Развитие военно-технического сотрудничества Сеулом с иностранными государствами стало полезным дополнением к американскому внешнеполитическому инструментарию и позволяет пока ещё гегемону распространять собственное влияние без прямого вмешательства, пишет Андрей Губин, кандидат политических наук, доцент Дальневосточного федерального университета, адъюнкт-профессор Исследовательского центра Северо-Восточной Азии Цзилиньского университета (КНР).
В начале октября 2024 года на территории военного комплекса в Герёндэ в 160 км от Сеула прошла традиционная международная выставка военной промышленности Республики Корея (KADEX-2024). В мероприятии приняли участие порядка пятисот компаний, а общее число посетителей из более чем пятидесяти стран превысило 70 тысяч. Помимо новинок южнокорейского ВПК, готовящихся для национальных вооружённых сил, были продемонстрированы и образцы, предлагаемые на экспорт, а также ряд совместных проектов. Особый интерес на этот раз был связан с беспилотными системами различного назначения и среды использования, а также комплексами защиты от дронов на кинетическом, электромагнитном и лазерном принципах.
KADEX-2024 стала ярким подтверждением активного курса Сеула на завоевание новых рубежей на мировом рынке вооружений и военной техники (ВиВТ). В частности, министр обороны страны Ким Ён Хён выразил уверенность в существенном превышении по итогам года показателя в 15 миллиардов долларов благодаря новым экспортным поставкам, глобальным по охвату, а также трансферу технологий военного назначения, открытию программ обучения и переподготовки специалистов.
Заработок на грани опасности
По данным Министерства обороны Республики Корея, по итогам 2023 года объём зарубежных поставок продукции и услуг военного назначения составил 14 миллиардов долларов, что вывело страну на девятое место в мире среди главных экспортёров вооружений(в 2000 году РК занимала только 31 строчку в рейтинге мировых производителей и поставщиков ВиВТ). В 2022 году, когда Сеул впервые вошёл в топ-10 продавцов оружия, данный показатель достиг рекордных 17,3 миллиарда долларов, выйти на уровень в 20 миллиардов планировалось в нынешнем году. Однако часть контрактов, по всей видимости, перейдёт на более поздний срок ввиду финансовых сложностей партнёров и паузы в переговорах по ряду направлений.
Развитая производственная база и наличие доступа к передовым технологиям способствуют достижению предприятиями национального ВПК высоких показателей в удовлетворении внутреннего спроса и выполнении экспортных заказов. Узнаваемость корейских производителей и хороший имидж товаров из Страны утренней свежести способствуют и успехам оборонной промышленности. При этом компании активно используют собственные технологические наработки, которые передают дочерним образованиям и подрядчикам, что также снижает себестоимость (но совсем необязательно цену). Крупные южнокорейские финансово-промышленные группировки – чеболи – обладают широкими возможностями для политического лоббирования, что зачастую задаёт направленность и дипломатической линии Сеула. В частности, крупнейший военный концерн РК HanwhaGroup работает одновременно в сферах производства морских, сухопутных и воздушных вооружений, а также космической техники, электроники, боеприпасов, энергетических установок и беспилотников, постепенно приближаясь по масштабам выпуска и бюджету к американской Lockheed Martin.
По данным СИПРИ, в начале 2024 года Республика Корея занимала третье место в мире по размеру экспорта военных самолётов и первое место по иностранным поставкам танков и самоходной артиллерии, исходя из заключённых контрактов. Администрация Юн Сок Ёля ставит задачу к 2027 году выйти на четвёртое место по объёму поставок продукции военного назначения и взять не менее пяти процентов от глобальных заказов. Уникальная ситуация сложилась по итогам Мадридского саммита НАТО – 2022, когда фактически по личной протекции действующего южнокорейского президента удалось наладить устойчивые связи с европейскими государствами. Популярности корейского оружия способствует рост угроз или, по крайней мере, ощущения опасности, со стороны «агрессивных и ревизионистских государств», которые в Сеуле не склонны развеивать. Напротив, там скорее выражают готовность повысить обороноспособность клиентов.
Одной из причин популярности корейского оружия можно назвать и конфликт на Украине. Косвенно вовлечённые в боевые действия страны НАТО стали ощущать необходимость в массовой относительно недорогой технике различного назначения, максимально приближенной к стандартам альянса. Спрос обусловлен как истощением собственных запасов из-за поставок украинскому режиму, так и старательно нагнетаемой антироссийской истерией. Некоторые страны Ближнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона, даже напрямую не вовлечённые в проблемы европейской безопасности или же американо-китайское противоборство, тем не менее нацелены на укрепление собственной обороноспособности и выбирают РК в качестве формально независимого партнёра. Кроме того, корейцы стали активно использовать наступательную маркетинговую стратегию через участие в международных выставках и предлагают военную продукцию даже на непрофильных невоенных площадках в сфере современных технологий. Автор сталкивался с явной рекламой сеульских «вундерваффе» на довольно невинных академических семинарах.
