Директор Департамента бюджетной политики в сфере контрактной системы Минфина России Татьяна Демидова рассказала о ситуации в сфере госзакупок, в том числе об импортозамещении и концепции развития закупок малого объема.
Идея импортозамещения пронизывает всю российскую экономику, но прежде всего — государственный сегмент, где чиновники могут в том числе административными мерами ускорить и углубить переход на использование товаров и продукции российского производства. Основная задача сейчас — не навредить, не лишить себя товаров под лозунгом импортозамещения и переходить на использование российской продукции с учетом фактической возможности экономики производить ее автономно от поставок из-за границы, рассказала в интервью «Интерфаксу» директор департамента бюджетной политики в сфере контрактной системы Минфина России Татьяна Демидова.
— Из отчета о результатах мониторинга госзакупок следует, что доля товаров российского происхождения в рамках госзакупок из года в год растет. При этом принят закон об оптимизации и упрощении норм по импортозамещению в госзакупках и закупках госкомпаний. Что он предусматривает и какой эффект ожидается от принятия этого закона?
— За последние годы импортозамещение стало одним из первостепенных направлений проводимой госполитики, в том числе в сфере закупок. Механизм изначально содержался в положениях 44-ФЗ (закон «О контрактной системе») и в 2020 году был усилен путем установления обязательной доли закупки товаров российского производства. Применение этих норм позволило заказчикам и поставщикам более плавно адаптироваться к изменениям в экономике, произошедшим вследствие вводимых иностранными государствами санкций. Накопленный опыт применения норм потребовал оптимизации механизма импортозамещения в сфере закупок, в том числе установление более унифицированных правил, способствующих максимальной гарантии закупки российского товара, включая товар из стран-участниц Договора ЕАЭС. Это и нашло свое отражение в положениях принятого закона.
В настоящее время порядок применения механизма запретов, ограничений и преференций регулируется актами правительства РФ и приказом Минфина России. С вступлением закона в силу такой порядок будет установлен непосредственно нормами закона.
Сейчас действует правило «третий лишний». То есть, для того чтобы оно сработало, требуется чтобы в закупке принимали участие хотя бы два участника, предлагающих продукцию российского производства. Только в этом случае заявка с предложением иностранной продукции будет отклонена. Если на закупку подана только одна заявка с российским товаром, то это правило не сработает. При этом по ряду товаров сейчас применяется правило «второй лишний». С вступлением закона в силу правило «второй лишний» начнет действовать в отношении всех товаров, при закупках которых будет предусмотрен механизм ограничения.
Еще одно существенное изменение — распространение положения о предоставлении 15%-й ценовой преференции на все российские товары. В настоящее время эта норма действует лишь в отношении определенного перечня.
Кроме того, появится возможность использования механизмов преференций или ограничений даже в случае предложения заказчику только российских товаров — в зависимости от уровня локализации производства соответствующей продукции. Правительство РФ наделяется правом определить товары, при закупке которых даже в случае рассмотрении заявок о поставке только отечественной продукции, приоритет будет предоставляться заявке, которая содержит предложение о поставке товара с наибольшим уровнем локализации производства.
Все эти механизмы будут работать в соответствии с правительственными актами, определяющими, в частности, способ подтверждения отнесения товара к продукции, произведенной на территории РФ. Например, если мы говорим про промышленную продукцию, то это будет предусмотренный постановлением правительства №719 («О подтверждении производства промышленной продукции на территории РФ») реестр российской промышленной продукции, ведение которого осуществляется Минпромторгом России.
Также этот закон позволит уйти от квотирования закупок российских товаров в госзакупках. Сейчас этот механизм больше играет роль «тест-полоски» — позволяет зафиксировать, в каких областях реально достигнут необходимый объем закупки продукции российского производства, а в каких нет или в недостаточном размере. Мы видим, что не по всем позициям соответствующая квота достигается. В отчетах заказчиков по исполнению квот указывается причина невыполнения. Часто такой причиной называется отсутствие заявок на участие в закупках с российской продукцией или наличие только одной такой заявки, что не позволяет применять механизм «второй лишний».
