Как женщины строили бизнес и карьеру в 2000-х, несмотря на гендерные стереотипы, почему глобальная неопределенность открывает для них больше возможностей и что нужно сделать, чтобы отношение к женским карьерам в обществе изменилось? Об этом говорили участницы дискуссии-открытия FWD. Woman Summit, который прошел 27 сентября в Москве
27 сентября в Москве состоялся четвертый саммит о гендерном равенстве FWD. Woman Summit. Главная тема этого года — изменения в женской повестке за последние 15 лет. На сессии открытия главные героини российского бизнеса обсудили, как за это время изменилась роль женщины в экономике, какие сдвиги в женской повестке уже произошли, а что только предстоит изменить. В дискуссии приняли участие:
Ольга Белявцева, частный инвестор, акционер компаний «Прогресс» и «Эверест»;
Светлана Миронюк, профессор бизнес-практики, проректор по операционной деятельности и цифровому развитию Школы управления «Сколково»;
Светлана Можаева, генеральный директор сети офф-прайс-магазинов Familia;
Ольга Наумова, российский топ-менеджер, экс генеральный директор «Пятерочки» и «Магнита», «Русской рыбопромышленной компании», старший партнер консалтинговой компании Transformation Partners.
О том, каково было строить карьеру в 2000-х
Ольга Белявцева: 2000-е годы были насыщенными для всех, и я не исключение. Мы в то время начали развивать компанию и хотели выйти на большой российский рынок. Было очень сложно — у нас не было аналитики, бизнес-консалтинга, людей и иногда компьютеров, но при этом было огромное желание. Это была серьезная работа 24/7, домой мы приходили в 04:00, а нужно еще уделять достаточное время двоим детям. Когда я рассказала 16-летнему сыну, что тогда еще не было мобильных телефонов и нельзя было полноценно коммуницировать, он сказал: «Вы как в мезозойской эре жили!». Мы реально находились в мезозойской эре.
Светлана Можаева: Мои 2000-е — это много трудной работы, 12–14 часов в день без выходных. Бедная моя дочка была в детском саду с 08:00 до 20:00. Мама помогала, но няня появилась только в первом классе.
Ольга Наумова: Мой опыт 2000-х — это большой путь в металлургии. Мне вполне повезло попасть в наиболее прогрессивную среду — в «Северсталь». Если на уровне среднего звена ты как женщина, естественно, получаешь какие-то комментарии, то на самом верхнем уровне — акционеров, совета директоров — вообще не было никаких проблем. Тот факт, что мне дали возможность довольно быстро прийти на позицию генерального директора большого бизнес-юнита и дальше развивать его вместе с командой, — это как раз признак слома традиций.
О гендерном неравенстве
Светлана Миронюк: Каждой женщине хочется думать, что вокруг нет стереотипов и нас воспринимают как равных. Вместе со слушателями программы для топ-менеджеров мы неделю провели в ЮАР — учились в Кейптаунской бизнес-школе. Мысль, которую я вынесла из общения с южноафриканскими предпринимателями, интересна: апартеид закончился 30 лет назад, в 1994 году, и хотя во внешней среде, в политике апартеида нет, он остался в головах. Первая темнокожая женщина-профессор появилась в бизнес-школе только спустя 20 лет — в 2019-м. Мне кажется, что мы сейчас тоже проживаем этап, когда каких-то внешних ограничений нет. Если они и есть, то в головах у нас самих. Сколько времени нам понадобится для того, чтобы искоренить их?
Светлана Можаева: Проблема гендерного неравенства есть, она не надумана. Это не норма, когда тебе задают вопрос: «А кто у тебя папа, а кто муж?» или говорят «Я не могу тебе сделать это предложение: как я положу бизнес на твои хрупкие плечики?» Хотя лично мне казалось, что подобные слова нормальны, они, однозначно, самым радикальным образом влияли на самооценку и на мою уверенность в будущем. Я никогда и не думала о том, что я хочу быть генеральным директором какой-то крупной компании, а просто много работала. Да, мне было интересно, как живут люди, которые возглавляют другие компании. У меня была интуитивная тяга к этому. Но то, что я жила в той неправильной норме, — это факт.
Ольга Наумова: Отрицание существования проблемы гендерного неравенства формирует соответствующие ролевые модели. Если женщину считают состоявшейся, потому что она родила и воспитала ребенка, умеет готовить котлеты, то она не будет считать другие свои достижения существенными: «Ну подумаешь, я тут чего-то добилась, настояла, реализовала, построила — это просто мы собрались и сделали». Лично я человек большой внутренней свободы, но заниженное чувство страха — это скорее девиация, чем нормальное поведение. Зато это позволяет абсолютно не думать о каких-то барьерах, потому что для меня их просто нет.
О важных сдвигах
Ольга Белявцева: Женщина-предприниматель 15 лет назад, сегодня и то, какой она будет в 2030 году, — это, конечно, три разные женщины. Мы возвели, по сути, строительные леса, с помощью которых потом будет возводиться дом. Женщины сегодня имеют грандиозные возможности для того, чтобы построить хорошее будущее для себя и своих детей.
