Вопросы будущего российской Арктики активно дискутируются на самом высоком уровне. Так, 22 октября 2024 года под руководством премьер-министра Михаила Мишустина прошла стратегическая сессия о развитии АЗРФ. Участники стратсессии обсудили, по словам премьера, «вопросы развития Арктической зоны России, ее стратегическую значимость практически для всех направлений национальной безопасности – экологического, ресурсного, технологического». А 23 октября 2024 года в Совете Федерации состоялись парламентские слушания на тему «Об основных положениях проектируемой стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2030 года». Поддерживая дискуссию, GoArctic публикует программную статью, подготовленную специально для Проектного офиса развития Арктики Вячеславом Штыровым, государственным советником Республики Саха (Якутия), ранее занимавшем должности президента крупнейшей в мире алмазодобывающей компании «АЛРОСА», премьер-министра и президента Республики Саха (Якутия), члена Совета Федерации и заместителя председателя Совета Федерации.
О современной международной обстановке в Арктике
Нарастающий всеобщий интерес к скованным льдами северным широтам объясняется осознанием новых возможностей их утилитарного использования в геополитических, военных и экономических целях.
Еще три десятилетия назад все происходящее в северных полярных пустынях и тундрах считалось делом арктических государств, то есть тех стран, часть территории которых находится за Северным полярным кругом. К их числу относятся Россия, США, Канада, Дания (через Гренландию), Исландия, Норвегия, Швеция и Финляндия. В 1996 году они учредили Арктический совет в качестве форума высокого уровня для регулярного межправительственного рассмотрения вопросов экологии, рационального использования природных ресурсов, взаимодействия в обеспечении безопасности в воздушном и морских пространствах, устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера. В соответствии с учредительными документами Арктического совета, список его членов-государств является закрытым, но за последние годы двенадцать других стран получили в нем статус наблюдателя. Причем многие из них географически расположены весьма и весьма далеко от северных широт.
Например, Сингапур и Индия, Япония и Южная Корея, Испания и Польша. Претендентом на получение статуса наблюдателя является и Евросоюз. Особую активность проявляет Китайская Народная Республика, где создан специализированный научный институт, построен и успешно эксплуатируется для исследовательских целей мощный ледокол «Снежный дракон», осуществлены проводки коммерческих судов по нашему Северному морскому пути, организована научная база на Шпицбергене. Беспрецедентную программу по изучению Арктики, в том числе в районах полярных владений России, с масштабным использованием атомных подводных лодок, оснащенных новейшими системами для картографирования морского дна и донных отложений, проводили Соединенные Штаты Америки. Заметна интенсификация разнообразной деятельности в высоких широтах Норвегии, Индии, Германии, Южной Кореи.
Прямой и непосредственной причиной всплеска интереса к Арктике и последовательного наращивания усилий разных стран по ее изучению и освоению послужил, безусловно, начавшийся в конце прошлого столетия процесс глобального потепления на нашей планете. Это открывает совершенно новые возможности для мировой экономики.
В первую очередь речь идет об ископаемых природных ресурсах. По мнению геологов, Арктический регион планеты представляет собой крупнейший в мире циркумполярный минерагенический пояс [минерагенический пояс – крупная, несущая полезные ископаемые площадь в сотни тысяч – первые миллионы кв. км, соответствующая основным структурным единицам земной коры. Прим. ред.], насыщенный нефтегазовыми и рудными месторождениями. Уже сегодня здесь добывается значимая часть углеводородов, а потенциал месторождений нефти и газа оценивается в почти четверть от мировых прогнозных ресурсов. И на шельфе, и на побережье арктических морей прогнозируются или уже открыты планетарного масштаба запасы угля, никеля, меди, кобальта, платиноидов, алмазов, фосфора, серебра, золота, полиметаллов, урана, олова, железной руды, хрома, марганца, титана, редкоземельных металлов и элементов, причем значительная их часть сосредоточена в уникальных гигантских месторождениях.
