Почему инвестировать в женские проекты выгодно, что мешает женщинам соглашаться на повышения, насколько важна поддержка окружающих во время построения карьеры и какие новые возможности сегодня открываются для предпринимательниц? Об этом говорили участницы дискуссии FWD. Woman Summit, которая прошла 27 сентября в Москве
27 сентября в Москве состоялся четвертый саммит о гендерном равенстве FWD. Woman Summit. В рамках специальной дискуссии в интеллектуальном партнерстве со Школой управления «Сколково» мы обсудили, какие изменения для женщин происходят в сфере инноваций, технологий и креативных индустрий, что им мешает брать инвестиции и занимать первые роли в бизнесе и какие стереотипы только предстоит разрушить. Участницы дискуссии:
Дарья Дзябура, профессор Московской школы управления «Сколково» и Российской экономической школы (РЭШ);
Александра Калошина, основатель группы текстильных компаний Solstudio Textile Group и бренда Radical Chic;
Жанна Кан, меценат, патрон искусства, серийный предприниматель, основатель брендов Constella и Zardozi, международного проекта BEWoman Central Asia, нетворкинг-клуба ALTO, проекта Senior Club для людей 60+, официальный дистрибьютор брендов Damiani и La Perla в Казахстане;
Яна Комарова, генеральный директор инвестиционного фонда Zerno Ventures;
Мария Краснова, геммолог, сооснователь бренда Mousson Atelier;
Алина Назарова, старший вице-президент, директор по работе с состоятельными клиентами «Альфа-Банка»; руководитель «А-Клуба».
Модератор сессии — Марина Карбан, проректор по образовательным программам, академический директор программ «Лидеры как преподаватели» и FLOW Школы управления «Сколково».
О новых возможностях
Мария Краснова: Нам часто кажется, что проблем нет. Иногда ты просто не отдаешь себе отчет в том, что ты действительно сталкивалась со сложностями: не обязательно гендерными, бывают и просто недопонимания в коммуникации — это же тоже влияет на бизнес и работу. Но то, что мир нам дает сейчас возможности в любом возрасте делать свое дело, неважно, мужчина ты или женщина, — это факт.
Жанна Кан: Чем общество свободнее и менее подвержено критике, тем больше креатива в нем развивается. Восточные страны где-то, возможно, более стеснительные и скромные. То, что типично именно для нашего региона, — это нехорошо для того, что сейчас в тренде. Умение пробовать, ошибаться, не бояться того, что скажет общество, не бояться быть самой собой и, может быть, идти в совершенно противоположную сторону — это то, что сейчас необходимо каждой женщине, особенно из нашего региона.
Александра Калошина: Буквально восемь лет назад мы представляли собою стол, стул и три компьютера. Сегодня мы группа из четырех компаний, у нас на 95% женский коллектив, что очень свойственно предприятиям легкой промышленности.
Мне часто приходится выступать ролевой моделью и рассказывать сотрудницам на собственном примере, что можно получить образование, вырастить четырех детей, идти вперед, развиваться. Мы отправляем наших женщин в декрет и учиться (в зависимости от потребности), всячески их вдохновляем, показывая, что все возможно.
О важности инвестиций в женские проекты
Яна Комарова: Когда мы четыре года назад организовали фонд Zerno Ventures, то решили проверить, сможем ли сохранить фокус на женщинах-фаундерах. Потому что, если судить по сделкам, очень малая доля инвестиций приходится на женские проекты.
Что такое женский проект? Это когда хотя бы один основатель — женщина. По последним данным мы видим, что большую часть образованного населения России составляют женщины. Среди глав малых и средних предприятий практически половина — женщины. Если мы говорим про инновационные технологичные проекты, то треть создана женщинами, но инвестиции привлекают только 8% из них. В этом году на первом месте по привлечению инвестиций в женские проекты — сфера FashionTech. Вот уже четыре года среди лидеров также EdTech, Health and Wellness (здоровье), потребительские товары — это те сектора, где много женщин.
В бизнес женщин стоит инвестировать, потому что они очень внимательны к цифрам. По нашей выборке мы видим, что женские проекты в два раза чаще, чем мужские, бывают безубыточными. В текущих реалиях это очень важный критерий для привлечения инвестиций.