Светлана Миронюк: Мы с коллегой провели исследование и обнаружили, что декрет, который традиционно для женщины был временем, когда карьера откладывалась на потом, сегодня превратился во время старта своего собственного бизнеса. Цифровая экономика дает возможность, сидя дома, попробовать что-то делать, запустить свое приложение, выйти на маркетплейс с варежками, которые вяжешь, или с тортиками, которые готовишь. Кто-то уходит в свое дело насовсем, кто-то из декрета возвращается обратно в наем, перекладывает этот бизнес на родственников или как-то его совмещает с основной работой. У кого-то это не получается, но они хотя бы попробовали.
Также в школе «Сколково» мы видим удивительные изменения гендерного соотношения на самых разных образовательных программах. Пять лет назад, в 2019 году, женщин на них было 5–15%, — а если было 20%, мы очень гордились этим и считали, что такой класс гендерно выровненный. Сегодня у нас 40–50% женщин на самых разных программах.
«Стартап Академия» — это форма программы, на которую приходят люди с идеей запуска своего бизнеса. Сегодня 30% на ней — это женщины. Конечно, на это обучение приходят женщины от 25 лет, которые сейчас становятся зрелыми и пробуют себя. Женщины старшего поколения тоже меняют свое видение того, когда наступает старость, и это здорово.
Ольга Наумова: Изменения есть, но они разные. Представьте себе, сколько всего прошло с 2019 года и до какой степени ежегодно, иногда даже быстрее, меняется мир. Меняются среда, повестка, контекст. Женщины, наверное, легче адаптируются к новым условиям — мы вообще готовы ко всему в любой момент времени.
У нового поколения другие приоритеты, при этом, например, внушаемые нам семейные ценности остаются: менталитет не меняется так быстро. И это мы в Москве, а если посмотреть на страну шире, то будет очень разная картина касательно стереотипов. До Москвы все-таки «доходят» более свободные девчонки, и нам бы хотелось, чтобы с такой же скоростью доходили все остальные.
О лидерстве
Ольга Белявцева: Когда я стала молодым руководителем, я ничего в этом не понимала. И тогда бытовал такой стереотип, что мужчины решают бизнес-вопросы, когда собираются в бане. А так как я не подходила под этот критерий по признаку пола, я никак не могла понять, как я буду принимать решения. Но когда ты садишься в кресло, то начинаешь понимать, где ты находишься и что происходит, формироваться как личность. Даже если про меня что-то говорили — во-первых, меня это не очень интересовало, потому что у меня была своя цель, а во-вторых, у мужчин всегда будет свой взгляд на женщин.
Светлана Можаева: У мужчин и женщин-руководителей есть разные плюсы и минусы. Мужчина хорош, когда нужно «вскочить на коня с шашкой», женщина в этом не очень сильна, и это нормально. Зато у нас есть другая сильная сторона: когда вокруг происходит хаос, когда вообще ничего не понятно и ни конь, ни шашка точно не помогут, только женщина может спокойно всех детей рассадить, всем на работе все объяснить, задачи поставить. В последние годы это особенно заметно: мы видим, что увеличивается количество женщин на лидерских позициях. В России процент женщин среди CEO выше, чем в среднем по миру. Эта статистика не может не радовать.
Я стала генеральным директором Familia в пандемию, это был конец марта 2020 года, магазины закрылись, онлайна у нас не было. У меня месячный ребенок на руках, и мне говорят: «Ну, Света, вперед». Конечно, страшно. Но я тогда приняла решение, что не прощу себя, если откажусь от этого предложения, несмотря на все вызовы, которые со всех сторон на меня свалились. Мне кажется, что отличие женщины от мужчины в данном случае в том, что мы можем просто спокойно сесть и сказать: «Мы все разрулим сейчас, не надо дергаться, не надо истерить».
Ольга Наумова: Последние пять лет происходят постоянные глобальные изменения и страшная неопределенность — и ничего стабильного больше никогда не будет. Это значит, что для нас с вами с каждым днем, неделей, годом появляется все больше и больше возможностей проявить себя, потому что желающих решать проблемы обычно мало. Поэтому просто нужно этими возможностями воспользоваться.
О том, что должно измениться
Ольга Белявцева: Очень важно, чтобы в ответ на многообразие запросов со стороны женщин появлялись не только учебные заведения, но и профессиональные узкоспециализированные комьюнити, которые бы давали им возможность общаться внутри сферы. Например, у всех предпринимателей в большом бизнесе свои проблемы, и, конечно, мы всегда готовы поделиться своим опытом.
Также очень важно понимать, что сегодня требуется экономике. В России сейчас недостаточно аналитики, которая бы давала женщинам подробный взгляд на профессиональные направления, в которых они хотели бы развиваться.
Светлана Миронюк: Гендерные стереотипы, намеки на ПМС, на слезливость или еще что-нибудь еще очень долго будут проявляться. Эти осколки зеркала тролля из «Снежной королевы», доставшиеся нам от прошлых поколений, мы будем их выплакивать. Среда изменится, я в это очень верю, но это зависит от каждого из нас. Надо менять правила отношений, коммуникации и культуру взаимодействия друг с другом.