Фото: Дмитрий Дешевых / GeoPhoto
С точки зрения морских коммуникаций значительно сокращаются расстояния и скорость доставки грузов при движении судов из Европы в Азию через наш Северный морской путь по сравнению с действующим маршрутом через Суэцкий канал или через Северо-Западный проход у берегов Канады, чем через Панамский канал.
Есть еще одно важное последствие глобального потепления в Арктике, уменьшения площади ледовых покровов, изменения структуры и толщины льдов. Оно заключается в том, что отдельные страны или военные блоки союзных государств, имеющие в составе своих вооруженных сил мощные ударные военно-морские группировки, получают дополнительные возможности для их эффективного использования.
И поэтому все более явными становятся и противоречия между отдельными странами или их группами по ряду важных вопросов. В первую очередь они касаются вопроса разделения арктических территорий. Мы с детства помним пунктиры на школьных картах – границы полярных владений СССР, а потом России, идущие от наших границ с Норвегией и из пролива Дежнева к Северному полюсу. По факту такие же полярные владения имеют Соединенные Штаты Америки и Канада. Так сложилось исторически. Первые наши границы с Канадой проводились, когда она была доминионом Англии, а мы владели Аляской. Тогда этот «пунктирчик» и провели. И так постепенно Арктика была разделена на секторы.
Сейчас этот принцип подвергается сомнению. И другие страны – те же Евросоюз, Китай – говорят: «К Арктике надо применять Конвенцию по морскому праву, подписанную в 1982 году». Но по ним нам принадлежат только 15 миль от берега. Это наши территориальные воды. Еще 200 миль – это наша особая экономическая зона. А дальше – уже открытое море, нейтральные воды. Тем, кто не входит в число «арктических государств», такой подход нравится гораздо больше, и понятно почему. Они говорят: «Это ничье открытое море, любой может им пользоваться, а шельф – дно этого моря, это есть международное наследство. Достояние всего человечества».
Это не устраивает уже Россию и других наших соседей по Арктике. Российские ученые пытаются доказать, что подводные горные хребты на дне Ледовитого океана являются продолжением нашей геологической структуры. Россия организовала огромнейшую работу по доказательству того, что хребет Ломоносова – это продолжение Сибири, что в древности этот хребет держался на Сибирской платформе. Просто ушел под воду во времена геологических катаклизмов. Тогда мы имеем право по Морской конвенции территорию вокруг этого хребта считать своей.
Но дело в том, что США не ратифицировали Конвенцию по морскому праву 1982 года и вообще ничего не делают: ничего не исследуют и не доказывают. Они говорят: «Это было наше, так и будет. А кто не согласен, пусть придет и попробует отобрать».
И тем более сейчас, в условиях напряженности между странами Запада и Россией и наложенных на Россию санкций, американцы делают то, что считают нужным. Так, Министерство обороны США в этом году опубликовало на своем сайте Арктическую стратегию 2024 года. В частности, в тексте говорится: «Деятельность КНР и России в Арктике, включая их растущее сотрудничество, расширение НАТО и усиливающиеся последствия изменения климата, формируют новую, более динамичную обстановку в области безопасности в Арктике». Новая стратегия Пентагона предусматривает применение в Арктике метода «мониторинга и реагирования», подкрепленного сотрудничеством с союзниками и партнерами, и «способностями министерства развернуть объединенные силы по всему миру в то время и в том месте, где мы находимся».
Канада сотрудничает со странами Северной Европы по вопросу создания новой коалиции по безопасности в Арктике, без участия России, и станет площадкой для координации действий в сфере обороны.
То есть Россию вообще исключают из арктического процесса. По факту США и их союзники фактически заблокировали председательство России в Арктическом совете, в котором Россия председательствовала с 2021 по 2023 годы. Ситуация меняется стремительно, а это значит, что и наш ответ на эти изменения должен быть оперативным и адекватным.