Наша задача — настроить механизм импортозамещения при осуществлении закупок таким образом, чтобы он срабатывал, позволяя по максимуму закупать товары российского производства. Если он не сработал, то это является следствием объективных причин, не требующих составления каких-то отдельных отчетов, пояснительных записок и т.п. Просто по бинарной системе — получилось или не получилось. При этом сам механизм меняется в сторону большего правового урегулирования, чтобы максимально гарантировать приобретение товаров российского производства.
Все эти механизмы импортозамещения — запрет, ограничение и преференция — теперь вводятся и в 223-ФЗ (закон «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц»). Но здесь есть нюанс. Он связан с тем, что 44-ФЗ и 223-ФЗ находятся в разном правовом регулировании норм международного права. В отличие от госзакупок, закупки по 223-ФЗ подпадают под правовое регулирование ВТО. Здесь мы не можем во всех случаях вводить запрет, ограничения и преференции, поскольку одно из правил ВТО — предоставление национального режима для всех его стран-участниц (предусматривает распространение на зарубежные товары тех же правил и требований, которые действуют в отношении аналогичной российской продукции — ИФ).
Поэтому в отношении заказчиков по 223-ФЗ механизмы импортозамещения возможно использовать в тех случаях, которые предусмотрены самим договором о ВТО об изъятии из нацрежима. Это вопросы государственной безопасности, прежде всего, здоровья населения. В этих сферах при приобретении соответствующих товаров, работ, услуг в рамках 223-ФЗ возможно введение механизмов запрета, ограничений и преференций. Поэтому подзаконный акт, который разрабатывается в реализацию принятого закона в части, касающейся 223-ФЗ, учитывает соответствующую особенность и содержит исключения из сферы его применения в отношении отдельных заказчиков.
Например, запреты могут вводиться при приобретении IТ-продукции для объектов критической информационной инфраструктуры независимо от сферы деятельности заказчика и его организационной правовой формы. Вместе с тем ряд запретов и ограничений при закупках товаров, работ, услуг, которые будут распространяться на закупки предприятий военно-промышленного комплекса, в отношении закупок других хозяйствующих субъектов применяться не будут.
При этом подчеркну, что все эти меры обусловлены не просто перечнем товаров, а учитывают наличие фактического их производства и его объема, позволяющего обеспечить потребность заказчиков в таких товарах. То есть чтобы самим себе не навредить, не лишить заказчиков соответствующих товаров, работ, услуг и не блокировать их деятельность вследствие невозможности реализации функций по причине отсутствия российских товаров.
— Система закупок уже более двух лет работает в новых условиях. Какие заметные изменения произошли в этой сфере?
— Прежде всего, в открытости и публичности сферы закупок. В условиях внешнеполитических санкций мы вынуждены принимать меры, направленные на защиту информации и заказчиков. Здесь следует подчеркнуть, что в сфере 223-ФЗ эти меры направлены не столько даже на защиту самих заказчиков, сколько на защиту их контрагентов — тех, кто будет взаимодействовать с этими заказчиками. Риск подпасть под вторичные санкции значительно снижает привлекательность работы с такими компаниями. Это влечет за собой риск недостижения госкомпаниями своих целей и задач. Поэтому государство пошло по пути реализации механизма, позволяющего проводить закрытые закупки. Они могут быть как конкурентными, так и неконкурентными.
Конкурентные закупки должны проводиться на специализированных электронных торговых площадках (в настоящее время действует три спецЭТП). При этом необходимо обеспечить привлечение подрядчиков на эти площадки. Основная задача спецЭТП — проведение закрытых конкурентных процедур с повышенными требованиями по защите информации. Поэтому здесь у участников закупки есть определенные не только экономические, но и административные сложности, связанные с технологическим доступом к закупкам, проводимым на таких площадках. Все это необходимо, в том числе, для защиты от лиц, которые стремятся поучаствовать в таких закупках не для того, чтобы стать поставщиком, а для того чтобы получить информацию о тех или иных закупках.
Конечно, в проведении закрытых закупок есть определенные негативные моменты. Это вывод из публичного информационного поля закупочных процедур. Изначально, когда соответствующий механизм вводился в рамках 223-ФЗ, было возможно проведение закрытых закупочных процедур в электронной форме без использования ЕИС (Единая информационная система в сфере закупок). Это повлекло невозможность мониторинга и контроля данных закупок. Для исправления ситуации были приняты поправки в 223-ФЗ, устанавливающие, что в ЕИС соответствующая информация в любом случае должна содержаться, но без размещения на сайте — в публичном пространстве.