«Пантеры» снова у границы
Итогом официального государственного визита в Польшу президента РК Юн Сок Ёля в июле 2023 года стал, помимо прочего, крупнейший в корейской истории контракт на экспорт вооружений. В общей сложности достигнуты договорённости с Варшавой о производстве и поставках около 1 000 танков К2 Black Panther, 672 самоходных гаубиц K9 Thunder, 48 лёгких штурмовиков FA-50 Golden Eagle, 288 систем залпового огня (РСЗО) K239 Chunmoo и 400 бронированных разведывательных машин KIA Raycolt на общую сумму более 15 миллиардов долларов. Первая крупная часть заказа в 180 танков, 212 САУ и 12 самолётов должна быть поставлена до 2025 года, а пилотная партия бронетехники прибыла в Польшу ещё в декабре 2022 года. При этом все данные системы помимо закупок в РК будут выпускаться и польскими предприятиями с использованием местных и зарубежных комплектующих, также создаются ремонтная база, центры профессиональной подготовки. В июне 2023 года состоялось первое заседание Совместного корейско-польского комитета по сотрудничеству в области обороны и военной промышленности. В числе перспективных проектов – строительство завода по производству снарядов калибров 120 и 155-мм, совместное создание бронетранспортёров на базе K808 Baekho, возможный экспорт подводных лодок KSS-II и KSS-III, поставки комплексов ПВО Cheongung-2, гранатомётов, переносных зенитных и противотанковых ракетных комплексов (ПЗРК и ПТРК). Варшава определённо рассчитывает с помощью трансфера корейских технологий выйти на иностранные рынки, что, к примеру, ранее уже сделала Турция.
Сеул обеспечивает финансовую поддержку в виде кредитов и гарантий по линии KOEXIMBank, однако лимит данного учреждения покрывает только часть контрактов. Для новых пакетов помощи в интересах обеспечения дальнейших сделок, например по сотрудничеству с Польшей, потребуется выделить более 15,6 миллиарда долларов, что требует прямого вмешательства правительства и изменения законодательно установленных лимитов финансирования и страхования. В марте 2024 года в целях стимулирования ВТС Национальной ассамблеей Республики Корея был принят первый законопроект, увеличивший лимит сделок с иностранными партнёрами до 18,1 миллиарда долларов в год, что сделало возможным увеличение числа и насыщенности контрактов.
Оружейный нетворкинг
Среди контактов, подтверждающих курс Сеула на диверсификацию партнёров и номенклатуры оборонной продукции, несколько заслуживают отдельного внимания. Так, компания LIGNex1 в начале 2024 года заключила сделку по поставке Саудовской Аравии комплексов противовоздушной обороны с возможностью перехвата ракет Cheongung-II («Железный ястреб») на общую сумму 3,2 миллиарда долларов, следом ожидаются контракты с ОАЭ и Ираком. Эр-Рияд подписал соглашение стоимостью в 800 миллионов долларов на приобретение партии РСЗО К239 Chunmoo – вероятно, под впечатлением от крупного польского заказа. Практический интерес к данной машине проявили также Норвегия, Филиппины и Румыния. РСЗО выполнена по модульной схеме и по сути является мультикалиберной, способной применять различные виды неуправляемых и управляемых 130-мм, 227-мм, 239-мм и более крупных боеприпасов, при этом корейцы не исключают доработки таких установок для запуска оперативно-тактических ракет. Также после сделки с Австралией на поставку 129 БМП K21 Redback (хотя первоначально и планировалось 450 единиц) корейская компания Hanwha продвигает данную машину в Италию, Румынию и Латвию. Несомненным успехом корейских оружейников является и самоходная гаубица K9 Thunder, уже поставленная в восемь стран (Турция, Польша, Индия, Финляндия, Норвегия, Эстония, Австралия, Египет) и занимающая около половины данного сегмента на мировом рынке.
В РК внимательно отслеживают возможные заказы на перевооружение во многих странах мира, исходя из сроков службы и заявлений представителей военных ведомств. Однако зарубежные конкуренты в ряде случаев всё же смогли вытеснить корейские компании из тендеров. Так, китайцы «перехватили» поставку подводных лодок в Таиланд и РСЗО в Малайзию, а ВМС Филиппин, вероятно, закупят французские ДЭПЛ (хотя у корейцев ещё есть шансы через привлечение индонезийских судостроителей). Германия, по всей видимости, забрала норвежский контракт на основные боевые танки. Однако южнокорейские производители при прямой поддержке руководства страны крайне настойчиво продвигают собственную продукцию.
Компании южнокорейского ВПК выгодно отличаются от значительной части конкурентов готовностью к организации производства техники собственной разработки непосредственно на территории заказчика, разрешают дальнейшую локализацию выпуска дополнительных систем и компонентов, а также организуют на местах сервисное обслуживание и подготовку. Кроме того, с момента подписания контрактов до реального получения первых образцов проходят считанные месяцы, в том числе благодаря грамотному распределению усилий между подрядчиками, снижению внутренних бюрократических барьеров и способности Сеула переключать часть внутреннего заказа на экспортные нужды.
Тем не менее корейцы по-прежнему видят главный источник передовых решений в военно-технической области в США и пытаются избежать формирования зависимости от КНР в «критических» сферах. Такое решение вполне укладывается в логику стратегии Вашингтона по комплексному сдерживанию Пекина, в том числе и на мировом рынке вооружений и военной техники, где формально самостоятельные корейцы необходимы как для «разгрузки» американской промышленности, так и выдавливания России и Китая. При этом с учётом сближения США с двумя главными азиатскими союзниками по итогам Кэмп-Дэвидского соглашения августа 2023 года, развитие ВТС Сеулом с иностранными государствами стало полезным дополнением к американскому внешнеполитическому инструментарию и позволяет пока ещё гегемону распространять собственное влияние без прямого вмешательства.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.