Отец Алисы: 90 лет со дня рождения фантаста Кира Булычёва

Алису Селезнёву, героиню «Гостьи из будущего», знают все, а вот о том, кто придумал ее и все ее приключения, – писателе Кире Булычёве – в последнее время вспоминают нечасто. Он был одним из самых популярных фантастов позднесоветской эпохи и уж точно самым популярным в жанре приключенческой фантастики. Повести об Алисе – лишь один из множества миров, созданных Булычёвым. Есть у него и циклы историй о докторе Павлыше, о городе Великий Гусляр, агенте Брюсе, интергалактической полиции, есть научно-популярные книги, написанные под его настоящим именем Игорь Можейко, и есть, наконец, исследования по фалеристике (науке об орденах и других знаках отличия), которыми он гордился больше всего. 18 октября исполняется 90 лет со дня рождения этого автора, и это повод отдать дань уважения писателю, чьи сочинения развивали воображение не одного поколения детей и взрослых.

Премия за хобби

К своему творчеству Булычёв относился без пафоса, спокойно причисляя себя к авторам массовой литературы. Но это не значит, что создатель «Путешествия Алисы» – ремесленник, штамповавший чтиво на потребу публики. Просто ему было присуще здоровое чувство юмора, и литературу он долгое время воспринимал как хобби (в ту советскую эпоху почему-то очень любили это слово).

Несмотря на большие тиражи книг, об этом хобби долгое время не подозревали в Институте востоковедения, основном месте работы писателя, пока в 1982-м он не получил Государственную премию СССР за сценарии к фильму «Через тернии к звездам» и мультфильму «Тайна третьей планеты». Только тогда открылось, что фантаст Булычёв, чья слава в те годы была сопоставима разве что с братьями Стругацкими, и доктор наук, специалист по истории Бирмы Игорь Можейко – это одно лицо.

«Я не собирался становиться писателем и сейчас не хочу им быть. Просто проходил мимо стадиона и занес не туда ногу...» – признавался Булычёв в автобиографии. Но именно из таких людей – тех, кто сначала даже не помышляет о литературе, актерстве, режиссуре, живописи, – часто выходят отличные мастера. Писателем Можейко стал в 32 года, а до этого с ним успело произойти немало интересного.

По личной просьбе товарища Сталина

Булычёв-Можейко был весьма благородных кровей, но сам утверждал, что он «из семьи пролетариев». И то, и другое правда. Отец Всеволод Николаевич происходил из обедневшего рода белорусско-литовских дворян Можейко-Корженевских, а мать Мария Михайловна, дочь преподававшего в Первом кадетском корпусе полковника Михаила Булычёва, до революции училась в Смольном институте благородных девиц. После прихода советской власти обоим удалось «стереть» свое прошлое и, примкнув к пролетариату, сделать неплохую карьеру.

Однажды прошлое все-таки настигло осторожного Всеволода Можейко. Откуда-то всплыл довольно занимательный факт: его отец просидел год в ростовской тюрьме за подозрительное сходство с императором Николаем II. Несмотря на это, Всеволод, окончив юрфак Ленинградского университета, служил прокурором Саратова, главным арбитром Госарбитража СССР, а после войны заведовал кафедрой марксизма-ленинизма во Всероссийском заочном финансово-экономическом институте. В то время, впрочем, у него уже была другая семья.

Биография матери писателя впечатляет не меньше: осиротев, работала на фабрике, потом училась сначала в автодорожном институте, работала шофером, поступила в Военную академию химической защиты и, став военным инженером, получила должность коменданта Шлиссельбургской крепости. Во время Великой Отечественной руководила военно-десантной школой в Чистополе.

Неудивительно, что, когда в выпускной класс московской школы, где учился юный Игорь, пришел некий серьезный гражданин и завел речь о том, что советской стране и лично товарищу Сталину очень нужны молодые разведчики, которых готовят на переводческом факультете Института иностранных языков имени Мориса Тореза, будущий фантаст незамедлительно проследовал по указанному адресу, хотя вообще-то мечтал стать геологом или палеонтологом.