Но если мы говорим о закупках, которые проводятся в бумажном формате, то здесь автоматизированно полную информацию мы получить не можем. Есть только итоговые годовые отчеты заказчиков, в которых содержатся обобщенные укрупненные данные по всем закупочным процедурам, которые они проводят.
В целом, мы отмечаем тенденцию роста объема закупок, которые проводятся на недавно отобранных спецЭТП, также увеличивается число участников закупок, аккредитованных на этих площадках. Это хорошая тенденция, поскольку конкуренция, пусть даже среди небольшого числа игроков — хороший стимул улучшать свои сервисы, улучшать свои возможности и привлекать новых участников и заказчиков на свою площадку более легким и понятным интерфейсом.
— Ряд крупных госкомпаний, находящихся под санкциями, считает, что полная закрытость их закупок не нужна. Особенно, когда речь идет о небольших, локальных закупках. Не планирует ли Минфин выйти с предложением о смягчении режима закрытости закупок подсанкционных госкомпаний?
— Такой запрос поступал от одного из крупных заказчиков, который предлагал проводить часть закупок открыто, поскольку у него уже сформирован круг контрагентов, которые не боятся попадания под вторичные санкции. Здесь надо понимать, какие риски влечет предоставление заказчикам такого права.
Обсуждая возможность такого выбора, мы должны смотреть на ситуацию не только с точки зрения заказчика и его удобства. Прежде всего возникают риски злоупотреблений вследствие отсутствия четких критериев для разграничения случаев, при которых заказчик будет осуществлять закупки в открытой или закрытой форме. Если вернуться к истории введения ограничения раскрытия информации о закупках, то это было сделано не столько для защиты заказчиков, сколько для защиты потенциальных поставщиков. У нас нет задачи сделать удобно только заказчикам, мы должны думать и о поставщиках.
Безусловно, те, кто давно взаимодействует с такими заказчиками, возможно уже и сами подпали под вторичные санкции, и для них это действительно не критично. Но не надо забывать про новых поставщиков. У нас же нет задачи зафиксировать сложившиеся конкурентные отношения имеющихся поставщиков с заказчиками, ограничив тем самым вхождение в этот сегмент новых поставщиков с новыми возможностями. Особенно, если учитывать, что с фиксацией ситуации возрастают риски завышения цены, различных согласованных действий, сговора на торгах и массы других негативных моментов.
Для себя мы видим возможность, по аналогии с налоговым законодательством, введения перечня санкций. Это позволит более тонко регулировать использование этого механизма. Речь идет о том, что различные санкции имеют различные экономические последствия, в зависимости от страны, которая ввела санкцию, от предмета самой санкции. Введение перечня санкций позволит администрировать применение закрытых процедур.
Сейчас рассматриваем возможность введения именно такого регулирования. Но предоставлять заказчикам право самостоятельно определять случаи применения закрытых и открытых процедур не планируется.
— До появления темы «закрытости» закупок одной из проблем назывались закупки у единственного поставщика. Сейчас в госзакупках доля едпоставщика снижается. В то же время стабильно высокой остается доля закупок у единственного участника. С чем связано, по оценке Минфина, многолетнее сохранение высокой доли таких закупок? Возможно, с неэффективным ценообразованием?
— Сложно сказать, что это связано с ценообразованием. Ценообразование, на наш взгляд, наоборот позволяет прийти к оптимальной рыночной цене, не допустить завышения цен. Если начальная цена закупки необоснованно занижена, то закупка не состоится и заказчик переобъявит закупку уже с новой более высокой ценой — приведет ее к рыночному уровню.
Если мы говорим про закупки именно у едпоставщика, то доля таких закупок ежегодно относительно стабильна. Сейчас этот показатель немного поднимется, поскольку заказчики стали активно использовать механизм «закупок с полки», который относится к закупкам у едпоставщика, хотя обладает конкурентной составляющей. В этом году ожидаем продолжение увеличения числа закупок с применением данного способа.
