Подходы судов к делам об освобождении бизнеса от налога на прибыль при прощении займов поменялись, выяснил Forbes. Налоговые органы стали придерживаться позиции, по которой тело долга, полученного компанией от акционера, при его прощении не может не учитываться как доход компании. Суды, в свою очередь, начали поддерживать налоговиков, тогда как ранее при возникновении споров по таким вопросам вставали на сторону предпринимателей, говорят юристы
Судебная практика в отношении дел об освобождении бизнеса от налога на прибыль при прощении займов, применявшаяся более 10 лет, поменялась, рассказали Forbes в крупных юридических компаниях. Согласно подпункту 11 пункта 1 статьи 251 Налогового кодекса Российской Федерации, от налогообложения освобождается имущество, полученное от акционера, если его доля в компании превышает 50%. Бизнес пользовался этим положением законодательства, не включая полученные от собственника и впоследствии прощенные займы в доход компании. Если эти средства налоговики все же учитывали как доход, суды при обращении компаний с исками в основном вставали на сторону бизнеса, а теперь поддерживают налоговые органы, говорят собеседники Forbes.
Акционеры компаний, как российских, так и иностранных, часто выделяют займы своим организациям на разные цели, говорит партнер BGP Litigation Павел Кондуков. «Это весьма распространенный вид финансирования дочерних организаций. Зачастую такие долги либо возвращались акционеру частично с процентами, либо не возвращались вовсе», — продолжает он. «Дочки», кроме того, учитывали начисляемые проценты в расходах, уменьшая налог на прибыль. При судебных спорах с налоговиками суды выносили решение о включении в доход только процентов по займу, начисленных, но невыплаченных, говорит юрист.
Telegram-канал Forbes.Russia
Канал о бизнесе, финансах, экономике и стиле жизни
При этом, как отмечает Кондуков, налоговые органы, как правило, не настаивали на включении прощенного кредитором тела займа, без учета процентов, в доходы дочернего общества. Суды, при возникновении споров, также придерживались такой позиции. Теперь налоговые органы начали пересматривать уже ранее сформировавшиеся подходы к налогообложению операций по невозвращенным займам между взаимозависимыми компаниями с долей участия 50% и более, говорит партнер Kept Галина Акчурина. «Тенденция пересмотра ранее сформировавшихся подходов в пользу бюджета путем перетолкования неизменных норм НК РФ набирает силу. Суды сейчас не всегда чувствуют себя защищенными в такого рода спорах, где затронуты интересы бюджета, а налоговые органы — наоборот», — пояснила она.
В этом вопросе существует два диаметрально противоположных подхода, отмечает старший преподаватель кафедры гражданского и административного судопроизводства Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) Владислав Ватаманюк. Первый, которым и пользовался бизнес, предполагает, что переданные акционером средства «рассматриваются в качестве безвозмездно полученного имущества, которое не подлежит включению в состав доходов компании». По второму, в случае прощения долга, не происходит передача имущества или имущественных прав, потому средства и рассматриваются как доход, сказал он.
Сейчас налоговики стали квалифицировать прощение займов как необоснованную налоговую выгоду, когда аффилированные, по сути, компании, используют схему прощения как способ снижения налоговой нагрузки, отметил управляющий партнер юрфирмы Nova Inc. Павел Желновод.
По словам Павла Кондукова, в 2024 году произошел всплеск разрешенных в судебном порядке дел по таким спорам. «Действительно, за последнее время налоговые органы стали гораздо чаще доначислять налог на прибыль при прощении займов, учитывая не только отраженные проценты за пользование займом, но также и сумму основного долга. Тенденция стала масштабироваться, судебная практика арбитражных судов различных субъектов стала склоняться к однообразию», — соглашается член Ассоциации юристов России Александр Зелинко.
Минфин «придерживается позиции, согласно которой при прекращении долгового обязательства путем прощения долга не происходит передача имущества или имущественных прав, а потому не имеется оснований для применения подпункта 11 пункта 1 статьи 251 НК РФ», сообщили в ФНС в ответ на запрос Forbes. Там добавили, что налоговые органы, будучи правоприменителями, не лишены, кроме того, полномочий в отдельных случаях — исходя из фактических обстоятельств, установленных в ходе налоговых проверок, — квалифицировать прощение долга как способ получения необоснованной налоговой выгоды с применением повышенных санкций (40% от суммы неуплаченного налога).
Суды рассматривают вопрос с позиции, «имел ли желание учредитель или акционер реально занять денег компании, а потом в силу обстоятельств простил ей долг, или целью было простое пополнение оборотных средств», говорит член генсовета «Деловой России» Екатерина Авдеева. По сути, позиция налоговой и судов выглядит логично: если прощается сама сумма займа, то это образует экономическую выгоду у заемщика на такую сумму, добавил партнер МЭФ Legal Вадим Зарипов.
Например, как рассказала Галина Акчурина из Kept, арбитражный суд Орловской области поддержал позицию налогового органа (решение от 18 сентября 2024 года). Как следует из судебного акта, ООО «НПО «Бетагран Семена» получило от своего участника, АО «Щелково Агрохим», средства по договорам займа. Между обществом и участником было подписано соглашение о прощении долга, на тот момент доля участника в капитале общества составляла 100%. Компания применила подпункт 11 пункта 1 статьи 251 НК РФ, но по итогам камеральной налоговой проверки УФНС по Орловской области решило, что доход, полученный обществом в результате прощения займа, должен облагаться налогом на прибыль. Суд постановил, что доводы компании о возможности применения подпункта 11 пункта 1 статьи 251 НК РФ необоснованны, «поскольку для применения названной нормы необходимо безвозмездное получение имущества или имущественных прав».
Аналогичное решение вынес арбитражный суд Поволжского округа 8 августа 2024 года. Между налогоплательщиком — ООО «ВИТ» — и его единственным учредителем был заключен договор беспроцентного займа, значительная часть долга по возврату займа была прощена на основании заключенного соглашения о прощении долга. Налоговый орган посчитал, что суммы прощенного учредителем налогоплательщику долга подлежат включению в состав доходов. Заемщик, в свою очередь, указал, что при невключении в налоговую базу по налогу на прибыль долга, он руководствовался подпунктом 11 пункта 1 статьи 251 НК РФ — учредитель владел долей в уставном капитале налогоплательщика, равной 100%. Суд не согласился с позицией налогоплательщика и принял сторону налогового органа, указав, что прощение задолженности — «это не безвозмездная передача в собственность другой организации какого-либо имущества, а освобождение кредитором должника от лежащих на нем обязанностей».
«В условиях бюджетного дефицита ФНС ищет любые возможности пополнения бюджета, в том числе перекрывая такие лазейки налоговой оптимизации», — считает Екатерина Авдеева. Но важно действительно установить истинное положение дел при заключении займа, отмечает она. Если, к примеру, прощение займа помогло спасти компанию от банкротства, то было бы неправильно обременять организацию дополнительными налоговыми обязательствами, подчеркивает Авдеева.
Пока не все компании отследили тенденцию в судебной практике, подчеркнул Павел Кондуков. Бизнесу нужно пересмотреть структуру финансирования дочерних организаций — например, делать вклады в уставный капитал или вкладывать деньги напрямую в имущество, указывает он.