Спустя два месяца после парламентских выборов президент Франции Эммануэль Макрон назначил нового премьера Пятой республики, а к концу сентября французы узнали о составе совета министров. Но означает ли это событие, что политический кризис в стране завершился?
ФОТО Stephanie Klepacki on Unsplash
Новая расстановка сил
Досрочные выборы в нижнюю палату парламента — национальное собрание, прошедшие 30 июня и 7 июля, принесли новую политическую расстановку сил. Причем невиданную в истории Пятой республики. Казалось бы, сама двухтуровая система избрания депутатов в одномандатных округах, восходящая к голлистскому пониманию республики, всегда приводила к тому, что победу, полную или частичную, одерживал один из политических лагерей.
Однако так было до этих летних законодательных выборов, само досрочное назначение которых мало кто ожидал. Обида или прихоть Макрона (а возможно, и то и другое вместе), но сразу после неудачных для пропрезидентских партий итогов выборов в Европейский парламент глава государства распустил нижнюю палату и назначил досрочные выборы нового состава национального собрания. Не смутившись даже тем фактом, что всего через несколько недель после этого стартуют летние Олимпийские игры в Париже…
Статья по теме:
Как отмечает известный французский политолог профессор института Сьянс-По Марк Лазар, «новое голосование подтвердило наличие во Франции трехполюсной системы». От себя добавлю — с довеском. В первый раз в истории Пятой республики лидером по числу голосов вышли крайне правые круги. За Национальное объединение (НО) и его союзников отдали голоса 10,6 млн избирателей, что стало впечатляющим рекордом. В целом крайне правые получили 142 мандата, а НО со 125 депутатами (+36 мандатов) превратилось в самую влиятельную партию страны. Однако мажоритарный характер голосования сыграл с крайне правыми невеселую для них шутку. Ведь их основные политические оппоненты (левые и центристы) в период между первым и вторым турами выборов начали снимать свои кандидатуры, дабы не допустить «выборы в треугольнике» (избирательное право во Франции допускает участие во втором туре трех, а то и четырех кандидатов), что в конечном результате помешало НО развить успех первого тура.
Общее же первое место получили кандидаты от объединенной левой коалиции, созданной накануне выборов, — Нового народного фронта (ННФ), ведущая роль в котором принадлежит левопопулистскому объединению «Непокоренная Франция» (НФ) и левоцентристской Социалистической партии (СП). И хотя по голосам ННФ получил меньше крайне правых (28,2 % в первом и 25,8 % во втором турах), зато левые провели в парламент 180 своих депутатов, почти на полсотни больше, чем в 2022 году.
Пропрезидентская же коалиция «Вместе за республику» (ВР) с поддержкой 21,3 % избирателей проиграла. Центристы, в рядах которых верховодит президентская партия «Возрождение», получили 159 мандатов, но потеряли при этом свыше 85 депутатских мест. Что же касается «довеска», претендующего на роль «четвертого полюса», то им стала правоцентристская партия «Республиканцы». Ее кандидаты получили лишь 6,6 % голосов и провели около 40 парламентариев; после выборов эта партия создала с несколькими независимыми правыми депутатскую группу «Республиканские правые», она насчитывает сейчас 47 парламентариев.
Кастинг Макрона
Традиции Пятой республики предполагают, что президент назначает премьер-министра чуть ли не на следующий день после проведения парламентских выборов. Но, как говорится, не в этот раз… Немного поразмыслив, Макрон 10 июля опубликовал в региональной прессе «Письмо к французам», где констатировал, что «никто не выиграл выборы», и призвал к формированию правительства тех сил, которые защищают «республиканские ценности». Однако, воодушевленные тем, что крайне правые не получили большинства, левые, центристские и умеренно правые политики вовсе не проявили стремления к компромиссу в деле создания коалиционного кабинета.
Сумев конъюнктурно и «на негативе» договориться о взаимной поддержке между первым и вторым турами летних выборов, представители «республиканских ценностей» показали, что они думают друг о друге сразу после 7 июля. И хотя многие политики из макроновского лагеря (такие как премьер-министр Габриэль Атталь, решивший заняться депутатской группой партии «Возрождение», или переизбранная председателем национального собрания Яэль Браун-Пиве) публично призвали к формированию широкой «центральной коалиции» от соцпартии до «Республиканцев», эти призывы так и остались лишь лозунгами. Ни левый центр, ни правоцентристы позитивно на такие идеи не откликнулись.
Партии, участвующие в ННФ, требовали лишь того, чтобы фронту, как «первой политической силе», было дано право формировать правительство. Правда, несколько недель в кругах французской левой коалиции шли сложные дискуссии о кандидате на пост премьер-министра. В итоге левые выдвинули консенсусную фигуру — главу финансового департамента парижской мэрии Люси Касте, близкую по взглядам к СП. Уже после завершения Олимпийских игр Эммануэль Макрон принял ее, как и лидеров всех левых парламентских групп, но вскоре дал понять: поскольку ННФ не готов разделить власть с другими силами, а абсолютного большинства мандатов у левых нет, то и поручать им формировать правительство он не станет.
Далее на политический кастинг к главе государства были приглашены бывший «социалистический» премьер-министр социал-либеральный политик Бернар Казнев, экс-председатель регионального совета О‑де-Франс правый политик Ксавье Бертран. Стало понятно, что Макрон ищет премьера не из своего политического окружения. И вот наконец общественность узнала имя будущего премьер-министра. 5 сентября глава государства издал декрет о назначении на эту должность Мишеля Барнье.