Если вернуться к закупкам у единственного участника по результатам несостоявшихся конкурентных процедур, то здесь необходимо смотреть в разрезе сфер, где это происходит. В частности, большой объем несостоявшихся закупок приходится на сферу строительства. Но здесь участниками закупок являются не просто хозяйствующие субъекты, а компании, удовлетворяющие ряду требований, направленных на защиту от участия в закупке ненадежного лица. Прежде всего такие компании должны быть членами СРО, для чего необходимо внести значительный взнос в компенсационный фонд СРО. Также необходимо соответствовать установленным правительством РФ доптребованиям к участникам закупки в сфере строительства.
Поэтому, наверное, здесь некорректно говорить о проблемах 44-ФЗ, так как необходимо учитывать специфику правового регулирования и экономического состояния в соответствующих отраслях экономики.
— Участники рынка отмечают, что остается злободневной проблема неплатежей или несвоевременной оплаты. Даже в рамках 44-ФЗ, где установлен обязательный 7-дневный срок оплаты, проблема сместилась «влево», с этапа оплаты на этап подписания документов об исполнении контракта, когда заказчики необоснованно, по словам участников рынка закупок, затягивают подписание таких документов. По оценке Минфина, такая проблема действительно существует? Каким образом ее планируется решать?
— Нужно отдельно смотреть на практику в области 44-ФЗ и 223-ФЗ. В госзакупках все административно регулируется. Помимо обязательного 7-дневного срока оплаты с 2022 года введено электронное актирование, предусматривающее инициирование формирования акта приемки непосредственно со стороны подрядчика. То есть подрядчик, выполнив, как он считает, полный объем обязательств, формирует и направляет с использованием ЕИС соответствующий документ о приемке заказчику. У последнего имеется регламентированный срок для рассмотрения этого акта и его подписания, если все хорошо, либо для направления замечаний.
По 223-ФЗ другое правовое регулирование. Есть общий 7-дневный срок на оплату, но есть и возможность у заказчика в своем положении о закупках (ПоЗ) установить перечень случаев, в которых будут применяться другие сроки на оплату с момента приемки. По факту, эти случаи в силу их персональности не подлежат цифровизации, как следствие, их невозможно автоматизированно администрировать в рамках ЕИС в разрезе каждого такого случая.
Вопросы оплаты в рамках 223-ФЗ неоднократно рассматривалась и обсуждалась. В частности, по поручению правительства РФ прорабатывается вопрос возможности введения электронного актирования в рамках закупок по 223-ФЗ по аналогии с 44-ФЗ. Безусловно, это позволило бы зафиксировать, когда произошло составление документа о приемке с целью дальнейшего администрирования соблюдения срока по оплате. Но возникают две проблемы.
Первая — сложность регулирования только окончания процесса исполнения договора без регулирования предыдущих его стадий. Так в 44-ФЗ мы смогли ввести электронное актирование, поскольку все предыдущие этапы у нас нормированы и регламентируются — от этапа планирования и до собственно исполнения контракта. В рамках 223-ФЗ регулируются только общие принципы и требования к осуществлению закупки. Поэтому заказчики устанавливают различные требования к актам и документам, формируемым при осуществлении закупок. Соответственно, если в рамках госзаказа мы можем ввести типовую форму, то в 223-ФЗ сделать это для всех заказчиков невозможно, поскольку у всех разные потребности и соответственно разные документы о приемке, которые они формируют.
Вторая проблема заключается в том, что даже при введении электронного актирования сохраняется вопрос администрирования срока оплаты принятых обязательств по договору. То есть даже когда документ о приемке подписан, остается вопрос, в какой срок должна быть осуществлена оплата с учетом ПоЗ заказчика. В итоге возвращаемся к необходимости физического, а не автоматизированного контроля. Это, в свою очередь, поднимает вопрос об эффективности такого контроля.
— Планирует ли Минфин углубить платежную дисциплину в рамках исполнения контрактов, распространить ее не только на головных исполнителей? Дело в том, что многие контракты (особенно в сфере строительства) исполняются с привлечением субподрядчиков, поставщиков материалов, на долю которых может приходиться до 80-90% от общего объема работ по контракту. И если с головным исполнителем заказчик рассчитался в срок, то расчеты между исполнителем и субподрядчиками никак не регламентированы и могут растягиваться на длительный срок.