Фото: Светлана Белорусцева / GeoPhoto
Как Россия должна реагировать на попытки исключить ее из арктического процесса
Во-первых, нужно определиться с нашими приоритетами. Или же мы продолжаем играть в эти игры с так называемыми нашими бывшими партнерами, или же все-таки мы выйдем из Конвенции по морскому праву 1982 года и начнем учитывать свои национальные интересы в Арктике.
Нужно понимать, что Арктика для нас – это не только жизнь нашей страны, так как две трети территории России находятся в арктических территориях, не только источник и запас природных и биологических ресурсов, но и прежде всего оборона наших границ.
Еще в годы холодной войны с появлением стратегических ядерных сил и Советский Союз, и Соединенные Штаты Америки рассматривали северные полярные пространства как наиболее вероятное направление удара наиболее вероятного противника. Это обусловлено тем, что именно через Северный полюс проходит самый короткий путь из Северной Америки к Евразии и обратно. В этой связи обе стороны развернули в Арктике мощные системы раннего обнаружения межконтинентальных ракет и самолетов противника и обеспечения контроля за движением своих носителей ядерного оружия, создали сеть аэродромов для размещения или обслуживания стратегических ядерных бомбардировщиков и истребителей-перехватчиков, организовали постоянное боевое патрулирование подводных лодок в Северном Ледовитом океане.
После окончания холодной войны Соединенные Штаты продолжали развивать и совершенствовать свои наступательные и оборонительные силы и средства – в то время, как в России происходил упадок и системный развал армии и флота. Он не мог не коснуться, прежде всего, арктических группировок вооруженных сил, для содержания которых требовались особые организационные усилия и значительные денежные средства. Поэтому шаги России по усилению военного присутствия в Арктике в настоящее время – это только восстановлением утраченного, но никак не ее «милитаризация».
Между тем, складывающаяся военно-политическая обстановка настоятельно требует уже не только восстановления, но и существенного повышения арктического оборонного потенциала России.
Самым эффективным ответом на нарастающие угрозы является последовательное наращивание морской мощи России, как военной, так и гражданской ее составляющих. В военной части приоритетом, безусловно, должно остаться выполнение программ строительства атомных подводных лодок стратегического назначения и обеспечивающих их боевую службу многоцелевых кораблей, поскольку только опасность получить ответный удар может остановить нашего вероятного противника от агрессивных авантюр. В то же время с военно-морских сил не снимаются и их традиционные задачи по береговой охране, поддержке действий сухопутных войск, охране государственных границ и морских коммуникаций. Это требует сбалансированности флота и по его родам, и по размещению. В этой связи актуальной становится задача по созданию новых крупных военно-морских баз в Арктической зоне России.
Что нужно делать России для укрепления арктических территорий
Президент и правительств России приняли важнейшие документы стратегического характера. Это «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2035 года» (2020 г.), «Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности до 2035» (2020 г.), Государственная программа Российской Федерации «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации» (2021 г.).
Вытекающие один из другого, они четко обозначают национальные интересы страны, устанавливают цели и приоритеты государственной политики в Арктике, определяют механизмы их достижения. Для общей координации всех участников выполнения поставленных задач создана Государственная комиссия по вопросам развития Арктики.
Практически ни один макрорегион страны на сегодня не имеет такой развитой системы целеполагания и планирования, не пользуется таким вниманием в решении проблемных вопросов со стороны государства, как Арктическая зона.
Сейчас идет планомерное продвижение в Арктику нефтегазового комплекса – как на сухопутную ее часть, так и на шельф северных морей. Санкции в отношении России ослабили это движение, но так или иначе оно продолжается. Поэтому можно сказать, что именно Арктическая зона уже в ближайшем будущем станет главным добывающим углеводороды регионом страны. Развитие получает добыча угля и некоторых других твердых полезных ископаемых.
