Существует мнение, что социалисты-радикалы были германскими агентами, находившимися на содержании германских спецслужб. Однако представляется, что дело обстояло несколько в ином ключе. Несомненно (что подтверждается многочисленными документами), германские власти помогали социалистам-радикалам при посредничестве международного авантюриста и деятеля российского и германского социал-демократического движения Александра Парвуса (настоящее имя Израиль Гельфанд, уроженец г. Березино, Минская губерния) расшатывать Российскую державу и сеять гражданскую смуту. Но это было сотрудничество вполне равноправных врагов России. Германский рейх намеревался через революционную смуту и развал вооружённых сил вывести Россию из мировой войны, чтобы не бороться на два фронта. Намерения же социалистов-радикалов существенно отличались.
Вот как Парвус описал цели социалистов-радикалов на встрече с германским послом в Константинополе Гансом фон Вангенгеймом: «Россия будет опасна для Германии даже после войны, если русская империя не будет разделена на ряд отдельных частей».
Александр Парвус: международный авантюрист и финансовый посредник между Германским рейхом и социалистами-радикалами в России
Подобные откровения Парвуса вполне лежали в русле установок, изложенных Лениным в сентябре 1914 года в статье «Война и российская социал-демократия», где он пишет, что «превращение империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг».
А вот к чему призывал Ленин в ноябре 1914 года в статье «Положение и задачи социалистического интернационала»: «Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о «мире во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!».
И здесь необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства. «Вождь мирового пролетариата» не ставил целью спасти российских подданных от ужасов войны, он намеревался перенацелить оружие с внешнего врага на ту часть собственного народа, которая будет выступать против превращения России в плацдарм для раздувания пожара мировой революции. Но добиться превращения войны «неправильной империалистической» в «правильную революционную» – чтобы брат на брата и сын на отца – можно было только при поражении «своего правительства».
К сожалению, тогдашнее российское общество оказалось восприимчивым к антигосударственной и пораженческой пропаганде, которую широко развернули на германские деньги среди населения крупных городов леворадикальные партии и политические группировки. Затронула эта подрывная агитация и российские вооружённые силы. В армии, на флоте и в тылу вовсю шли разговоры об «измене» царицы, безволии царя и бездарности высшего командования. На всё это накладывались экономические трудности, вызванные в том числе перетоком большого количества мужчин дееспособного возраста их промышленности и сельского хозяйства в вооружённые силы.
С самого начала войны социалисты-радикалы развернули ожесточённую «революционную борьбу» за снижение обороноспособности России. «Революционеры» создавали подпольные партийные ячейки в армии и на флоте, проводившие пораженческую пропаганду среди военнослужащих; выпускали антиправительственные листовки и воззвания; организовывали забастовки на предприятиях, выполнявших военные заказы; проводили антивоенные митинги и демонстрации и другие мероприятия, направленные на ослабление фронта, т.е. действовали, как классическая «пятая колонна».
Положение усугублялось немногочисленностью Отдельного корпуса жандармов и Отделения по охранению общественной безопасности и порядка Департамента полиции МВД Российской империи, правоохранительных структур, занимавшихся борьбой с подрывной антигосударственной деятельностью. Так, в 1916 году, в разгар войны и в условиях искусственно нагнетаемого в Российской империи предреволюционного хаоса, на службе в Отдельном корпусе жандармов состояло 16 тысяч человек, общая численность сотрудников Отделения по охранению общественной безопасности и порядка Департамента полиции МВД Российской империи была менее тысячи человек. В большей части губерний было не более 2-3 сотрудников охранного отделения.
Офицер Отдельного корпуса жандармов: они стояли на страже державы,
но их было слишком мало на всю Россию
Для сравнения: в 1921 году большевистская Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) имела 31 тысячу сотрудников, численность войск ВЧК (Войска внутренней охраны республики) в 1920 году составляла 240 тысяч бойцов, приданные в помощь войскам ВЧК, состоявшие исключительно из коммунистов, «части особого назначения» (ЧОН) имели в своём составе 30 тысяч человек.
Надо сказать, что российская императорская власть очень сильно недоработала в вопросе противодействия лицам разного политического окраса, проводивших подрывную антигосударственную деятельность, включая так называемых либералов.
Императорское правительство не смогло удержать ситуацию в стране под контролем. Вместо того, чтобы надежно изолировать или ликвидировать организаторов антигосударственной деятельности, органы правопорядка ссылали их в сытую Сибирь, где те проживали у зажиточных крестьян, усиленно питались, свободно общались между собой, вынашивали планы борьбы с «проклятый самодержавием». При желании без особого труда сбегали из ссылки, перебираясь в эмиграцию за границу. После начала войны борьба с подрывной деятельностью также была недостаточно активной и не отвечала реалиям времени.
Положение резко ухудшилось после Февральской революции 1917 года, которая нанесла сильнейший удар по обороноспособности страны.
После отречения Николая II от престола, обстоятельства которого до сих до конца не выяснены, власть в стране формально перешла к Временному правительству, которое оказалось абсолютно не способным управлять такой державой как Россия, тем более в условиях тяжёлой мировой войны.
Придя к власти, Временное правительство сразу осуществило ряд популистских мероприятий. Оно провозгласило свободу слова, печати, союзов, собраний, стачек, предоставило амнистию по всем политическим и религиозным делам, в том числе осужденным за террористические акты и военные преступления.
Из тюрем было выпущено в качестве «жертв самодержавия» почти 15 тысяч отпетых уголовников, что породило резкий всплеск преступности, охватившей Петроград, Москву и другие крупные города. Но бороться с разгулом уголовщины было некому. Правоохранительная система перестала существовать. Были упразднены Отдельный корпус жандармов и Департамент полиции. Страна погружалась в хаос.