— Таких планов нет, поскольку сфера 44-ФЗ и 223-ФЗ определена в законе — это взаимодействие заказчика со своими поставщиками. Все остальное — это гражданско-правовые отношения, которые не подпадают в сферу регулирования законодательства в сфере закупок. Но появление запросов на такие изменения показывает, что система, созданная в рамках 44-ФЗ и 223-ФЗ, эффективна и востребована.
— Недавно была утверждена концепция развития закупок малого объема (ЗМО, до 600 тыс. рублей). Что планируется сделать в этом сегменте госзакупок?
— Утверждена не только Концепция развития ЗМО, но и «дорожные карты» по реализации задач, обозначенных в этой концепции. Основным мотивом этого документа стало то, что в настоящее время ЗМО могут осуществляться самостоятельно заказчиком по своему решению — тем способом, который он считает наилучшим. При этом практика осуществления таких закупок пошла по пути цифровизации. Поэтому во многих регионах стали развиваться так называемые электронные магазины. В них создали соответствующие информационные системы, механизмы регистрации заказчиков и участников в этих системах, механизмы отбора — в каждом регионе сложилась своя практика, свои правила проведения таких закупок.
Потенциальным поставщикам приходится изучать правила регистрации/аккредитации, разбираться с функционалом каждого такого магазина. Это как в 223-ФЗ, где поставщикам необходимо изучать ПоЗ каждого заказчика. Соответственно поставщики предпочитают изучить работу только 2-3 крупных магазинов и работать только через них. Другие регионы теряют потенциальных поставщиков. Поэтому основная задача концепции развития ЗМО — установление единого порядка работы электронных магазинов.
По механизму самой закупки это должен быть электронный магазин в понятном формате — так, как работают, например, электронные магазины для обычного потребителя. То есть покупатель заходит на определенный ресурс, исходя из своей потребности находит конкретный товар и приобретает его по наименьшей цене.
Здесь необходимо отметить, что одним из основных элементов реализации концепции станет создание каталога конкретных товаров, работ, услуг (ККТРУ). Только не стоит его путать с каталогом товаров, работ, услуг (КТРУ), действующим в рамках 44-ФЗ и включающим в себя техническое и функциональное описание товаров, работ, услуг, являющееся по сути описанием потребностей заказчика. Если заказчик хочет приобрести телефон, то он в соответствии с КТРУ должен указать, что ему требуется смартфон с такими-то функциональными характеристиками. При этом соответствующим характеристикам будет соответствовать несколько различных товарных марок смартфона. Когда же мы говорим о каталоге конкретных товаров, то здесь уже подлежит указанию конкретная марка и модель смартфона с выбором его поставщика исходя из минимального ценового предложения в отношении такого конкретного смартфона.
Следующий элемент — размещение в ЕИС информации о контрактах, заключенных по результатам закупок малого объема. Сейчас такого требования к заказчикам и соответствующего функционала в ЕИС нет. Мы знаем только общий объем таких закупок и не можем посмотреть, например, какая номенклатура товаров востребована заказчиками при проведении ЗМО. Получив же необходимый функционал, сможем проанализировать, что покупают и по каким ценам.
При реализации концепции возникнет много технических моментов, требующих правового урегулирования. Это и техническое обеспечение ККТРУ, и техобеспечение самих электронных магазинов.
Также актуальным остается вопрос сохранения бумажной контрактации при проведении ЗМО. Электронизация закупок — это хорошо, но только тогда, когда такая возможность объективно есть. Но, например, есть закупки в условиях объявленной чрезвычайной ситуации, когда нет связи и доступа в интернет. Заказчику в такой ситуации важно купить быстро и оперативно, хотя бы и в ближайшем магазине за углом. Аналогично в случае необходимости оказания неотложной медицинской помощи. Поэтому говорить о том, что во всех случаях будет применяться электронная закупка с использованием электронного магазина, не приходится.
Уже к ноябрю мы должны иметь представление, как в итоговом варианте должна быть выстроена модель реализации концепции. Безусловно, это будет обсуждаться с заинтересованными органами власти и субъектами РФ. Задача — к началу следующего года выйти на проект закона. Дальше уже реализация. При этом необходимо учитывать, что еще предстоит определиться с финансовой моделью функционирования ККТРУ, с техническими вопросами функционирования самих магазинов, с требованиями к их функционалу и защищенности.