Возвращение правого центра
Формирование нового совета министров оказалось весьма болезненным процессом. Обычно во Франции фамилии членов кабмина узнают максимум на следующий день после назначения премьера. Однако в данном случае Макрон поручил Барнье сформировать «сбалансированное правительство, максимально приближенное к национальному единству». Честно говоря, в итоге это вряд ли получилось, поскольку две наиболее влиятельные политические силы республики — ННФ и НО — в этом правительстве не представлены. Хотя Макрон и Барнье усиленно приглашали левых (социалистов и «Экологистов» в первую очередь), но те отклонили предложения примкнуть к правительству.
В результате костяк нового кабинета составляют представители партии «Республиканцы» и пропрезидентской коалиции ВР. Таким образом, речь идет о правительстве правоцентристской ориентации. Однако, с учетом того что за силы правого центра в совокупности в первом туре недавних парламентских выборов отдали голоса максимум 31 – 32 % избирателей, а на сегодня правительственные фракции в нижней палате парламента объединяют 37 % депутатского корпуса, перед нами кабинет, имеющий поддержку меньшинства как в национальном собрании, так и во французском обществе.
Весьма симптоматично, что 73‑летний Мишель Барнье сменил на посту премьера 35‑летнего Габриэля Атталя. Макрону сейчас как никогда ранее оказался нужен политический «тяжеловес», каковым и является Барнье. Политическую карьеру новый премьер-министр начал еще в далеких 1970‑х, став в 1978 году самым молодым на тот момент депутатом национального собрания от неоголлистов. Этой политической силе он сохранил верность до сегодняшних дней, представляя ныне партию «Республиканцы». В 1980 – 1990‑е гг. Барнье долгое время возглавлял департамент Савойя. 15 лет заседал в национальном собрании, был сенатором. В общей сложности четыре раза входил в состав различных правоцентристских правительств, в том числе недолго был шефом МИД. Получил известность в Старом Свете, работая в трех составах Европейской комиссии. Барнье лично отвечал за переговоры с Британией о характере взаимоотношений с ЕС после брекзита. Политолог и журналист Анри Верне пишет о нем без обиняков: «Мишель Барнье — это аутентичный правый политик».
Формирование кабинета шло несколько недель, не без проблем. Логично, что член руководства «Республиканцев» Барнье привел в кабинет немало своих однопартийцев, которые до его назначения были в «конструктивной» оппозиции к Макрону и правительству центристов. Так, министром юстиции был назначен бывший лидер правоцентристов в сенате консервативный политик Брюно Ретайо. С другой стороны, многие ключевые портфели (например, министерства иностранных дел или вооруженных сил) остались в руках представителей макроновской коалиции.
Временная передышка
Лишь 1 октября новый премьер-министр выступил перед депутатами национального собрания с декларацией общей политической ориентации своего правоцентристского кабинета. Как и предполагалась, он сделал упор на сложном финансовом положении страны (как отмечает глава депутатской группы «Республиканцев» в национальном собрании Лоран Вокье, «наше финансовое состояние — катастрофическое!»): государственный долг приблизился к 3230 млрд евро. Барнье предложил план экономии на целых 50 млрд евро, что, несомненно, означает курс на урезание общественных и социальных расходов. Новое правительство обещает к 2029 г. сократить дефицит бюджета до 3 % валового внутреннего продукта.
Вполне логично, что о решительной оппозиции правоцентристскому кабинету сразу же заявили левые. В сентябре и октябре во Франции проходят различные манифестации протеста. ННФ и входящие в него партии обвиняют Макрона в «краже» голосов избирателей. Она проявилась, с их точки зрения, в самом факте назначения на премьерский пост политика, который представляет партию, имеющую рейтинг поддержки 5 – 6 %. Депутаты от НФ даже собрали подписи, достаточные для того, чтобы запустить процедуру импичмента главы государства. Правда, реальных шансов на реализацию такой идеи у радикальных левых нет, тем более что этот план не готовы поддержать даже партнеры НФ по ННФ из левоцентристских партий. Левые сразу же после обнародования Барнье правительственной программы поставили вопрос о вотуме недоверия новому кабинету.
Однако пока он не прошел, несмотря на то что большая часть депутатов национального собрания составляют оппозиционные фракции. Дело в том, что крайне правые из НО не готовы поддержать «левый» вотум недоверия. Не потому, что они желают успеха правительству Барнье, а, скорее всего, в силу политических расчетов. Глава депутатской группы НО Марин Ле Пен заявляет, что ее партия не желает подыгрывать левым, а будет судить о политике исполнительной власти по конкретным актам. Это, конечно, дает новому правительству определенную передышку, но не более того. Уже перечеркнуты все законодательные сроки предоставления правительством проекта бюджета на 2025 год. И кабинету Барнье придется очень многое сделать, чтобы найти необходимые дополнительные голоса для принятия бюджета-2025 национальным собранием.
При этом рейтинг действующей власти в обществе весьма низок. Более половины граждан не доверяют правительству Барнье, считая, что оно не соответствует настроениям в обществе. А уровень доверия к Макрону вообще не превышает 30 пунктов. Поэтому с уверенностью заявить, что политический кризис завершился и во Францию приходит стабильность, мы сегодня никак не можем…
Читайте также:
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 192 (7768) от 11.10.2024 под заголовком «Правительство недоверия».