Шпионская история

Выпускника института отправили работать в далекую, но жаркую Бирму (ныне Мьянму), где в то время шла вялотекущая гражданская война: коммунисты, как это ни странно на первый взгляд, боролись с социалистами. Советский Союз укреплял свои позиции в регионе, возводя там институты, больницы и т. п. Сначала Можейко был переводчиком при строительстве, потом завхозом, потом корреспондентом АПН.

В Бирме, помимо восточной экзотики, обнаружилось много книг и журналов американской фантастики, недоступной простому советскому человеку. «Наверное, в конце 1950-х годов я был самым или одним из самых начитанных в американской фантастике российских читателей», – вспоминал наш герой.

Жизнелюбивый Можейко жил в Бирме вольно и весело, что не нравилось присматривавшим за ним сотрудникам советского консульства, которым уже один интерес к западной литературе казался крамольным. «Игорь не был служакой, человеком, готовым подчиняться. Он был сам по себе», – вспоминал друг писателя историк Евгений Глущенко.

От Можейко постоянно ждали побега или какой-нибудь другой выходки. Поэтому, когда закончился срок двухгодичного контракта, будущего фантаста отправили обратно на родину. Однако по версии Глущенко, высылка была обусловлена кое-чем иным: переводчику предложили серьезную должность в консульстве, предполагавшую прямую работу в ГРУ. А наш герой к тому времени уже утратил юношеский энтузиазм и разведчиком становиться передумал. Несмотря на сильное давление, ему удалось избежать шпионских страстей и, вернувшись в Москву, поступить в аспирантуру Института востоковедения.

Именно с наукой Игорь Можейко и связывал свою дальнейшую жизнь, став специалистом по истории Бирмы и защитив сначала кандидатскую диссертацию по теме «Паганское государство (XI–XIII века)», а затем и докторскую – «Буддийская сангха и государство в Бирме».

И все же не только с наукой: наработав журналистские связи во время работы в АПН, общительный востоковед сотрудничал с журналом «Вокруг света» и другими изданиями, сочиняя для них тексты разного рода под псевдонимами Ю. Лесорубник, Николай Ложкин и другими.

Рождение Алисы

Однажды помимо очерков сочинился и художественный рассказ, правда, все на ту же бирманскую тему – «Маунг Джо будет жить» (1961), про то, как местные жители учатся работать на экскаваторе. Его опубликовали в «Московском комсомольце» и «Вокруг света», но автор, кажется, был не рад своему заходу в соцреализм и развивать успех не стал. В то время он предпочитал самовыражаться в стихах (в 1990-х они были изданы в двух сборниках).

В 1960 году у Можейко и его жены, архитектора и художницы Киры Сошинской родилась дочь Алиса, названная в честь героини книг Льюиса Кэрролла. В свое время, учась в институте, будущий фантаст с приятелем взялись было переводить случайно обнаруженную ими «Алису в Стране чудес» и даже попытались заинтересовать своей работой «Детгиз», но там им объяснили, что вообще-то эту книгу уже переводили и издавали, но то было до революции, а советскому читателю она не нужна.

В своей жизни Можейко-Булычёв переводил немало, в основном американскую фантастику (Азимова, Саймака, Хайнлайна), а также бирманцев, например книгу «Волшебные сказки» писательницы Пэрл Аун.

Наблюдения за растущей дочкой, накладываясь на давнее увлечение фантастикой, рождали в голове молодого отца разные сюжеты о приключениях советской девочки в мире будущего: не очень отдаленного, но такого, где полеты по делам в космос, общение с инопланетянами и путешествия во времени станут уже обычным делом.

Так, во многом неожиданно для самого автора, появился цикл «Девочка, с которой ничего не случится» (1965). Сначала героиню звали Аленкой, но затем она превратилась в Алису Селезнёву – фамилию автор позаимствовал у своей тещи. А собственный псевдоним собрал из имени жены и девичьей фамилии матери.

Умножение миров

Псевдоним был взят из сугубо конспиративных соображений. Писатель опасался, что его, и так имевшего много нареканий по дисциплинарной части (то «на картошку» не поехал, то от какой-то другой повинности уклонился), просто выгонят из института, когда узнают, что он вдобавок ко всему еще и пробавляется какими-то легкомысленными рассказиками.