Фото: Николай Гернет / GeoPhoto
Это создает предпосылки для качественно новой модели работы Северного морского пути. Скажем прямо: до сих пор он был, по сути дела, внутренним каботажным путем с экспедиционной проводкой грузов в своем восточном секторе. В таком виде претензии на превращение Северного морского пути в важную межконтинентальную международную магистраль были ничем иным, как фантазией. С созданием на Ямале и Гыданском полуострове новых центров добычи углеводородов и портов для их отгрузки ситуация меняется радикально.
Формируемая ими грузовая база требует не караванного, а непрерывного движения судов через моря и льды. Путь должен представлять собой подвижное, но непрерывно существующее подобие Суэцкого или Панамского каналов. Управление таким путем – сложнейшая, но достойная нашего времени научно-техническая задача. Уже создается ее материальная основа – новые серии атомных ледоколов, танкеров и сухогрузов в арктическом исполнении. На повестке дня – решение организационно-управленческих вопросов на основе новейших информационных технологий. Достаточно ли для инфраструктурного обеспечения арктических задач одного Северного морского пути? Уже сегодня на этот вопрос можно дать отрицательный ответ хотя бы на примере развития Ямальского центра добычи углеводородов.
В дополнение к морскому здесь настоятельно требуется усиление существующего железнодорожного транспорта, в связи с чем активно прорабатывается вопрос создания его Северного широтного хода. А по большому счету, на повестку дня уже выходит необходимость сооружения Трансарктической железнодорожной магистрали от Мурманска до Анадыря. На первый взгляд, кажется, что этот вопрос для настоящего времени слишком масштабен и неактуален. Тем более с учетом геополитической обстановки. Нет, именно сейчас есть обоснованная потребность в создании линии Мурманск – Архангельск – Сыктывкар – Соликамск с выходом ее в Микуни на Северную железную дорогу, продолжении последней Северным широтным ходом до Коротчаево и далее – через Игарку на Норильск. А завтра станет актуальным необходимость дальнейшего движения на восток к запасам никеля, благородных и цветных металлов, редкоземельных элементов Таймыра, Якутии, Чукотки, нефти и газа морей Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского.
Фото: Афанасий Маковнев / GeoPhoto
В развитии арктической инфраструктуры речь должна идти не только о народнохозяйственных задачах, но нельзя забывать и оборонную составляющую. Мы должны помнить уроки прошлого: по крайней мере, две войны: Крымская (1853–1856 гг.) и Русско-японская (1904-1905 гг.), – Россией были проиграны логистически. Сохранение единства страны требует связи ее регионов общенациональными инфраструктурными магистралями.
В последние годы много говорится о необходимости опережающего развития отраслей шестого технологического уклада. Но очевидно, что этот процесс не получит нужной динамики без должного спроса на разработки и продукцию этих отраслей. В этом отношении масштабное освоение Арктики как раз и обеспечит расширяющиеся потребности в новых материалах с заранее заданными свойствами, новых средствах связи и управления, новых методах биологической рекреации. А это все и есть продукция отраслей шестого технологического уклада: нано-, био- и цифровых технологий. Центрами развития этих отраслей, ориентированных на Арктику, должны стать наши традиционные уральские, сибирские и дальневосточные промышленные районы. Они составят тыловую часть арктической зоны, поддерживающую ее людьми, идеями, технологиями, обменом продукцией.
Почему необходимо вести геологическое изучение макрорегиона
Главным проблемным вопросом для развития природноресурсного комплекса Арктической зоны России остается недостаточная геологическая изученность этого громадного и до сих пор труднодоступного макрорегиона страны, особенно его восточной части от Енисея до Берингова пролива. Решение этого вопроса возможно через возврат к трехстадийной схеме планирования и проведения геологоразведочных работ. В этой схеме первая стадия – региональные работы, целью которых является не открытие конкретных месторождений, а общегеологическое изучение территории и выявление перспективных на те или иные полезные ископаемые площадей или провинций. Она должна осуществляться за счет средств государства.
