Фашисты уничтожали белорусов не только на территории БССР. Многие красноармейцы, партизаны, мирные жители, в том числе женщины, дети и старики, становились жертвами геноцида и в других странах
Для этого захватчики создавали лагеря смерти, придумывая для уничтожения людей самые изощренные способы. Осознавая чудовищность своих деяний, пытались скрывать или избавляться от следов преступлений против человечества.
Но оставшиеся в живых узники сохранили для потомков воспоминания о жертвах нацизма. Среди них - бывшая заключенная лагеря смерти в Освенциме белоруска Ольга Крайко, которая после освобождения рассказала о страшных моментах, пережитых вместе с сотнями тысяч других узников.
С уникальными материалами ознакомила заведующий отделом Национального архива Маргарита Старостенко.
В «телятниках» по дороге к гибели
«4 декабря 1943 г. из Минска привезено 934 узника и 543 узницы», - гласит запись в календаре лагерных событий за указанный год. Далее по тексту есть сноска: «Транспорт выехал из Минска 29 ноября. Состоял из русских и поляков - партизан и участников советского движения сопротивления на временно оккупированной врагом территории».
Шесть дней мужчин и женщин, грудных детей, которые родились в тюрьме (а некоторые еще были в утробе матери), в забитых наглухо «телятниках» по 60 - 90 человек в каждом, без куска хлеба и капли воды, раздетых и порой босых, везли в лагерь массового уничтожения. Дорогу не пережили 13 человек. «Это были первые жертвы. А за декабрь погибло три четверти женщин из нашего транспорта, -рассказывала Ольга Крайко. - Всего же в тот месяц в женском лагере умер 8931 человек, в том числе 4247 отравлено газом. Из 543 узниц в живых остались 67».
Нацистская педантичность
Почти невозможно представить такую картину: в 4:30 женщины выносили из бараков и складывали у входов трупы своих подруг. Груда тел росла и едва помещалась возле стен. Порядок следует соблюдать во всем, так считали немецкие изверги. Учет велся точно и безошибочно: все живые и мертвые должны были присутствовать на утренней поверке.
И несдобровать, если хоть одного умершего не вынесли из помещения и не сошлось количество узников. В таком случае, независимо от погоды, людям приходилось стоять до тех пор, пока не найдут того, кто осмелился не явиться.
После поверки женщины снимали с трупов одежду и, стряхнув вшей, надевали на себя. Таким образом они пытались выжить, ведь было очень сложно выстоять несколько часов на морозе в одном полосатом платье и с непокрытой, остриженной наголо головой.
Для отчаявшихся, истощенных и измученных жертв уже не имело значения: умирать от тифа либо быть сожженными в крематории. Ведь «селекция» порой проводилась несколько раз в месяц.
Врач, профессор анатомии Вестфальского университета в Мюнстере, оберштурмфюрер СС Иоганн Пауль Кремер в дневнике писал: «В три часа первый раз присутствовал при «специальной акции». В сравнении с этим ад Данте кажется мне почти комедией. Недаром Освенцим называют лагерем уничтожения».
Елки в бараках
Вероятно, чтобы узники лучше почувствовали, насколько «гуманно» относятся к ним представители «нового порядка», в канун 1944 года на центральной улице лагеря и в каждом бараке установили ярко освещенные елки. За счет этого у заключенных появилась возможность уничтожить паразитов (вшей, клопов, блох), избавиться от крыс, которые нападали на мертвых, а также живых, спавших на нижних нарах. Хотя таковыми их трудно было назвать, ведь вместо досок там лежали кирпичи. Только потолок отсека 1,5 х 1,5 метра, где размещалось от шести до восьми человек, был из дерева.
Серные ванны смерти
Чтобы бороться с чесоткой, в одном из бараков установили две ванны, которые наполнили серным раствором. «Курс лечения» проходили те, у кого болезнь только начиналась, и люди с двухсантиметровой коркой на теле. В результате зараза стала распространяться только быстрее. После проводилась очередная «селекция».
Регулярно организовывалось так называемое отвшение. Голых людей заставляли через весь лагерь идти в баню. Сначала их парили на полатях с высокой температурой, а потом гнали под ледяной душ. Из-за таких процедур население бараков резко сокращалось. Стало больше пациентов в ревире (больнице) - это считалось предвестником кремации. За сутки можно было сжечь 2500 трупов, правда, часто среди них оказывались и живые. Трубы там дымили постоянно.
Когда печи не справлялись, вспомнили о ямах…
Новоприбывшие жертвы даже не подозревали, что через несколько часов их могут сжечь. Матери с детьми несли скромные пожитки, игрушки малышей. Уставших людей отправляли на дезинфекцию, и те наивно радовались, что сейчас смоют с себя дорожную грязь. Улыбаясь своим чадам, шли на верную смерть. Физически здоровых и сильных оставляли в стороне, некоторые из них пытались вернуться в общую группу к близким.
В день прибывало по два-три эшелона, печи работали с максимальной загрузкой, мощностей не хватало. И тогда немцы вспомнили о ямах, где раньше сжигали узников.
«После пяти дней забытья и тифозной горячки очнулась среди трупов голая, - раскрывала подробности О. Крайко. - Это было 12 января, после самой большой «селекции», когда живых уже забрали, а за трупами еще не приехали».
Также женщина рассказывала, как в один июльский солнечный день охрана конвоировала их в лагерь. Солдаты заговорились и случайно привели узников к строго засекреченному месту. Заключенные увидели страшную картину: внизу большой ямы горели дрова, а вокруг по краям стояли раздетые люди, которые, скорей всего, только попали сюда - они были здоровы и красивы.
Жертвы пытались убежать от огня, но собаки загоняли их обратно. «Обратила внимание на очень большого и сильного мужчину, у которого глаза выскочили из глазниц. А другого эсэсовец тянул в яму, но тот вдруг упал, вероятно, не выдержало сердце. Рядом стояла свора нелюдей, оживленно разговаривавших и громко смеявшихся. Охрана быстро опомнилась и погнала нас обратно по другой дороге в лагерь, - делилась Ольга Петровна. - Наше состояние в те минуты невозможно передать. Трудно было умом постичь, как может светить солнце и вообще существовать мир, когда совершается преступление против человечества».
Только на оккупированной территории Беларуси нацисты организовали около 350 лагерей смерти и гетто для гражданского населения, а также приблизительно 250 - для военнопленных. По подсчетам современных исследователей, в 1941 - 1944 гг. там погибло свыше полутора миллионов мирных граждан и примерно 800 тысяч пленных красноармейцев.
Дмитрий СИНЕНКО, "На страже"
фото автора, из интернета