Время показало, что опасения были не напрасны. Когда после присуждения Государственной премии Булычёву его начальство с изумлением прочитало в газете «Правда» о том, кто стал лауреатом, оно, вместо того чтобы порадоваться успеху коллеги, собралось устроить ему разнос. К счастью, шум дошел до тогдашнего директора института Евгения Примакова, и тот лишь пожал плечами: если Можейко выполняет научный план, то в чем проблема?

«Девочка, с которой ничего не случится» (одни считают это циклом рассказов, другие повестью) вышла в книге-сборнике «Мир приключений 1965». Этот цикл мог бы не иметь продолжения, но во второй половине 1960-х Булычёв постепенно приохотился к писательству, оттачивая перо на своеобразных переложениях детских сказок («Гуси-лебеди», «Репка» и других), а также бирманском материале – повесть «Меч генерала Бандулы».

В 1968 году появилась еще одна история про Алису – повесть «Остров ржавого лейтенанта» (также известна как «Ржавый фельдмаршал»), и в том же году – первый рассказ из цикла про доктора Павлыша, врача космофлота – «Хоккей Толи Гусева». Цикл Павлыша построен по иному принципу, нежели приключения Алисы. Доктор сквозной, но далеко не всегда центральный персонаж рассказов, что дает фантазии автора больше простора.

У Павлыша, как и у Алисы, был реальный прототип с таким же именем – судовой врач Владислав Павлыш, с которым писатель познакомился, путешествуя как корреспондент «Вокруг света» на ледоколе «Сегеж» по Северному Ледовитому океану в 1967-м.

Что касается Алисы Можейко, то она, по словам отца-писателя, не сильно увлеклась историями про свою тезку, чего не скажешь про ее советских ровесниц и ровесников, для многих из которых она стала любимым персонажем, особенно после выхода отдельной книгой сборника «Девочка с Земли» в 1974 году. Одним хотелось быть такой, как Алиса, другим – дружить с такой, как Алиса.

Фантастическая мода

До того как у Булычёва начали регулярно выходить книги, главным местом публикации рассказов и повестей для него, как и для других советских фантастов, служили разного рода ежегодные альманахи и сборники, но главное – научпоп-журналы вроде «Знание – сила» и «Юный техник», бывшие в то время важным каналом доставки отечественной и зарубежной фантастики до благодарного советского читателя.

То, что Булычёв выбрал в качестве жанра именно фантастику, определялось не только его личными вкусами, но и атмосферой эпохи: начавшееся в конце 1950-х освоение космоса породило на Западе и в СССР бум фантастики – научной и ненаучной, но в основном космической.

Для советских писателей, вынужденных иметь дело с жесткой идеологической цензурой, фантастика стала убежищем от всесильного соцреализма. Такие авторы, как, например, любимцы интеллигенции братья Стругацкие, умели нагружать свои тексты идеями, которые ни за что бы не пропустила цензура, будь они изложены в реалистической прозе. Впрочем, Стругацких все равно печатали неохотно.

Булычёв же не диссидентствовал, но и легковесным развлечением его повести и рассказы тоже не были. В каждой из историй обязательно был какой-то важный смысл, какое-то глубокое послание человеку и прежде всего юному читателю.

Город, которого нет на карте

В конце 1960-х к историям Алисы Селезнёвой и доктора Павлыша добавился еще один важный, растянувшийся на десятилетия цикл – о жителях и гостях вымышленного провинциального города Великий Гусляр. Это уже не космические приключения в будущем и не совсем детская литература. Новая «локация» позволила Булычёву, рассказывая вроде бы о всяких невероятных выдуманных событиях, включиться в традицию сатирического изображения быта и нравов, основы которой в русской литературе заложили Гоголь с Салтыковым-Щедриным.

Прототипом Великого Гусляра стал Великий Устюг, а среди героев цикла были порой и невыдуманные, как, например, местный краевед Елена Сергеевна, знакомая писателя. В кино несуществующий городок «играли» Калуга («Золотые рыбки» и «Шанс», снятые Александром Майоровым в середине 1980-х) и Ялта («Поляна сказок» Леонида Горовца, 1988). По гуслярским рассказам в перестройку также сделали с полдюжины мультфильмов, а в 2024 году вышел основанный на этом цикле сериал «Очевидное невероятное» с Артемом Быстровым, Максимом Лагашкиным и Светланой Ходченковой в главных ролях.