Самые губительные последствия повлёк за собой пресловутый «приказ №1», изданный 1 (14) марта Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов (Петросоветом). Формально он относился к войскам Петроградского военного округа, на деле касался всей армии и флота. По воспоминаниям последнего военного министра Временного правительства генерал-майора А.И.Верховского «приказ вышел в десяти миллионах экземпляров», в воинские части доставлялся нарочными и передавался по радио.
Приказом №1 предписывалось немедленно создать выборные комитеты из представителей нижних чинов во всех воинских частях, подразделения, службах и на кораблях. Всё оружие передавалось в распоряжение и под контроль солдатских комитетов. Решения о передвижения воинских частей командование должно было согласовывать с солдатскими комитетами.
Пресловутый Приказ № 1
Приказ №1 нарушал основополагающий принцип любой армии – единоначалие. В результате произошло резкое падение дисциплины и боеспособности русской армии, что в конечном итоге привело к её развалу.
Возникает закономерный вопрос. Неужели члены Петросовета, принимая Приказ №1 находились в таком революционном угаре, что не понимали, к каким последствиям он приведёт? Вот что писал по этому поводу член Петросовета, внефракционный социал-демократ Иосиф Гольденберг: «Приказ № 1 — не ошибка, а необходимость. В день, когда мы «сделали революцию», мы поняли, что, если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней и употребили — я смело утверждаю это — надлежащее средство».
Таким образом, главной целью зачинщиков из Петросовета был развал армии и утрата её боеспособности, что в полной мере отвечало интересам Германского рейха. Именно по этой причине «приказ №1», принятый Петросоветом под видом защиты революции, разгонялся по всем вооружённым силам России.
В каждой воинской части был создан комитет, состоявший из солдат и получавший полноту власти. К примеру, если командир приказывал идти в атаку, комитет мог заявить, что он против, и отменить его приказ. Кроме того, комитет мог изгнать из части любого неугодного ему офицера.
Немецкая карикатура на разложение русской армии (1917 г.)
Уже к маю 1917 года в армии было создано более 50 000 солдатских комитетов разного уровня, в которых числилось до 300 000 членов. Так, с момента их возникновения по 1 сентября 1917 года только на Западном фронте было создано 7289 ротных, полковых, дивизионных, корпусных, армейским, хозяйственно-технических комитетов. Всего на фронте в комитетах было задействовано 56 957 солдат и унтер-офицеров. Все эти люди были оторваны от боевой работы войск и занимались исключительно политикой, что отразилось на быстрой политизации армии. Офицеров повсеместно обвиняли в приверженности «старому режиму» и контрреволюции.
Одновременно Временное правительство начало «чистить» армию «сверху» – от службы отстранялись генералы и офицеры, противившиеся разрушающим армию и флот новшествам. Их объявляли старорежимными и контрреволюционными. Солдаты получили право исповедовать любые политические убеждения, участвовать в митингах, состоять в партиях.
Только в марте–апреле были смещены все главнокомандующие фронтами, кроме А.А. Брусилова, 11 из 14 командующих армиями, многие командиры корпусов и дивизий. Всего в марте–октябре в отставку были уволены 374 генерала, причем в первую очередь представители высшего армейского руководства. Так, из 225 полных генералов (от инфантерии, кавалерии и артиллерии), состоявших на службе к кануну Февральской революции, Временным правительством были уволены 68. Как верно указывает ведущий специалист по истории русской армии в 1917 году доктор исторических наук С.Н. Базанов, «главным критерием оценки личности военачальника в тот момент стала политическая благонадежность, хотя нелишне напомнить, что присягу Временному правительству принял практически весь офицерский корпус».
Неудивительно, что после таких нововведений армия буквально за несколько месяцев превратилась в политизированное скопище вооруженных людей, желавших как можно скорее покончить с войной, ставшей для них уже не отечественной, а империалистической.
Однако у Временного правительства были обязательства перед союзниками по Антанте. И в июле 1917 года была предпринята последняя попытка изгнать неприятеля с территории Белоруссии – Кревская операция. К этому времени Западным фронтом командовал генерал-лейтенант А.И. Деникин, который, пытаясь спасти армию, тщетно добивался упразднения «солдатских комитетов».
Командующий Западным фронтом генерал-лейтенант А.И. Деникин
Наступление было поручено 10-й армии во главе с генерал-лейтенантом П.Н.Ломновским. Основной удар должен был быть нанесен в направлении Ошмян и Вильны. Три дня на фронте продолжалась мощная артиллерийская подготовка. Она прошла на самом высоком уровне: во многих местах немецкие линии обороны были буквально стёрты с лица земли, противостоять нашим войскам было некому.
Но русская армия уже не была армией. Из 14 участвовавших в операции дивизий пошли в наступление только семь, из них боеспособными оказались только четыре. Большинство солдат просто дошло до пустой первой линии вражеских окопов и… не слушая офицеров, вернулось на свои позиции.
Тем не менее, даже при таких обстоятельствах отдельные верные долгу воины проявили образцы высокого героизма. Так, подполковник Сергей Янчин, убедившись в нежелании солдат подниматься в атаку, пошел на штурм один. К герою присоединилось еще 44 офицера и около 200 солдат. Ни один из храбрецов из этого боя не вернулся.
Отважно сражались под Крево и женщины-воины, которыми командовала прапорщик Мария Бочкарёва. Но преодолеть общий развал отдельные герои все же не могли. Общие потери русской армии в Кревской операции составили 7 тысяч убитыми и 30 тысяч ранеными, причем многие солдаты занимались членовредительством, чтобы не идти в бой.
Окончание следует