Проведение же следующих стадий работ – поиска месторождений на выявленных перспективных площадях и их разведку – целесообразно возложить на недропользователей за счет их собственных средств или, в особо сложных условиях, на принципах государственно-частного партнерства. Естественно, платежи за недропользование и условия выдачи лицензий на стадию поиска должны быть значительно более льготными, чем на стадию разведки уже опоискованных месторождений. Такая ранее существовавшая и хорошо себя зарекомендовавшая схема позволила бы стимулировать интерес частных компаний, в том числе малого и среднего бизнеса, к вложению средств в геологоразведку.
Источником средств для финансирования государственной доли работ могут послужить отчисления части природоресурсных налогов и платежей в специальный Фонд геологического изучения территории страны. Здесь можно провести прямую аналогию с дорожными фондами. В свое время от них отказались, но деградация дорожного хозяйства почти до крайней черты заставила восстановить и федеральный, и региональные дорожные фонды. В геологии ситуация полностью идентична.
Фото: Вадим Штрик / GeoPhoto
Действующая Госпрограмма развития АЗРФ – по сути, это программа «малых добрых дел»
Очевидно, что развитие Арктики требует продуманного комплексного проектного подхода, а масштабы задач таковы, что они должны решаться на общенациональном уровне. Удовлетворяет ли этим требованиям действующая редакция Государственной программы развития Арктической зоны Российской Федерации? Нет, как и предыдущая редакция госпрограммы. В ней предусмотрена только поддержка локальных опорных для Арктики зон в восьми субъектах Федерации и развитие Северного морского пути. Другие вопросы оставлены за скобками. По сути – это программа «малых добрых дел».
Вместо комплексного закона о развитии Арктической зоны Российской Федерации, который в свое время был разработан в Совете Федерации, был принят закон о развитии предпринимательской деятельности в Арктике. Меры, которые были разработаны для развития Дальнего Востока (дальневосточный гектар, территории опережающего развития, дальневосточная ипотека и так далее) были также распространены на Арктику. Однако ни в том, ни в другом макрорегионе они не дают существенного результата, позволяющего говорить о полноценном развитии территорий.
Поэтому, учитывая современные реалии, так называемый разворот на Восток, нам необходимо кардинально пересмотреть свой взгляд на наши арктические территории. Надо иметь в виду, что главные вызовы еще впереди, и развитие российской Арктики должно стать главным нашим государственным проектом.
О политике государства в отношении проживающих граждан в Арктике и коренных малочисленных народов Севера
При всей важности других вопросов, ключевым все-таки является вопрос о человеке в Арктике: кто и почему продолжит дело ее освоения в современной буржуазной России. Вопрос этот далеко не праздный, ведь начавшийся в первые же годы реформ процесс обезлюдивания северов продолжается и доныне. Разорение и гибель предприятий, брошенных в реформенное время на произвол судьбы, привели к обнищанию людей, деградации социальной сферы, запустению городов и поселков. Конечно, и во многих других районах страны есть аналогичные проблемы. Но на Севере они гораздо острее. Из-за крайней дороговизны жизни в экстремальных природно-климатических и экономико-географических условиях в значительно меньшей степени, чем в целом по России, доходы населения соотносятся с прожиточным минимумом.
Возможности для развития малого бизнеса ограничены из-за повышенных издержек любого производства на северах и, как следствие, низкой конкурентоспособности большинства видов продукции перед привозной. Дороговизна и деградация транспорта обуславливает низкую динамику перемещения людей для поиска новой работы, учебы, повышения квалификации. Переезд к новому месту жительства зачастую просто невозможен из-за отсутствия средств на покупку жилья, когда продажа имеющегося не может служить их источником в условиях полного отсутствия спроса на дома и квартиры в арктических населенных пунктах. Образуется замкнутый круг безысходности. Не будет преувеличением сказать, что в ряде районов Крайнего Севера происходит одичание жизни, а главным источником существования людей становятся те или иные формы бюджетной поддержки или примитивная самозанятость: охота, рыбалка, сбор дикоросов, случайные заработки.