Вообще Булычёва экранизировали много, как никакого другого отечественного фантаста, а некоторые его повести, например «Похищение чародея» и «Сто лет тому вперед», – несколько раз.

Первый булычёвский фильм появился в 1976 году – «Бросок, или Всё начиналось в субботу» по повести «Умение кидать мяч». Снял его режиссер Серик Райбаев на «Казахфильме» – республиканским студиям давали больше свободы для эксперимента. В 1988-м телефильм по этой повести с Александром Пороховщиковым в главной роли вышел в рамках серии «Этот фантастический мир», а 2001-м «Умение кидать мяч» экранизировал польский режиссер Ярослав Жамойда (фильм «Шесть дней страуса»).

Рассказ «Можно попросить Нину?» о человеке из 1970-х, который, набирая номер своей знакомой, странным образом попадает к девочке из 1942 года, пользовался особым спросом у кинематографистов. Начиная с фильма Константина Осина «Что-то с телефоном» (1979), по нему сняли полдюжины короткометражек.

Главные блокбастеры

В конце 1970-х Булычёва разыскал режиссер Ричард Викторов, автор популярнейшей космической дилогии «Москва – Кассиопея» и «Отроки во Вселенной». Вместе они сделали еще один великий советский фантастический фильм – «Через тернии к звездам» (1980), в котором Викторов продемонстрировал свое фирменное умение с самым скромным бюджетом добиваться картинки, вызывавшей зависть у голливудских мастеров. Впечатляющие постапокалиптические локации в туркменской пустыне достались ему по наследству от Тарковского: именно там сначала планировали снимать «Сталкера», но передумали.

В то время шла работа над еще одним бессмертным шедевром – полнометражным мультфильмом «Тайна третьей планеты» (1981) Романа Качанова (внесен Минюстом в реестр иноагентов) по сценарию Булычёва. Это было первое появление на экране Алисы Селезнёвой. Мир, придуманный Булычёвым и воплощенный Качановым с помощью замечательной художницы Натальи Орловой и композитора Александра Зацепина завораживает и сегодня, а для советских детей того времени, не избалованных фантастической анимацией, он стал настоящим потрясением.

Вскоре сценарист Булычёв приложил руку и к фильму Георгия Данелии «Слезы капали» (1982), одной из лучших работ режиссера.

А в 1984 году появились сразу две булычёвские экранизации: уже упоминавшийся «Шанс» о Великом Гусляре по повести «Марсианское зелье» и сериал «Гостья из будущего» по мотивам повести «Сто лет тому вперед».

Дорогая гостья

Едва ли «Гостью» стоит как-то особо представлять. Этот сериал режиссера Павла Арсенова стал культовым, а образ Алисы в исполнении юной Натальи Мурашкевич (тогда Гусевой) даже затмил в народном сознании Алису из «Тайны третьей планеты» (срисованной, кстати, Натальей Орловой со своей дочери).

И хотя «Гостья» не совпала с ожиданиями читателей повести, она стала самостоятельным феноменом: чего стоит главная музыкальная тема фильма – «Прекрасное далеко» Евгения Крылатова. Сериалу уже 40 лет, а он по-прежнему популярен. В этом году «Сто лет» экранизировали еще раз, в виде полнометражного фильма под оригинальным названием.

На волне успеха «Гостьи» Павел Арсенов снял фильм «Лиловый шар» (1987) по одноименной повести Булычёва. Но, несмотря на почти идентичный состав актеров (Наталья Мурашкевич, Борис Щербаков, Игорь Ясулович) и музыку все того же Крылатова, эта картина не стала такой почитаемой, как «Гостья».

Возвращался к сотрудничеству с писателем и Роман Качанов, но 19-минутный мультфильм «Два билета в Индию» (1985) прошел почти незаметно.

Вообще настоящие фанаты Булычёва к экранизациям относятся скептически, делая послабление только для «Тайны третьей планеты». Но как бы ни были далеки экранные воплощения от того, что рисовал читатель в своем воображении (часто с помощью знаменитого художника-иллюстратора Евгения Мигунова), Булычёв явно притягивал кинематографистов: прежде всего, думается, своей изобретательностью, умением создать хороший приключенческий сюжет.