Также предстоит решить вопрос статуса операторов электронных магазинов. В частности, в договоре ЕАЭС прописаны только операторы электронных торговых площадок. Никаких иных хозяйствующих субъектов для проведения процедур закупок в нем не предусмотрено.
— Помимо региональных электронных магазинов в сегменте закупок малого объема работает единый агрегатор торговли (ЕАТ) «Березка». Каким видится его дальнейшая судьба при реализации концепции развития ЗМО?
— «Березка» — это эксперимент, который проводится на федеральном уровне. Имеющиеся результаты этого эксперимента мы рассматривали и анализировали при подготовке концепции. В ближайшее время будет рассмотрен вопрос расширения круга потенциальных заказчиков, использующих возможности этого агрегатора. Речь идет о распространении требования о проведении ЗМО с использованием «Березки» на подведомственные бюджетные учреждения, на заказчиков силового блока, которые сейчас выведены из-под действия нормы о проведении ЗМО с использованием «Березки».
Реализация концепции, безусловно, коснется и «Березки». Пока сложно говорить, что и как произойдет, останутся ли действующие электронные магазины, включая «Березку», или нет — все будет зависеть от финального варианта реализации концепции, одобренного и поддержанного правительством, Госдумой и Советом Федерации. Если будет выстроена абсолютно новая система, то в текущем виде электронные магазины в ней функционировать не смогут. Потребуется определенная адаптация под новые правила и технические требования. Смогут они ее пройти или не смогут? Будет это экономически выгодно или нет? На все эти вопросы ответ будет найден в ходе реализации концепции.
Здесь главное — устойчивое функционирование ответственных операторов, обеспечивающих проведение закупочных процедур с максимально широким привлечением участников закупок. Если площадка будет неэффективна, то тот механизм, который будет создан, должен подтолкнуть оператора такой площадки самостоятельно отказаться от осуществления соответствующей деятельности. Просто в силу того, что это будет ему экономически невыгодно.
— Сейчас в Госдуме находится законопроект, предусматривающий внесение изменений в КоАП, направленных на упорядочивание норм, связанных с установлением ответственности за нарушения в сфере госзакупок. Что именно предусматривает этот законопроект, не планируется ли введение новых составов (например, за то же невыполнение требований по квотам, необоснованное заключение контракта с едпоставщиком и т.п. ), какого эффекта ожидает министерство от его принятия?
— КоАП — это не только про то, чтобы наказать. Это еще и механизм превентивного контроля — предупреждение о наступлении ответственности в случае допущения нарушения. Поэтому КоАП необходимо рассматривать в совокупности с нормами закона, за нарушение которых наступает ответственность.
Принятие 360-ФЗ (так называемый второй оптимизационный пакет поправок к 44-ФЗ — ИФ), позволило реализовать максимальную автоматизацию закупочных процессов с форматно-логическим контролем, что привело к значительному снижению количества совершаемых правонарушений и, как следствие, выявляемых органами контроля. Аналогично отмечается снижение количества поступающих в контрольные органы жалоб. Это, в свою очередь, снижает количество административных дел. Сами дела об административных нарушениях — это уже крайняя стадия, когда нарушение совершено и его не получилось предотвратить.
Нормы, предусмотренные законопроектом, — это адаптация действующих норм КоАП под значительный объем изменений законодательства о закупках за период с 2018 года. Поправки в КоАП длительное время не вносились, и сейчас Кодекс содержит составы, которые уже невозможно применить из-за изменившейся конструкции самого 44-ФЗ.
Первостепенная задача законопроекта — привести составы административных правонарушений в соответствие с нормами профильных законов — 44-ФЗ и 223-ФЗ. Другая задача — структуризация и оптимизация санкций за те или иные правонарушения. Сейчас разброс санкций очень большой, при этом их размеры могут значительно различаться при схожести соответствующих правонарушений. Поэтому законопроектом предусмотрено упорядочивание структуры санкций и оптимизация размера штрафов. По ряду правонарушений предусмотрено смягчение.
В частности, вводится такой механизм, как предупреждение. При этом по отдельным составам правонарушений сохраняется дисквалификация, например, — за нарушение сроков оплаты, совершенное неоднократно в течение года.