Где можно найти инвестора, если вы все-таки решили его искать? У женщин и мужчин разный подход к поиску. Мужчины практически всегда находят инвесторов через знакомых, женщины же ходят на мероприятия — профессиональные конференции, акселераторы.
Стереотипы в восприятии женского бизнеса сохраняются. Например, если я попрошу вас представить генерального директора или профессора, а потом — коллегу, который просится пораньше уйти с работы, чтобы забрать ребенка из детского сада, то, скорее всего, и мужчины, и женщины представят одинаково: в первых двух случаях мужчину, а в третьем — женщину.
Но стереотипы есть и в нас самих: мы, например, не хотим привлекать инвестора, боимся растить бизнес из-за страха, что его могут отобрать. Нам самим нужно привыкнуть быть лидерами. Женщины очень часто не хотят идти на первые роли, потому что не чувствуют, что готовы к топ-позиции.
Также сами женщины не всегда положительно воспринимают женщин-лидеров: есть предубеждение, что мы более импульсивные, жесткие или несчастливые. Любой рост и инвестиции — это вызов. Когда ты один руководишь компанией, то делаешь это как хочешь. Когда ты привлекаешь инвестора, он начинает говорить: «А можно побыстрее расти?» или «Давай еще вот это попробуем». Нужно отчитываться по результатам, зато можно вырасти в очень крупный бизнес, стать заметнее и заявить о себе. Но это, безусловно, выбор каждой.
Алина Назарова: Последние 15 лет я возглавляю в разных российских банках подразделения по работе с состоятельными клиентами. Когда я пришла в индустрию, доля состоятельных женщин в клиентских базах банков была крайне мала. Я не говорю сейчас даже про инвестиции: брокерский счет был у очень небольшой доли женщин.
За последние несколько лет мы видим расширение сегмента. Все больше женщин с крупным капиталом в банках, все больше женщин-инвесторов. Конечно, женский риск-профиль чуть более консервативный, чем мужской, при этом женщины активно диверсифицируют портфели и благодаря этому довольно хорошо и эмоционально устойчиво проходят кризисы.
При этом, когда женщина покупает акции какой-то компании, она обращает внимание на то, чем эта компания занимается и что создает в этом мире.
О поддержке
Мария Краснова: Меня очень поддерживают партнеры по бизнесу. Мне ни разу никто не сказал: «Ну нет, ты вот это не делай, а вот это делай». Все, что я попробовала в фирме, успешно или неуспешно (отрицательный результат тоже результат!), было с поддержкой.
Когда росли мои дети, а у меня их трое, я оставляла сцеженное молоко в морозилке, чтобы уехать на неделю в командировку. Мне ни разу никто не сказал: «Ты что, с ума сошла? Куда ты едешь?» Мне помогали всячески продолжать развиваться и не выпадать из обоймы.
Дарья Дзябура: Я училась на PhD в MIT, где очень мало женщин. И я первая на курсе родила ребенка. В университете вообще не знали, что со мной делать. Я спрашивала: «А можно хотя бы часы преподавания мне уменьшить в следующем семестре?». А в ответ получала: «Что?» Мне очень повезло, что мой научный руководитель, мужчина, ходил и договаривался, чтобы под меня переписали student faculty handbook (правила факультета), — так получилось снизить мне нагрузку.
Я хочу подчеркнуть значение ролевых моделей. Особенно в момент, когда женщина становится мамой, надо, чтобы в ее окружении оказались женщины, которые все преодолели, которые могут и посоветовать что-то, и просто поддержать. И еще очень важно подсвечивать успешных выпускниц, спикеров, экспертов. Взять, например, курс по финансам. Если даже профессор женщина, а в качестве экспертов из индустрии приходят мужчины, то что это нам показывает? Что женщины преподают, а мужчины — дело делают. Надо приглашать выступать женщин, особенно из тех сфер, где их мало.
Алина Назарова: Женские сообщества важны. Глядя на других, мы учимся верить в себя, и в какие-то кризисные моменты, когда уже никого рядом нет, мы можем опереться на себя.