Фото: Gabriele Lentini / GeoPhoto
Есть в Арктической зоне и относительно благополучные, и даже передовые в социально-экономическом отношении районы и целые субъекты федерации. К их числу относятся крупные города с многопрофильным хозяйством, моногорода с предприятиями военно-промышленного комплекса, зоны деятельности горнодобывающих и нефтегазовых компаний.
Но в целом острота социальных проблем в северных районах страны, куда кроме Арктической зоны относятся Крайний Север и приравненные к нему местности, не снижается с течением времени. Старая советская система материальных стимулов давно превратилась в архаику и продолжает существовать лишь в качестве политической демонстрации заботы государства о северянах. Нормативные положения о государственных гарантиях льгот и компенсаций в более или менее полном объеме применяются только в отраслях бюджетной сферы. Да и здесь это применение во многом формально.
Так, районные коэффициенты к заработной плате уже давно утратили свою функцию полной компенсации удорожаний стоимости жизни, а абсолютная величина северных надбавок настолько мала, что никак не может служить стимулом к закреплению кадров. И те и другие начисляются, чтобы хоть как-то прикрыть бедность бюджетников. Что касается бизнеса, то малые и средние предприятия из-за низкого уровня доходов в условиях жесткой конкуренции с привозной продукцией и услугами не в состоянии взять на себя еще и выполнение государственных, по сути своей, гарантий и льгот. Крупные же компании выстраивают собственные корпоративные системы оплаты труда, по своему усмотрению трактуя те или иные нормативные положения.
И на государственном уровне, и в общественном сознании уже давно существует понимание необходимости разработки и законодательного закрепления новой системы льгот и гарантий для северян, отвечающей рыночным реалиям. Но даже не череда политических событий или экономических кризисов, а сама сложность проблемы послужила препятствием для принятия уже явно перезревших решений. Ведь надо из множества несводимых к единому измерителю критериев отнесения тех или иных территорий к Арктике, Крайнему Северу и приравненным к нему районам выбрать один. С учетом разнообразных медикобиологических и иных факторов установить оптимальный и обоснованный набор льгот и преференций для северян, разработать методики измерения их стоимостного эквивалента.
Разнести ответственность за соблюдение установленных норм между государством и бизнесом, организовать систему контроля за их соблюдением, найти источники финансирования новых бюджетных обязательств. Есть и много практических вопросов. Например, как компенсировать рост удорожания стоимости жизни: через увеличение выплат или посредством особого контроля за ценами на потребительском рынке, в том числе путем организации государственного завоза жизненно важных товаров в районы с ограниченными сроками их доставки. Специальных решений требует и социальная проблематика коренных малочисленных народов Севера. Надо признать, наконец, что к их традиционным занятиям и промыслам неприменим чисто рыночный подход. Здесь требуются особые системы заготовок и закупочных цен.
Фото: Александр Терехов / GeoPhoto
Города и поселки с постоянным населением или вахтовый метод освоения: как осваивать Арктику
До сих пор не стихают дискуссии по поводу того, целесообразно ли дальнейшее содержание небольших городов и поселков, созданных в советский период освоения Арктической зоны и Крайнего Севера, не лучше ли их ликвидировать и в дальнейшем использовать исключительно вахтовый метод работы. Очевидно, что правильный ответ заключается в том, что судьбу каждого населенного пункта надо решать в зависимости от перспектив расположенных в них производств, особенно, если их хозяйство моноотраслевое.