— Ранее не раз отмечалось, что после завершения основных работ по оптимизации контрактной системы Минфин планирует заняться решением вопросов, связанных с нормированием. Оптимизация контрактной системы фактически завершена. Приступил ли Минфин к проработке вопросов, связанных с нормированием в госзакупках, какие основные сложности ведомство видит в этой области?
— В положения о нормировании вносились точечные изменения по ряду позиций. Что касается глобальной перенастройки системы, то пока такая перенастройка представляется преждевременной. Поправки к 44-ФЗ, которые были приняты за последние годы, кардинально изменяли подходы в сфере закупок. Санкционная политика иностранных государств также внесла свои коррективы. Все эти изменения так или иначе затрагивают и вопросы нормирования. Например, реализация задач по импортозамещению может повлечь необходимость изменения подходов к нормированию.
Учитывая, что нормирование тесно взаимосвязано с вопросом расходования бюджетных средств, любые значительные изменения в данной сфере являются очень чувствительными не только для сферы закупок. Сейчас задача завершить до конца этого года формирование основного механизма закупки с учетом принятых норм по импортозамещению. После этого можно будет перейти к вопросам нормирования.
— Есть ли у Минфина планы и предложения по дальнейшей цифровизации сферы закупок, об использовании технологий ИИ в этой сфере?
— На ближайшее время об использовании ИИ в закупках говорить рано. У нас даже в обычных областях экономики технологии ИИ не всегда демонстрируют идеальные результаты. Поэтому использование в будущем ИИ в госзакупках зависит от результатов, которые эти технологии будут показывать в других сферах.
Что касается автоматизации и электронизации, то система закупок в РФ — одна из лидеров этого процесса. Особенно в госзакупках, где все этапы автоматизированы. С принятием и реализацией концепции ЗМО мы осуществим автоматизацию и электронизацию и этого сегмента. Останется точечная настройка, наподобие утверждения форм документов и заведения в реестр ЕИС всех контрактов.
Если говорить о сегменте 223-ФЗ, то здесь ситуация иная, по сравнению с госзакупками. Заказчики свободны в выборе способа закупки, и каких-то кардинальных изменений в этой части не планируется. Здесь надо ориентироваться не на жесткую регламентацию, а на востребованность самой системы электронизации заказчиками. Сейчас заказчик может все делать в электронной форме, в том числе проводить закрытые торги, и многие госкомпании, в том числе крупнейшие, давно оценили эффективность электронизации закупок и перешли в цифру.
— На форуме-выставке Госзаказ была высказана идея о кодификации закупочного законодательства. Как Минфин относится к этой идее?
— Идея не нова. Ее в первый раз еще несколько лет назад озвучивал заместитель министра финансов Алексей Лавров на Московском финансовом форуме. То есть эту тематику рассматривали еще в самом начале, когда регулирование в сфере закупок было передано Минфину.
Если уйти от обсуждения формы и перейти к сути, то при рассмотрении этой идеи возникает вопрос — а что же будет в таком кодексе? Если возьмем за основу классическое понимание, то кодекс — свод фиксированных правил, которые затрагивают достаточно широкий круг взаимоотношений в определенной сфере. Кодификация только системы госзакупок невозможна, так как 44-ФЗ регулирует конкретные ситуации и не содержит предмета для кодификации.
Закупочный кодекс должен затрагивать достаточно широкий круг взаимоотношений. Например, возможно объединение 223-ФЗ, 275-ФЗ, и 44-ФЗ. Дальше возникает вопрос о закупках по 615 ПП (закупки по капремонту жилого фонда) — должны ли они входить в Кодекс или нет? Аналогичный вопрос и в сфере реализации имущества — там ведь тоже торги. В целом получается большой масштабный вопрос, который надо рассматривать прежде всего с точки зрения его сути, экономической и правовой целесообразности.
В ближайшее время переход к вопросу кодификации маловероятен. Прежде чем начать что-то реализовывать, необходимо понимание принципов, целей, задач и ожидаемых результатов. Пока предмета для кодификации не усматривается.
Кстати, 18 октября состоится очередной Московский финансовый форум, в рамках которого пройдет сессия, посвященная системе госзакупок. На ней мы как раз обсудим новую реальность контрактной системы и ее векторы развития.
Источник: https://minfin.gov.ru/