Марина Карбан: В наших опросах мы спрашиваем респонденток: «Важна ли вам поддержка других женщин?» 79% отвечают, что важна. Также мы всегда уточняем: «Оказываете ли вы поддержку другим женщинам?» 88% говорят, что оказывают.
О том, почему женщины отказываются от повышений
Марина Карбан: Мы проводим опрос среди женщин: «Был ли у вас за последние два года опыт отказа от карьерного роста или от следующего шага в предпринимательской деятельности?» Последние несколько лет эта цифра не меняется: 34% отказались от повышения, 34% использовали возможность роста и еще 28% не получали таких предложений.
Когда мы спрашиваем, каковы основные причины отказа, ответы тоже примерно одни и те же. На первом месте — никаких сюрпризов — приоритет семьи в выборе между ней и карьерой. То есть кажется, что ты не сможешь удержать все, что придется многим пожертвовать. Следующий ответ — неуверенность в себе. Но в последние годы появились ответы более фокусные: не подходила должность или компания, в том числе по ценностям, не устраивали финансовые условия. Кроме того, среди причин часто указывают стеклянный потолок: из-за него, в том числе топовые позиции, до сих пор остаются пока что не занятыми женщинами. Собственная мотивация, работа с уверенностью и являются ключевым движком, чтобы что-то изменить.
О противостоянии стереотипам
Жанна Кан: Я родилась в восточной семье, и когда я, комсомолка и отличница, решила делать карьеру, уже выйдя замуж, старший брат мне сказал: «Успокойся, хорошая жена — это которая сидит дома, обеспечивает тыл своему мужу, у тебя он делает карьеру». Это было начало 1990-х, неспокойное время. «Пожалуйста, будь хорошей женой, хорошей матерью, больше от тебя ничего не требуется», — попросил брат. Я на пять лет «засела» дома, потому что авторитет брата был безусловный. Но все-таки я хотела что-то из себя представлять, соответствовать своему мужу, который рано встал на ноги. Так что я пошла на программу MBA и сделала карьеру.
Здесь, конечно, очень важно, как семья относится к такому выбору женщины — особенно в стране, где живу я. Потом, когда я начала подниматься, моему мужу было очень интересно наблюдать, когда ему говорили: «А вы супруг Жанны Кан?»
Дарья Дзябура: Если человек снисходительно относится к женщине как к профессионалу, очень трудно его переубедить контрпримерами. Он в ответ скажет: «Ну, это исключение». Или еще лучше: «Она мужик на самом деле».
Моей близкой подруге-физику на экзамене профессор сказал: «Девочка? Физик? А, за мужем пришла! Ну, держи пятерку». И таких примеров много. Я как стала рассказывать эту историю коллегам, оказалось, что у всех что-то похожее было. Сексистский юмор даже больше вредит восприятию женщин, чем, например, просто комментарии: «Женщина — дура». Ну, что тут скажешь? Сам дурак. А когда ты это завернул в шутку, то что социальный протокол диктует? Нужно похихикать. Похихикал — значит как бы принял. Это задача для университетов: сделать так, чтобы профессора не шутили так, это не смешно. И при этом нужно создать такую систему, чтобы студенты ею не злоупотребляли.
Алина Назарова: У меня не было ни одного декрета со всеми тремя детьми, но когда 15 лет назад я родила первого ребенка, я в тот момент ушла с ним от мужа. Выбора не было: я решила, что надо на что-то кормить этого ребенка, поэтому надо строить карьеру. Мне периодически говорили: «Что ты за мать, в командировке уже четвертый день, а ребенок с твоей мамой». Я искала опору в себе и говорила: «Ребенок с моей мамой, а не с кем-то еще. И я понимаю, зачем я это делаю».
Когда спустя 10 лет я родила среднего ребенка, у меня уже была возможность остаться в декрете. Я посидела там три недели и подумала, что на работе мне все-таки интереснее. Поэтому здесь просто вопрос баланса времени: когда у тебя маленький ребенок, ты приходишь домой в четыре часа дня. Когда он постарше, ты можешь позволить себе приехать в 11 вечера.