Не только вымысел

Госпремия 1982 года открыла глаза не только сотрудникам Института востоковедения, но и фанатам фантастической литературы, узнавшим, что их любимый автор под именем Игорь Можейко написал массу исторических книг, начиная с биографии бирманского революционера Аун Сана для серии ЖЗЛ (1965) и заканчивая научно-популярными «Долгий путь в Новгород» (1973), «Пираты, корсары, рейдеры» (1977) и «7 и 37 чудес света. От Эллады до Китая» (1980).

Во второй половине 1980-х он осуществил уникальный проект, создав «1185 год» – «горизонтальную» хронику, историю одного года, но в масштабе всего мира. Читатель, прежде учивший историю по хронологической вертикали и по отдельным странам или регионам, получал возможность увидеть события, которые происходили на планете одновременно.

В 1990–2000-х Булычёв-Можейко выпустил серию научпопа «Тайны античного мира», «Тайны Средневековья», «Тайны Нового времени», а также книгу, которая была ему особо дорога – «Награды» (1998), плод многолетнего увлечения фалеристикой.

Писатель говорил, что если фантастика и история были для него легкими занятиями, не требовавшими исключительных знаний и умений, то фалеристика – это сфера, где он ощущал себя подлинным и редким специалистом. Можейко входил в Комиссию по государственным наградам при президенте Российской Федерации.

Отход в тень

Перестройка и последовавшие за ней «лихие 1990-е» оказали на писателя двоякий эффект. С одной стороны, была полная свобода и вместе с ней многократно возросшая литературная продуктивность, с другой – его книги затерялись в хлынувшем потоке новой для постоветского человека информации. Булычёв уже не был главным фантастом для отечественных подростков, да и самих подростков в бурную и мутную эпоху начали интересовать несколько иные вещи.

«Девяностые – годы моего постепенного отхода в тень. Я не совсем пропал из виду, но потускнел настолько, что приходится брать телескоп, чтобы разглядеть», – признавался Булычёв.

В то время фантастика из популярнейшего жанра превратилась в нишевое явление. Булычёв, впрочем, не унывал, ведь он всегда боролся за многообразие, переводя зарубежных фантастов и сетуя на то, что после присоединения к конвенции об авторских правах в 1973 году Советский Союз, чтобы не платить отчисления, резко сократил перевод новой фантастической литературы.

В 1990-х Булычёв запускает циклы «Театр теней», «Река Хронос», «Интергалактическая полиция», но продолжаются и истории про Алису и Великий Гусляр. Впрочем, уютная и добродушная жизнь Гусляра дисгармонировала с эпохой постсоветского капитализма, и писатель придумывает другой город, Верёвкин, происходящее в котором уже не так весело и забавно.

Кроме концептуальных циклов у Булычёва немало и отдельных, не связанных друг с другом произведений: рассказы, повести «Журавль в руках», «Чужая память», «Смерть этажом ниже», романы «Город наверху», «Тайна Урулгана», «Любимец» и «Убежище», а также пьесы «Кродил во дворе», «Ночь в награду» и другие.

В конце жизни он обратился к рефлексии о самом предмете фантастики, написав «псевдомемуары» (как он сам выражался) «Как стать фантастом» и исследование о фантастической литературе 1920–1930-х годов «Падчерица эпохи».

На вопрос, как он успевает совмещать столько занятий, Можейко пожимал плечами: он не считал, что надрывается, делая то, что делает. Будучи человеком веселым и жизнелюбивым, он оставлял себе достаточно времени и для дружеских посиделок, и для интересных путешествий. Но в самом начале XXI века, о котором он так много писал и приближения которого так ждали его читатели, у него обнаружили рак. 5 сентября 2003 года писатель умер в возрасте 68 лет.

Как уже было сказано, в 2024-м вышло два кинопроекта по мотивам книг Булычёва: фильм «Сто лет тому вперед» режиссера Александра Андрющенко, удерживающий третье место в списке самых кассовых картин года (после «Мастера и Маргариты» и «Льда 3») и сериал Александра Войтинского «Очевидное невероятное». Получается, что Булычёв – это не только ностальгия тех, чье детство прошло в 1970–1980-х, но открытие для нового поколения. В эпоху импортозамещения его книги – хороший выбор: и в качестве идей для кино, и просто почитать.