Но при любых конъюнктурных обстоятельствах надо оберегать и поддерживать все существующие поселения, выполняющие административные и логистические функции. Они должны быть выдвинутыми вперед аванпостами в Арктике, осуществлять роль организаторов экономического, социального и культурного пространства. Поэтому в новых документах стратегического планирования необходимы специальные программы поддержки таких больших и малых арктических центров с точки зрения ликвидации аварийного и ветхого жилья, развития коммунального хозяйства, создания в них объектов здравоохранения и образования, обслуживающих всю окружающую территорию на основе новых телекоммуникационных технологий.
Непосредственно же при реализации удаленных инвестиционных проектов лучше использовать вахтовый метод. Уже накопленный опыт показал, что наиболее эффективны и безопасны для здоровья людей вахты в пределах одного часового пояса. Это означает, что центры формирования коллективов вахтовиков должны быть в южных районах Урала, Сибири, Дальнего Востока. Таким образом, транссибирский промышленный пояс станет тыловой опорой российской Арктики не только с точки зрения обмена ресурсами, но и в человеческом измерении.
Фото: Михаил Дронов / GeoPhoto
Для освоения Арктики нужен проект общегосударственного масштаба
Развитие Арктики должно идти в рамках специального проекта с подключением Академии наук России, отраслевых институтов, естественных монополий, крупнейших промышленных предприятий, субъектов федерации. Примерно так, как в свое время это было сделано в Советском Союзе.
Тогда было создано три специальных проекта – атомный, ракетный и проект по вычислительной технике. Они были подчинены Совету министров СССР, и любое предприятие страны, если к нему поступало задание по реализации этих проектов, должно было отложить свою деятельность и выполнить первоочередное задание. Вот сейчас мы подошли к такому рубежу.
Нужно объединить, сконцентрировать все усилия в рамках одного проекта по Арктике, где в один кулак были бы собраны все силы – научные, производственные, органов государственной власти и управления, общественности. Только тогда нам удастся добиться значимых, реальных результатов по развитию Арктики.
Некоторые могут возразить, что сегодня Россия не имеет финансовых ресурсов для экономического, логистического и военного укрепления позиций в столь отдаленном, сложном и ресурсоемком макрорегионе. На самом деле, об этом смешно и говорить, когда наша страна уже четверть века является финансовым донором мира, а львиная доля вывозимых из России средств рождается именно на отечественных северах. Надо развернуть обратно эти могучие финансовые потоки и их мелкие ручейки. Как это сделать, давно известно и из теоретических разработок многих наших экономистов, и из опыта других стран. Нужна только политическая воля.
Вячеслав Анатольевич Штыров – биография
Государственный советник Республики Саха (Якутия).
Родился 23 мая 1953 года в поселке Хандыга Томпонского района Якутской АССР. В 1975 году окончил Дальневосточный политехнический институт по специальности «инженер-строитель». Кандидат экономических наук.
20 декабря 1991 года был избран вице-президентом Республики Саха (Якутия). С 1992 по декабрь 1994 года совмещал обязанности вице-президента и премьер-министра Республики Саха (Якутия).
С 1996 года по 2002 год – президент компании «Алмазы России – Саха» (ЗАО «АЛРОСА»).
13 января 2002 года был избран президентом Республики Саха (Якутия). В 2006 году по представлению президента РФ В.В. Путина Государственное Собрание (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) на XXXVIII пленарном заседании наделило В.А. Штырова полномочиями президента Республики Саха (Якутия) сроком на пять лет.
С ноября 2010 года по октябрь 2014 года – заместитель председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.
С октября 2014 года по октябрь 2018 года – член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, член комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.
С октября 2018 года — государственный советник Республики Саха (Якутия).
Награжден орденами Российской Федерации «За заслуги переде Отечеством» III степени, «За заслуги перед Отечеством» IV степени, орденом Александра Невского, орденом Почета.
Заслуженный строитель Российской Федерации, награжден орденом «Полярная Звезда», почетный гражданин Республики Саха (Якутия), заслуженный работник народного хозяйства Республики Саха (Якутия).
***
Редакция не всегда разделяет точку зрения авторов публикуемых материалов.