и обновленную либо вновь создаваемую), в том числе определиться с составом участников такой системы (как опосредующих сам процесс расчетов, так и непосредственных пользователей системы), который также может разниться в зависимости от правовой природы инструмента и б) с применяемым понятийным аппаратом.
Несмотря на то, что эксперты и СМИ нередко оперируют понятиями «трансграничные платежи» или «трансграничные расчеты», законодательно они не закреплены. Федеральный закон от 27.06.2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» (п.13 ст.3) содержит понятие «трансграничный перевод денежных средств»,подразумевающее перевод денежных(а не каких-либо других!) средств, при осуществлении которого плательщик либо получатель средств находится за пределами Российской Федерации, и (или) перевод денежных средств, при осуществлении которого плательщика или получателя средств обслуживает иностранный центральный (национальный) банк или иностранный банк.
При этом подпереводом денежных средств, согласно п. 12 ст. 3 указанного федерального закона, понимаются действия оператора по переводу денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов по предоставлению получателю средств денежных средств плательщика.
Далее. В силу положений п. 3 ст. 861 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) безналичные расчеты, за исключением расчетов цифровыми рублями, осуществляются путем перевода денежных средств банками и иными кредитными организациями.
Как отмечалось выше, ЦФА (см. пп. «б» и «в» п. 9 ч. 1 ст. 1, а также ч. 2 ст.6 Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле»), могут быть использованы в качестве средства платежа. Вместе с тем Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» сообразно правовой природеинструментовразделяет ЦФА, относя их к цифровым правам, и цифровые валюты, которые могут быть приняты как средства платежа, не являющиеся денежной единицей Российской Федерации, денежной единицей иностранного государства и (или) международной денежной или расчетной единицей.
ГК РФ (ст.128) относит цифровые права к имущественным, наряду с безналичными денежными средствами, включающими цифровые рубли, и бездокументарными ценными бумагами.
Как видим, в отличие от Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле», ни Федеральный закон «О национальной платежной системе», ни Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», ни ГК РФ не определяют цифровые права, а, соответственно, и ЦФА как средства платежа или как денежные средства (в т.ч. безналичные). Возникает определенная коллизия правовых норм. Что также ставит вопрос об использования ЦФА не в рамках классических отношений купли-продажи, когда продавец обязуется передать товар в собственность покупателю, а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену), а, скорее, в рамках отношений мены (бартера), где ЦФА будут выступать товаром, передаваемым в собственность в обмен на другой товар, при встречном исполнении обязательств сторон по внешнеторговой сделке.
Поэтому нельзя не согласиться с мнением эксперта по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Евгения Миронюка, отмечавшего, что «если оплата за товары и услуги происходит через ЦФА, то её проще сравнить с бартером…».
У России имеется как опыт проведения бартерных сделок, так и соответствующая нормативная правовая база. На сегодняшний день действуют, например, Федеральный закон от 08.12.2003 г. № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» и Постановление Правительства РФ от 22.11.2012 г. № 1207 «Об осуществлении контроля за внешнеторговыми бартерными сделками и их учета».
При этом можно подумать о возможности реализации схемы бартерных сделок и с применением биржевых механизмов, когда покупатели и продавцы рассчитываются друг с другом определенными товарами, согласно формируемым на торговой площадке условиям.
В конечном итоге, будут ли использоваться ЦФА либо иные товары (более понятные, привычные и интересные значительному кругу участников расчетов) в рамках бартерных сделок, либо речь пойдет об использовании криптовалют или иных средств платежа в рамках расчетов, - здесь, прежде всего, важны устойчивость системы к рискам санкционного воздействия и иным существенным рискам (в т.ч. выпадания кого-либо из участников из системы), возможность контроля системы (необходимого и достаточного уровня) со стороны регуляторов и, безусловно, доверие и интерес к ней и используемому в ней инструментарию со стороны участников.
Могут ли в рамках такой системы обеспечивать ее надежность и привлекательность новые, неиспытанные временем и историями успеха (и неуспеха), недостаточно проработанные либо высоковолатильные финансовые инструменты?
Олег Ушаков, председатель Комиссии по цифровым финансовым активам (Совет ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике) замечает, что «если выводить на рынок какую-то новую криптовалюту, то у всех будет вопрос: а почему я должен принимать ее в расчетах?... В то же время, использование, например, USDT для трансграничных расчетов с участием российских компаний находится под риском блокировки криптокошельков и введения санкций со стороны недружественных стран для всех участников сделки».
Поэтому, механизм экспериментального правового режима, позволяющий протестировать в том числе и идеи, связанные с расчетами по внешнеторговым контрактам, выявить риски (не всегда лежащие на поверхности), представляется не только весьма полезным, но и необходимым.