В Черкассах раскольники-самосвяты из «Православной церкви Украины» (ПЦУ) захватили крупнейший на контролируемой Киевом территории православный храм — Архангело-Михайловский собор. Храм принадлежит единственной канонической церкви страны — Украинской православной церкви (УПЦ), которую киевский режим намерен уничтожить «за связь со страной-агрессором» Россией.
ИА Регнум
Рейдерский захват Михайловского собора сопровождался стрельбой, храм окутало облако слезоточивого газа — борцы с «москальской церковью» использовали перцовые баллончики. По меньшей мере 11 прихожан и митрополит Черкасский и Каневский Феодосий оказались в больнице.
Это не первый захват храмов полузапрещённой УПЦ, но в отличие от большинства случаев подобного рода, не при малодушном попустительстве, всё произошло при подстрекательстве и активной поддержке местных властей.
Мэр Черкасс Олег Бондаренко призывал, полиция поддержала погромщиков, а губернатор Игорь Табурец одобрил. Вместо молитв у них гремела песня «Батько наш Бандера…»
Инициаторами штурма были именно городские власти, которые незаконность своих действий прикрыли находящимися в тылу военными, объявившими собор «гарнизонным храмом». Мэр Бондаренко, которого Владимир Зеленский в 2020 году назвал «бандитом» и сообщил, что на него заведено 19 уголовных дел, лично призвал горожан собраться на штурм собора, якобы «перешедшего в ПЦУ».
Разумеется, никаких документов, обосновывающих погромно-рейдерские действия, не принималось и не предоставлялось. При этом приходская касса, утварь и даже носильные вещи из спальни владыки Феодосия были украдены «национально сознательной общественностью». Как это напоминало еврейские погромы в тех же Черкассах в мае 1919 года, когда каждый еврейский дом грабили в среднем семь раз.
Позже стало известно, что митрополиту Черкасскому не только плеснули в лицо перцовым газом и нанесли побои, но и ограбили. Владыка сказал, что верующие сделали все, что смогли, но собор захватили и вместе с верующими из собора ушла благодать. «Расходимся по домам, квартирам, чердакам, подвалам. Будем молиться в подполье», — напутствовал паству митрополит и обещал подать в суд.
Центральные власти в Киеве одобрительно молчат, как и их западные покровители. Помалкивают и правозащитники на зарплатах. Представьте себе, как бы бесновались они, если бы в каком-либо российском городе общественность потребовала закрыть, например, молельный дом запрещённых в России «Свидетелей Иеговы»* или призвала бы к ответу ваххабитского проповедника.
Народ жертвует, варвары захватывают
Захват Михайловского собора — грабёж с разбойным нападением в чистом виде. Храм, возведённый в 1994–2002 годах по проекту предшественника нынешнего владыки — покойного митрополита Софрония, был построен на народные средства.
Деньги по копеечке собирали прихожане УПЦ — которая тогда называлась Украинской православной церковью Московского патриархата.
Помогли строительству и иногородние — тогдашний мэр Киева Александр Омельченко и бизнесмен Дмитрий Фирташ. Владыка Софроний заметил, что «собор, которому нет равных на Украине, оказался самым дешевым за всю историю храмостроения».
Его строили хозяйственным способом, без участия проектных организаций и любых посредников, и ни одна пожертвованная на строительство копейка, по словам создателя храма, не ушла «налево».
В итоге был выстроен храм высотой 72 метра, длиной 58 метров, шириной 53 метра. Планировалось построить рядом с храмом 102-метровую колокольню; для сравнения, высота колокольни Киево-Печерской лавры составляет 96 метров. Теперь неизвестно, будут ли строить колокольню «национально сознательные» захватчики.
Здание собора способно вместить 12 тысяч верующих. Вызывает сомнение, что «ПЦУ» сможет собрать столько националистов или — по разнорядке — лояльных режиму Зеленского чиновников.
Михайловский храм не раз собирал, и не мог вместить, многотысячную паству прихожан настоящей украинской церкви. Например, в мае 2003 года — когда в собор перенесли мощи преподобномученика Макария Овручского и Каневского, святого времён Руины — смуты на Малой Руси в XVII веке.
Св. Макарий противостоял насаждению «крестом и мечом» униатства и католичества (подобно тому, как сейчас насаждают «ПЦУ»), давал приют сыну Богдана Хмельницкого и принял смерть от вторгшихся в черкасские земли турок.
Мощи святого Макария находятся рядом с мемориальной часовней памяти жертв Смуты XX века — священников и мирян, погибших в 1920–1930 годы. Здесь же памятник храмам, разрушенным в довоенный период.
На чьей совести гибель «лялечки»
Был когда-то храм и на месте новозахваченного собора. Это Успенская церковь на Никольском кладбище.
Новый храм построен так, что его алтарная часть захватила часть храма Успения Божьей матери, и в Свято-Михайловском соборе нижний храм освящён во славу Успения Божьей Матери. Рядом находилась Георгиевская церковь, возведённая в память погибших героев Первой Мировой войны. Летом 1933 года Георгиевский храм был закрыт, а вскоре ограблен. Нечто похожее 90 лет спустя происходит на наших глазах.
Известный черкасский краевед и фольклорист Степан Нехорошев так вспоминал о Георгиевском храме:
«Я видел огромное количество церквей: и гражданских, и военных, и министерских, и архиерейских, даже миторополичьих, но более красивой и утончённой не встречал. За небольшие размеры и красоту храм называли в народе лялечкою (куколкой. — Прим. ред.)… Кто её уничтожил? Зачем? Тяжело представить, что это чудо исчезло и не воскреснет никогда! Стоя на месте бывшего храма, я не мог удержаться и дал волю слезам».
Как и нынешние городские власти, в 1933 году тогдашние руководящие товарищи не препятствовали разграблению святого места, а потом и вовсе снесли его. Понятно не только, кто уничтожил «лялечку», но и зачем.
В стране, в том числе в Украинской ССР, продолжалась антирелигиозная кампания, напоминающая нынешние репрессии киевского режима против УПЦ.
С одной стороны, власть преследовала «черносотенную» Русскую церковь, с другой стороны — поддерживала обновленческий раскол (как сейчас украинские власти подыгрывают политически близким раскольникам из ПЦУ).
Политику разделения и властвования сформулировал ещё Лев Троцкий — в записке в политбюро ЦК РКП (б) от марта 1922-го: надо противопоставить «черносотенно-монархическую» церковь новой, обновлённой. К моменту разрушения черкасских Успенского и Георгиевского храмов Троцкого уже заклеймили и выслали из страны — но дело его (по крайней мере в том, что касалось антицерковной политики) жило.
В итоге репрессии и контролируемые расколы 1920–1930-х годов оставили в Черкассах — как и во многих других городах страны Советов, настоящую пустыню в духовном смысле.
На месте кладбища и храмов вырос, как и положено было в те времена, Первомайский парк.
«В 1930-е годы старинное это кладбище — его красивые и драгоценные памятники, мраморные и гранитные кресты, склепы — всё было уничтожено. В 1954-м Черкассы стали областным центром. Мне рассказывали, что, когда строили танцевальную площадку, бурили землю для установки столба освещения и вытащили на поверхность косу волос. Решили разрыть. Откопали гроб священника, тело не разложилось, в руках крест, Евангелие», — вспоминал в 2007 году создатель храма митрополит Софроний.
Теперь храм «отжат». Дело всей жизни владыки Софрония осквернено. Его преемник, митрополит Феодосий, вынужден уйти в катакомбы вместе со своей паствой — как скрывались от преследований их предшественники сто лет назад. До возмездия за святотатство ещё очень далеко.